Фатум

      Амира полагала, что Карим накажет ее, и не видать ей ни телескопа, ни даже подзорной трубы, однако на следующий день вместе с детьми и няней приехала бригада установки. А так же планшет с книгами и видео по астрономии. К сожалению, планшет без доступа к интернету. Впрочем, как обычно.       На удивление настроение было радостным. Дети с воодушевлением рассказывали о проведенном времени и хвастались подарками. Амира подарила им «сувениры с Марса». Потом она одна или вместе со старшей изучали звездное небо по ночам. Лейла спрашивала, почему мама не хочет покидать дом, и приходилось придумывать какую-то очередную ерунду. Уолтер был прав — втягивать детей в это ни в коем случае нельзя.       Через две недели муж внезапно расщедрился и прислал в особняк маленькую пуму. Дети в котенке души не чаяли, и Амира с удовольствием с ней играла.       И хоть тоска по свободе и потерянным возможностям отравляла душу, проводить время стало приятней. Уолтер часто помогал им с изучением звездного неба. А еще следил за распорядком, питанием, как Амира принимает лекарства. Однако, за хорошее поведение она могла с ним договориться и не принимать успокоительные, от которых притуплялись чувства и накатывала сонливость. Но после массажа видеть в нем просто робота теперь было практически невозможно. Амира понимала — он не сделал ничего невероятного, массаж — вполне обыкновенное действие, однако для одинокой затворницы было слишком тяжело принять даже такую обыкновенную ласку. Она старалась избегать общения с ним наедине. Надо было остыть и перестать мечтать о его руках на своем теле.       Но при всех стараниях, Амира теперь гораздо больше обращала на него внимание, чем прежде. К своему удивлению и почти ужасу, она открыла Уолтера с другой стороны. В минуты покоя, когда он не был занят делами, он не погружался в режим ожидания, как она себе представляла раньше, а находил себе занятия более праздные и отвлеченные. А его забота о котенке пумы совсем выходила за рамки представлений о нем. Он был ласков с пушистым зверем и возился с ним без особой на то причины, а дети вообще перестали видеть в нем робота. Старшие девочки кокетничали, младшие тянули играть. Обстановка в доме расслабилась. Занятая своими мыслями и душевными терзаниями Амира не устраивала истерик и скандалов. По всей видимости, мужу докладывали обстановку, потому что он ни с того ни с сего начал присылать цветы в дом. Первый букет Амира с чувством утопила в бассейне, второй бросила на пол, третий приказала Уолтеру отнести Мадине — одной из нянь. В конце концов она не настраивала против нее детей.       А через два дня на голову свалился Карим с званым ужином, который он затеял устроить для семей своих партнеров и блеснуть перед ними благочестием. Амиру целый день мучали стилисты, косметологи, дизайнеры, визажисты и прочие приставалы. К восьми вечера она уже ощущала себя подавленным виноградом. Однако надо было собраться. Как бы не хотелось послать к чертям Карима с его приторной улыбкой, партнерами и их родственниками в далекие края, она не имела права проколоться. Иначе… Маячащий в качестве одного из охраны Саид вполне мог стать для нее «другом» на парочку дней.       Карим был еще активней, чем обычно, с радостным энтузиазмом показывал, какой он прекрасный семьянин, любящий муж и хороший отец. Амиру это бесило до скрежета зубов. Сколько пафоса, лжи и лицемерия! Но она старалась не обращать внимание и честно пыталась быть дружелюбной, а как подпила, то и вовсе расслабилась. Амира порхала между незнакомыми девушками — женами и взрослыми дочерями подельников Карима. Некоторые казались легкомысленными дурочками, другие же, наоборот, слишком умными занудами, третьих интересовали лишь побрякушки, деньги и тряпки. Но всех их объединяло одно — они были свободными. В отличии от Амиры они могли поехать, куда пожелают, отправиться в любой магазин или ресторан. Они просто могли выйти за пределы своих домов, переписываться с подругами или любовниками. Амира тихо ненавидела их за это, но продолжала улыбаться.       Карим периодически подзывал ее к себе, обнимал и целовал, а у нее скручивалось все внутри от омерзения. Она ненавидела его и ненавидела этот вечер. Когда муж переключал внимание на что-то другое, она тут же ускользала от него. Краем глаза она присматривала за играющими детьми. Хотя бы на кого-то было приятно смотреть. — Ох, какая прелесть! — к ней подошла Латика, жена одного из партнеров. — Боже, это же целое состояние!       Латика осторожно коснулась очередного коллекционного колье на шее Амиры. — Нравится? — Да! Ваш муж так заботлив и внимателен. Вам так повезло! Это…       Амира заставила себя улыбаться. Да уж, повезло так повезло. Она с радостью поменялась бы таким везением с любой из этих куриц. Она сняла тяжеленный «ошейник», взяла руку Латики и вложила ей в ладонь. — Дарю. Теперь он ваш, — она сжала ее пальцы, не позволив опомниться. — Что? Я не могу, — Латика растерянно хлопала глазами, а сама едва ли не пускала слюни. — Прошу вас, это подарок в знак моей признательности. — Амира прижала руки Латики к ее груди.       Оставив засверкавшую ярче лампочек девушку, Амира развернулась и встретилась взглядом с Каримом. Он все видел. Но ему было все равно. Сейчас она может делать, что хочет. В пределах его рамок. Не ее. Амира улыбнулась, и подошла к мужу. Он повернулся к ней и обнял за талию. — Ты прав. Девушки любят все сверкающие, — шепнула она ему на ухо, затем незаметно для всех одарила испепеляющим взглядом, отстранилась и пошла к столу с выпивкой. Это единственное, что помогало сегодня остаться наплаву.       Наступило время ужина. В зал вкатили тележки с ароматными горячими блюдами, и как венец этого вечера с золотым подносом для хозяина дома элегантно и грациозно возглавлял шествие Уолтер. Так вот, почему Карим позвал к себе — хотел похвастаться сравнительно новым приобретением. Насколько Амира поняла, синтеты новой версии стоили не меньше, чем предыдущие, но продавались не только в компании или по знакомствам. Так что наличие синтета в доме добавляло статусности его хозяину.       Впервые Амира видела Уолтера в роскошном черном костюме и в белой, небрежно расстегнутой у ворота рубашке, обычно он ходил по дому в свободных серых льняных одеждах. И как же ему шла классика! Невольно она залюбовалась им. Похоже, он впечатлил не только ее — гости со всех сторон восхищенно охали и перешептывались. Кто-то смотрел жадным взглядом, кто-то с недоверием, кто-то с откровенной неприязнью. Диковинка на смотринах. Просто дорогой девайс, который делает, что приказано, и при этом ничего не чувствует, — думала Амира.       Их взгляды пересеклись, и неожиданно Уолтер улыбнулся приветливее, будто ей он был рад на самом деле, а эта вежливая обычная улыбка — тоже лишь маска. Как и у нее. Ощутив в своем надзирателе внезапного союзника, Амира лукаво улыбнулась ему в ответ и подмигнула, пока на нее никто не смотрит. И Уолтер улыбнулся шире, чем совсем удивил ее. Она готова была рассмеяться от удивления, но тут раздался вскрик: — Осторожнее!       Запоздало Амира осознала, что какой-то слишком шустрый малыш с разгона влетел в ноги Уолтера, поднос с супом накренился, и синтет, спасая малыша от горячего бульона и тяжелой тарелки, отстранил его в сторону. К сожалению, поймать тарелку было уже невозможно.       Поднос, описав дугу в воздухе, опрокинулся, и все, что там было, упало вниз — на стол и на голову Карима. Сделалось тихо, даже музыканты перестали играть. — Ты! — Карим подскочил, стукнув ладонями по столу. Длинные зеленые водоросли свисали ему на лицо и красиво лежали на белоснежной рубашке из белого шелка Малберри.       Со всех сторон раздавались сдавленные смешки, а дети открыто и громко принялись смеяться. — Прошу прощения. — Уолтер подал руку Кариму. — Пройдемте, я помогу переодеться. Моя вина, что не заметил ребенка вовремя. — Куда только ты смотрел, — прошипел Карим и тут же повернулся к гостям с легкомысленной улыбкой. Да, уж играть он точно умел. — С детьми не соскучишься.       Теперь все рассмеялись уже громче и свободней, Уолтер подал руку Кариму и повел его из зала. Амира смеялась и сама. Хоть муж и держался с достоинством, он все равно выглядел смехотворно с водорослями на своих дизайнерских шмотках и в волосах. Как жаль, что у нее нет телефона, такой кадр упущен!       Через пятнадцать минут вернулся Карим. Один. Амира с ужасом осознала, что Саид тоже исчез. С трудом она перенесла остаток ужина и проводы гостей. Чувство вины не покидало ее. Если бы она не отвлекала Уолтера, он не попал бы в эту ситуацию. И хоть Карим вместо важного короля выступил шутом, больше веселости она не ощущала.       Как только дверь закрылась за последним гостем, муж словно сорвался с цепи и принялся крушить все в зале. Няни предусмотрительно увели детей спать, а вот Амира не успела ретироваться. Карим бил посуду, разбрасывал мебель, орал. Амира стояла, вжавшись спиной в стену, и изображала гобелен, пока его бешеные от злости глаза не уперлись в нее. — Это ты! — прошипел он, похоже, мало что понимая сейчас. — Это ты во всем виновата! Твой сраный папаша испортил мне жизнь!       Он быстрым шагом устремился к ней. Амира прошипела от досады, скинула туфли и метнулась к гостевой комнате. — А ну стой, тварь! — кричал он вдогонку.       Она успела заскочить и закрыть защелку. Карим принялся колотить кулаками по двери. Амира не включила свет и сползла спиной по стене. Ей тоже хотелось крушить все и орать. Он там, а она здесь. Орать, как обычно, поливая его грязными словами, давя на самое больное в минуты слабости. Однако больше хотелось, чтобы он поскорей уехал, а для этого лучше не раззадоривать его еще больше.       Дверь содрогалась под ударами кулаков и ног, а уши закладывало от криков, а потом неожиданно на несколько секунд повисла тишина и следом раздались приглушенные рыдания. — Сделка сорвалась… Сорвалась… — бормотал он. — Они не подписали сегодня… Амира, мне так плохо, помоги мне.       Амира молчала. Ну уж нет. Эта дверь откроется, только когда он выйдет из особняка. И никакой помощи он от нее не дождется. — И ты ненавидишь меня. И все эти попрошайки тоже ненавидят, — продолжал причитать он. — Ненавидят и боятся. Но сегодня я стал посмешищем. Теперь придется по крупицам восстанавливать имидж.       Амира смотрела на огромное окно, выходящее на бассейн и сад. Луна сегодня светила так ярко… Шелковое зеленое белье блестело под ее светом. Комната для гостей, в которой еще никто ни разу не ночевал. Сколько бесполезной, ненужной роскоши. Сколько глупого пафоса. Она жила в детстве и юности на всем готовом, утопая так же в богатстве, как и все эти глупые женушки, она не видела и не ценила главного — свободы. Есть свобода относительная, она у Карима. Он тоже заперт в клетке своих состояний. Но у него она хотя бы есть. У нее — никакой.       Рыдания наконец стихли. — Питер, — послышался его приглушенный дверью голос. — Уезжаем. Да, сейчас.       Через минуту Карим поднялся, его шаги отдалились. Амира с облегчением выдохнула. Что б он никогда не возвращался! Карим хлопнул входной дверью, и в особняке повисла мертвая тишина. Амира не выходила в зал, силы покинули ее. Она просто вытянула ноги и смотрела на луну, ни о чем не думая. Сонливость накатывала на нее волнами.       Слух уловил странные шаркающие шаги за дверью в приемном зале, и иррациональный страх заставил сердце застучать с бешеной скоростью. Амира подскочила и распахнула дверь. Что бы это ни было, лучше видеть это и понимать, а не трястись от собственных фантазий. Между осколков посуды, остатков еды и разбросанных стульев брел Уолтер. Мокрый, как в тот раз, когда Амира видела его в подвале, сгорбленный, он шел, пошатываясь, словно у него кружилась голова, и держал правую руку на сгибе локтя левой. — Уолтер? — прошептала Амира, и он поднял на нее голову, при этом часто моргая. — Прошу прощения, госпожа, — тихо произнес он металлически дрожащим голосом, совсем механическим. — Не думал вас встретить здесь в столь поздний час. Хозяин очень злился… Вы не пострадали?       Амира мотнула головой. Вот глупый… О чем он сейчас беспокоится? — Ты в порядке? — пробормотала она идиотскую фразу. Очевидно же, что нет! — Все хорошо, не беспокойтесь. — Он улыбнулся.       Амира нахмурилась, раздумывая, что делать и делать ли вовсе, а Уолтер снова пошатнулся, затем содрогнулся в спазме. Он зажал рот ладонью, словно его тошнило. Потом он пошатнулся снова, едва не упал. Амира тряхнула головой и подбежала к нему, взяла под локоть. В этом хаосе даже сесть было негде, и она повела Уолтера в гостевую. Он не сопротивлялся, но повис на ней, точно ему на самом деле было тяжело идти. Внезапно из его носа потекла какая-то странная белая жидкость, пачкая его прижатую ко рту ладонь. Амира испугалась. Что это? Это его кровь? — Что мне делать? — спросила она, прикрывая дверь за собой и подводя его к кровати.       Уолтер не ответил, а завалился набок, увлекая за собой и придавив ее руку. На ней она сразу почувствовала что-то теплое, мокрое и густое. Уолтера пару раз тряхнуло, и он обмяк. Амира вытащила свою руку из-под него, поджала губы. Карим — самая настоящая скотина. Уолтер спасал ребенка от возможной тяжелой травмы, и вот как поплатился. Если уж кого надо было наказывать, так это ее. — Ты же не умер? — тихо прошептала Амира. Слезы навернулись на глазах. Сейчас она еще сильнее ощутила их схожесть. Оба заперты в клетке. Оба бесправные и безвольные. Оба в руках одного и того же человека.       Не слишком осознавая, зачем это делает, Амира принялась гладить синтета по плечу. От мысли, что он и правда может отключиться навсегда, она ощутила боль в груди. Он был ее надзирателем, но она не хотела его терять. Несмотря на все, Уолтер оставался единственным, кто общался с ней и на самом деле помогал. Вот где сейчас были хоть кто-нибудь из рабочих, когда буянил Карим? Хоть кто-то вышел ей на помощь? А Уолтер бы пришел — в этом Амира не сомневалась. — Не оставляй меня, — прошептала она. Крупные слезы скатились по щекам. — Простите, что напугал, — тихо произнес он вдруг и сел.       Амира выдохнула с облегчением. — Точно все в порядке? — уточнила она, разглядывая его. Белая кровь больше не сочилась из носа, но размазалась по лицу. — Простите еще раз, — произнес он. — Все в порядке. Помочь вам дойти до комнаты?       Он поднялся и протянул руку. Амира приняла ее и тоже встала. Достав из клатча шелковый платок, она принялась вытирать следы белой жидкости с Уолтера. Выражение его лица невозможно было рассмотреть — он стоял спиной к окну.       Уолтер поднял чистую руку и бережно коснулся скулы Амиры. Она невольно вздрогнула. Он замер. Но не хотелось, чтобы Уолтер опускал руку, и она не отстранилась, продолжив медленно вытирать его лицо. Его пальцы скользнули по скуле, затем взяли прядь волос и заправили за ухо, коснувшись ее шеи.       Будто электрический разряд пробежал по позвоночнику, а внизу живота стянуло тугим узлом. Дыхание перехватило, и платок выскользнул из рук. Но Амира не убрала пальцы от щеки Уолтера и продолжила гладить его. Она хотела его… Он прильнул щекой к ее руке, увеличив площадь соприкосновения, как делает кошка, когда хочет, чтобы ее погладили еще, и Амира отпрянула. Что она делает? — Если ты в порядке, я иду спать, — пробормотала она и заспешила на выход. Перед дверью она мельком обернулась и увидела — Уолтер наклонился и, подняв платок, поднес к своему лицу.       Она почти бегом выбежала из гостиной. Сердце бешено колотилось в груди, шумом отдавая в ушах и где-то внизу живота. Как же хотелось быть желанной! Амира пулей влетела к себе в комнату и нырнула под одеяло. Ну и дура! Что же она творит! Ее разрывало между желанием и здравым смыслом. Как она может вот такое чувствовать к простому роботу? Хотя, простому ли? В полной информационной изоляции, она не могла узнать про Уолтера больше. Работники особняка ей не товарищи — каждый шаг будет доложен.       На следующий день свекровь увезла детей на море, и Амира провалялась в комнате. Она была полностью опустошена и не могла нащупать нить, за которую можно ухватиться для каких-то действий, все казалось таким ужасающе бессмысленным. К вечеру вернулись дети. Амира вышла встретить их и отметила осунувшееся лицо свекрови. Наверняка, Карим учудил что-нибудь после званого ужина. А может быть, приехал к ней и устроил скандал там, вот она и нагрянула без предупреждения. — Добрый вечер, — неожиданно для себя поприветствовала ее Амира. — Как провели время с детьми? Они не слишком тебя замучили?       Наоми подняла на нее напряженный взгляд. — Добрый вечер, — пробурчала она недоверчиво и будто сжалась. — Не слишком. Всего хорошего.       Она умчалась, а Амира пошла ловить разбушевавшихся после прогулки детей, вот только угомонить их и уговорить лечь спать было невозможно, они шкодничали и носились, как специально издеваясь над нянями. Амира просто стояла и улыбалась, глядя на них. Командовать ими она тем более не умела.       Но на помощь совсем запыхавшимся няням пришел Уолтер. В считанные минуты хитростью и играми он заставил их отправиться в ванну, а потом по кроватям. Няни от умиления едва не плакали, Амира тоже с удовольствием наблюдала за сценой. Он имел над детьми почти магическую власть. Будто овечки, слушающие пастушью дудочку, они исполняли его наказы беспрекословно.       Когда все наконец улеглись, Амира встретила Уолтера в коридоре. — А ты неплохо справляешься с детьми. Они тебя слушают лучше, чем нянь или меня. Впрочем, меня слушать они и не должны. Я ужасная мать. — Я здесь именно для этого, — он широко улыбнулся. Амира закатила глаза. Не слишком-то он и скромный. — А еще я здесь, чтобы помочь вам почувствовать себя лучше. Ваши дети нуждаются в вас. — И больше я никому не нужна, — пожала она плечами. — Да и дети прекрасно без меня обходятся, Уолтер. — Им приходится обходиться. Это разные вещи. — И как ты поможешь мне? — Мне надо пообщаться с вами, чтобы понять это, однако вы постоянно избегаете меня. — Хм… — Амира снисходительно улыбнулась и скрестила на груди руки. — Сегодня я в хорошем настроении, говори. — Пройдемте в гостиную, если вы не против. Коридор не слишком комфортное место для разговоров. — Он кинул быстрый осторожный взгляд в распахнутую дверь ее комнаты, где незаправленная постель алела блестящим шелком. — Нет, говори здесь. — Амира с вызовом посмотрела на него, решив немного досадить его педантичности. Пусть смотрит на беспорядок, к которому у него нет доступа.       Он вновь посмотрел на нее. — Вы красивая и умная женщина, ни к чему изводить себя, — начал он тихо. — Изменить ситуацию вы не сможете, лишь только отношение к ней. Я понимаю, вы живете ту жизнь, которую не выбирали, но все-таки вы ее живете. Я могу помочь найти то, что вам понравится.       В груди вспыхнула обида. Он, вообще, понимает, о чем говорит, или это просто набор слов из интернета? — Да много ты знаешь?! — повысила она голос. — Пожалуйста, не шумите, дети спят, и персонал в том числе. Сегодня было много работы, все очень устали. — Какой ты заботливый, предусмотрительный! Все-то ты знаешь и за всем следишь… Бесит! — фыркнула она, тем не менее понизив тон. Будить кого-то действительно не хотелось. — Я рад, что нам хотя бы так удалось поговорить, — произнес Уолтер и улыбнулся. — Пройдемте, пожалуйста, в гостиную, у меня для вас небольшой сюрприз.       Амира растерялась, но пошла. Сюрприз от синтета? Это что-то интересное… Они спустились в гостиную, где Уолтер достал из сейфа небольшую черную коробочку. На ней золотом стояла печать известного ювелирного бренда. Сделалось скучно. Зачем ей все эти побрякушки, чтобы самой на себя любоваться? — Позвольте? — А вот этот чудик выглядел довольным. И чему он радуется? — Ну примерь, — снисходительно вздохнула она.       Он открыл коробку и достал кулон в виде месяца и звезды, по всей видимости, из белого золота. Уолтер застегнул его на шее, слегка коснувшись кожи кончиками пальцев, отчего Амира вздрогнула и быстро развернулась. Уолтер улыбался. — Вам очень идет. Блеск золота гармонично перекликается с вашими темными глазами.       Амира немного растерялась и глянула на себя в зеркало. Она стояла в шелковом черном домашнем костюме и под яремной ямкой сверкал кулон. Амира заправила волосы за ухо. А ведь, пожалуй, она вполне хороша собой. Приятное лицо, вполне ладная фигура с пышной грудью… Да, ей уже двадцать восемь лет, но разве это старость? Разве она виновата, что ее муж предпочитает несовершеннолетних тощих девчонок? — Вы очень красивая, — шепотом произнес Уолтер. — Ты правда так считаешь, или муж запрограммировал тебя на лесть? — она глянула на него с кокетством, поддавшись настроению. — Меня программировал не ваш муж, и лесть по отношению к моей госпоже считаю неприемлемой, — ответил он с легкой улыбкой. — В моих базах есть общие положения о красоте, и я вполне самостоятельно могу определить что-то вроде этого. — Хм, — выдала Амира и закрутилась перед зеркалом. Если Уолтер считает ее красивой, почему бы и не походить в этом кулоне? Но одна мысль вдруг вызвала сомнение: — И как тебе позволяют делать такие заказы? — высказала она ее вслух. — То телескоп, теперь это…       Она коснулась пальцами украшения. Впервые за долгое время подаренная побрякушка чего-то стоила. Удивительно, а всего-то дело оказалось в том, кто именно подарил ее. — Ваш супруг смеет надеяться, что вы выступите на следующей неделе с пресс-конференцией для одного издательства, — ответил Уолтер. — Он выслал сценарий, но никто из сотрудников не осмеливался передать его вам. — Что? — Амира растерянно заморгала, глядя на себя в зеркало. Образ привлекательной женщины тут же исказился. Она не была предметом ухаживаний этого андроида, лишь долгом. Карим распорядился задобрить ее украшением. Сделалось до ужаса обидно. Никому она не может нравиться, тем более роботу. Вот идиотка! — Ты, гадкий синтетик, скрывал от меня его намерения?! — Вовсе нет, я лишь хотел увидеть улыбку на вашем лице. — Он обеспокоенно нахмурился. — Лгун! Мерзкий манипулятор! — она сорвала кулон и бросила на пол. — Ты просто надзиратель! Передай своему вонючему владельцу привет и мое послание!       Она размахнулась и влепила пощечину Уолтеру. Он не увернулся, не отстранился, не перехватил руку. Просто покорно стерпел удар. Амира растерялась, а потом ударила его по груди кулаком, по плечу, снова влепила пощечину. Муж сразу орал, как потерпевший, стоило ей чуть накричать на него, слуги в страхе убегали или падали на колени. А этот терпит. Молчит, терпит и смотрит с таким вот противно-сочувствующим видом. Это он ей сочувствует?! Вот она ему задаст! Амира схватила его за шиворот, тряхнула, раздумывая, что еще сделать с ним, как он легко улыбнулся и произнес: — Вам станет легче, если выплесните свою злость на мне. Пожалуйста, не стесняйтесь. — Ах так! — вскричала она и сжала изо всех сил его ворот. — Только не кричите, все спят, — продолжил он. — Обещаю, я не буду противиться.       Амира толкнула его к гостевой комнате. Закрыв дверь на защелку, она снова схватила Уолтера за одежду. Какой же он все-таки чертовски безупречный с этими голубыми глазками! Как он посмел так смотреть на нее без страха и ненависти? Да она его в порошок… Амира подалась вперед, прижалась к его тонким губам своими, решив сбить его с толку, но сама обомлела. Она не ожидала, что он будет теплым и мягким. Он не отстранился и не растерялся, только перехватил ее в талии, не позволив упасть. И смотрел спокойно и открыто. — Ах, ты… — неуверенно пробормотала она, уже не так яростно цепляясь за его воротник. — Я к вашим услугам, — произнес он, крепкими теплыми руками прошелся по спине, разбудив дремлющую в ней страсть. Амира впилась в его губы уже более настойчивым поцелуем, а он ответил. Она хаотично гладила его и пыталась оттолкнуть, он поддавался ей и одновременно не отпускал. А потом он уложил ее на кровать и раздел, вопреки нерешительному сопротивлению. — Прекрати! — вскрикнула она, когда его внезапно настойчивые руки коснулись ее между ног. — Прошу прощения, — тихо произнес он, отстранился и сел на колени, чуть склонив голову назад. — Мне уйти?       Амира с ужасом представила, как он уходит и оставляет ее одну обнаженную и неудовлетворенную. Женщину-затворницу, которая прогнала единственный шанс ощутить хотя бы немного тепла… Она села и вместо слов принялась раздевать его. Ах, до чего же он оказался хорош! Совсем идентичный человеку. Почти восторг охватил ее и она едва соображала — только одно единственное желание завладело всеми ее помыслами.       Уолтер нежно гладил ее в ответ, а Амира не могла дождаться, когда он вновь перейдет к активным действиям, и он перешел. Он уложил ее на спину, лег на нее сверху и вошел в ее горячее, такое одинокое лоно… Он гладил ее и целовал. А она стонала громко, бесстыдно, отчаянно. Даже не будь здесь превосходной шумоизоляции, она не смогла бы молчать. И она награждала его своими поцелуями и объятьями, утопая в их внезапной страсти.       Когда все закончилось, Амира лежала на боку, и он обнимал ее сзади. Не ушел, а ласково поглаживал ее руку. — Не думала, что и это входит в твои обязанности, — тихо произнесла она, ощутив вдруг тоску. Муж решил заткнуть ее подобным образом? Прикупил ей секс-робота? Впрочем, тогда это лучший подарок за все время. Пусть хотя бы робот обнимает ее. — Нет, — вдруг отозвался он. — Мне это запрещено. — Запрещено?       Она развернулась в его руках. — Один из пунктов в моих заданиях значится: не вступать в интимную связь с Амирой Рамон. Если вы запросите у мужа список моих обязанностей, то убедитесь сами. — Тогда почему? — тихо пробормотала она. — Потому что вы нуждаетесь в этом. Как и говорил раньше, я хочу вам помочь. — Ты странный робот… — Технически, я не совсем робот. Скорее, искусственный человек. — Вот как… И что мы будем делать теперь?       Уолтер прислонился губами к ее лбу и прошептал: — А что бы вы хотели?       В большое окно светила полная луна, заливая комнату ласковым светом. Луна скрывает секреты, прячет любовников, она — помощница всем, кто стыдится солнечного света. — Тебя, — прошептала Амира. — Хотела и раньше, но боялась себе признаться. Думала, что окончательно схожу с ума, если мне начинает нравиться робот. — Не робот, — мягко уточнил он и поцеловал ее в основание ладони. — Но я так думала, — упрямо повторила Амира. — Впрочем неважно. Пусть эта ночь станет нашей тайной. И пусть она длится долго… — Все, что пожелает моя госпожа. — Он придвинулся ближе, поймал ее губы своими, вновь увлекая в водоворот такой желанной ласки.       Под утро Уолтер унес совсем обессиленную Амиру к ней в комнату, пока не проснулась прислуга. Она не хотела его отпускать, но пришлось, ведь лучше никому не знать, чем они занимались. В конце концов, вдруг правда Уолтеру запрещено все это делать. Хотя вот какая разница? Мужу не нужен от нее секс, он не то чтобы не любит, вообще безразличен к ней. Уж хотя бы с синтетом мог бы позволить ей наконец почувствовать себя женщиной… Амира засыпала, а сама рисовала в голове идеалистические картины, где она хотя бы немножко стала свободней…       Следующий день Амира порхала точно на крыльях, чем удивила и детей, и работниц. Она сама не ожидала, что с такой легкостью примет новый статус Уолтера для себя, но с первого же мгновения, как она проснулась, она ни единой секунды не сожалела о произошедшем. К ночи она немного волновалась, раздумывая, придет ли он к ней и стоит ли самой намекать, как в дверь постучались. Уолтер пришел с вином и двумя бокалами. Амира заперла комнату и отпустила его только под утро.       На следующий день приехал Питер и передал сценарий для пресс-конференции, выглядев при этом как побитая собака. Конечно, ему тоже доставалось от нее в прошлом. Но Амире не хотелось скандалить, она все еще пребывала в той сладостной ночи, которую опять подарил ей Уолтер. Оказывается, он был «откалиброван» как личный помощник, и интим так же закладывали в его функции — всевозможные энциклопедические знания, плюс даже несколько практических тестов. Он умел много вещей и не был зациклен на собственном удовольствии, стараясь в большей степени угодить ей. Но к счастью, Амира не ощущала, что пользуется им, по крайней мере, он ничем не выдавал своего протеста, напротив, в моменты ее сомнений проявлял инициативу.       Амира выучила свою речь, но на выступлении больше импровизировала. Даже ложь давалась ей легче обычного. Встреча проходила в элитном бизнес-центре Лос-Анджелеса, который был сообщен стеклянным переходом с торговым центром. Карим, довольный ее энергичным выступлением, предложил прогуляться по магазинам, и Амира согласилась, не раздумывая. Самым главным поводом для хорошего настроения было присутствие Уолтера. Карим тоже потащил его на конференцию, чтобы загладить предыдущий промах. А то, оказывается, в определенных кругах пошли сплетни, будто он расплавил несчастного синтета за оплошность.       У Карима было два лица напоказ, которые часто переплетались между собой, но ему не всегда было это выгодно. Он не был мультимиллионером, не стоял и рядом с главами корпорации Вейланд-Ютани, но он активно боролся за право на вершине этого мира. Не только законными способами. Огромная прибыль и определенный авторитет шли к нему с черного рынка торговли оружием. И иногда сведения просачивались, куда не надо. Чтобы подтвердить его «алиби» и развеять сомнения, Амира и выступала с рассказами, где и как они проводили время.       Обычно ей хотелось превратиться в верблюда в подобные моменты и плевать ему в лицо, однако сейчас она ощущала легкость и задорную игривость. Незаметно переглядываясь с Уолтером, она играла в свою собственную тайную игру и от этого была счастлива. — Ты сегодня необычно веселая, — высказал наконец Карим, угощая ее устрицами в ресторане. Уолтер и охрана стояли у входа, и Амира торопилась поскорее закончить трапезу, чтобы вернуть возможность хотя бы пересечься с ним взглядом. — Я устала что-то доказывать тебе, — заявила она. — Хочу просто расслабиться. Или скажешь, мне и это запрещено?       Карим усмехнулся. — Напротив. Меня очень это устраивает. И без тебя проблем предостаточно.       Амира с удивлением обнаружила, что эти слова ее так же не задели. — Так уж и быть, сегодня возьму выходной, — она снисходительно фыркнула и отодвинула полупустую тарелку. — Я хочу десерт и прогуляться.       Карим покачал головой. — Какая же ты все-таки стерва, — поддел ее Карим, как обычно, глядя на нее свысока. — Что, твои девочки не смеют и поперек слова тебе сказать? — Она откинулась на спинку кресла. — Думай, что болтаешь! — прошипел он, зло прищурившись. — Да-да. — Амира облизала вилку, неожиданно вспомнив пикантную подробность прошлой ночи, и ощутила прилив крови к лицу. Спасибо защитному макияжу — этот козел напротив ничего не заметит.       Они гуляли около часа. Заглядывали в брендовые бутики одежды, обуви и ювелирки. Амира демонстративно заставила раскошелиться супруга, и Уолтер весь был обвешан сумками. Однако Карим не возмущался, и даже выглядел довольным. Ну еще бы — всяческие папарацци обязательно поймают хотя бы один-два кадра с ними. Они попали во время какого-то фестиваля — наряженная толпа ходила по всему центру, играли музыканты и веселились. Кто-то присоединялся к толпе, кто-то просто смотрел. Внезапная мысль посетила Амиру, и она повернулась к Уолтеру, поймав его взгляд. Улучив момент, когда охрана и Карим пройдут немного вперед, Амира шепнула Уолтеру: — Давай убежим!       Он глянул на нее внимательно и удивленно. — Вы на полном серьезе? — тихо ответил он, слегка нагнувшись к ней. — Хозяин разозлится. — И что? — Амира прикусила губу. — Мы придумаем что-нибудь. Оставь вещи.       Они нырнули в подошедшую толпу, перебежали на другую сторону, заскочили в большой магазин и спрятались между вещевым рядами. Амира накинула на плечи черный пиджак, будто примеряя, а Уолтеру нацепила шляпу. Консультантки, к счастью, были заняты покупателями, потому к ним никто не пристал. Амира немного развернулась вполоборота и чуть не прыснула со смеху. Карим с охраной в панике кинулись в рассыпную, даже не прихватив вещи. Амира дернула Уолтера за рукав. — Смотри какая прелесть! У него сейчас инфаркт случится! — хихикнула она.       Уолтер легко улыбнулся. — Если вы планировали убежать, надо было взять хотя бы украшения, у нас нет с собой денег, — сказал он. — И смею заметить, я не ориентируюсь во внешнем мире, как и вы. Я не разбираюсь в наземном транспорте и стоимости гостиниц, я не знаком с системами слежения и контроля, а их наличие очевидно. Куда вы хотите отправиться?       Амира повернулась к нему и погладила его по руке. — Я все это знаю. Просто подразним его, сделаем вид, что потерялись. Пусть побегают, а мы с тобой прогуляемся. — Хорошо. — Уолтер улыбнулся.       В течение двадцати минут они по-настоящему наслаждались свободной прогулкой. Они зашли в магазинчик сладостей, поглазели на музыкальный фонтан и выступление танцовщицы. Охрана Карима поймала их, когда Амира нашла игровые автоматы старинного образца и кинула туда позаимствованную у случайного прохожего монетку. — Куда ты пропала, милая? — прошипел Карим и так вцепился в ее локоть, что она вскрикнула. — И только попробуй заорать, я на куски тебя порежу. — Пусти! — дернулась она. — Нас оттеснила толпа и мы потерялись. — Сейчас я покажу тебе, что такое потеряться! — Карим не поверил. Его едва ли не разрывало от злости. И если в самом центре он еще держался, изображая обеспокоенность на лице, то в машине дал волю эмоциям. Он ударил Амиру по лицу, едва закрылась дверь. Звонкая пощечина осталась в пределах тонированного лимузина. Амира упала на сидение. Щеку пекло, а на глазах выступили слезы. Уолтер неожиданно опустился на колени перед Каримом, загородив Амиру собой. — Простите, господин, но вы не можете навредить госпоже. На ее лице останутся синяки и…       Договорить синтет не успел — Карим вмазал кулаком ему в нос, а затем схватил за волосы и ударил о стекло, которое тут же пошло паутиной трещин. — Заткнись, ублюдок! Ты никто, чтобы советы давать. В ближайшее время мне не нужно ее чистенькое личико, походит и с синяками!       Он подался вперед, потянулся к ней, намереваясь схватить Амиру за шею, но Уолтер перехватил его руку. — Это моя вина, хозяин, — произнес он, спокойно глядя на багровеющего от злости Карима. Из носа Уолтера текла белесоватая жидкость. — Я мог с легкостью найти дорогу к вам и видел, как вы искали нас, но не предупредил, потому что мне не хватило сообразительности. Пожалуйста, не обвиняйте, госпожу. — Уолтер… Что ты… — пробормотала Амира, растерянно моргая. — Ты… — прошипел Карим, стиснул кулаки, но тем не менее сел на свое место. — Пойдешь к Саиду! — Как вам будет угодно, — ответил Уолтер.       Амира протянула ему платок, который он принял с благодарностью. Карим только фыркнул, глядя на это. Четыре часа в самолете и потом еще полтора на машине они не проронили ни звука. Но Амира знала, что это не все. Ее муж умел копить злость часами и даже днями, вываливая потом ее в ужасающей форме. И этот раз не был исключением. Дома их ждала расплата. Карим выволок Амиру за руку из лимузина, едва не уронив на землю, и потащил в дом, а Уолтера увел неизменный Саид. Этот человек был самым странным в доме. Никогда ни с кем не общался толком. На его лице было трудно уловить хоть какую-то эмоцию. Если кто и походил больше на робота, то он, а никак не Уолтер. Саид казался самым настоящим терминатором.       Карим затащил вяло сопротивляющуюся Амиру по ступенькам наверх, грубо втолкнул в ее комнату. На улице только зашло солнце, детей, как обычно, забрала свекровь, обе няни уехали вместе с ними, а работники, видимо, спали в комнатах на нижнем этаже, или уловили настроение хозяина и прятались, так что даже позвать на помощь было некого. Правда, ей никогда и не помогали, как бы она не звала и как бы не кричала. Здесь хозяин Карим. Амира едва не споткнулась о собственные ноги и только успела восстановить равновесие, как Карим толкнул ее на кровать. Она тут же повернулась к нему, чтобы не потерять его из вида. Растрепанные волосы лезли в глаза, грудь в кружевном белье выбилась из-под свободного декольте, в разрез шелкового платья цвета фуксии показалась обнаженная нога от бедра. Взгляд Карима заострился на ее часто вздымающейся груди. Он сглотнул и вдруг подался к ней. Амира напряглась. Очень давно она не видела у него по отношению к себе подобного взгляда.       Карим почти бросился на нее, не позволив отползти подальше, схватил ее плечо, сжал, впился в губы грубым жестким поцелуем и принялся больно мять рукой обнаженное бедро. Амира замычала. Ее тошнило. Его омерзительные прикосновения доставляли лишь отвращение. Она не могла поверить сейчас, что когда-то жаждала его объятий. — Нет, Карим! Не смей! — она с трудом оттолкнула его от себя, тот упал рядом на кровать и вдруг рассмеялся. — А раньше тебя можно было завоевать одним лишь касанием. — Сама не представляю, — парировала Амира. — Ты омерзителен!       Карим сел перед ней, глядя прямо в глаза. На его лице отображалась абсолютная и опасная решимость. — Ты никогда не выйдешь отсюда. До самой старости, до самой смерти.       Он попытался коснуться ее щеки, но Амира дернулась, не позволив ему этого. Он хмыкнул, встал и ушел, хлопнув дверью. Амира раскинула руки в разные стороны и наконец позволила себе заплакать. Тихие слезы обиды и злости текли по вискам, пока она глазела в потолок. Но вдруг она вспомнила, что есть нечто еще кроме обычного удрученного состояния. Уолтер. Она подскочила, слезы моментально высохли. Она должна успеть, пока Саид с ним ничего не сделал. Амира выбежала в коридор и помчалась на улицу. К великой радости машины Карима уже и след простыл. Но это было не главное. Она босиком добежала до пристройки Саида, заскочила внутрь, но вход в подвал оказался закрыт изнутри. Так делали, чтобы никто не мешал допросам. Однажды она слышала, как допрашивали должника. Его приглушенные бронированной толстой дверью вопли навсегда отпечатались в ее душе. Амира постучала, но ее проигнорировали. Постучала опять и вздрогнула от раздавшегося внезапного крика. Уолтер. Его голос… Ее затрясло. Как можно заставить кричать от боли того, кто по идее эту боль в состоянии контролировать? — Не надо, — прошептала Амира и ударила кулаком по двери снова. — Пожалуйста, не надо…       Она слышала через толстенную дверь и в паузах между собственным стуком неясные приглушенные звуки. Уолтер больше не кричал, но странное потрескивание то и дело доносилось до ее слуха. Она выбежала в комнату с камерами слежения, надеясь обнаружить там пульт дистанционного открывания дверей. На мониторах отображались помещения — двор, гараж, склад и подвал. Отдельное видео транслировало запись из камеры пыток Саида. По всей видимости, для того, чтобы следить за допросами со стороны.       На полу лежал Уолтер, снова в луже воды, на шее застегнут черный ошейник с проводами, на руках и ногах такие же металлические оковы, от них так же тянулись куда-то в стену провода. И из-под оков вытекала в лужу белая кровь. Саид сидел рядом и держал шприц с жидкостью темного цвета. Амира замерла от ужаса. Саид подтянул ближе к себе руку Уолтера, воткнул иглу и ввел весь этот странный раствор, о назначении которого Амира не имела ни малейшего преставления. Однако предчувствие было ужасающим. Синтет обмяк на несколько секунд, а потом его затрясло крупной дрожью, мышечный гипертонус выгибал его, будто больного столбняком, он делал судорожные вздохи, ловя ртом воздух. Его лицо исказилось, он ударился головой об пол один раз, другой, третий… Дернулся сильнее, словно в попытке встать, но Саид нажал на пульт в руке. Уолтер выгнулся сильнее, прочертил ногтями по мокрому камню, ломая до белых капель ногти. Амира прижала руку ко рту и кинулась опять к двери, принявшись колотить в нее что есть сил. Наверное, прошла вечность, прежде, чем Саид наконец открыл ее. По крайней мере, Амире показалось именно так. — Госпожа? — пробасил Саид удивленно. — Что привело вас ко мне? — Уолтера выпусти! — Она едва не скрежетала зубами. — Он свободен, можете забирать его. — Саид убрал в карман тот самый злосчастный пульт, слегка склонил голову в поклоне и удалился на второй этаж, где была его комната. Амира заскочила в подвал и едва сдержалась, чтобы не плюхнуться рядом с Уолтером на колени. Эти проклятые камеры могли заснять слишком сильную заинтересованность, хотя какая разница… Она уже себя выдала, прибежав сюда и барабаня неизвестное количество времени по двери. Она присела рядом со вздрагивающим Уолтером. Внезапно он закашлялся, белая жидкость обильно потекла из его рта. — Уолтер, прости, — прошептала она и потянулась к нему. — Это все из-за меня…       Она хотела как можно скорее вывести его отсюда и принялась поспешно отстегивать с его рук и ног металлические оковы с утопающими, как оказалось, в синтетической коже длинными острыми шипами. Из ранок тут же засочилась белая жидкость. — Уолтер? — позвала она, не понимая, в сознании ли он.       Синтет что-то прохрипел, но разобрать было трудно. Он снова кашлянул, булькающие звуки из его горла заставили Амиру помочь повернуть голову набок. Его сразу вырвало. — Тебя тошнит? — Амира не понимала, что с ним. Горло сдавил спазм. — Не совсем, — прохрипел Уолтер, подняв на нее расфокусированный взгляд. — Тело пытается справится с отравляющим веществом, и вместе с гидравликой сбрасывает наружу. — Чем? — Гидравлическая жидкость для охлаждения систем и транспортировки нужных веществ в нужное место. Совсем как у вас кровь. — Он совершенно не к месту улыбнулся.       Амира поднялась и потянула его за рукав. — Уолтер, ты сможешь встать? — пробормотала она торопливо. — Надо уйти отсюда, срочно надо уйти. — Я постараюсь… — ответил он и на дрожащих руках приподнялся.       С горем пополам они вышли на улицу. Там начиналась гроза. Молнии поблескивали на горизонте, принося пока еще далекий гром, порывистый ветер трепал волосы, а редкие, но крупные капли падали на землю точно стрелы. За несколько мучительных минут они добрели до ее комнаты. Амира уложила Уолтера на кровать и защелкнула замок двери. Она не представляла, как помочь ему, но он точно нуждался в помощи. Уолтер сполз на пол, его вырвало на мягкий ковер. На этот раз Амира рассмотрела примесь черных непонятных вкраплений в белесой жидкости и различила множество мелких точек на шее и руках, из которых сочились капельками гидравлики. Амира села рядом с ним и дрожащими пальцами коснулась этих отверстий. — Тебе больно? — спросила она, чуть ли не плача. — Нет. — Уолтер попытался сесть ровнее, но снова сгорбился. — Я вновь контролирую системы. И процесс регенерации запущен, они скоро затянутся.       Амира устало привалилась спиной к краю кровати. — С вами все в порядке? — огорошил он неожиданным вопросом и потянулся к ее бедру, на котором расплылся синяк от хватки Карима. Уолтер коснулся его пальцами и поднял на Амиру обеспокоенный взгляд. — Он сделал вам больно. — Нет, — мотнула головой Амира в полнейшем недоумении. Даже сейчас этот глупый синтетик беспокоится о ней? — Ничего он мне не сделал. А вот тебе… Уолтер, прости меня… Если бы я не начала эту глупость с побегом, ничего бы с тобой не случилось.       Она погладила его по руке. — Но почему ты встрял? Почему взял вину на себя? — Разве вы до сих пор не поняли? — тихо ответил он, глядя на нее своим спокойным мало эмоциональным лицом. — Меня купил ваш муж, но моя хозяйка вы. И мой долг помогать вам во всем. — Что? — пробормотала Амира. — Мы с вами похожи больше, чем может показаться. — Уолтер потянулся к ее лицу и мягко погладил по щеке. — И я всегда буду на вашей стороне.       Его взгляд был серьезным. Амира неожиданно ощутила ватность в ногах. — Ты выполнишь любой мой приказ? — прошептала она едва слышно, будто кто-то мог услышать ее здесь. — Любой. — Даже убьешь Карима? — Даже убью Карима, — вторил Уолтер. — И не выдам вашего участия. — Но Карим хвастался, что ты запрограммирован на абсолютное подчинение и никогда не причинишь вред своему хозяину, — возразила она с сомнением. — Моя хозяйка — вы, Амира Рамон, — ответил Уолтер все с той же спокойной и доброжелательной улыбкой.       Она мотнула головой. — Но программные коды… — Вы — мой приоритет, и программы работают на вашу защиту.       Руки похолодели, а пальцы мелко задрожали. Амира в одно мгновение представила жизнь без мужа и поняла, что если он умрет, а она не будет виновата, то наконец освободится. Не как-то наполовину, а по-настоящему. Она сможет жить отдельно, не отчитываясь ни перед кем, с детьми и финансами отца! Да она даже не мечтала об этом. — Правда? — пробормотала она. — Ты правда убьешь его для меня? — Да, моя госпожа, — с улыбкой произнес Уолтер и высказал ее мысли: — И вы освободитесь.       Амира прикусила губу и крепко обняла его. В груди все полыхало от внезапного волнения и предвкушения радости. — Убей его, Уолтер, — горячо шептала она ему на ухо в промежутках между поцелуями. — Пожалуйста, сделай это.       Всю ночь она поила его гидравликой и ухаживала за заживающими ранами. Он смотрел на нее с нежной улыбкой и принимал заботу. Потом они лежали на кровати и долго говорили, заснуть Амира так и не смогла. Она мечтала вслух о том, что будет делать, когда наконец вырвется из этой проклятой клетки и Уолтер подкидывал ей идеи. Но постепенно маячившая вначале на периферии сознания мысль выплыла наружу — для нее это будет свободой, а для Уолтера? — Если что, не переживайте, я могу стереть записи с нашими разговорами и они никогда не получат этой информации. — Но… — начала она, — с тобой в любом случае поступят… — Меня убьют, — спокойно произнес он. — И ты сделаешь это все равно? — дрожащим голосом прошептала Амира.       Он нашел ее руку и мягко сжал. — Если на то будет ваша воля. — А ты сам? — Она повернулась к нему, а он к ней. — Я служу вам, госпожа, и с радостью выполню любой ваш приказ. — Но как так… — пробормотала она, на глазах выступили слезы. — Неужели ты не хотел бы жить? — Для меня в приоритете ваше благополучие и счастье, госпожа. Мне не о чем будет сожалеть, если буду знать, что помог вам.       Амира кивнула и погладила его по щеке. Ее послушный верный синтетик. Кто бы знал, что она обретет истинного союзника в надзирателе? — Как же мне повезло с тобой, — произнесла она и прижалась к его губам на пару мгновений. — Не зови меня госпожой, Уолтер, когда мы наедине. — Хорошо, Амира, — ответил он.       Они распланировали, как Уолтер это сделает, оставалось лишь дождаться появления Карима. Как на зло он пропал почти на месяц. Амира не могла дождаться, когда наконец сможет покинуть этот проклятый особняк в качестве вдовы нефтяного магната. О, с каким удовольствием она будет играть роль безутешной вдовы на публике! О с каким ехидством будет тыкать свекрови в ее положение. После смерти Карима часть прибыли перейдет к Амире, другая крупная часть к его подельникам и двоюродным родственникам, а свекровь не будет больше иметь того веса в этой семье. Запрещать ей видеться с детьми Амира не сможет, они все-таки любят бабушку. Но теперь все будет на ее условиях!       Заранее было жаль Уолтера. Он на самом деле служил ей верой и правдой, и его смерть однозначно опечалит ее. Если она и будет плакать на могиле Карима искренне, то лишь по жертве, которую пришлось принести ради свободы. Чтобы отвлечься, днем Амира проводила много времени с детьми, а ночи с Уолтером. Он продолжал «служить» ей и здесь, а она в свою очередь пыталась доставить удовольствие и ему. Как оказалось, для него это не столь важно, как для нее, но все-таки важно. — Амира, ты будешь помнить меня? — сказал Уолтер в ночь перед приездом Карима.       Она прижалась к нему крепче. — Я никогда тебя не забуду, — прошептала она. — И буду скучать.       Он погладил ее по голой спине кончиками пальцев. — Ты могла бы выполнить мою просьбу? — Конечно! — Амира привстала на руках и внимательно посмотрела на него. — Что ты хочешь? — Если пообещаешь не покупать мне замену, я буду очень тебе благодарен, — произнес он и свел брови. — Ревнуешь? — рассмеялась Амира, но он не улыбался. — Возможно, — тихо ответил он. — Я хотел бы остаться в вашей памяти единственным Уолтером.       Она поджала губы, на глазах навернулись слезы. — Я обещаю тебе, никакого другого синтета в моей жизни больше не будет. После тебя вряд ли хоть кто-нибудь сможет стать мне настолько близким. — Спасибо тебе, моя госпожа. — Он повернулся и поцеловал ее руку. — Я очень рад слышать это. Прощай. Сегодня утром ты должна быть как можно дальше от места происшествия. — Прощай… — Амира прижалась к нему снова, ощущая противное двоякое чувство. Радостное предвкушение долгожданной свободы и горечь утраты. Почему вечно, чтобы приобрести что-то, нужно чем-то пожертвовать? Почему Бог придумал такие жестокие законы? Или Бог здесь совершенно не причем? — Я буду помнить о тебе… Всегда.

      Карим приехал в десять утра. Амира читала с детьми книги, хотя вся была как на иголках. По плану Уолтер выйдет на улицу после прибытия мужа и будет поджидать у дома. Чтобы все выглядело достоверно на камерах он изобразит сбои в системе. И вышедший из дома Карим должен будет попасть под «горячую» руку. А чтобы случайно вместо него не пострадал кто-то из рабочих, ждать Карима Уолтер будет рядом с гаражом. Но перед этим надо разобраться с Саидом — ведь он может случайно увидеть странное поведение синтета. Для этого Уолтер выпустит малыша пуму к Саиду — этот общительный зверь в состоянии увлечь кого угодно. По крайней мере, пока тот будет отлавливать и относить пуму в вольер, пройдет достаточно времени, чтобы Уолтер «спрятал» на видео пару ошибок.       В большое окно детской Амира краем глаза видела, как Уолтер берет на руки зверюшку и уносит, будто для игры. — Мама, я хочу поиграть с Джесси, — Лейла, по всей видимости, тоже заметила их. — Нельзя! — повысила Амира голос, и дети с удивлением посмотрели на нее. — Попозже, милые. Я хотела дочитать сказку.       По коридору раздались знакомы шаги. Карим шел в детскую. Амира заставила себя читать почти на автомате. В груди часто билось сердце. Она ненавидела этого человека всей душой. Она желала ему смерти…       Дверь открылась. Карим вошел с кучей подарков, и дети кинулись к нему разбирать пакеты. Дети так же почти не проводили с ним время, он только задабривал их игрушками. Они уже даже не спрашивали, где папа и когда он придет. Его не было в их жизни, только его кошелек. — Я покажу Уолтеру мою новую лошадку! — обрадовалась средняя дочь. — Теперь у меня полная коллекция, и мы с ним поиграем!       Сердце сжалось точно тисками, слезы хлынули из глаз. Амира проскочила мимо Карима и бросилась по коридору, потом по ступенькам вниз. Она не могла. Чего будет стоить вновь обретенная свобода, если она принесет в жертву своего настоящего помощника, друга, любовника… Как смотреть после этого в глаза детям, как смотреть в глаза себе в отражении зеркала? Не сойдет ли она с ума? — Уолтер! — закричала она, выбежав на улицу, и бросилась босиком туда, где он должен поджидать Карима. Пусть даже он не услышит и убьет ее вместо мужа, ей было уже все равно. Но как она могла планировать все это, просто даже рассматривать такой вариант? — Уолтер!       Он вышел из-за угла дома с удивленным и обеспокоенным лицом. — Что случилось, госпожа? — Прости меня! — всхлипывая, Амира бросилась к нему на шею, наплевав даже на возможность попасть в объектив уличной камеры. — Какая же я отвратительная! Прости меня, пожалуйста! — Госпожа? — Он осторожно обнял ее в ответ и вместе с ней шагнул обратно за угол дома. — Что произошло? — Все отменяется! — Она гладила его по щекам, шее, плечам. — Ничего не делай. — Но ваша свобода? — Я выбираю тебя, — прошептала Амира. — Черт с ней, с этой свободой. Я хочу, чтобы ты жил.       Уолтер несколько раз моргнул. — Моя жизнь так важна для вас? — он удивился. Глупый… Он даже не предполагал, что она увидит в нем кого-то стоящего, кого-то, достойного жизни. — Я больше не буду скандалить и устраивать сцены. Ты наполнишь мою жизнь радостью и свободой, которую никто у меня не отнимет. — Амира положила руку себе на грудь, а потом коснулась головы. — Свобода здесь, в моем сердце и разуме. И я хочу видеть каждый день тебя и твою улыбку.       Глупо променять свободу и богатство на жизнь робота — скажет кто угодно, но для Амиры Уолтер не был просто роботом. Он стал тем, кто подарил ей надежду. Настоящую надежду и уверенность, ощущение опоры и поддержки. — Я люблю тебя, — прошептала она. — Я весь ваш, госпожа. — Показалось, он выдохнул с облегчением.

***

      Удивительно, как меняется жизнь, когда расставлены приоритеты. Амира осталась в своей золотой клетке, но чувствовала себя счастливой, ведь выбрала сама. Радостными красками заиграли дни, люди вокруг перестали казаться враждебными. Она принялась изучать всякие хобби, больше проводить время с детьми, продолжая разорять Карима на различные придумки.       Теперь Амира Рамон жила две жизни. Одна — солнцу напоказ, в дорогих побрякушках, с идеальной прической, под руку с законным супругом, широкой улыбкой на лице и бодростью во взгляде. Вторая — для луны и звезд настоящая, со слезами и болью, жаркими объятьями и стонами рядом с любимым. И именно благодаря второй, тайной, жизни Амира продолжит жить первую. В золотой клетке два цепляющихся друг за друга одиноких существа сумеют выжить и быть счастливыми. А может быть, придет время, когда их тюремщик провалится в капкан своих тайных жизней в погоне за богатством и величием, и тогда не придется ничем и никем жертвовать.