***
Подготовка к охоте была очень серьезной и важной для его успеха, но по прошествии месяцев он начал чувствовать, что это был просто предлог для того, чтобы продолжать навещать Леонарда. Конечно, он должен был быть внимательным к Форс и ее духовности, но ему хотелось проводить больше времени с Леонардом, и это чувство только росло с каждой его встречей. Клейн выбрал для него карту Таро Звезды, но это касалось не только сферы влияния Леонарда. Звезда, что приносит новую надежду, веру и ощущение того, что в это время ты действительно благословлен вселенной… она подходила ему. И это было правдой. «Иногда, — подумал он, — мне кажется, что я жив только благодаря ему». И на этой Земле, Забытой Богами, таких мыслей было больше, чем когда-либо. Это определенно была психологическая проблема, и он также просил лечения у мисс Справедливости. Одри… еще один участник Клуба Таро, который знал его сердце лучше, чем другие. Дело было не только в ее способностях полубога пути Зрителя. Частично это также было из-за их опыта в Зале Истины и того факта, что она знала имя Клейн, но в основном из-за ее доброты и темперамента. Он чувствовал, что они могли бы поладить, даже если бы это была Одри, которая еще не выпила зелье Зрителя. Кроме того, ещё есть совет с «не надевать толстую маску». Это действительно помогло ему раскрыться. Возможно, он мог бы даже считать ее другом. — Тебя что-то гложет? — она спросила. — Ты можешь поделиться этим со мной, если хочешь. Клейн вздохнул. — Я кажусь таким обеспокоенным? — Немного. Я чувствую твое беспокойство. Я могу догадаться, почему, но будет лучше, если ты сам сможешь выразить свое беспокойство. Клейн улыбнулся. — Возможно, ты права. Пребывание в таком пустынном месте так долго может заставить тебя постоянно нервничать. Ты чувствуешь, что привыкаешь к этому, но что, если это то место, где они тебя поймают? Амон может идти по моему следу, Истинный Творец может появиться внезапно. Это место, где тебе придется все время быть в беспокойстве. Одри кивнула и наложила на него Умиротворение. — Как ты справляешься? — спросила она. — Я надеюсь, что эти сеансы и посещение Мистера Звезды дадут твоей психике передышку от всего этого стресса. Клейн согласно кивнул. — Но я боюсь, что стану зависимым. — Как же так? — она поинтересовалась, смягчив тон, чтобы он звучал нейтрально, а не обвиняюще. Ей нужно было знать, откуда исходят его мысли. — Чем больше я убегаю из Земли, Забытой Богами, тем больше я оставляю эту настороженность, и тем больше я хочу сбежать от реальности. Боюсь, однажды я стану одержим этим чувством и полностью отделюсь. Одри сочувственно вздохнула. — Это нормально — убегать от реальности на мгновение, — заверила она его. — Хотя я понимаю, что ты имеешь в виду. Часто ли ты испытываешь желание просто уйти из ситуации? Клейн немного подумал и кивнул головой. — У меня есть важные причины быть здесь, конечно. Мне нужно помнить об этом и не отвлекаться. — Просто помните, что твои связи и отношения так же важны. Мы часто отодвигаем их на второй план, чтобы сосредоточиться на том, что считаем более срочным и важным, но они образуют основу, которая помогает нам укорениться, не давая упасть, — своими глубокими кристаллическими глазами она медленно наполняла его чувством спокойствия и уверенности. Сессия подошла к концу. — Спасибо, мисс Справедливость. Она вежливо сделала реверанс. — Всегда пожалуйста.***
Когда Клейн вошел в дом, Леонард уже накрывал стол для гостей. — Вот, чай и печенье. Я даже приготовил для тебя сегодня маленькие пирожные, я знаю, как ты их любишь. Глаза Клейна расширились. — Что за повод? — Твои визиты — это повод! — Леонард рассмеялся. — Я проходил мимо пекарни и решил угостить тебя чем-нибудь вкусным. Очень сомневаюсь в качестве твоей еды там. Клейн криво усмехнулся. — Всего лишь несколько монстров и грибов. Конечно, время от времени он вытаскивал из исторической пустоты деликатесы. Хотя они были временными, ощущение их потребления сильно облегчало груз на его душе. Однако он не собирался признаваться в этом Леонарду, так как тот пошел дальше и купил настоящий торт только для него… — Я так и думал. Давай, ешь. Хотя это была всего лишь историческая проекция, и его основное тело не съело бы пирог, даже просто ощущение новой выпечки было захватывающим. Он едва помнил, что нужно соблюдать приличия, когда вгрызался в торт, наслаждаясь прекрасной легкой текстурой и сливочным, сладким вкусом кондитерского изделия. Леонард казался очень довольным реакцией Клейна. Прошло несколько минут, и Клейн остался с пустой тарелкой. — Я буду угощать тебя тортом каждый раз, когда ты будешь приходить в гости, — заявил Поэт. — Это слишком хлопотно, — Клейн немедленно наложил вето. — Нет, я сделаю. Это совсем не проблема. — …тогда я заплачу тебе, когда вернусь. — Пожалуйста, я Капитан Красных Перчаток. Я могу позволить себе торт каждый день, если захочу, — затем Леонард надулся. — Кроме того, ты мой друг. Не обращайся со мной как со знакомым. Клейн дважды быстро моргнул. — Я? — Да! Относись к этому как к подарку, а не как к сделке. Клейн вздохнул. — Но я уже и так навязываюсь тебе… — Клейн, это ничего, и я позволю тебе навязываться мне. Ясные глаза Леонарда смотрели строго и почти нехарактерно. Это заставило Клейна почувствовать, что если бы он не позволил себе положиться на Леонарда, то это сильно оскорбило бы его. — Спасибо, Леонард. Правда. Улыбка и мягкий взгляд вернулись. — Это вообще не проблема. Тепло разлилось по груди Кляйна, заставив его тоже подсознательно улыбнуться. — Хорошо. Вот, я собрал кучу мистических знаний, которые, по мнению Старика, будут актуальны. — Ах, спасибо, — Кляйн почти забыл, что он был здесь для того, чтобы учиться у Зороастра. Он взял бумаги, бегло прочитав их содержание. «Не отвлекайся, — ругал он себя. — Это не праздный приют!» Затем тихий голос, который звучал так, будто мисс Справедливость говорила ему в голове: «Нет, важно укорениться в своих отношениях, в том, что важно для вас». Клейн не знал, был ли это просто чай, но ему снова стало тепло, и он улыбнулся. — Спасибо, Леонард. Названный поэт остановился на секунду. Затем он обернулся и удивленно посмотрел на Клейна. — Нет, спасибо тебе, Клейн. Клейн тоже повернулся и посмотрел на него. На несколько секунд их взгляды молча встретились без видимой причины. Глаза Леонарда сегодня были яркими, кристально-зелеными, отражая свет. Восхищение ими внезапно заставило его смутиться, и он отвел взгляд. — У меня… есть просьба, прежде чем ты уйдешь. Клейн поднял бровь, молчаливо прося его продолжать. — Ты можешь позволить мне увидеть твое настоящее тело? — Леонард потер затылок. — Я знаю, что Герман Воробей — твой внешний вид по умолчанию для призыва, но… мне он не кажется тобой. Клейн сразу почувствовал себя немного виноватым. «Если я покажу тебе свое настоящее тело до Первой Эпохи, не потеряешь ли ты контроль на месте от шока…», — подумал он. Тем не менее, он понял, что имел в виду Леонард. Из всех своих личностей Клейн был тем, с кем он себя больше всего отождествлял. Его тело немного изогнулось, прежде чем превратиться в обычного Клейна Моретти. И в этот момент Леонард улыбнулся с чувством, которому Клейн не мог дать названия, он только чувствовал его. С такими горящими глазами и такой нежной улыбкой и… и… это было красиво. Да и любой мог оценить красоту. — Тебе так нравится эта внешность? — вздохнул Клейн. Он выглядел таким обычным, что бледнел по сравнению с удивительной красотой Леонарда. С другой стороны, обычность, вероятно, была причиной того, что Чжоу Минчжуй так сильно отождествлял себя с Клейном. Сначала казалось, что Леонард не собирался отвечать. Затем, внезапно, он сказал: — Это ты. Вот что мне в этом нравится. — Тебе нравится кто-то настолько обычный? Удивленный взгляд, а затем смех. — Ты? Обычный? С точки зрения внешности, я думаю, но я не очень забочусь о внешности. — Тебе легко говорить, — с негодованием сказал Клейн. — Тебе никогда не нужно беспокоиться о том, чтобы быть обычным. «Особенно с внешностью». Леонард фыркнул, поднимая пустую чашку. — Я знаю, я слишком хорош для своего же блага. Клейн едва сохранил серьезное выражение лица и медленно моргнул. — Хорошо, что ты знаешь. Леонард тихонько фыркнул. Он снова сел, обхватив себя скрещенными руками. Клейн выровнял бумаги, и с треском они загорелись. Он мог изучить его более подробно позже, вызвав из исторической пустоты. Он посмотрел на Леонарда и его нежную улыбку и решил, что со следующего визита он всегда будет появляться в теле Клейна Моретти. Особенно, если это означало, что он снова сможет увидеть его улыбку.***
— Что-то еще у тебя на уме, — сказала Одри. — Не хочешь поделиться со мной? Клейн потер висок, вздохнув, хотя это была всего лишь проекция воздуха и, по сути, игра с его стороны. Не было другого способа выразить то чувство, которое он испытывал в данный момент. Однако он все же попытался. — Истощение, — начал он, — …раздражение? Замешательство и… Он замолчал, побуждая Одри мягко прервать его. — Может быть, тоска? — Да, я думаю, что это, — сказал он мягко. Чем больше он излагал это словами, тем очевиднее это было для него самого. — Я думаю, что я могу быть влюблен. Одри ошеломленно замолчала. После этого ее первым побуждением было встревожиться. Это не могло быть с кем-то на Земле, Забытой Богами, не так ли? Там все еще жили люди, Маленькое Солнышко был прекрасным примером, но так внезапно для него влюбиться? Это может быть опасно! — Вы уверены, что не находитесь под влиянием кого-то из Пути Демонессы? — серьезно спросила она. Клейна позабавила эта мысль. — Нет, я уверен, что это не так. Одри остановилась. Для Мистера Мира, который всегда был таким осторожным и здравомыслящим, сделать такое заявление столь определенно означало, что либо произошла какая-то ужасная порча… или, что более вероятно, у него была очень веская причина, чтобы исключить такую возможность. Судя по такой логике, это, вероятно, был не кто-то из Земли, Забытой Богами. Там было слишком много неизвестных. «Ээ… Не говори мне, что… это я?! — Сердце Одри забилось. — Нет… Я не могла… не могла… подождите, почему я так тороплюсь с выводами?» — Почему ты так уверен? Даже если у нее есть другие потусторонние способности, это может быть связано с Запечатанным Артефактом или подобной помощью. Клейн криво улыбнулся. — Ну… это… в принципе невозможно. Я знаю его слишком долго. Теперь Одри была действительно ошеломлена. Не только потому, что Мистер Мир только что признался, что любит мужчину, но и потому, что из всех мужчин, которых она знала, мистер Мир знал только одного, который прямо подходил под это описание. «Мистер Мир влюблен в… Мистера Звезду? Он признается мне в этом, зная, что я все пойму из одних только этих слов? Он не уверен… Он смущен…» И, конечно же, это не могла быть демонесса. «А я даже подумала, что это, могла быть, я… Теперь мне неловко…» Видя, что пауза затянулась, Клейн склонил голову. — Прости, что заставил тебя чувствовать себя неловко, мисс Справедливость. — Нет, вовсе нет! — быстро настаивала она. — Я, конечно, не испытываю дискомфорта от однополых отношений. Меня это вполне устраивает. Нет, это был просто шок, вот и все. — Все в порядке. Меня всегда интересовали женщины, поэтому для меня это тоже было шоком. — Ах… значит, ты сейчас не уверен в своих чувствах, — Одри задумчиво постучала по подбородку. — Я могла бы попытаться выяснить твои чувства, погрузившись в твои сны. — Нет, это не сработает. Мистер Шут дал мне «Его» благословение, так что я не смогу перестать быть в сознании, если ты войдешь в мои сны. — Понятно. Когда действие благословения исчезнет? Тогда мы сможем попробовать. Клейн стыдливо потер голову. — Ну… как «Его» Благословенный, это постоянное состояние… — Ага, понятно. «Вау… Не могу не завидовать… Может, мне тоже стать Благословенной? Или меня сразят наповал…», — она отбросила эти мысли. — Мистер Шут в курсе? «Он» сказал что-нибудь по поводу ваших чувств? Будет ли… «Он» обеспокоен тем, что это повлияет на вашу работу? «… — У Клейна не было реального ответа на это. — Я уверен, что это не слишком большая помеха, но я думаю, что я немного предвзят…» — «Он» не дал «Свой» комментарий. Одри кивнула, в основном самой себе. —Я все еще могла бы помочь тебе смоделировать события в твоих снах. Мистер Звезда знает о твоих чувствах? Подожди, это Мистер Звезда, верно? Клейн сдержал выражение лица и кивнул. — Не знаю, но вполне вероятно. — Ты собираешься рассказать ему? — Э-э… — он еще не позволял себе думать так далеко. — Я не знаю. — Не беспокойся и, пожалуйста, не торопись. Мы можем смоделировать это, когда захочешь.***
Клейн вошел в сон с помощью Когитации и постепенно начал осознавать свое присутствие во сне. Он думал, что вся идея очень похожа на то, какой должна была быть виртуальная реальность из Первой эпохи. Кто-то контролирует его сны в соответствии с его инструкциями, пока он остается в них осознанным? Это был опыт, от которого очень многие из его времени умирали бы от желания получить. Это был Бэклунд, Бэклунд без смога. Там были парки в викторианском стиле, которые он видел на картинках в Интернете. В центре его видения была охранная компания Блэкторн. Здесь он был Клейном Моретти, со своим внешним видом и одеждой, и Клейну пришло в голову, что он позволяет Одри непосредственно увидеть его внешность. Ну, в любом случае, он уже юридически мертв… Не то, чтобы это имело большое значение. Если бы он появился как Чжоу Минчжуй сейчас, это было бы тревожно… Он отбросил эти мысли в сторону. Когда он вошел в здание, он увидел Роксану с газетами, которая смотрела на него, улыбнулась и поздоровалась. Он встретил своих старых товарищей по команде, вспоминая их с тоской. Затем был Леонард, прислонившись к стене и читая сборник стихов. Ах, мирные старые времена. — Доброе утро, дорогой поэт. Он мягко улыбнулся. — Доброе утро, Клейн. Его дни в качестве Ночного Ястреба промелькнули в его сознании, став полу-реальными в этом пространстве. Он наблюдал, как Леонард переворачивает свои карты, блефуя и уличая кого-нибудь в обмане. Клейн был молчаливым зрителем, наблюдая, как знакомые лица хмурятся, улыбаются и смеются вместе с ним. Затем рабочий день закончился, и он почувствовал руку на плече. Клейн уже знал, кого это, и повернулся к нему лицом. — Клейн, — сказал Леонард, — прежде чем ты вернешься домой… прогуляйся со мной. — Хорошо, — ответил он. Его ясность ставила под сомнение его внезапную просьбу, но первым ответом его сердца было согласие, и он так и сказал. Вернулся туман, ровно настолько, чтобы напомнить ему о настоящем Тингене, в котором он жил. Полный бурной жизни, но пронизанный тайнами и депрессией, скопившейся на улицах. Леонард шел рядом с ним. Он посмотрел на Клейна и Тинген и грустно вздохнул. — Клейн Моретти, — сказал он, его интонация была целеустремленной, и его взгляд был прикован к этому человеку. — Что ты думаешь обо мне? «Что? Так внезапно?», — его эмоции проявлялись в сильном биении сердца, от чего у него почти кружилась голова. — Ты мой хороший друг, дорогой поэт. — А? — Леонард ухмыльнулся. — Я тронут, что ты считаешь меня хорошим другом, Клейн. Клейн улыбнулся в ответ, но он уже не чувствовал себя таким счастливым. — Я рад, что познакомился с тобой. Ты немного странный, но разве мы все не такие? — он рассмеялся. — Это ты. Вот что мне в тебе нравится. Клейн даже не удосужился скрыть свое смущенное, покрасневшее лицо. Подсознательно он уже знал это. Добрые слова Леонарда всегда имели для него дополнительное значение. «Это ты, это только ты. Это ты мне нравишься». Это были слова, которые он хотел услышать от него больше всего. Издалека заиграла тихая мелодия. Клейн погрузился в музыку, почти наверняка покачиваясь из стороны в сторону. Он увидел, как Леонард немного наклонился вперед, протягивая открытую ладонь. — Давай потанцуем, — сказал он с огоньком в глазах. Клейн отбросил осторожность на ветер и коснулся его руки. Пальцы переплелись с одной стороны, рука обвила талию Леонарда с другой. Клейн услышал позади себя рев водопада. Вдруг, он оказался на лугу, в маленьком уголке, где водопад окружил сад только для них двоих. В воздухе порхали бабочки, легкий туман окутывал их обоих. Он увидел любимое улыбающееся лицо Леонарда и почувствовал, что его сердце успокоилось. Все его беспокойства и растерянность растворились в теплом, успокаивающем чувстве. «Мисс Справедливость… Вы используете эту возможность, чтобы лечить и мое психологическое состояние…», — даже если это так, он чувствовал определенный, неоспоримый покой, просто разделяя момент с Леонардом, разделяя его прикосновение, его улыбку, его внимание. В этот момент он почувствовал, что в этой огромной вселенной есть место, которое нашлось для него, к которому он принадлежал. Глядя на Леонарда, сквозь его симпатичную внешность, в его нежную, заботливую душу, Клейн подумал, что если это не любовь, то он не знает, что это такое. — Спасибо, — прошептал он. И постепенно сон рассеялся.***
В тот момент, когда Клейн признал это, чувства ударили его, как грузовик. Одна только мысль о нем наполняла его сердце радостью и теплом. Он едва мог представить свое лицо без улыбки, как у дурака. «Боже, прости меня, я так люблю этого человека». И, глядя на человека, о котором идет речь, кто станет его винить? — Мисс Справедливость, — сказал он нерешительным тоном. — Думаешь, мне стоит ему сказать? — Хм… — подумала она недолго. — По какой причине ты хочешь ему сказать? Хочешь узнать его ответ? Просто хочешь выпустить это из головы? А, скорее всего, смесь того и другого. Клейн кивнул. — Как… что мне ему сказать? Он чувствовал себя так неловко. Ему? Просить совета по отношениям? Как неловко… думать, что он считал себя диванным экспертом в любви в эпоху интернета. На этот раз ситуация была иной! Полностью отличается! — Будь честен, — сказала она. — Но помни об его границах. Ты можешь сразу сказать, чтобы он знал, что у тебя серьезные намерения. Если он отреагирует негативно, извинись за то, что причинил ему дискомфорт, но не за свои чувства. В противном случае, ты должен быть в порядке. Ты знаешь его лучше, чем я. — Спасибо, — он был искренне благодарен ей за помощь. — Не за что, Клейн, — она быстро осознала свою оговорку и прикрыла рот рукой. — Мне жаль! Я слишком привыкла к тому, что Мистер Звезда так тебя называет, пожалуйста, прости меня! Клейн не смог сдержать смешок. — Все в порядке. В любом случае, ты уже видела мои сны. Даже эта часть меня не могла скрыться от тебя… Одри хихикнула в ответ. — Если хочешь отрепетировать свое признание, я могу тебе помочь. — Ты имеешь в виду… во сне? — Да. Мы можем попросить Мистера Шута помочь мне снова войти, если… если он одобрит, — Одри вдруг с болью осознала, насколько несерьезной казалась цель ее визита, но надеялась, что «Он» воспримет это как ее попытку изо всех сил помочь «Его» Благословенному. «Да ведь «Он» имеет полное право отказать…» Клейн кивнул. — Я должен спросить. — Ох, — Одри кивнула. — Боюсь, я буду доступна только после завтрашнего дня. Хорошо? — Это нормально. Клейн пересчитывал дни в своей голове. «А… завтра собрание Клуба Таро».***
Без пяти минут трёх часов дня Клейн вдруг услышал призрачные молитвы звезды Мисс Справедливости. Он ответил на это почти сразу, услышав, что она хотела сказать. Она запросила приватный разговор с Мистером Звездой. Клейн почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Что она хотела бы обсудить с Леонардом прямо перед сеансом его сна? Собиралась ли Одри раскрыть ему чувства Клейна? Хотя его инстинкт вызывал отвращение, его рациональность быстро пришла к выводу, что Одри не будет такой бессердечной, особенно в вопросах, касающихся сердца. Ему было любопытно узнать, что она задумала, и он обратился с ее молитвами к багровой звезде Леонарда. … Леонард согласился. Вздохнув, Клейн вернул свою молитву Одри и попытался успокоиться до начала собрания. Ровно в три часа дня он вызвал членов Клуба Таро над серым туманом. После того, как обычное разбирательство закончилось, Мисс Справедливость и Мистер Звезда повернулись друг к другу, их стулья сели напротив. Мистер Шут наблюдал издалека, его сердце бешено колотилось. — Почему вы позвали меня, Мисс Справедливость? — спросил Мистер Звезда со слабой ухмылкой на губах. «Вероятно, этот идиот чувствует себя важным…», — подумал Клейн. И если он мог сказать, то полубог Пути Зрителя точно мог бы тоже. Несколько секунд она молчала, нагнетая атмосферу. — Тебе нравится Клейн? — она спросила. «С места в карьер?!» Потребовалась секунда, чтобы заметить, что Леонард застыл на месте. — Как… это было так очевидно? Как ты узнала? — выпалил он, внезапно растерявшись. Клейн был слишком потрясен, чтобы реагировать. Одри расхохоталась. — Это было просто предположение, но, похоже, я попала в точку. Леонард перестал паниковать, но все еще выглядел смущенным. — И что насчет этого? — Просто хотела кое-что подтвердить. О, и мне может понадобиться твоя помощь. — А? — Леонард сказал это, пока Клейн был в раздумьях. — Видите ли, мой психиатрический сеанс с Мистером Миром начнется очень скоро после нашего разговора. Я экспериментировал с терапией сновидениями, и мне нужна твоя помощь. — О, ты хочешь, чтобы я вошел в его сон? — Да, — ее губы медленно растянулись в улыбке. — Вы можете свободно выражать свои истинные чувства и сделать его опыт максимально захватывающим. Глаза Леонарда засияли. — Я не знал, что ты такой человек. Это мне нравится. Они обменялись заговорщицкими взглядами, от которых Клейну захотелось обильно вспотеть. — Конечно, сначала нам нужно одобрение, — Одри повернулась к высокому пятнистому трону. — Почтенный Мистер Шут, можем ли мы попросить вас также помочь привести Мистера Звезду к Мистеру Миру? Временный обман будет полезен для его лечения. Мы сообщим ему, как только сеанс закончится. Кляйн поклялся, что вот-вот потеряет контроль над собой. — Мы смиренно примем ваш отказ, — быстро сказала Одри, еще больше склонив голову. — Я окажу помощь, — низкий голос заговорил (едва ли) монотонно одобрительно. — Слава Шуту! — благочестиво сказала Одри. — Слава Шуту, — тоже сказал Леонард. «Помогите», — подумал Шут.***
К счастью, Когитация все еще существовала. Иначе Клейн вообще не смог бы заснуть. Сон начался довольно безобидно. В Бэклунде, с Леонардом Митчеллом в красных перчатках и Дуэйном Дантесом, мирно лежащим в постели. Пока Красная Перчатка не активировала его духовное восприятие и не пробралась в его комнату. — Что ты здесь делаешь? — спросил Клейн, выглядя потрясенным и раздраженным одновременно. Он пока собирался подыграть. Леонард усмехнулся и вытащил из-за спины коробку с тортом. — Я принес тебе торт. «Дорогой поэт, твоё воображение…» Клейн внутренне потер виски, прежде чем улыбнуться ему. — Что это за торт? — Шоколадный. У Клейна текли слюни при этой мысли. — Ты проделал весь этот путь для меня? — его взгляд потемнел. — Что ты задумал? — Ах, Клейн, — вздохнул он. — Почему ты так подозрителен ко мне? Это меня ранит… — Кто не заподозрил бы, если бы кто-то пробрался в его дом только для того, чтобы доставить ему торт?! — Тсс, говори тише. Давай пойдем куда-нибудь после этого. Или мы можем отведать твой торт на улице. Долгий вздох. — Хорошо, — он превратил свое тело во внешний вид Клейна Моретти. Он поправил свой цилиндр. — Куда? Леонард посмотрел на него с удивлением, прежде чем это медленно превратилось в яркую улыбку. — Хм… давай просто побродим по крышам и посмотрим, как все пойдет. «Так беззаботно…», — он предположил, что они могут себе это позволить в этом пространстве грез, и кивнул. — Пойдем. Используя Пылающий прыжок, он мгновенно добрался до соседних крыш, а Леонард быстро последовал за ним. — Ты принес посуду, да? — спросил Клейн. Леонард изготовил для Клейна вилку и передал ее ему. — Вот. Для максимального удовольствия от еды. Не обращая на него внимания, Клейн достал торт из коробки и начал есть. Во сне его чувства были притуплены, но слабое наслаждение и воспоминание о шоколадной сладости заставляли его с невинным, детским весельем поглощать торт. Клейн почти закончил есть, когда Леонард внезапно вздохнул. — Почему ты всегда так неряшливо ешь, — слегка поворчал он и протянул руку, чтобы стереть пятно торта с уголка губ Клейна. «…неужели вообще возможно попасть в такое клише?» Клейн чуть было не шлепнул его, но не мог не наслаждаться личным вниманием. Леонард отстранился, склонив голову. — Почему ты не остановил меня? — О, э… Клейн пытался сдержать покраснение. Обычно он очень хорошо контролировал свое выражение лица как Клоун, но сейчас он обнаружил, что не может этого сделать. «Мисс Одри!» — крикнул он в мыслях. — Ты можешь быть смущен? — к Леонарду вернулась дразнящая улыбка. — Ты всегда так смущаешься, когда к тебе прикасается другой мужчина? Или это только я? Клейн решил огрызнуться. — Ты всегда покупаешь торт другим мужчинам и флиртуешь с ними? Или это только я? Выражение лица поэта прекрасно отражало его удивление и, когда Клейн начал ухмыляться, он быстро сбросил свою браваду и занервничал. — Заканчивай свой торт, — Леонард скрестил руки на груди. — Хм… ты хочешь мне помочь? — А? — Открой рот и скажи «а». — А?! Клейн быстро засунул кусок торта в рот, пока он еще был открыт от шока. — Ешь хорошо, мой дорогой поэт! Потрясенный, Леонард прожевал и проглотил кусок торта. Затем он начал смеяться. — Я и не знал, что у тебя есть дерзкая сторона! Лицо Клейна расплылось в улыбке, которая, к ужасу Леонарда, быстро снова стала самодовольной. — А я не знал, что я тебе нравлюсь. Потрясенная тишина… — Думаешь, я не замечу, когда настоящий Леонард Митчелл использует свои способности Кошмара, чтобы проникнуть в мои сны? — Его ухмылка осталась, но глаза смягчились. — Я слишком хорошо тебя знаю. В голове Клейн услышал, как мисс Справедливость воскликнула: «Ах, Мистер Шут! Вы сказали ему, да?!» Он мог видеть смесь эмоций, назревающих в глазах Леонарда. Шок, замешательство и медленное, эйфорическое осознание, которое сопровождалось примесью неуверенности. Клейн кинул торт и вилку на крышу и медленным, размеренным движением схватил Леонарда за запястья, переместив их руки вместе. — Для протокола, — сказал Клейн, чувствуя, как его румянец снова предает его. — Ты мне тоже нравишься. Я думаю. Идиот.***
В мягком лунном свете, падающем на крыши домов, обнимались две влюбленных пташки. Все еще было ощущение, что все это было так нереально и, возможно, все это был всего лишь сон — ну, технически последнее было правдой, но в потустороннем мире это делало для них еще более реальным. В потустороннем мире… в реальном мире… не было места романтике. Выражение лица Клейна стало суровым. — Надеюсь, ты примешь меня, зная, что я могу умереть в любое время. В глазах Леонарда на секунды отразилась глубокая созерцательная боль, и Клейн забеспокоился, что зашел слишком далеко. Затем Леонард закрыл их, улыбаясь. — Я тоже могу. Есть хороший шанс, что ты переживешь и меня, коллега Потусторонний. — Я хочу, чтобы ты знал, что я собираюсь судиться со смертью со вспомогательным богом. Они рассмеялись, а затем Леонард притянул его ближе. Он заглянул ему в глаза и сказал. — Люди любят друг друга, несмотря на нашу смертность, мой дорогой Клейн. Я буду любить тебя, пока не потеряю, и когда я это сделаю, это будет прекрасная грусть. От любви к тебе, чем от сожаления, что я этого не сделал. Вопреки самому себе, Клейн улыбнулся. — Тебе следует написать книгу. Твоя поэзия становится все лучше. — Я и не знал, что ты так хорошо умеешь провоцировать людей, — Поэт посмеялся. — Приму это как комплимент. Он наклонился и поцеловал его, просто, но чувственно. Когда их губы разошлись, обоим потребовалось несколько секунд, чтобы перевести дух. Затем мягким, ясным голосом Леонард сказал. — Вернись ко мне целым и невредимым, моя любовь. Клейн откинул его волосы назад и заправил их за уши. — Я буду.