Я ненавижу тебя, Рика.
За то, что ты нарушила свои же обещания. За то, что ты превратила в пыль все свои сокровенные слова, в которые я верила. За то, что ты стала той, на кого я смогла положиться, стала той, кому я была верна, с кем я была близка. Я думала ты никогда не бросишь меня. Я думала, ты никогда не уйдёшь. Я думала, что ты
навсегда со мной. Рика-тян. Лгунья. Грязная, грязная лгунья.
Сатоко нервно царапает ручкой бумагу, глядя как в нескольких партах от неё сидит та, кому она готова была вручить всю себя и свою жизнь полностью. Она даже не смотрит на неё, благородно поправляя длинные локоны, разглаживая белую словно снег рубашку. Она так чиста, так изящна правильна. Её ровный профиль, спокойный тихий голос, невероятно уравновешенный, благой словно чистый лист бумаги, вид. Она так…
Отвратительна.
Рика теперь так до тошноты манерна, и даже высокомерна. Вся эта академия благородных девиц сделала из неё красивую фарфоровую куклу без капли искренности, но самое отвратительное, что она, кажется, этому рада.
Бессонные ночи, и подготовка к тяжелым экзаменам за несколько лет до поступления для Сатоко, что ненавидела учится всем сердцем, ненавидела, но
для Рики, она выложилась.
Но что она получила?
— Раздели эту мечту вместе со мной, Сатоко.
— Я хочу, чтобы мы пришли этот путь вместе!
Путь? Кого ты пытаешься обмануть, Рика? Прямо сейчас, пока я тону в собственной беспомощности и полном одиночестве совершенного чужого общества, ненависти, и чувстве, что меня с корнем вырвали из родного и тёплого дома, и бросили засыхать на жгучий асфальт, без какого-либо шанса схватиться за жизнь.
Где же ты рядом со мной, Рика? Если это наша общая мечта, или может, только твоя?
Где же ты, Рика? Почему не взглянешь на меня, не попытаешься меня понять?
Да, ты счастлива, ты обрела жизнь своей мечты. Новую, вдали от дома, вдали от убийственной временной петли, наконец-то свободная, словно птица улетающая на тёплый юг из родного гнездышка. Утренним солнечным днем ты можешь пить чай за приятными беседами, с такими же как ты, твоими новыми друзьями, что обожают тебя. Конечно, ты можешь. Ты всего заслуживаешь. — Но это неправда.
Твоё место не здесь Рика, это не ты, Рика. Рика, с которой я пришла в эти двери,
моя Рика, совсем не эта манерная чистюля. Что с тобой стало, стоило тебе выпорхнуть из моих объятий? Как легко мне было все это время, на самом деле навсегда потерять тебя?
С тех пор, как пропал Сатоши, с тех пор, как мы стали расти и жить вместе, я поклялась быть сильной и никогда не отступать, ради тебя. Теперь
ты была моей. Теперь
ты была со мной. Теперь
ты была частью моей жизни навсегда, и никак иначе! Я не позволю тебе сбежать от меня как матери, я не позволю тебе сбежать от меня как Сатоши, я не позвоню тебе—
Просто, тебе так тяжело, так тяжело защитить меня? Стать моей опорой? Стать моей частью?
Я перестала быть беззащитным ребёнком. Я перестала быть той, кто не способен заботиться о других. Я была той, кто опекал тебя на протяжении всего этого времени. Я была той, кто заботился о тебе и о нашем доме, пока мы жили вместе. Я готова была защитить тебя, сделать для тебя что угодно! Разве я мало сделала? Разве я тебя не заслужила, Рика-тян? Разве я не заслужила твоего тёплого взгляда, хотя-бы (о боже, спасибо!) единственного родного жеста в мою сторону, пока твои педантичные подружки окидывают меня осуждающими взглядами. О, что они знают о нас с тобой? Разве я не важнее для тебя? Разве я не—
Да, Рика—тян. Это твоя мечта. Не наша. И я согласилась тащится с тобой в эту академию, лишь бы наши пути не разошлись.
Потому что я не выживу без тебя. Почему же ты не можешь меня понять?
Я совершенно чужда тебе, и это случилось так резко. Почему все это произошло? Что так запудрило мозги бедной Рике-тян, что она позабыла все тепло родного дома? Что сейчас она ведёт себя так, словно мы не знакомы. Что сейчас она смотрит на меня свысока, словно на грязное пятно на белом полотенце. Неужели у тебя не осталось ко мне ни капли уважения и любви?
Чем я вообще была для тебя?
Я знала. Это твои проклятые убеждения, твои сладкие злые мечты породили в тебе эту мерзость. И я больше не позволю. В этот раз не позволю тебе так обойтись со мной!
***
— Учти, что стоит тебе совершить оплошность, как ты и твоя зверушка больше никогда не встретитесь на одном осколке. — сладостно-ехидно улыбается Богиня, закидывая ногу на ногу, смиряя игривым взглядом девушку перед собой.
— Я не допущу этого, госпожа Эуа. Вам не стоит переживать. — ухмыляется та, складывая руки. — Я хочу переместиться в то время, когда Рике только пришла эта мысль, о поступлении в чёртов университет.
Та сдавленно хихикает, поправляя складки кимоно, и доставая посох.
— Все-таки, смертные людишки такой интересный народ. — улыбается она, прежде чем все вокруг расплывается, залепляя глаза чем-то до боли ярким. Эта не первая их встреча, и даже не сотая.
***
В тот вечер, когда я старалась остановить тебя, решив, что один разговор все решит — я ошиблась. Я снова поверила тебе на слова. Я поддалась твоим тёплым обещаниям не бросить меня, если что-то пройдёт не так. Ты обещала, нежно держа меня за руку, в тот осенний холодный вечер.
Ты обещала.
Тогда почему ничего не изменилось?
Я думала, что бедняга Рика, просто слегка повязла в этой скучной нудной жизни, и хотела развеселить её, напомнив о наших старых добрых временах.
И Рика бы непременно улыбнулась, она непременно бы была ещё счастливее.
И наконец-то вспомнила бы обо мне.
Но она лишь стала ненавидеть меня ещё сильнее. Её холодный и чужой взгляд злобно упал на меня, прежде чем мне пришлось месяц сидеть в одиночной камере, сходя с ума от итак серого одиночества.
Затем были вечерние отработки, под угрозы отчислить меня и вовсе. И я снова терпела. Я не желала сдаваться, ради тебя, Рика.
И твои высокомерные подачки, что в самом начале дарили мне надежду что мы все ещё вместе, ничего не значили.
Если мне нужны были доказательства, что ты отказалась от меня, они у меня были.
Это правда конец для нас?
О, нет. Вовсе нет.
Сатоко совсем не глупая, и знает свою Рику слишком хорошо, чтобы вестись на такие лёгкие фокусы. Если Рика решила, что она выйграет её в этой борьбе, она ошиблась. Рика словно её ручной котёнок, что заигрался на чужой лужайке. Это в порядке, стоит только потянуть животное за ошейник.
— Бедная моя Рика, — нежно произносит Сатоко, ухмыляясь почти пусто и тяжело, притягивая к себе девушку, проводя ладонью по её гладким волосам. — Я напомню тебе, какого это, чувствовать тепло дома.
— Сатоко?..
Хлопок. Огромная люстра по щелчку пальца падает на двоих, заставляя куски плоти разлететься по главному залу.
Но если это не поможет.
Можно схватить котёнка за шкирку, и
И.
Теплое, теплое, бьющиеся сердце в чужой ладони через больно чавкающие звуки вырываемых органов.
— Все потому, что Рика-тян позволила себе греховные мысли.
Рика все еще дышит. Всё ещё пусто смотрит через чужое плечо, пока содержимое её тела вываливается на ковёр. Она не может говорить, она может только думать, пока почти засохшие холодные слезы льются из её глаз. А вот обезболивающее уже не действует.
— Все ещё не собираешься со мной говорить, Рика-тян? — сорванно шипит Сатоко, обхватывая кровавыми руками чужое бледное лицо. Чужие стеклянные глаза смотрят на неё, а губы пытаются шевелиться.
— Все из-за тебя, все из-за тебя, Рика, как ты не поймёшь! — Срывается она в конце концов, ощущая как в груди все кипит сожалением и болью одновременно. Могла ли она подумать, что способна на такое. Во имя. Чего? Ей ничего не остаётся кроме как истерично рыдать и кричать Рике злые слова, больно смотря в её полу-мертвое лицо.
—
Прости.
Меня
Сатоко.
Больше не дышит.
— Рика?..
Она словно выходит из транса, почти искренне и живо смотря в лицо наконец-то полностью мёртвой подруги. Несколько секунд она неопределенно молчит, и в конце концов, продолжая тяжело плакать прижимает к себе оставшуюся от неё часть тела, пока её собственные колени как и весь пол тонул в чужой крови и органах, что предсмертно шкворчали.
— Мы будем счастливы, Рика. Я обещаю тебе.
