RGB

*** Туман, туман, повсюду туман. Верхушки голых деревьев исчезали в этой дымке, и толком нельзя было разглядеть, что там дальше. - Ни малейшего намёка, да, Чёрный (까망)? - потрепал по холке огромного пса Ли Минхо (이민호). Тот в ответ едва шевельнул кончиком хвоста. Абстракции ему были непонятны. Минхо и Чёрный смотрели сквозь пустое, без стекла, окно заброшенного здания, когда-то давно, в прошлой жизни, бывшего отелем. Они не стали взбираться на самый верх, который тоже тонул в тумане, но на шестой этаж вскарабкались, что было довольно рискованным мероприятием. Если бы не Чёрный, Минхо бы и не пошёл сюда. Теперь и не знаешь, кого можно встретить в заброшенных зданиях. Но пёс обладал каким-то сверхнервным чутьём, благодаря которому они уже неоднократно избегали серьёзных неприятностей. Минхо оглядел номер. Кровати, конечно, выглядели изрядно потрёпанными, но та, что была подальше от окна, сохранилась неплохо, дождь с улицы не доставал до неё сквозь выбитое окно. Он поставил рюкзак у стены, подошёл к дальней кровати, откинул покрывало и чуть слышно застонал. Одеяло и мягкая подушка, почти белоснежные, так и манили прилечь на них. - Что скажешь, нормально? Чёрный подошёл ближе и принюхался, после чего сел между двух кроватей, будто разрешая Минхо немного отдохнуть. Тот не заставил себя упрашивать и со всего размаху упал спиной на постель. - Сколько же я не спал на таком блаженстве! Он лежал и смотрел в потолок. Сколько? Год? Два? Прошло две зимы, и сейчас подходила третья. Вся его жизнь, как и жизнь всех людей, изменилась однажды, когда пришла Большая Плесень. Что-то очень важное ушло из жизни. А ещё погибли люди, много людей. А те, кто остался, постарались убраться из городов, где больше нельзя было жить. Постоянное ощущения липкой сырой гадости, распространявшейся повсюду, в сухую погоду поднимающую ужасную пыль, во влажную расползающуюся по всем поверхностям, стало спутником всего живого. Минхо повезло, его организм смог приспособиться к жизни, в которой эта Плесень играла главную роль. Но он видел, что происходило с людьми и животными, не адаптировавшимися к новой жизни. И какое же было счастье, что его Чёрный, его верный пёс, которого он отбил у хулиганов, когда тот был ещё маленьким полуслепым щенком, выходил, вырастил, выучил, тоже смог приспособиться. Он долго кашлял, сильно похудел тогда, но Минхо с дедушкой выходили его, вытянули с того света. И пёс этого не забыл. С того времени их связь стала ещё крепче. Мысли вернулись к дедушке. Как тяжело он уходил из этого мира. Как кашлял кровью, мелко дышал, чтобы боль не была столь невыносимой. Как стонал ночью, когда думал, что Минхо его не слышал. И как старался показать, будто ничего не случилось, днём. За два года, что они провели вместе, Минхо научился столькому, что теперь держало его не плаву, не давая сойти с ума. Но главное, дедушка дал ему новую цель. Он не просто рассказал о ней, но и ткнул пальцем в карту. Сюда. Здесь. Здесь может быть ответ на твой вопрос, Минхо. Постарайся не упустить шанс. Незаметно глаза Минхо сомкнулись, и он уснул глубоким, крепким сном, каким не спал уже очень давно. А Чёрный в это время лежал подле кровати, положив голову на лапы. Глаза его были тоже закрыты, но уши насторожены. Этот пёс никогда не терял бдительности, ведь рядом был его хозяин, его друг. *** Он где-то шёл, по какому-то лесу. Странному лесу. Наверное, он ещё ребёнок, ведь трава такая высокая, а наверху что-то ярко сияет. Как-то это называлось… Слово, какое-то очень тёплое слово. Но он забыл, он не помнил его даже во сне. И шаги, добрые надёжные шаги кого-то рядом. Неуловимого, но к кому так хочется подбежать и обнять. - Минхо! - позвал его мягкий женский голос. - Минхо! Еле слышный, будто издалека, но такой родной и близкий. Кто же это? Почему? Как всегда Минхо проснулся, пытаясь разгадать эту загадку. Он открыл глаза и увидел перед собой заплесневевшую стену комнаты, на которой криво висела картина. Парусник гордо плыл по волнам. Но теперь от парусников не осталось и следа, они все сгнили. Минхо сел на кровати, и тут же поднялся, будто и не спал, Чёрный. На улице, судя по всему, было утро. - Ох, сколько же я спал? - потянулся Минхо. Чёрный не ответил, но этого и не требовалось. - Что ж, пора завтракать, и в дорогу? Он раскрыл рюкзак, порылся и достал хлебцы в вакуумной упаковке, бутылку воды и небольшую жестяную миску. - Здесь мы воды не наберём, надо идти к реке, поэтому поэкономнее, пожалуйста. Он отломил ровно половину хлебца, скормил Чёрному, и только когда убедился, что тот съел всё до последней крошки, стал есть свою половину. Отхлебнув прямо из бутылки, он немного налил и в миску. Чёрный выпил всё, вылизал миску начисто, и вопросительно посмотрел на Минхо. - Нет, парень, мы побережём воду. Неизвестно, удастся ли нам быстро возобновить запасы. Минхо пятернёй поправил растрепавшиеся за ночь волосы, снова накинул капюшон толстовки, затянул лямки рюкзака. - Пошли оглядимся снаружи, раз уж мы столько времени позволили себе бездельничать. Карта, которая была у Минхо припрятана в потайном кармане рюкзака, была очень мелкого масштаба для такого уезда как Янъян. Но где-то здесь, в здании отеля, могли остаться туристические карты для пеших маршрутов, и их стоило поискать. Вряд ли кому-то они могли понадобиться в эти два года. - Лишь бы их не сожгли, - поделился своим беспокойством с Чёрным Минхо. - Но, с другой стороны, тепла от них мало, а воняют они страшно, так что, думаю, где-нибудь завалялись. Они спустились вниз и осторожно прошли во внутренние помещения для персонала. За одной из дверей, на которую Чёрный дал разрешение, они наткнулись на склад сувенирной продукции. Люди, конечно, сюда заглядывали, но ни значки, ни календарики уже никого не привлекали. В одном из шкафов стопкой лежали карты местности с подробным описанием маршрутов, достопримечательностей, мест отдыха. - Какая красота! - обрадовался Минхо, расстелив карту на полу. - То, что нам нужно, правда? От избытка чувств он потрепал Чёрного по холке, и тот в ответ снова чуть шевельнул хвостом. Бурные эмоции были неведомы этому псу. Минхо водил пальцем по карте, внимательно запоминая информацию. - Пожалуй, возьму ещё одну про запас, мало ли что. В конце концов, её потом можно будет выбросить или придумать ещё что-нибудь полезное. Он аккуратно сложил карту, убрал её в рюкзак и взял ещё одну из стопки. Теперь можно было двигаться дальше. *** Судя по карте, рынок находился чуть восточнее отеля, а рынок это такое место, куда даже в самые трудные времена стекаются люди. Минхо не очень любил толпу, но он надеялся обменять что-нибудь ненужное для него сейчас на что-то полезное, да ещё и послушать, о чём тут говорят люди, поэтому он решил походить вдоль прилавков. В конце концов, с ним верный пёс, который защитит его от всех напастей. Крытая галерея рынка на удивление не разрушилась, с колонн не свисали, как в других местах, лианы, по которым ловко перебирались мутировавшие белки, штукатурка не была изъедена грибком, а вывески лавок были почти такими же контрастными, как и раньше. Всё так же люди ходили от одного прилавка к другому, шумно торговались, приценивались к товару, рассчитывались, кто чем мог. В плотно закрученных банках лежали продукты, а в конце рынка, о чудо!, из двери закусочной вырывались клубы ароматного дыма. В Янъяне время будто повернуло вспять, ведь теперь уже никто и нигде не ел горячую пищу. Откуда же у них столько смелости, будто ничего и не случилось здесь, в этом забытом Богом уезде? Минхо и Чёрный подошли к дверям щиктана и увидели, как толстый мужчина раздувает меха, а на большом очаге стоит огромный чан, в котором не менее огромной поварёшкой помешивает еду такая же толстая женщина. Толстые люди за последние два года ему не встречались вообще нигде, и вид этих людей с избыточным весом просто заворожил Минхо. Запах из чана шёл невероятный, и он, питавшийся в последнее время одними хлебцами, сглотнул подступившую к горлу слюну. Его настолько притягивала эта картина горячей еды, что он едва не забыл о главном. В последний момент он бросил взгляд на Чёрного и вздрогнул. Собака стояла, наклонив голову и мрачно смотрела на толстую женщину. Шерсть на загривке вздыбилась, и где-то глубоко в собачьей утробе раздавался тихий, но очень грозный рык, больше похожий на бульканье. Этот рык Минхо прекрасно знал, он не предвещал ничего хорошего. Аппетит тут же пропал, Минхо резко развернулся и пошёл прочь с рынка, а Чёрный потрусил за ним, иногда чуть оглядываясь через плечо назад. Они буквально выбежали наружу, оба вдохнули воздух полной грудью, и наконец Минхо спросил: - Что там не так? Что ты почуял? Единственным недостатком пса было его неумение говорить. Сложно, конечно, предъявлять к собаке подобные требования, но иногда Минхо катастрофически не хватало собеседника. И вот теперь — разве не проще было бы, если бы пёс словами объяснил, почему он так разозлился? - Ладно, пошли. Разжиться нам ничем не удалось, но, возможно, мы наткнулись на какой-то интересный факт. Ты заметил, как здесь всё непохоже на то, что мы видели в Сеуле и Хончоне? Тут есть горячая еда и толстые люди! Чёрный снова было заворчал. Уж он-то, похоже, человеческую речь понимал. - Ладно-ладно, не злись, мы же ушли. Но сам факт! Здесь что-то не то! Минхо помнил, куда надо держать путь, идти было недалеко, около пяти километров, и это была не тропинка, а хорошая дорога, по которой, правда, уже не ездили машины. Это должен был быть последний постоялый двор перед восхождением в горы, и даже несмотря на то, что в запасе у них оставалось больше половины дня, они были вынуждены заночевать в нём, ведь ночью в горах было совсем небезопасно. *** *** Постоялый двор этот был, действительно, последним перед тропой, уводящей к горе Сораксан. В прежние времена, судя по рекламным буклетам, это был небольшой дом, в котором останавливалось за год от силы человек сто. Ничего особенного — несколько комнат для туристов, простой, но сытный завтрак, прекрасный вид, лавочка с сувенирами. Это и ожидал увидеть Минхо, заранее думая, как обоснует своё появление в этом довольно пустынном месте. Но на подходе к постоялому двору его уже несколько раз обогнали люди, торопливо и деловито толкающие перед собой тележки, тщательно укрытые брезентом. Навстречу тоже шли люди — мужчины и женщины, кто с тележками, кто с корзинами, кто с заплечными мешками. Все что-то несли, выглядели очень сосредоточенными и не издавали ни звука. Ни разговоров, ни покашливания, ни чихов. Только поскрипывание колёс, звуки шагов, напряжённое дыхание, по которому Минхо понял, что грузы все довольно тяжёлые. И ещё больше он удивился, когда из-за поворота показался тот самый постоялый двор. Его долго не было видно, дорога круто уходила вправо, обходя уступ горы, сверху нависали ветви деревьев, и хотя на них не было листвы, но разобрать, что за ними, не было никакой возможности. Поэтому можно даже сказать, что Минхо увидел его вдруг, неожиданно. И от удивления даже замедлил ход. Во-первых, весь постоялый двор был огорожен очень приличным забором. В последние годы много кто из уцелевших отгораживался от внешнего мира чем попало. Однажды Минхо даже проходил мимо ограждения из наваленных друг на друга машин. Но здесь он увидел высокую, метров пять, бетонную стену, по верху которой ходили вооружённые люди. Представить себе, что обычный постоялый двор будет так охраняться, было невозможно. Зачем в этом забытом всеми богами месте нужны такие меры предосторожности? Но ещё интереснее, что даже над таким высоким забором возвышалось здание постоялого двора. Это были довольно хаотично надстроенные этажи, странным образом удерживающиеся от падения где подпорками, где канатами, но чтобы возвышаться над пятиметровым забором, они должны были иметь под собой очень крепкое строение, к которому и были пристроены. И над всем этим чудом на самом верху был установлен флаг Кореи. Поскольку ветров теперь почти никогда не бывало, края флага закрепили на проволоку, и он так и стоял, будто нарисованный, не сникая. - Офигеть! - не удержался Минхо, глядя на этот символ ушедшего мира. Он остановился, потому что ему требовалось унять переполнявшие его чувства, но его тут же толкнули идущие за ним следом люди. Минхо вынужден был снова пойти вперёд. Дорога огибала забор, и где-то там, справа, были ворота, около которых была традиционная сутолока, которую Минхо невольно усилил. Всё дело было в собаке. Чёрный шёл почти вплотную к ноге Минхо, но многие замечали его в последний момент, а поскольку собака имела весьма устрашающий вид, стремились от неё поскорее отойти. И без того узкая дорога стала ещё уже, тележки стали наталкиваться друг на друга, и вот теперь стали раздаваться крики возмущения. - Эй! Не видишь, куда едешь? - Сам смотри, глаза пошире раскрой, растяпа! - Вместо того, чтобы ругаться, расцепили бы ваши тележки, олухи! - За своей следи, умник! - Вы вообще собираетесь куда-нибудь идти, или нет? Тут люди торопятся, делом занимаются! - Ой, ой, нашлась тут деловая! Со своей котомкой помалкивала бы уже! - А ты мне рот не затыкай! Как хочу, так и хожу! Ещё немного, и вспыхнула бы потасовка, но тут из ворот вышла группа из пяти человек под предводительством очень молодого, очень худого и очень страшно выглядящего человека. Он едва заметными поворотами головы раздавал команды, а подчинённые их беспрекословно выполняли. Где дубинками, где пинками, где рывками, но образовавшаяся куча из тележек и людей с поклажей была очень быстро растащена, дорога расчищена, а на Минхо и его пса теперь смотрели, как на источник неприятностей. По молчаливому указанию начальника двое его бойцов подошли к Минхо. - Эй, ты! Не видишь, что из-за твоей собаки тут творится? Что ты тут забыл? - Я-то тут причём? Пёс обученный, ни на кого не нападал, все сами от него шарахались. - С собаками сюда нельзя. Здесь и для людей-то места не хватает. - Я хотел переночевать и идти дальше. Не оставаться же в лесу на ночь. - Давай-давай, проваливай отсюда! - один из подошедших сделал неосторожное движение, собираясь взять Минхо под локоть, но тут вмешался Чёрный. Собака наклонила голову и издала низкий рык. Боец невольно отдёрнул руку и сделал полшага назад. - Сдерживай своего пса, - с очевидным страхом в голосе сказал он. - Так вы не трогайте меня, и он вас тоже не тронет. - Короче! - с безопасного расстояния продолжили они командовать. - Сюда тебе дороги нет. Поворачивай обратно! - Я с вами разговаривать на эту тему не буду. Мне нужен кто-то поважнее, чтобы услышать, что вы хотите выставить человека в ночи на улицу. - И с кем же ты собрался разговаривать? - насмешливо спросили охранники. - Вон с ним, - Минхо указал на их командира, наблюдавшего за этой сценой. - Чёрный, сидеть, - скомандовал он псу, тот сел, не отрывая взгляда от хозяина, и будто окаменел. Минхо подошёл к командиру и поздоровался. В ответ тот слегка прикрыл глаза и едва заметно наклонил голову. - Эти двое, - махнул рукой Минхо в сторону охранников, - говорят, что на этом постоялом дворе нельзя ночевать с собакой. - И? - Они вообще имеют право решать, кому можно там ночевать, а кому нет? - В большей части случаев — да. - Ну, то есть, можно найти кого-то, кто может изменить ситуацию? - Вероятно. - И кто этот человек? - Вы сейчас перед ним стоите. - Окей. Тогда можете вы мне ответить, можно на этом постоялом дворе находиться с собакой или нет? - Зачем вы сюда пришли? - Я завтра с утра собираюсь идти дальше в горы, вот зачем. - В горы? - Да. - И куда конкретно? - На Сораксан. - На Сораксан? - брови командира невольно подскочили вверх. - Зачем вам туда? - Это уж моё дело, зачем. Вам я точно докладывать не обязан. - Вы же понимаете, что ваша собака представляет угрозу всем постояльцам? - Никакой угрозы. Пёс очень послушный, и мы не будем выходить из нашей комнаты до тех пор, пока завтра не рассветёт. - Комнаты? - усмехнулся командир. - Комнаты тут вам точно никто не даст. - Ну, то есть, мне всё-таки можно здесь переночевать? Пойманный на слове, командир пожевал губу, перекатился с пятки на носок и обратно и, наконец, сказал: - Ладно. Я выделю вам угол, из которого ни вам, ни тем более вашему псу выходить будет нельзя ни по какой причине. Отгородим вас стулом, например. Он махнул головой, и вся команда подошла к нему. - Отведите их в большой зал, придумайте, как выделить им пару квадратных метров и посматривайте. Им нельзя никуда перемещаться по зданию до самого утра. А как рассветёт, проводите до ворот и убедитесь, что они покинули территорию. - Да! - хором отозвались бойцы. - А что с оплатой? - спросил у них Минхо, пока они провожали его к входу в здание. - Здесь принимают только наличные. И тут у Минхо окончательно убедился, что в этом месте происходит что-то неладное. ***