Приходить к твоему окну

Наташа не привыкла к спокойствию. У нее вся жизнь начиная с ранних лет - это переезды с места на место, сумасшедшие скачки между локациями, рискованные мероприятия разной степени опасности... причем некоторые чудом не закончились летальным исходом. При условии, что Романофф в чудеса не особо верит. Только в совпадения. Более или менее удачные. Зависит от точки зрения, верно? Наташа не привыкла к спокойствию, но Вселенная подкидывает ей шанс замедлиться - после среднетяжелого ранения на миссии она три недели может бездельничать в съемной квартире, любезно предоставленной ЩИТом, с условием, что ее существование будет малозаметным для окружающих. Двойным агентам не привыкать скрываться, и это уточнение, кажется, рассчитано на непрофессионала. Но Романофф им это прощает. Потому что у нее действительно болит левое плечо, и потому что квартира довольно сносная. Клинту бы понравилось, а Стив бы прибрался. Наташа - не они оба. Она просто кайфует от передышки, не позволяя тревоге вгрызаться в нутро где-то между чашками чая и чтением детективов на трех языках. Отпуск. Заслуженный. Превосходно. *** Впервые он приходит в девять утра, когда Наташа пьет утренний кофе с открытым окном на кухне. Осеннее солнце расслабляюще пригревает, а сахара достаточно много, чтобы не морщиться от крепости напитка. (Русские не пьют ничего недостаточно крепкого, так говорила Елена) Он садится на подоконник с беспардонностью и грацией царственной особы. Его черная блестящая шерсть выглядит как дорогой атлас, а белый кончик хвоста почти не портит эстетику для перфекциониста вроде Нат. В зеленых кошачьих глазах таится какая-то скрытая насмешка. Люди же такие неловкие и дисгармоничные. Не то что это вот шерстяное произведение искусства на четырех лапах. - Ничего себе, наглый! - Романофф протягивает руку, чтобы потрепать кота за ухом. Кот оскорбленно фыркает и уносится прочь. - Еще и трусоватый! - задорно кричит Наташа вслед. Упс. Кажется, она слишком расслабилась. Не хватало еще перебудить соседей из-за какого-то странного кота. Хотя что в нем странного? Может быть, эта вопиющая независимость в сочетании с ухоженностью? Он не бродяга, но никому не принадлежит. Наташа закрывает окно с легким сожалением и ставит пустую чашку в раковину. Ее плечо слегка пульсирует болью, и реальность почему-то становится чуть более серой. Если честно, она не может выкинуть эту встречу из головы до самого вечера. *** Вечером он появляется снова. Садится напротив закрытого окна и начинает нагло умываться с полным осознанием своей исключительности в масштабах мультивселенной. Романофф как раз покончила со "Скрюченным домишко" Агаты Кристи, и ее разум достаточно спокоен благодаря удовольствию от хорошей книги. Кот замечает ее краем глаза и зевает скучающе. Скучная человеческая женщина со скучной человеческой книгой. Ага, мы таких видели в количестве превышающем сотню. Наташа стучит по стеклу - и кот подпрыгивает от неожиданности. Его шерсть слегка становится дыбом, и это вызывает улыбку. - Хочешь зайти? - она берется за ручку окна, но кот сощуривает свои зеленые глаза и очень медленно, крайне грациозно спрыгивает вниз, исчезая в сухой траве. Ясно. С характером, значит. У Наташи появляется желание переиграть это существо во что бы то ни стало. Она находит в шкафу две рыбных консервы и решает использовать их как козырь в рукаве. Хотя, если честно, скумбрия достаточно хороша и для нее, но чем-то жертвовать всегда приходится. Она привыкла. Не из неженок. *** Кот не приходит на следующий день, а Наташа не признается себе, что соскучилась. Боль в плече разыгралась не на шутку из-за дождливой погоды. Настроение ни к черту. И все книги кажутся такими скучными. Одна консерва уничтожена за ужинам вместе с парой тостов и кружкой черного чая. Что ж, пусть обходится малым. Характер есть не только у него. Как бы странно это ни звучало в отношении человека к коту. *** Утром воскресенья снова выглядывает октябрьское солнце. Нат варит себе кофе и поет что-то из The Cranberries. Ее вокал значительно уступает солистке-ирландке, исполнявший оригинал, но слушателей здесь нет, а пение - не самый важный навык для агента. Кот, похоже, с этим не согласен. Его недовольная морда отсвечивает за окном. Он вяло почесывается и смотрит на Романофф с пренебрежением. - А у тебя хороший голос, что ли? - спрашивает Наташа раздраженно. Кот издает крайне мелодичный звук и стучит лапой в окно. Романофф открывает с промедлением, а потом решает, что консерву он не заслужил. Нечего было критиковать ее вокальные данные одним своим видом! - Засранец, - говорит Наташа веско, когда это атласно-черное существо запрыгивает на стул и округляет зеленые глаза. Кот спрыгивает на пол и трется о ее ногу. При этом он выглядит хозяином положения. "Кажется, меня разводят на вкусности. И, кажется, я сейчас поддамся". Коту удается поесть на славу. Он умывается очень лирически, с явным удовольствием. И исчезает незаметно. Так, словно его поглотило его собственным самодовольством на почве удавшейся манипуляции. *** Отпуск проходит не так уединенно, как думалось изначально. Существо с белым кончиком хвоста посещает Нат с регулярностью достаточно устойчивой. Все-таки рыбные консервы - это вкусно. А еще на подоконнике отлично лежится под осенним солнцем. Вот тебе и достаточные причины потерпеть присутствие глупого человеческого существа. Погладить кота - это невыполнимая миссия. Романофф понимает это с пятой попытки. Поганец потрясающе изворотлив, даже с реакцией шпионки не удается перехитрить его врожденную гибкость и быстроту. - Я тоже не люблю, когда меня гладят, - загадочно сообщает Наташа в конце очередной кошачьей трапезы. - Это все не универсальный подход. Ты согласен? Кот не считает нужным отвлечься от полдника. И в этом он верен себе, судя по всему. Сантименты - в самую последнюю очередь. Такой практичности только позавидовать можно. *** Перед отъездом в Нью-Йорк Романофф тщательно прибирает в квартире - и обнаруживает на верхней полке стеллажа в прихожей подозрительный желтый конверт из шершавой плотной бумаги. "Спасибо за лояльность к моему присутствию и еду хорошего качества. Человечество все еще безнадежно в моих глазах, но ты - его вполне сносный представитель". Записка лежит на старом томике скандинавских мифов, который Нат проигнорировала в силу прежнего равнодушия к теме. "Вот черт. И ведь не догадалась же сразу!" Кажется, Романофф никому об этом не расскажет даже на нетрезвую голову. Ведь попытки погладить трикстера - это крайне сомнительное мероприятие даже на фоне ее богатого житейского опыта. А еще она, черт побери, кормила своего врага консервированной рыбой из лучшего супермаркета!