Ловушка вампира.

Мрачная атмосфера наступившей ночи окутывает каждый дом, каждый закуток и тёмный угол. Именно в такую тьму дети должны бояться выйти на улицу, чтобы не встретить чудовищ, о которых им рассказали взрослые, чтобы у них не было соблазна гулять допоздна. Хотя частично эта пугалка правдива, ведь где-то там, среди низко рыщущего промозглого тумана, бродят настоящие монстры под личиной людей. Имя им-вампиры. В разуме людей они обычно слишком романтизированы, но реальность куда страшнее. Сейчас, в этой жуткой атмосфере, внутри тёмного католического костёла шла женская фигура. Тонкой тенью, едва уловимой в лунном свете, что разбивался о трещины стекла. Казалось, что эти трещины, словно руки-крючья, пытаются схватить хрупкую фигурку и утащить в самый тёмный угол костёла. Этой фигурой была никто иная, как «рыцарь её величества Королевы Виктории» и глава «Организации Хеллсинг». Сегодня она в одиночной миссии, без сопровождения солдат или верного слуги — Алукарда. Для этой железной леди такая прогулка своего рода проверка её сил и опыта. Леди уверенной походкой проходила пустые и заброшенные коридоры, что поросли травой и другими ползучими растениями. Легкий холодок проходит по её коже, словно множество змей, желающих впиться в плоть своими ледяными клыками. Но в ней нет страха и она спокойна среди этого мрака и пустоты. Пока одинокая фигура рыщет во мраке, тихо скользя, словно змея. За ней следят глаза, глаза хищника. Среди теней прячется тот, кто очень голоден. Тощая фигура в форме священника следит за ней. Царапая тонкой рукой старые стены в ожидании момента. Неслышной тенью вампир подобрался к своей жертве и словно хищная птица вцепился в кролика. Пар, что выдохнула Хеллсинг, словно застыл и рассыпался в звенящей тишине, что была нарушена лишь падающим железом от пистолета. Пустые и одинокие стены эхом разнесли этот шум, словно последний вздох жертвы. — Наконец-то ты здесь. Я думал, наша встреча не состоится, протестантская птичка~» Нараспев произнёс охотник, что оказался никем иным, как недавно обращённым в вампира Энрико Максвеллом. Сердце пропустило пару ударов, которые ни остались не замеченными для вампира. Хеллсинг узнала этот голос. Голос архиепископа Максвелла. Она запомнила его по встрече в музее. — Отпусти. И я не расшибу твою белобрысую голову об стену. Девушка, зашипев грозно, слегка дёрнулась от него, но почти ничего не вышло. Её крепко держат по швам. — Хочешь поиграть? Ну, хорошо~» Коварная улыбка тронула бледные губы епископа, и он исчез во мрак, отпуская свою добычу. Интегра злобно и досадно фыркнула на это. Наклоняясь за пистолетом и замирая, чтобы прислушаться. Но снова звенящая тишина неприятно била набатом в ушах, и казалось, что даже выдыхаемый ею пар осторожно и пугливо быстро рассеивался. Сердце начинало биться быстрее, бухая о рёбра так, словно оно было птицей в клетке. Разум пытался сквозь метания начать рационально мыслить, но выходило с не лучшим успехом. Девушка опустилась на колено и подняла разбитый пистолет, от которого уже было мало толку. Несколько минут она провела в таком виде, слушая звуки вокруг, но ничего, кроме ударов сердца не было слышно. Затем, наконец, к ней вернулось самообладание и решительность. Сдаваться в руки католика рыцарь не собиралась. Поэтому двинулась по коридору, что должен был бы вести вниз. Порой леди замирала и в тишине прислушивалась, скользя ледяным взором по мрачным углам. Всё тело было на адреналине, в режиме выживания. Тонкие пальцы крепко сжимали рукоять шпаги, всё органы чувств работали на восприятие. Максвелл же скользил среди теней, наблюдая за тем, как его «жертва», словно робкая лань, движется среди тьмы, судорожно прислушиваясь к любому звуку. Ему определённо нравилось видеть «железную леди» в такой ситуации. Вдруг где-то внизу словно кто-то обрушил плитку. Хеллсинг мгновенно повернулась туда в готовности защищаться, однако это лишь действительно обрушилась старая плитка с колонны. Девушка выдохнула, однако царящее здесь смертельное напряжение от игры в кошки-мышки с тем, от кого не знаешь, что ждать, не исчезло. Секунда, и словно всё погрузилось в царство тьмы. Как будто кто-то затмил лунный свет, оставляя лишь липкую и неизвестную темноту. А, как известно, ничто не пугает сильнее, чем неизвестность, таящаяся впереди. — Выходи! Подлый католический трус! Эти игры тебе не помогут! Наконец терпение у неё лопнуло, и её голос эхом отдалился по всему костёлу. Однако прекращать игру католик не собирался, Он специально появлялся, а потом исчезал в разных местах, заставляя её судорожно искать своё местоположение. — Знаешь, я очень доволен нашей игрой. А ты?» В насмешливом тоне спрашивал епископ у леди. — Только ты. Чёртов крысеныш, продавший душу. -Я думала, ты будешь сильнее этого, но твои амбиции привели тебя к падению.» -Твою сущность человека» Хеллсинг презрительно фыркнула в ответ ему. — Мне нравится, продолжай. ~» Мурлыкающе садистический тон Энрико не предвещал ничего хорошего. Наконец он совершил несколько выпадов в её сторону, заставляя отбиваться от себя и оттесняя её вниз. После позволяя сорваться вниз с лестницы. Ведь под весом деревянная ступенька не выдержала и поэтому Интегра отправилась на пол, прокатившись по нему к стене. — Так, так. Кажется, ты уже в ловушке? ~» Кокетливо задал вопрос Максвелл. Медленно спускаясь, как неторопливый охотник, знающий, что его добыча уже никуда не денется. Девушка попыталась подняться, но не очень успешно. Удар пришёлся на рёбра и от того они жутко болели, отчего казалось, что даже дышать было адски больно. Она лежала на старом и пыльном полу, вся в пыли и потеряв очки, что при падении слетели с неё и грустно звякнув, остались вне зоны её досягаемости. Эта картина определённо радовала глаз католика. Однако его близкое приближение вышло ему боком, несмотря на потерю очков, Интегра ещё видела расплывчатое пятно светящихся лиловых глаз вампира, и поэтому, собрав последние силы, Хеллсинг поднялась и нанесла удар ему в грудь. Казалось бы, она выиграла эту игру и перехитрила Максвелла, заставляя его подойти на нужное расстояние для удара. С последними силами леди поднялась и покачиваясь, побрела на выход из этого заброшенного царства тьмы. Однако Интегра не успела дойти до двери и положить руку на ручку. Её сознание словно отключилось, повергая её во тьму. — Тебе не уйти от меня. Протестантская птичка. ~» Последнее, что видела Хеллсинг в сознании, это были его горящие глаза и тонкие пальцы, что ласково подняли её личико за подбородок.