Галерея

— Что это за здание, док? — Я хотел бы показать тебе одно место перед тем, как отправиться проводить исследование. Ты не против? — Конечно нет. Просто интересуюсь. Оно выглядит старо, но весьма утонченно, в отличие от своего окружения. — Это галерея. Я подумал, что тебя могли бы заинтересовать те картины, что размещены здесь. Ты много читаешь, так что создаётся впечатление творческой личности. В литературе довольно часто используется символизм, как и в искусстве. — Картины? Не думал, что тебе это интересно. Ты уже был здесь? — Да, ещё в совсем раннем детстве, отец впервые показал мне это. Тогда я не смог проникнуться, но ты то ведь уже взрослый мальчик, верно? — Да… ___ — Хей, Цугино, смотри! Вот эта — «Надежда» Уоттса. Она словно вопрос «наполовину стакан полон, или на половину пуст», так что мне интересна твоя мысль. На самом деле, я ещё организовал этот поход и в целях лечения, так что не расслабляйся только осмотром, окей? -… Хорошо. Раз уж вы такой активный… Но о чём вы, док? — Как думаешь, что автор вкладывал в значение этой девушки с арфой? Почему она олицетворяет собой «надежду»? — Если говорить из фактов, то для начала, девушка с повязкой на глазах и очевидно слепа. Предположу, что человек, окрыленный надеждой, не видит дальше своего носа? Но с другой стороны, надежде не нужно видеть ситуацию, чтобы верить в её благополучный исход. Я угадал? — Тут нельзя угадывать, Цугино~. Смысл картины для каждого свой, но мне нравится, что ты рассмотрел её с разных сторон. С надеждой у тебя всё вполне неплохо. А что насчёт её однострунной арфы? Остальные порвались, но девушка всё ещё играет. — «Играть на последней струне»… Надежда заставляет играть в злые игры судьбы до конца, потому что жизнь изменяется от наших собственных усилий. Это — «суть надежды»? — Да. И это твоя собственная суть, которую ты нашёл сам. Я рад за тебя. ___ — А это?.. — Падение Икара. Трагичная постановка, не правда ли? Даже сам Икар тут находится далеко на заднем плане, в море ногами кверху. — Но почему же так далеко? — Потому что никто не желает помочь ему. Все заняты своими делами — например, мальчик, что пашет землю на переднем плане. Заметил ли он падение Икара с неба, или притворяется, что не замечает? — То есть, картина сделана в облачение безразличия, да? — Схватываешь на лету, Цугино. Если подумать, то моя ассоциация такова, что Икар схож с судьбой учреждения. Сколько бы не пытались вылечить пациентов, как только приблизившись к этому, оно «падает на землю» и становится всё более безразлично всем. Разве окружающим не было плевать на нас изначально, как только мы оказались там? — Человеку свойственно не обращать внимания на то, что его не касается, так что я думаю, это не такая уж и проблема, док. — Но это всё ещё тревожит меня. Многие были убиты больными zeno, так каков итог… — Сейчас всё в порядке, так что это не столь важно. Всё окончено. ___ — Цугино, что ты видишь здесь? — Когда ты так говоришь, это значит, что здесь есть что-то привлекающее твой взгляд. Ну, если смотреть так… Мужчины едут на лодке. Они веселятся, но сама лодка кажется мне странной. — Потому что это «Корабль дураков» Босха. Лодка для грешников, отправляющихся в последний путь. Все их действия ровно параллельны грехам. Видишь, к примеру, тех двоих посередине плота, что пытаются достать до фрукта? Чревоугодие, вот их порок. Будешь ли ты страдать, если окажешься в этой лодке, или продолжишь жить повседневной жизнью? — Нет, повседневная жизнь невозможна в этих условиях, потому что это значит, что док останется на суше без меня. — А если я попаду туда с тобой? Вряд ли и я не столь грешен. — Нет, вы не виноваты ни в чём. В вас не осталось греха. — Так ответь мне — будешь ли ты страдать? -… Я хотел бы подумать об этом дольше. — Хорошо. Ничего страшного. Давай перейдём к следующей картине. ___ — Док, почему в галерее так пусто и тихо? Разве это не странно, что мы одни здесь? — Да, правда. Даже в твоей жизни есть только я и эти пустотные пейзажи. Люди, что лишь нарисованы… Разве галерея не может быть похожа на человека, что находится в ней? Может быть, ты ощущаешь тоску, путешествуя в просторах разных сюжетов почти в полном одиночестве? — Нет, тишина не угнетает. На самом деле, я даже рад, что могу побыть с доком здесь именно так. Это… Своя атмосфера этого места. — Но тебя заботят те тёмные углы по краям зала. Верно? -… -… — Вы тоже заметили их? — Они не опасны. Не беспокойся об этом. Пойдём, Цугино. Пойдём же. ___ — Это тоже довольно интересно, Цугино. Тебе знакомо выражение «блудный сын»? — Да, я слышал подобное высказывание, от Ушироно-сана, вроде бы? — Хех, этот идиот, слишком часто говорит подобные слова попусту. Это — «возвращение блудного сына». — И почему же он вернулся? — Ты же задаёшь этот вопрос только за тем, чтобы я рассказал подробнее, так?! Нет уж, если мы начали играть в «опиши и я продолжу», то играем до конца! Что видишь? — Оборванный и побритый мальчик стоит на коленях, прижимаясь к старику, что смотрит на него смирительным, любящим взглядом. Словно прощает его. Если ты сказал про блудного сына, то должно быть, отец прощает его неудачи, разрешая сыну жить без боли в сердце после провалов и вернуться к прежней жизни рядом с ним? Потому что продолжает любить его… — Вижу, ты проникся главным героем картины. — Да, я могу сказать так, но… Я рассказывал на консультациях, что какое-то время пытался быть лучшим, чтобы заслужить любовь родителей? Тогда моя позиция противоположна ему. Я действительно был умным ребёнком, не совершающим ошибки, но любовь так и не была заслужена… Но нормально ли говорить сейчас об этом? — Простил ли бы тебя отец, Цугино? — Конечно нет. Я не заслужил его прощения и прекрасно понимаю это. -… А простил ли бы тебя я? -… Я бы хотел ответить, что нет, но вы из тех, кто слишком заботиться о других. Вы бы сказали, что если я не могу загладить вину перед отцом, что сделать невозможно, то я могу загладить её перед вами. И, возможно, готовить вам до конца своей жизни? Хехе. — Вновь твоя ошибка, Цугино-кун. Ты такой забавный. Конечно, я не прощу тебя. Ты ведь почти убил меня. Что ты сделал со своим отцом, матерью, сестрой, одноклассниками, учителями. Ты не заслужил прощения ни перед кем в этом мире. -… — Оу, свечи начинают тухнуть. Пошли скорее, а то не успеем обойти картины до конца~ ___ -… — А, знаменитая фреска. Ты должен знать много работ Леонардо да Винчи, раз уж ты окончил школу, Цугино-кун. Ты помнишь название или основную идею? -… «Тайная вечерня», да? Я не уверен, что желаю слышать «оглавление предателя» — Да, конечно, в первую очередь Иуда предал Христа. И через пять секунд, Иисус объявит об этом всем на обозрение. Все те удивленные лица, сидящие рядом, шепчущие догадки… Но в конечном итоге, Цугино, кто из нас «Иисус», а кто «Иуда»? -… Это наиболее странный вопрос, который я мог услышать. — Значит, ты не знаешь ответ на него? — Тут есть подвох. И я не хочу слушать дальше. — Конечно есть. Потому что мы с тобой гораздо более похожи, чем ты думаешь. Потому что Иуду писали с человека, с которого писали Христа, идиот. -… Это правда? — Я бы не стал лгать дорогому пациенту. Ты можешь являться Иисусом сколько угодно, но в конце концов, ты всё ещё Иуда, Цугино. Глубоко, глубоко внутри… И я желаю достать из тебя это наружу, милый… Открой мне свою душу, раскрой свой кишечник… Разве ты не рад такой возможности? Быть со мной одним целом, сливаясь в двух одинаковых образах..... Эти двое, даже тянутся к одной тарелке, что стало решающим факторам для определения предателя… А люди вокруг — они ничто, они будут удивляться нам, но не тронут… Цугино-кун… Раскройся же и впусти меня… -… Д-док! Что вы творите! — Хах… Хехехехе........... ___ — А ты стал довольно молчаливым, Цугино. -… — Что ты чувствуешь? -… Я озабочен. Можете ли вы ответить на мой вопрос? — Как твой доктор, я постараюсь ответить на это, если смогу. -… Почему это место становиться таким зловещим? — Потому что ты сам его таким делаешь, Цугино. Разве я не говорил? — То было мнением дока. Но теперь мне кажется, что передо мной не он. — Разве можно так говорить мне, когда я прямо перед тобой, Цугино-кун? ~. Это даже обидно. — Что случилось с доком? — Не притворяйся, что не знаешь, идиот. — Что вы имеете в виду? — Он ушёл. Теперь у тебя остался только я. Как скоро окончится наша с тобой галерея? ~ -… Я не собираюсь ходить с тобой дальше… Я не знаю, почему док ушёл, но если это так, то я не хочу больше находится здесь. Это то место, куда он привёл меня. И тебя сюда никто не звал. — Хехе, правда? Ну, тогда ладно, я не умею право указывать тебе, что делать. Как насчёт выйти отсюда? — Выйти? Но… — Да. Дверь прямо перед тобой. Входи же, Цугино, раз не желаешь больше путешествовать со мной. -…Извините..... ___ Дверь с надписью выхода медленно открывается, обнажая вид на полнейшую пустоту. Чёрное пространство, где не существует ни времени, ни жизни. — Док. — Что такое? Ступай. -… Что это всё значит? — А ты ещё не понял? Разве вся эта галерея, я, ты, мы все не являемся сплошной ложью? — Это какое-то пространство-время, да? — О, так ты ещё и знаешь о первоапрельских пространствах. Превосходно. Ты довольно эрудирован для подобных выводов. — Существуем ли мы в реальности, если это первоапрельское пространство-время? — Конечно. Как я уже и сказал, это действительно выход, пусть он и выглядит очень мрачно. Но в отличие от тебя, мне не выйти. -… Вы… правда ушли, док? — Не смею тебе лгать. — А тот… Кто занимает место дока? — Ты всё ещё не совсем осознал, Цугино. Если док ушёл, его здесь уже не будет. Это — особенность этого места, пхаха. Я это и есть «я». Твоё «я», идиот. -… — Пф, не строй такое лицо, милый. Думая о том, чтобы бродить здесь, усиливая твоё зено… я получаю наслаждение~ — Выходит, что я был здесь один с самого начала… Прискорбно. Я… Хочу ещё раз встретиться с доком… Не с его заменой, понимаешь? — Да, я понимаю тебя. В конце концов, я и есть ты. Думаю, этот подарок должен стать заслуженным. Рука ложного Маэно аккуратно достаёт пистолет из кармана, снимая его с предохранителя. — Это — наша карма. Заслуженно ли жить нам после всех тех преступлений? -… И нужно ли нам жить, если единственный, кто мог любить нас, ушёл навеки. — Каков твой вывод, Цугино? — Естественно, больше незачем. Я… Я потерял всякую надежду. Простите простите простите простите простите простите простите простите простите простите Цугино быстрым рывком забирает оружие из чужих рук, поднося его прямо к виску. — Простите, простите… И прощайте. Спасибо за «истинную любовь»… Двойной выстрел. Так шансы умереть точно будут выше, рассуждал Цугино, не желая приходить в сознание. Снова проживать ту боль, ту «мусорную любовь»… Это ощущение поражения, оно разрывает на части, когда тебе уже стала известна «истинная любовь». Это проигрыш самому себе, Цугино. На следующий день, в реальном мире, одному одинокому парню больше не удалось проснуться.