Japanese Cherry Blossom

Они только что закончили очередную удачную миссию во Внешнем Мире, и теперь отдыхали у мадам Бо. Кенши рассказывал Рейдену об изменениях в его клане, как вдруг на его колени плюхается что-то тяжелое. – Я здесь присяду? – усмехается довольно Джонни. – Кейдж! Тебе больше сесть некуда? – фыркает японец. – Хм... Нет, везде занято, – хотя заведение было полупустым. Такахаши тяжело вздыхает, но кладет одну ладонь на колени актёру, второй обнимает за талию. Кейдж весь светится от счастья и обвивает руками мечника за плечи, целует его в висок. Кенши кладёт голову на грудь Карлтону, тихо бурча. Американец на это только хихикает. Сидящий рядом Рейден если и удивился, то виду не подал. – Кхм, – чемпион слышит кашель рядом с собой и поворачивает голову. Кун Лао хитро улыбается и играет бровями. Его глаза стреляли себе на колени. – Нет, – строго говорит китаец, – Могут зайти наши ученики. Надо соблюдать правила приличия. – И зачем ты такой правильный, – грустно вздыхает шляпник. Рейден мягко улыбается и целует Лао быстро в щёку. – Дома поговорим, – ухмыляется. Скулы бойца покрываются румянцем. – Ловлю тебя на слове, – довольно улыбается. *** Им двоим выделили комнату в академии. Конечно, Джонни предпочел бы что-то покомфортнее, но лучше, чем ничего. Они встречаются уже пару месяцев, но до секса дело ещё не дошло. Не было совершенно времени. Но сегодня Джонатан собирался исправить эту оплошность. Как только за ними закрывается дверь, Кейдж прижимает мечника к ней и жарко целует. Такахаши через пару секунд приходит в себя и отвечает. Обнимает актёра за талию, притягивая ближе к себе. – Что за внезапный порыв? – усмехается японец, тяжело дыша. – А я уже не могу поцеловать своего сексуального парня? – Джонни прикусывает нижнюю губу и шепчет на ухо, – Ты сегодня так восхитительно сражался... Боги, мне с трудом удавалось не возбудиться. Ты отлично управляешься с мечом, – широко ухмыляется. Такахаши низко рычит и страстно целует, проникает языком в рот болтуна, исследуя. Кейдж тихо стонет и снимает пиджак с японца, кидая на пол, вместе с Сенто. Сегодня у предков будет отличное зрелище. Начинает расстегивать рубашку, но Кенши толкает его назад, пока они не натыкаются на кровать, и самурай опрокидывает на неё актёра, удобно устраиваясь между его раздвинутых ног. Джонни протяжно стонет и начинает двигать бёдрами, от чего их закрытые члены начинают тереться друг о друга. Японец прижимает актёра сильнее к кровати своим телом, чтобы тот не рыпался. – Ах, так не честно, – тяжело выдыхает Кейдж. Но ловко выкручивается и переворачивает их, оседлав бёдра Такахаши. Кенши удивленно охает, но потом ухмыляется и сжимает ляжки Джонни. Актёр смотрит на него сверху вниз. Расстегнутая рубашка, открывающая вид на накаченную грудь и замысловатые татуировки. Полуулыбка на красивых губах. Кейдж томно выдыхает. Как жаль, что нельзя навсегда остаться в постели. Джонни наклоняется и жарко целует пухлые губы, исследуя рот языком. Вытаскивает рубашку из брюк, расстегивая её до конца. Актёр проводит ладонями по плечам, ключице, сжимает пальцами напряженные соски, слыша приглушенный стон. Довольно ухмыляется в поцелуй. – Ммм, хочу найти каждую твою чувствительную точку, – американец облизывает губы, чувствуя на них привкус Кенши. – Тебе придется постараться, их не так много, – хмыкает самурай. – Вызов принят, – Джонни подмигивает и атакует шею. Прикусывает колючую челюсть зубами, вылизывает кадык. Такахаши издаёт тихий стон. – Хм, один, – скалится актёр и всасывает кожу на стыке плеча и шее, оставляя крупный засос. Кажется, мечник совсем забыл, что после того, как ослеп, ни с кем не вступал в интимные отношения. И его чувствительность явно выросла в два раза. А где-то и даже больше. В голове всплывает внезапная мысль. Но не успевает оформиться до конца, так как Джонни начинает вылизывать его сосок, второй теребя пальцами. Японец снова стонет. Какого хрена? Кейдж довольно ухмыляется и сжимает сосок зубами, слегка оттягивает и отпускает, слыша шипение. Обводит ореол языком и больно кусает. – Ах, Джонни! – вырывается внезапный вскрик. – Потише, сладкий. Ты так всю академию разбудишь, – хихикает Кейдж. Кенши хмурится и заливается краской. – И кто в этом виноват? – А кто только что храбрился, что у него нет эрогенных зон? – Я не учёл некоторых факторов, – тяжело выдыхает Такахаши. – Ну, прости, милый, поздно метаться, – усмехается Кейдж и кусает второй сосок. Мечник больно кусает губу, чтобы снова не издать вскрик. Оставив истерзанные соски, Джонни спускается ниже. Целует ребра, обводит языком напряженный пресс. Кусает косточку бедра, пока расстегивает ремень, пуговицу и ширинку. Опускает вместе с трусами и в шоке замирает, уставившись на член Такахаши. – Что это? – не может сдержать усмешки и сжимает пенис у основания, приподнимая и осматривая. – Это был спор по молодости, – фыркает Кенши, – Мне было лет 14... Хорошо, что хоть в салон догадались пойти, а не сами стали это делать. – Хм... – мычит Джонни, не в силах оторвать взгляда. Под головкой и из середины торчали два небольших шарика. Джонни немного оттягивает, видя полукольцо. – Больно было? – целует бедро. – Ах, после того, как мне выкололи глаза, всё остальное кажется такой мелочью, – усмехается самурай. Кейдж хмурит брови, стараясь не возвращаться в тёмные мысли. – Я же могу... – Расслабься, Джонни. Это не первый в моей жизни минет. Да и прокол был так давно, я порой забываю, что он есть, – Кенши протягивает руку и находит волосы Джонни. Гладит их и ведёт рукой вниз, проводя большим пальцем по щеке, губам. – Почему тогда оставил? – не унимался актёр. – Что бы ты спросил, – усмехается Такахаши, – Да и мне нравится, на самом деле. – Ох, мне тоже нравится. Очень, очень нравится, – Джонни в нетерпении облизывается и проводит языком по головке, чувствуя гладкость металла. Кенши сводит брови к переносице, снова кусая губу. Чёрт, как же жаль, что он не видит этого. Кейдж проводит языком вокруг верхнего шарика, затем нижнего. Такахаши начинает дрожать всем телом. Член истекает предэякулятом. Актёр слизывает солоноватую жидкость и берёт головку полностью в рот, посасывая. Мечник кусает ладонь, чтобы не начать громко стонать. Раньше всё ощущалось определенно не так... Да, чувствительно, но сейчас Кейдж словно исследовал языком его внутренности. И явно не собирался останавливаться. Джонни сжимает верхний шарик губами, посасывая. Повторяет манипуляцию с нижнем. Насаживается ртом на член до упора, от чего головка упирается ему в горло. Кенши давится стоном. – Джонни... Твою мать... – судорожно выдыхает. Актёр ликует у себя в голове. Какой бриллиант ему достался. В прямом и переносном смысле. Отстраняется, снова посасывая головку, проводя языком вокруг пирсинга. И резко насаживается, чуть не царапая себе горло. Такахаши громко мычит, зажав рот ладонью. Что этот дьявол творит... Актёр отстраняется, переводя дыхание. Вылизывает головку, размазывая капельки смазки. Слюна текла из его рта на член японца, и Кейдж помогал себе рукой. Второй сжимает поджавшиеся яички, перекатывая их в пальцах. Самурай откидывается на подушку, судорожно сжимая простыни. Голова кружилась от нехватки кислорода. Внизу живота завязывался узел. Джонни плотно сжимает головку губами и всасывает, словно желает вытянуть все соки из Кенши. И вполне успешно с этим справляется. Мечник опускает руку и сжимает в кулак каштановые волосы, насаживая американца на свой член, двигая бёдрами вверх. Кейдж позволяет ему управлять, держась за ноги мечника. Кенши начинает быстро двигаться в горячем и влажном рту, почти до упора насаживая Джонни на себя. Слюна бежала вниз на простыни и громко чавкала. – Джонни... Я сейчас... –Кенши содрогается всем телом, откидывая голову назад, прокусив губу до крови, кончая в рот Кейджу, держа его голову на месте. Джонни не успевает столько проглотить, часть вытекает мимо его рта. Похоже, у Кенши крайне давно не было оргазмов. Когда актёра отпускают, тот тяжело отстраняется, пытаясь отдышаться. Подбородок блестел от слюны и спермы. Такахаши мелко дрожал, пытаясь прийти в себя. Пожалуй, это был его самый интенсивный оргазм на данный момент. – Понравилось? – слишком довольно усмехается актёр. Кенши приподнимает голову, слыша ухмылку в голосе этого засранца. – Сейчас я покажу тебе, как мне понравилось, – глухо рычит мечник. Хватает Кейджа за запястье и опрокидывает на кровать. Джонни охает от неожиданности. Кенши нависает над ним и вылизывает мокрый подбородок. А потом страстно целует, чувствуя собственный привкус на губах актёра. Кейдж не сдержанно стонет ему в рот, обнимая за шею, притягивая ближе к себе. Чувствует металлический привкус и зализывает ранку на губе самурая. Воздуха снова не хватает. Японец отстраняется и встает на колени между раздвинутых ног актёра. Снимает рубашку и откидывает её на пол. Его возбужденный член с пирсингом всё ещё торчал из трусов. Джонни громко сглатывает. Этот вид нависающего над ним Такахаши будоражил всё его нутро. Собственный пенис дёргается в нетерпении. В штанах было слишком тесно. Кенши склоняется обратно и покрывает шею американца поцелуями, оставляя по дороге несколько засосов. Теперь пришла очередь Джонни закусывать губу. Японец расстегивает рубашку актёра и снимает, куда-то откидывая. Следом летят и брюки вместе с трусами. Мечник сжимает истекающий член, не спеша двигая кожицу. Кейдж тихо стонет, мнёт простыни. После развода у него было пара мимолетных партнёров, но с Кенши всё было по-другому. У них это не на одну ночь. – Ты был раньше с мужчинами? – шепчет Такахаши куда-то в ключицу, покрывая её поцелуями. Кусает грудь, всасывая кожу. Оставляет на ней яркий засос с кровавыми подтёками. – Ох... Ох! Был и не раз. Сверху, снизу. Знаешь, не имеет значения, в какой ты позиции, если доверяешь партнёру и получаешь удовольствие от секса. – Хм... Я запомню, - как-то нежно улыбается Кенши. И Джонни залипает на его губы. – Смазка есть? – Кейдж мотает головой, выходя из транса. – Ещё спрашиваешь! – актёр свисает с края кровати, пока Кенши придерживает его за талию. Найдя свои брюки, извлекает из кармана небольшой тюбик со смазкой и пару презервативов. – Специально перед поездкой купил, – усмехается и вскрывает крышку. И Кенши чувствует запах... – Ты серьезно купил смазку с запахом вишни? – шокировано вскидывает брови. – Не просто с запахом! Но и со вкусом. Для оральных ласк тоже подходит, – улыбка актёра вот-вот разорвёт его лицо. Кенши многострадальчески стонет. Он теперь никогда не сможет спокойно наслаждаться цветением сакуры и есть вишню. Как хорошо, что он больше не видит свои татуировки, на которых были лепестки этого дерева. Но выбора особого не было. Протягивает руку, и Джонни вкладывает ему в ладонь открытый тюбик. Японец хватает Кейджа за бёдра и переворачивает на живот, ставя на колени. Карлтон сжимает подушку под собой, судорожно дыша в нетерпении. Кенши нависает над ним, кусает загривок. Спускается поцелуями по позвонкам, пояснице. Кусает ягодицу и оставляет засос на внутренней стороне бедра. – Кенши... – протяжно стонет актёр. Кенши садится на колени и выливает себе на пальцы смазку, разогревая. Находит дрожащую дырочку и проводит вокруг мокрыми пальцами, массируя. Джонни утыкается лицом в подушку, стараясь хоть как-то приглушить свои стоны удовольствия. Кенши осторожно вставляет один палец, двигая им на пробу. – Так нормально? – Джонни активно кивает. – Чёрт... Да... – тяжело выдыхает. Начинает двигать бёдрами, насаживаясь сильнее. Такахаши улыбается и вставляет второй палец, раздвигая их, растягивая. Пальцы на ногах Джонни поджимались от удовольствия. Как же ему было хорошо. Кенши немного крутит пальцами и находит бугорок, нажимая на него. Кейдж еле успевает укусить подушку, приглушая свой вскрик от внезапного наслаждения. Терзая простату Джонни, японец наклоняется и проводит языком от самых яичек до копчика. Удивительно, но у смазки был не самый ужасный вкус. Кейджа подбрасывает от этих неожиданных действий. – Блядь, Кенши! Предупреждать надо! – но тот лишь хитро улыбается и повторяет, вырывая протяжный стон из актёра. Кенши начинает водить языком вокруг, вылизывая дырочку, продолжая двигать пальцами и упираться каждый раз в простату. Джонни до боли кусает ладонь, дрожа всем телом. Двигает бёдрами, насаживаясь сильнее на пальцы и язык. – Какого хрена ты так хорош в этом... – тяжёло выдыхает актёр. – Просто наслаждайся, – спокойно отвечает Такахаши. Облизывает свои губы с химозным привкусом вишни и вставляет третий палец. Убедившись, что Джонни хорошо растянут, достает пальцы, усмехаясь на разочарованный стон. – Презерватив? – протягивает руку к Кейджу. – Быстрее уже, – недовольно ворчит Джонни, давая резинку. Кенши тихо смеётся и быстро снимает с себя брюки. Вскрыв презерватив, раскатывает по своему члену. Добавляет смазки, размазывая. Сжимает одной рукой ягодицу Кейджа, массируя. Второй подставляет член ко входу. – Готов? – Всю жизнь готов, – ухмыляется Кейдж. Расставляет колени шире и выгибается сильнее в пояснице. Кенши хмыкает и проводит головкой по мокрой дырочки. Джонни стонет в нетерпении, подаваясь назад. – Боги, Такахаши, трахни меня уже! – Раз ты так любезно просишь, – усмехается самурай. Сжимает бёдра актёра и одним резким движением оказывается внутри. Джонни громко скулит в подушку, дрожа всем телом. Капельки пота бежали по спине и бокам, падая на простыни. Такахаши низко рычит, утыкаясь носом в затылок Кейджа. Тот был таким узким и горячим внутри. – Чёрт, Джонни... – Кенши... – актёр жалобно стонет, поддаваясь бёдрами назад, сжимая член внутри себя сильнее. Даже с презервативом он чувствовал пирсинг мечника. И это просто сводило его с ума. Кенши выпрямляется, удобнее перехватывая бёдра актёра, сжимая почти до боли. На утро точно будут синяки. Медленно выходит, что внутри остается одна головка, и снова резко входит. Кейдж судорожно сжимает подушку, чуть ли не разрывая её. Это был невероятный восторг. Кенши начинает двигаться, постепенно наращивая темп. Аромат вишни смешался с запахом их тел и секса. Немного поменяв угол, Такахаши проходится по набухшей простате, вырывая протяжный стон из актёра. – Кенши, быстрее... – снова скулит Джонни. Его член покраснел и дёргался в нетерпении. Предэякулят пачкал простыни под ним. Такахаши выдыхает пар и смачно шлёпает Кейджа по ягодице, сминая в ладони после. Актёр удивленно вскрикивает. – Что... – но его перебивает очередной шлепок. Потом ещё и ещё один. Кожа на заднице вся раскраснелась. Джонатан откидывает голову назад, открывая рот в немом стоне. Струйка слюны текла по подбородку и вниз по шее. Такахаши тянет Джонни на себя за плечи, заставляя того встать на колени, соприкасаясь грудью к спине. В такой позе Кейдж глубже насаживается на член. Мечник проводит ладонью по влажному животу, груди и сжимает пальцы на шее. Джонни давится очередным стоном. Заводит одну руку назад, обнимая японца за шею, ладонью второй сжимает его бедро, прижимаясь плотнее. – Будь хорошим мальчиком и веди себя тихо, – томно шепчет мечник на ухо, обдавая кожу горячим дыханием. Кейдж пытается простонать, но пальцы на шее сжимаются сильнее, перекрывая дыхание на пару секунд. – Тихо, я сказал, – Кенши рычит и снова начинает двигаться. При каждом толчке его головка с пирсингом проходились по простате Кейджа. Актёр хватает ртом воздух, голова кружилась, глаза закатывались назад. Такахаши сжимал его шею не сильно и всего на пару секунд, явно пока опасаясь нарушить лимиты. Но чувствуя такую яркую отдачу от Джонни, самурай не мог не поддаться соблазну. Толчки становились быстрее и теряли всякий темп. Смазка громко хлюпала, шлепки кожа о кожу. – Кенши, пожалуйста... – хрипло стонет актёр. Чувствуя, что уже на пределе, Такахаши сжимает свободной рукой изнывающий член Джонни, начиная быстро дрочить в такт своим движениям. – Я сейчас... – Кенши успевает убрать руку с шеи и закрывает ею рот Кейджа, когда тот громко стонет и бурно кончает. Его тело пробивает крупная дрожь от оргазма. По вискам бегут капельки пота. Такахаши хватает нескольких толчков. Кусает Кейджа за плечо и со стоном кончает. Его бёдра ещё судорожно дергались. Спустившись с небес оргазма, Кенши целует укушенное плечо и осторожно выходит. Джонни разваливается на кровати, тяжело дыша, пытаясь очухаться. – Вау... Просто... Вау... – только и может выдать. Такахаши самодовольно ухмыляется. Лишить дара речи такого болтуна, как Кейдж, дорогого стоит. Японец снимает презерватив и завязывает его, опуская рядом с кроватью, в надежде, что утром они не забудут про него. Ложится на вытянутую руку Джонни, тоже пытаясь отдышаться. – Если бы я знал, что так хорош, то затащил в постель раньше, – ухмыляется актёр. Кенши смеётся на это. – Разве ты не хотел сначала надрать мне зад? – усмехается и выгибает одну бровь, поворачивая голову в сторону актёра. – Иногда – да. А иногда – трахнуть этот зад. Или ты мой. Без разницы, – японец тихо хихикает и приподнимается на одном локте. Кладёт руку на щёку актёру, поглаживая большим пальцем. Джонни сжимает его запястье и целует центр ладони. – Тогда тебе повезло, что мне тоже этого хотелось, – не признание, конечно, но они были только в начале своего пути. – Да... Определенно, – Джонни мягко улыбается и вплетает пальцы в растрепанные волосы, притягивая к себе и нежно целует. Кенши проводит языком по истерзанным губам и проникает внутрь. Они целовались не спеша, смакуя свои ощущения после первого раза. Пальцами свободной руки Джонни проводит невесомо по лопатками, спине, рёбрам. Обнимает за талию и прижимает ближе к себе, продолжая сладко целовать. Когда воздуха совсем не хватает, Кенши отстраняется первым и недовольно морщится. – Нам в душ надо, – их тела стали остывать и не приятно липли друг к другу. – Серьезно? Пойдём прямо так? Всех монахов перепугаем, – смеётся Кейдж. – Уже поздно, почти все спят. И вряд ли они уже хоть чему-то удивляются, – Такахаши встает и потягивается, разминая мышцы. А Джонни просто откровенное пялиться, на широкую спину и рисунок феникса, аппетитную задницу и длинные ноги. – Идёшь? – от созерцания его отвлекает голос японца. Кенши протягивает руку и вопросительно выгибает бровь. На губах играла хитрая ухмылка. – Эх, и в какую только авантюру ты ввязываешь меня, Такахаши, – Кейдж театрально вздыхает, но встает и сжимает протянутую ладонь, переплетая их пальцы. – В авантюру всей твоей жизни, – Джонни не сдерживает счастливой улыбки. Поднимает их руки и целует разрисованные пальцы. – Тогда я рассчитываю на тебя. Они, всё же, повязывают полотенца вокруг бёдер, тихо пробираясь в душевые. А то, что одна из кабинок стала немного грязной, никому было знать не обязательно. *** Утром они снова собираются у мадам Бо. Позавтракать вместе перед тем, как Кенши и Джонни вернутся в Америку. Кейдж снова болтал о своём фильме. Ему пришлось надеть водолазку с высоким воротом, скрывая засосы. Как хорошо, что взял в поездку не только свою броню. Такахаши сидел рядом и слегка улыбался. Тело ещё немного ныло от укусов и их вчерашней деятельности. Они совсем мало поспали. Но эти ощущения были приятными. Под столом актёр гладил его колено, иногда сжимая. По телу бежали мурашки от этих прикосновений. – Йо! Доброе утро! – в заведение заходят Кун Лао и Рейден. В руках у них было по корзине с... – Смотрите! Это наши ученики собрали. Вишня только созрела, её много. Угощайтесь, – довольно улыбается повелитель молний. Кенши многострадальчески стонет и ударяется лбом о стол. Кейдж громко и заливисто смеётся, почти задыхаясь. – Не смешно, Джонни... – фыркает японец. – О, нет, это слишком смешно! Просто потрясающе! – Кун Лао и Рейден в непонимании переглядываются. – С вишней что-то не так? – удивленно выгибает бровь шляпник. – Вовсе нет, ребят, всё отлично. Просто теперь это наша с Кенши любимая ягода, – продолжает почти истерично хихикать. – Тебе конец, Кейдж, – японец рычит и встает. Упирается коленом между раздвинутых ног актёра, намереваясь отвесить ему люлей. Но Джонни отклоняется, и стул под их весом опрокидывается назад. И оба бойца с грохотом падают вместе с мебелью. – Все там живы? – обеспокоенно спрашивает Рейден. Кенши нависает над Джонни, его задница плотно сидит на члене актёра. Японец краснеет и порывается встать, но Кейдж не даёт ему. Обнимает за талию и прижимает к себе, заставляя мечника опуститься на локти. – Пусти, – ворчит японец. Но внутри разливается приятное тепло от соединения их тел. – Неа, – Кейдж нагло ухмыляется и кладет ладонь на шею, притягивает и пылко целует. И плевать, что вокруг толпа народу. Запах вишни щекотал нос, будоража сладкие воспоминания. Кенши не долго сопротивляется и отвечает на поцелуй. На что он только не согласен ради этого любимого идиота. Они отстраняются, когда уже Кун Лао слишком громко начинает возмущаться. Но весь день с их лиц не сходили счастливые улыбки.