Benefit

Министерство. Место, куда желает попасть каждый, но повезет, если хотя бы твой праправнук сможет пройти отбор. Место, где смерти людей вызывают лишь радость, потому что освобождаются вакансии. Место, которое так схоже с описанием ада. Министерство в Великом Государстве поистине уникально, тридцать семь этажей, множество кабинетов и еще больше работников, что не покладая рук трудятся на благо страны. Конкуренция здесь зашкаливает, каждый хочет пробраться выше по карьерной лестнице и зарабатывать больше денег. И самое страшное, что в этой борьбе нет никаких правил. Подставы, доносы и даже жестокие убийства (сталкивание в измельчитель тоже считается) все это тут, все в Министерстве. И Эван никогда бы не переступил порог этого места, если бы у него был выбор. Но сейчас он отсутствует, так что переходит он этот злополучный порог уже несколько недель и пока что не жалуется. А что более важно, ему все же удалось получить повышение за которым он охотился с самого начала. Пришлось посадить босса и избавиться от людей, которых он знал как коллег. Но это того стоило. Новый этаж встречал восхитительной архитектурой, совсем не то, что было на первом. Белые и золотые цвета, узоры на дверцах кабинетов, колонны, плитка на полу, и, самое главное, величественный измельчитель занимающий несколько этажей, но главный его центр именно здесь. Засмотревшись на все, что его окружало, он не заметил женщины, что встречала его. Она представилась как Роуз Эвердин и немного посветила его в курс дела. В принципе, он все это уже слышал, да и работа не была сложной для самообучения, так что слушал он ее вполуха. Она показала ему кабинет, где он и будет проводить восемь часов своего времени, и отдала ключ. Конечно, стоило уже начать рабочий день, но важнее было познакомиться с коллегами. Эван быстро обошел каждого, узнал их имя с фамилией и немного побеседовал, стараясь найти схожие интересы. Это оказалось сложнее чем он думал. Один очень странно общался, вставляя ненужные, а порой глупые, цитаты и словосочетания. Другая казалась помешанной мамашей, в каждой беседе все сводилось к ее сыну. Тритий вообще отказал в общении, но зато успел выпросить двадцатку, уникальный человек. Знакомства не задались, и он решил пока что отложить это, и все же заняться работой. Правда на долго его не хватило, ставить печати, конечно, просто, но до ужаса скучно. Закончив пару бланков, он вышел в коридор. — Редгрейв, — сказала товарищ Эвердин подойдя к парню, она уставилась на бумаги у себя в руках, и даже не смотрела на собеседника, — Сходите к товарищу Де Сальво, отнесите свои документы и заодно занесите вот это. Она, не дождавшись ответа, впихнула ему документы и синюю папку в руки, после чего ушла. — Хорошо... — он осмотрел бумаги и, стараясь не зацикливаться на не самом приятном поведении женщины, направился в кабинет начальника. Как и на первом этаже двери ведущие туда были в конце коридора, он немного замялся перед тем как постучать, но все же сделал это и потянул ручку двери. Было немного непривычно сразу оказаться в кабинете, на первом этаже было помещение секретаря, тут же его нет. — Здравствуйте, — Эван остановился на входе, фамилия Альберта вылетела из головы, но вскоре он отложил попытки вспомнить ее и просто прошел к столу. — Здравствуй, — Альберт посмотрел на Эвана только когда дописал отчет в терминале, — Редгрейв? — Эван. Эван Редгрейв. — Да, я слышал что к нам переведут тебя, чтож, добро пожаловать. — Спасибо, — он улыбнулся, — Я принес некоторые документы, товарищ Эвердин попросила отнести. — Отлично, оставь их на столе, я пока что немного занят. — Хорошо, — он быстро выполнил то, о чем его попросили, — Тогда я пойду? — Нет, подожди немного, я хотел еще кое-что обсудить. Эвана немного это удивило, все же сначала слова начальника были похожи на конец диалога, да и что он хотел обсудить если Эван только перевёлся на этаж. — Хорошо. Эван послушно встает недалеко от стола, и ждет пока начальник закончит свои дела. Это не заняло много времени, буквально минут пять. Де Сальво пододвинул документы к себе, пробежавшись глазами по написанному, а после посмотрел на Эвана. — Я недавно кое-что нашел у себя в кабинете, — он открыл ящик стола и вытащил биометрический сейф, — Похоже на то, что делали Исаак и твой отец, я уверен, что это принадлежит тебе. Эван медленно кивает, внутри же впадает в панику, если сейчас с него потребуют объяснений... — Я могу забрать? — Конечно, — Де Сальво протягивает сейф, а Эван, забрав, убирает его в карман, откроет позже. — Ты ведь не собираешься здесь задерживаться, верно? — Что вы имеете в виду? — С первого этажа ты сбежал, не пощадив никого, — Альберт усмехается, — один из твоих прошлых коллег расстрелял половину отделения, другой казнён, третья в тюрьме за употребление, а Пит копает котлованы для бассейнов. — Я... — Не оправдывайся, я без осуждения, даже наоборот. Знаешь, когда Калеб мне говорил про тебя, я представлял совершенно другого человека. — Разочарованы? — Эван сначала не заметил, что сказал, но уже было поздно. — Напротив. — Вы близко общались с моим отцом? — Эван спрашивал уже без какого либо стеснения и осторожности. Слишком много вопросов накопилось, и раз на них не смог ответить Пит Фергюсон, тогда пусть попробует Де Сальво. — Да, мы были хорошими друзьями. — Мы можем поговорить о... нем? Альберт наконец отвел взгляд, Эвану только в радость, это уже начинало его напрягать. — Можем, но точно не сейчас, как только я найду подходящее время, я сам вызову тебя. — Хорошо, спасибо, — Эван разворачивается и быстро уходит, у него еще куча дел. Де Сальво провожает его взглядом до самой двери, и даже после того, как парень покидает кабинет еще несколько секунд смотрит на закрывающуюся дверь. *** Эван не спеша идет к зданию Министерства. С момента его разговора с Альбертом прошло три дня. Казалось, что это совсем немного, но ждать с каждым днем было все труднее. Да и зайти, и напомнить тоже было нельзя, это ведь проявление наглости и не уважения, хотя Эван так не считал. Оставалось только надеяться, что рано или поздно их разговор состоится. Лампочка металлоискателя загорелась зеленым, а значит, Эван был чист. Не успев и шага сделать, раздался голос из динамика. — Товарищ Редгрейв, товарищ Де Сальво вызывает вас. Закралась надежда, что его ждет тот самый разговор, именно это ему сейчас было нужно. Не медля он проехал одиннадцать этажей на лифте и вышел в коридоре, сразу напоровшись на Эвердин. — Боже, Редгрейв, от вас одни неприятности, товарищ Де Сальво ждет вас. — Да, я уже иду, — обойдя женщину он быстро дошел до дверей и, постучавшись (он почти забыл про это, и хотел толкнуть двери) прошел внутрь. На удивление было темно, из-за зашторенных окон. Де Сальво стоял около своего стола держа в руке бокал вина, но, завидев Эвана, убрал его на тумбу стоящую рядом. — Вы хотели поговорить о моем отце? — Эван и тут накосячил, как бы этот разговор не был для него важен, но здороваться нужно всегда. — Да, — он подошел чуть ближе, — Мне будет проще, если ты задашь интересующие тебя вопросы, а я отвечу на них. Если смогу конечно. — Хорошо. Но сначала я хочу узнать ваше мнение о его смерти. — Давай. — Как думаете, он бы мог... сам убить себя? Де Сальво задумался, хотя и ненадолго. — Да, Калеб мог сделать это, уж прости, но твой отец всегда считал, что-либо все, либо ничего. В данном случае он убил себя, чтобы помочь тебе, для него ты всегда был на первом месте. — На первом месте для него была работа. Альберт качает головой, и берет бокал с тумбы. — Нет, именно ты. Все его разговоры и мысли сводились к тебе. Он был не прочь потерять работу, если бы у него был шанс воссоединиться с тобой. Калеб и умер за тебя. — Тогда почему он не писал все это время, я получал письма только первые несколько лет, а после ничего. Альберт пожимает плечами и делает глоток, после снова отставляя бокал. — Уверен, на то есть свои причины, как и на то, что ты оказался здесь. Давай присядем, кажется разговор будет длинным, — он прошел к дивану стоящему в углу кабинета, когда Эван заходил первый раз он даже не обратил на него внимания, хотя, как оказалось, в кабинете Де Сальво много мебели. Заняв место рядом с начальником Эван продолжил задавать вопросы. — Мой отец, он вроде как оставлял мне письма... Помните ту коробку что вы нашли, вы ведь знаете что это? — Эван замечает короткий кивок, поэтому продолжает, — Я просто не до конца уверен, но, можно ли взломать этот сейф? Есть хоть какой-нибудь способ? Я просто так давно не видел почерка и стиля письма отца, что не могу точно понять подделка это или нет. — Эван, сейфы основанные на биометрии и ДНК взломать невозможно, так что тут тебе нечего бояться. — Эти письма, там столько отцовских переживаний, что в какой-то момент читать становится сложно. Я всегда знал, что смерть мамы очень тяжело на нем сказалась, но я не замечал, как же сильно он изменился. Отец так много рассуждает, он действительно любил и погружался в работу, так он делал и раньше, я тогда еще не понимал почему, но видимо, чтобы сбежать от проблем. Он слишком во многом себя винит, в любой оплошности, не важно своей или коллег. Так много врет, говорит своим коллегам одно, а на самом деле пишет на них отрицательные характеристики, причем это больше как хобби чем надобность. А еще это он виноват в смерти... — он резко повернулся в сторону Де Сальво, тот выглядел очень заинтересованным. Эван одернул себя за глупый монолог. — Кажется, я заговорился. — Договаривай, в чей смерти виноват твой отец? — его голос звучал как то по другому, более серьезно и жестче. — Мамы... — Эван знал, пора заканчивать, еще немного и он полностью выдаст себя, он даже не заметил изначально, что начал говорить, будто забыл, что находится в кабинете не один, — Я пожалуй пойду. Он хотел подняться, но Альберт схватил его за руку, и, резко потянув, снова опустил на диван. — Стой. Не нужно никуда уходить, я же вижу, тебе есть что еще сказать. Ты можешь доверять мне, Эван. — Мне все же стоит... — Сиди, — он так крепко сжал запястье Эвана, что тот вздрогнул. — Ладно, я останусь. У меня действительно есть еще несколько вопросов. Я хотел спросить про Пита Фергюсона, просто с самого начала он не вызвал доверия, при этом так много знал про папу, они общались или он врал мне? — Знаешь, когда двух представителей разных видов запирают в одной клетке, они рано или поздно найдут общий язык, чтобы выжить. Их ситуация схожа. Пит и Калеб разные, во всех понятиях, люди, но состоящие в одной общине. — Общине? Вы про Министерство? Алберт молчал, Эван же чувствовал как рука того все сильнее сжимает его запястье, казалось еще немного, и он вовсе сломает ему руку. — Я не могу рассказать тебе про это, пусть ты и сын Калеба, но эта информация относится к секретной. — Ясно, — Эван дергает рукой, чтобы наконец высвободить болевшее запястье, Альберт позволяет ему сделать это, — И последнее. — Говори. — Вы ведь знаете как умер мой отец? — после сказанного он начал всматриваться в лицо Де Сальво, стараясь уловить мельчайшее изменение, хотя бы что-то. Но Альберт совершенно не изменился в лице. — Нет, Эван, я не знаю. Эван кивает и поднимается с места. — Теперь мне точно пора. — Иди, если будут еще вопросы, я готов на них ответить. — Спасибо за то, что идете на встречу. — Главное чтобы это помогло. До встречи, Эван. — До свидания, — Эван быстро, как и обычно, покидает кабинет. Де Сальво же возвращается к столу, и доливает в полуопустевший бокал вино, до краев. *** Следующие несколько дней прошли спокойно. Эван работал, общался и помогал коллегам, впрочем, как и на прошлом этаже. Единственное, что их сильно отличало, это пропажи людей. За то время, пока Эван работал на двенадцатом (около десяти дней), пропало двое человек. А до этого, по словам Отто, минимум пятнадцать. И вот это уже на совпадение не списать. Эван бы и не сильно обращал на это внимание, если ему не рассказал о пропаже брата Хэнк. Он был так разбит из-за этого, начал пить, и даже подумывал скинуться в измельчитель. Поэтому Эван решил помочь ему с поиском брата (было бы проще немного подождать, тогда бы и от конкурента избавился, но после слезливого рассказа Хэнка, Эвану действительно стало его жаль) Конечно, сначала надо было узнать, не виновен ли в исчезновении главный экспонат этого этажа, а именно измельчитель. Эван сделал это запросив информацию у Отто и принеся взамен новый блок памяти для его "ласточки". Но оказалось, что никто с именем Робиндранат Райт в измельчитель не падал. После он поинтересовался у охранника выходил ли Райт из Министерства в день пропажи. В журнале его имени не было. Значит он исчез в самом Министерстве, при этом не падая в измельчитель. На рабочем месте его тела не было (такое один раз было, еще на первом этаже, человек скончался от сердечного приступа пока заполнял бланки) да и если бы он умер где-то в другом месте, его бы уже нашли и сообщили об этом его семье. Так что Эван продолжил искать. Курьер - Николай Пейдж, сказал, что последний раз видел Робиндраната входящим в кабинет начальника, и, что самое главное, после этого он не выходил. Может, Николай просто не заметил, или забылся, но пока что это показание было самым важным. Так что обыскать кабинет начальника нужно (конечно, Эван бы и так это сделал, но намного позже). Решив не откладывать, так как сейчас он был вполне свободен, он дождался когда Де Сальво покинет свое место и прошел в его кабинет. Действовать надо быстро, как собственно и всегда, время стало слишком важной валютой. Пройдя к столу он начал взламывать терминал, обычно у начальников уровень допуска куда выше чем у подчиненных и тут все было так же. Но все же взламывать терминалы было на удивление просто, поэтому Эван не до конца верил в слова Альберта о том, что биометрические сейфы нельзя взломать, ведь про терминалы говорят так же. Наконец он закончил и его выбросило на рабочий стол. Фото его не интересовали, важнее были папки и сообщения на почте, туда он первым делом и зашел. На одной из папок был установлен пароль, она явно была более важной чем остальные, в подсказках к паролю стояло "Имя любимой собаки". В сообщениях на почте из интересного было приглашение на выставку собак (Эван запомнил адрес, так как ему еще придется идти туда, дабы узнать имя пса Де Сальво) а так же переписка Альберта с его отцом, но прочитать он ее не успел. Двери со скрипом открылись. — Эван?! Что ты здесь делаешь? Парень всегда знал, что в таких ситуациях важно вести себя спокойно и уверенно. — Знаете, что люди пропадают? Альберт ничего не ответил, только прикрыл двери. Эван же продолжил. — Я немного поспрашивал людей, и все указывает на вашу причастность. — Во-первых, о чем ты вообще говоришь? Во-вторых, из-за этого у тебя появилось право вламываться ко мне в кабинет? — Хорошо, тогда я ухожу, — он быстрым шагом пересек пол кабинета и потянутся к ручкам двери, — Извините за то, что вломился. Но Де Сальво не дал ему открыть двери, сделав шаг назад и придавив их рукой. — Эван, я, кажется, не разрешал тебе уходить. Вот теперь он действительно начинал волноваться, такого раньше с ним не случалось, неясно было, почему Альберт отошел так ненадолго, хотя тот же Пит (да и коллеги Эвана) всегда отходили минимум минут на пятнадцать. А тут он так попался еще и без шанса на отступление, да и любое оправдание будет звучать очень глупо. — Почему ты здесь? Что ты искал? — его голос пробивал до дрожи, единственное, что сейчас хотелось Эвану, это уйти и как можно дальше. — Пропадают люди, и многие сказали, что последний раз видели пропавших идущих к вам в кабинет. Поэтому я хотел найти что-нибудь опровергающие или доказывающее это. — Эван, ты осознаешь, что если бы не твоя фамилия и моя доброта, то я даже бы тебя слушать не стал, и сразу уволил? — Осознаю. — Тем более как ты вообще связал все это со мной? Знаешь, эти "многие" наверняка хотят смену начальства, им выгодно послать тебя на поиски "доказательств". — Тогда назовите пароль. — Что, прости? — Если вам нечего скрывать, назовите пароль от папки на вашем рабочем столе, — Эван сам не осознавал, что говорит, а когда до него доходит, нервно сглатывает и смотрит на Де Сальво. Тот же постепенно из спокойного состояния переходит в нечто похожее на гнев, но Эван понимает, если бы здесь был Фергюсон, его бы уже давно казнили. Альберт кажется менее эмоциональным. — Убирайся, — он отпускает дверь, — Уходи прямо сейчас, видеть тебя не хочу. Эван слушается и в ту же секунду выходит из кабинета, самое важное он уже узнал, и ничто его уже не остановит, он докопается до истины. За начальством всегда есть грешок, он прекрасно помнил эти слова Джеймса. *** В тот же день он сходил на выставку собак. Прятаться от Де Сальво в толпе, конечно, интересно и весело, но тратить кровные денежки чтобы развязать язык охраннику, ему не очень понравилось. В любом случае он узнал имя собаки, которую Альберту подарил сам Вождь, а так же еще немного информации, например о том, что за своего пса Де Сальво спокойно рубит головы. Имя собаки - Спок. И именно это пароль от той загадочной папки, что никак не покидала мысли Эвана. Даже заснуть было тяжело. Если его догадки верны, то Де Сальво - маньяк. Но что должно быть в этой папке? Имена жертв? Их статус? Дата смерти? А может, это простая папка с какой-нибудь важной, но по меркам Министерства, информацией. Но что еще смущало Эвана, так это странная плита на полу в его кабинете, правда у него никак не вышло ее рассмотреть внимательнее. Ее отличало от других схожих плит немного измененное положение, а еще она ему показалась впалой, что тоже странно. Весь этаж украшен и красив, а Де Сальво сэкономил на полу в своем кабинете? Не вяжется. Но самое пугающее, что мысль о причастности Де Сальво к исчезновению людей не вызывала у Эвана никаких эмоций. На первом этаже он заметил свою поразительную хладнокровность, которая до этого никак не проявлялась (не приходилось) И все же нельзя ведь закрывать глаза на пропажу людей. И еще не известно, что Де Сальво с ними делает когда они исчезают после посещения его кабинета. На утро он пошел на работу, но на прохождении металлодетектора вновь раздался голос из динамика с той же просьбой пройти в кабинет Де Сальво. Теперь уже это было опаснее, ведь у него были все причины уволить Эвана. Решив еще больше не копать себе могилу (чтобы в добавок не отчитали за задержку), он тут же направился к Альберту. Когда Эван постучался и зашел, тот даже не повернулся в его сторону, продолжая смотреть в распахнутое окно. — Товарищ Де... — Присядь, — перебил его Альберт, намекая на тот же кожаный диван. Эван перед этим бросил взгляд на ту самую плиту, она все так же выглядела несуразно, как будто под ней есть что-то еще. После он все же сделал то, что сказал Де Сальво. — Я долго думал о том, что же мне сделать, чтобы ты перестал чувствовать себя хозяином всего Министерства. К сожалению я не могу заставить тебя сменить фамилию, либо же как то стереть твою связь с Калебом. Но, я могу нагрузить тебя работой, чтобы у тебя больше не было времени заниматься ерундой. Как тебе идея? — он наконец оборачивается. — Не очень. Де Сальво садится рядом, некоторое время молча смотрит на Эвана, настолько пристально, что того это начинает смущать и он отводит взгляд. — Эван, ты совершенно не ценишь моей доброты и ведешь себя неподобающе для подчиненного, — он кладет ладонь на щеку Эвана и поворачивает его лицом к себе, — Так напоминаешь мне Калеба, он был точно таким же. Только знаешь, что вас очень отличает? — Что, — он запинается, все еще не осознавая происходящего, — Что же? — Он был моим другом, выше тебя по статусу, и все же менее сумасбродным. У тебя от него только фамилия, не думай, что ты сравним с Калебом. Заканчивай пользоваться тем, что выстроил твой отец. Я хочу чтобы ты сам создавал свой статус, а не довольствовался тем, что имеешь, — он взглянул в глаза Эвана, — И все же, ты так на него похож... Эван молчит, не в силах сделать и движения, руки лежат на коленях, сжатые в кулаки, но мысль о том, чтобы оттолкнуть Де Сальво где-то слишком далеко. Но все обрывается так же резко, как и началось, Де Сальво сам отстраняется и, вскочив с дивана, отходит дальше. — Эван, тебе нужно уходить. — Опять гоните меня? Напоминаете Фергюсона. Альберт морщится, Эван прекрасно знает как тот недолюбливал начальника с первого этажа. — Молчи. И выйди из моего кабинета, прямо сейчас. Эван мельком улыбается, но поручение выполняет. Конечно, он вернется туда что бы закончить начатое. *** Придя на работу, уже на следующий день, товарищ Эвердин снова попросила отнести начальнику бумаги, Эван не особо хотел идти к нему с утра, но выбора особо не было. Так что, он решил сразу выполнить поручение. Постучавшись и открыв дверь, он не увидел Де Сальво на месте. Вот он, подходящий момент, и Эван решил рискнуть. Он оставил документы на столе, а сам залез в терминал и ввел в окно пароля "Спок". Раздался тихий треск, и когда он взглянул на пол, то увидел что та самая плита, что вызвала у него подозрения, отъехала в сторону, открыв вид на лестницу. Эван тут же подошел туда и начал спускаться. Делал он уже это не из-за желания помочь Хэнку, а из собственного интереса. И вот, осталось всего около десяти ступеней, но Эван остановился. На нижних ступенях были багровые пятна, а сделав еще несколько шагов до него дошел запах который ни с чем нельзя спутать. Гниль и резкий, отдающий железом, запах крови. На этом моменте ему стоило развернуться и уйти из подвала, кабинета и, видимо, самого Министерства, после доехать до дома и позвонить Джеймсу. Но вместо этого он сделал последние несколько шагов и его взору открылась самая настоящая пыточная. Кандалы, пятна крови, места для связывания, веревки, скальпели и прочие острые предметы. Видимо это и была основная коллекция Де Сальво, а ведь Эван сначала не воспринимал его увлечение средневековыми пытками всерьез. Но теперь, когда от отвратительного запаха кружится голова, а перед глазами плывет, ни о какой не серьезности и речи идти не может. Он уверен, что и брат Хэнка и все пропавшие люди здесь, но он не уверен, что хоть кто-нибудь из них жив. Он делает шаг, старательно обступая кровавые пятна (но их так много, что это становится невозможным) и замечает связанного человека, чертовски похожего на Хэнка и... живого! Он напуган, лицо запачкано его же кровью, а правая рука изрезана в мясо. Но он еще шевелился и даже звал на помощь. — Кто здесь?! Помогите, прошу! — Да, сейчас! — Эван бросился к столу, стоящему рядом, из всех инструментов более менее чистым (брать испачканные кровью инструменты Эван ой как не хотел) оказался скальпель, так что именно его он взял для того, чтобы разрезать ремни. — Не дергайтесь только, я не хочу вас задеть! — Эван! Скальпель выпадает из дрожащих пальцев и чудом не задевает самого парня. Он оборачивается и, как по самому ужасному из всех законов, а именно подлости, видит перед собой Де Сальво. На удивление он не кажется раздраженным, скорее просто уставшим от Эвана и всех его расследований. — Ты, как я вижу не можешь не совать свой нос в чужие дела. — Вы убиваете людей, — почему-то это прозвучало как вопрос, а не утверждение. — Как видишь, — Де Сальво вздыхает и кладет запачканные черные перчатки на стоящую рядом тумбу, — Что будешь делать дальше? Эван качает головой. — Не знаю. — Жалеешь ведь что пришел сюда, верно? — Нет, ну если только немного. Я хочу освободить Рабиндраната, — он указывает на привязанного человека позади себя, — Его брат так убивается, больно смотреть. Альберт молча подходит, поднимает скальпель, на что Эван дергается и делает пару шагов назад. А после четким движением срезает ремни. Райт падает на пол, все его тело дрожит, а рука продолжает кровоточить из-за открывшейся раны. — Хочешь его спасти, тащи наружу, но сначала сделай перевязку, заляпаешь мне пол, сам будешь мыть, — он вручает Эвану аптечку, тот только кивает, ему не до Де Сальво сейчас. В институте были уроки оказания первой помощи, так что остановить кровь, при помощи жгута, и перевязать рану он смог. Сложнее было волочить Рабиндраната по лестнице, с условием того, что он весил раза в два больше Эвана. Но ему все же удается вынести мужчину и, под удивленный взгляд курьера и визги женщин стоявших у картотеки, он вручил Рабиндраната на руки брата. — Господи! Что с ним?! Кто это сделал?! — Хэнк, давай обсудим это чуть позже, сейчас вызови скорую. Жгут я наложил минут восемь назад. Хэнк кивает, после чего несется к телефону. Эван же возвращается в кабинет Де Сальво, тот уже покинул подвал и стоял рядом с дверью, чтобы сразу перехватить руки Эвана и прижать его к стене. — Один вопрос, что ты будешь делать теперь? Безумный взгляд Альберта заставляет Эвана сильнее вжаться в стену, и стараться не смотреть ему в лицо. — Я... Ничего. Это же не поможет посадить тебя, найдешь как выкрутиться. Ты ведь важен в этом Министерстве. Альберт ухмыляется, но Эвана отпускать не спешит, лишь сильнее сжимает его руки. Эвану начинает казаться, что скоро на запястьях появятся синяки, слишком сильно и часто Де Сальво держит их. Эван дергается, что бы ослабить хватку, но все попытки тщетны. Зато Альберт спокойно держит одной рукой обе Эвана. А когда тот поднимает голову, чтобы попросить Альберта отпустить его, тот касается его щеки, так аккуратно и до тошноты нежно. Эван всматривается в его лицо, видит абсолютно пустой взгляд, и как он раньше не замечал? Конечно, Де Сальво и выглядит и ведет себя как психопат, но так профессионально притворяется нормальным. Он еще больше свихнулся, чем Глория Мелфи (а она, на секундочку, считает что ее умерший сын все еще жив). Мелфи и тот же Донг менее сумасшедшие, хотя Питер и убил несколько человек, но его отличает от Де Сальво то, что Донгу это не приносило никакого удовольствия. А еще Эван знает, что сейчас, когда Альберт резко приближается и целует его, то видит он вовсе не Эвана, а Калеба Редгрейва. Не просто же так он постоянно упоминал его, и то, как Эван на него похож. Ну конечно, Де Сальво просто помешанный ублюдок, что спускает напряжение мучая невинных людей, своих же работников. Возможно, эти люди до этого радостно шли на получение "повышения", а очнулись уже в подвале привязанными цепями и ремнями. Было бы неплохо отомстить за них всех, сдать этого психопата, но сейчас Эван позволяет ему целовать себя. Постепенно Альберт отпускает Эвана, что бы обхватить его лицо одной рукой, а другой зарыться в волосы. Эван же будучи полностью (ну, почти) свободным, обнимает его за шею и сильнее притягивает к себе, заставляя Де Сальво поддаться вперед и немного наклониться. Эван затылком чувствует холодную стену, а сам весь горит от смущения, прикрывает глаза и полностью отдается тому, что с ним сейчас делают. Когда же Де Сальво отходит от него, то Эван видит совершенно помутненный и безразличный взгляд. Тогда парень молча выходит из кабинета. Не успел он и шага нормального сделать, как Хэнк кидается ему на шею. — Эй, полегче, — Эван осторожно отталкивает его от себя и зачёсывает растрепанные волосы. — Эван! Его забрали, врачи сказали, что его руку не спасти, ему ее ампутируют! — на его глаза наворачиваются слезы и он старательно прячет лицо, но голос срывается на крик, — Правую, Эван, правую! Он не сможет больше работать. — Ох, мне очень жаль. — Мне придется уйти тоже, я не могу работать, зная, что тут ходит подонок, что сделал это! — Ты сегодня заберешь документы? — Да! — Тогда лучше сделай это через Эвердин, а не Де Сальво, и не спрашивай почему, просто делай как я говорю. — Хорошо, я понял тебя. — Тогда удачи Хэнк. — Спасибо, и за помощь спасибо, если бы не ты, он бы... он бы... — Хэнк вытирает рукавом мокрое от слез лицо. — Не говори этого, все закончилось лучше, чем могло бы. Рабиндранат жив, и помни, что правшу всегда можно переучить на левую руку. Хэнк кивает, и, больше не проронив ни слова, уходит в свой кабинет, скорее всего забрать вещи. Эван же решает уйти домой чуть раньше, нужно было обдумать все произошедшее и понять что делать дальше. *** Вновь на металлоискателях раздался голос из динамика погоняющий Эвана к Де Сальво. Вчера вечером он много думал над тем, что ему делать с информацией об убийствах Де Сальво. И в конечном итоге пришел к ничему. Его не арестовать, слова о том что это были "враги народа" полностью снимут все подозрения. Так что Эвану понадобились более весомые доказательства, но заниматься этим уже не хочется, он помог Хэнку, узнал о том, что его начальник конченый ублюдок, и этого уже хватало, дальше копать не хотелось. Правда, было не ясно, что делать с этой информацией, просто проглотить ее и никак не использовать - глупо. Но и угрожать ему нечем. — Эван. Он даже не заметил, что уже дошел до кабинета. — Да? Зачем вызывали? — он решил снова обратиться к нему на "вы", хотя вчера спокойно "тыкал" Де Сальво указал на уже привычный диван. Эван послушно садиться и ждет когда начальник сделает то же самое. Не подозревая о чем будет диалог Эвану становится не по себе. Возможно, сейчас речь зайдет об увольнении, а этого очень не хотелось. А еще была пугающая мысль о том, что Де Сальво может спокойно убить его, чтобы не переживать за сохранность своего секрета. Де Сальво оказывается рядом (на самом деле он уже давно там, но Эван витает в облаках), неотрывно смотрит, а Эван желает лишь одного: уйти и как можно скорее. — Так... зачем вызывали? — повторяет свой вопрос. — Обсудить то, что ты видел вчера. — Я уже говорил, что не могу ничего сделать против вас. — Просто хотел убедиться что ты не будешь копать дальше. Желание спасти людей конечно похвально, но я бы на твоем месте так не рисковал. Эван пожимает плечами. — Если бы не слезная история Хэнка я бы в жизни туда не полез. Мне в принципе все равно на то, чем вы занимаетесь в свободное время. Главное чтобы меня это не касалось. И, я надеюсь, вы поменяли пароль? — Рад это слышать, — на вопрос он отвечать не стал, но Эван был уверен, что поменял. Некоторое время они молчали. Де Сальво поднял руку, желая то ли коснуться лица Эвана, то ли его волос, но остановился. — Неужели я настолько сильно похож на отца? Альберт вздыхает. — Очки на тебя одеть и волосы уложить, будешь точной копией, только моложе. Характер только у тебя не тот, — он все же кладет руку ему на волосы, гладит, перебирает пряди, — Если бы ты реже рот открывал, цены бы тебе не было. — Вам не нравится как я говорю? — Мне не нравится, ЧТО ты говоришь. — А мне не нравится, что вы распускаете руки, — Эван наклоняется вбок чтобы Де Сальво не мог его трогать. — Тебе стоило сказать об этом раньше. — Я был немного под впечатлением после увиденного, поэтому... — Поэтому ответил мне? — Да..? — Не кажется ли тебе это странным? — Кажется. — Тогда почему? — Я не знаю, это было слишком неожиданно, что мне еще оставалось сделать? — Оттолкнуть меня, ударить, убежать из кабинета и, видимо, не приходить сюда больше. Но ты не сделал ничего из этого, так еще и стоишь здесь. — Окей, я понял вас, ухожу прямо сейчас, — Эван поднимает руки и разворачивается к дверям, но уйти ему не дают, в очередной раз хватают за уже покалеченное запястье и тянут на себя. — Я не это имел в виду, уже поздно для побега. — Отпусти, мне больно! — Обычно я игнорирую такие слова, но... — он ослабляет хватку, не боясь что Эван убежит. И правильно, что не боится, потому что парень действительно остается рядом, — Знаешь, я совершенно не понимаю тебя, твои слова не соответствуют действиям, и наоборот, а так же ты то до ужаса сентиментален, то тебя можно в маньяки записывать. — Не могу подстроиться. — Что? — Я подстраиваюсь под человека, с которым общаюсь, что бы было... выгоднее для меня. Обычно я делаю это быстро, так как изначально что-то подмечаю, задаю подводящие вопросы. Допустим, я узнал, что Легран унижает Донга, тогда для Леграна я его друг, что готов тоже посмеяться над беднягой Питером, а для Питера я человек, что будет поддерживать его после нападков Леграна и крыть того всеми бранными словами, что знаю. А в вашем случае... то вы хороший человек, для которого я послушный рабочий готовый выполнить любую просьбу, то маньяк психопат, в таком случае будет правильным встать на вашу сторону, но не слишком очевидно, так что лучшим вариантом будет нейтральное отношение к тому, что вы творите, — Эван раскладывает для Де Сальво все по полочкам. Ему самому уже было важно высказать все это, в последнее время он чувствовал, что теряет себя. — Ты сейчас серьезно? — Абсолютно, я пришел сюда, что бы пробиться выше, а для этого нужно в глазах каждого стать другом и разделять каждое мнение, так что для всех я разный. — Тогда как же ты в действительности относишься к моему увлечению? Эван опускает глаза и улыбается, а после все же возвращает все внимание к Де Сальво. — А если я скажу, что мне интересно то, что вы делаете? Теперь удивленным выглядит Альберт, это последнее чего он ожидал услышать. — Тогда зачем ты отпустил Райта? — Чтобы Хэнк покинул Министерство, очевидно. Я был уверен, что он уйдет как только я приведу его брата, да и если быть честным то, что я увидел в подвале сначала испугало меня, я ожидал чего-то подобного, но не в таком количестве. — Что бы ты сделал, если бы не эти факторы? — Как и сейчас, обещал хранить молчание, а может и, — он вздыхает, — присоединился. По ситуации. Альберт ухмыляется, протягивает руку, несмотря на слова Эвана, приподнимает его лицо, касаясь подбородка, целует в губы, чуть ли не сажает на колени, но Эван сопротивляется этому, хотя на поцелуй и отвечает. Упирается руками в грудь и закрывает глаза, позволяя Альберту буквально все: кусать губы, язык, тянуть за волосы, целовать шею, все что только придет этому психопату в голову. Отстраняется лишь на секунду, а после, хватая за воротник, утягивает Эвана в очередной поцелуй. Когда тот немного расслабляется, начинает больше доверять, вновь перехватывает его руки и опрокидывает на диван. Смотрит сверху вниз, видит как сменяется лицо Эвана с безразличия до интереса в смеси со смущением. Конечно, он ведь не предполагал, что есть возможность зайти НАСТОЛЬКО далеко. Эван без понятия как реагировать, поэтому в голове лишь идея полностью бездействовать, хотя он и понимает, что такому человеку как Альберт нельзя давать слишком много, иначе он не остановится. В какой-то момент Эван приходит к мысли, что, возможно, Де Сальво уже и не видит в нем его мертвого отца. Так как смотрит на Эвана уже не пустыми, серыми глазами, а с насыщенным голубым оттенком. А может, Эвану просто это все мерещилось, может тогда все делала темнее падающая тень, сейчас это уже не так важно. Он просто думает, каким будет следующий шаг. В первую очередь это конечно упросить Де Сальво убрать самого Эвана и его коллег из очереди для участия в СуперИгре (а может убрать и саму Роуз Эвердин, так как за все время она успела знатно поднадоесть) Потом можно будет разобраться уже с коллегами, может и с помощью Альберта, а может и без, ведь до этого он и сам прекрасно справлялся. В любом случае, держать такого человека при себе достаточно выгодно, может даже и повезло с этой его влюбленностью.