не она

– отойди. каирнгорм делает несколько шагов в сторону самолично. он бросает косой, хмурый взгляд на напарницу, стоя в защитной стойке со сжатыми на предплечьях руками. – ну любимая~ фоссфофиллит не отстаёт. она улыбается той самой незнакомой сладкой улыбкой, от которой каирнгорм выворачивает наизнанку. она протягивает текучие руки из сплава и ловко обвивает ими меньшее тело самоцвета в своеобразных объятиях. – убери свои уродливые руки от меня. он отрезает и чуть ли не рычит на синеволосую, однако больше ни одного движения не делает. бесполезно – уже понятно. если сплав обвил его, то от него не отцепишься без воли хозяина. в воспоминаниях невольно всплывает картина, когда фосс впервые использовала его. до сих пор неприятно отзывается. но фосс и не думает прекращать. её взгляд затуманен её собственным представлением реальности, когда она смотрит в мерцающие чёрные глаза. она не замечает их истинного цвета, представляя вместо этого родные, кристально-прозрачные. да, они были и такими. пока не разбились осколками внутрь. каирнгорм изгибает губы в смешанной эмоции, на которую фоссфофиллит даже не обращает внимания, опустив голову на плечо напарника и мурлыча под нос что-то неразборчивое. – моя любимая… – единственное, что было сказано чётко. каирнгорм передёргивает от этих слов, произнесённых нежным, ласковым тоном. кварцевое тело пробивает едва заметная дрожь, исходящая от инклюзий. далёкое человеческое наследие, которое подарило возможность ощущать слишком многое. настолько, что временами самоцвет и не смог бы понять, почему его тело так странно себя ведёт. но в этот момент каирнгорм знал, почему.

слова обращены не к нему.

– замолчи. фосс не реагирует. не слышит или просто прикидывается. в любом случае идиотка. – ты ведь не ко мне обращаешься. – … она всё слышала. даже сквозь пелену своего разбитого сознания она прекрасно всё слышала и понимала. фоссфофиллит поднимает лицо и улыбается совершенно другой улыбкой. её глаза, казалось, всё такие же затуманенные, однако для внимательных чёрных не уйдёт ни одна другая деталь. дрожащие ресницы. вытекающее золото. – ты чего?.. каирнгорм ощущает, что тяжесть на его теле исчезает. фосс медленно убирает свои руки с напарника. они не принимают форму. они остаются в таком же текучем состоянии, как и из её глаз. – ты ведь тоже любишь меня, не так ли? как и я тебя… голос ощущается до противного тихим, скрежещущим, но всё таким же звонким. он не подходит её лицу. глаза каирнгорм смотрят слишком холодно в чужие. совершенно отлично от того нежного льда, которым одаривали другие глаза. фосс невольно сравнивает, позволив себе обратить внимание на эту деталь. – не лги себе. губы вновь меняют своё положение. уголки глаз изгибаются, вынуждая золото течь другой линией. выражение лица изменилось на то, что почти никогда не было показано. – я всё равно люблю тебя, ан-… – … фосс не договорила, с испугом посмотрев на тут же нахмурившегося напарника. улыбка исчезла, глаза широко раскрыты. – каирнгорм… она хочет извиниться, но вид напарника буквально показывает никчёмность этих слов в этот момент. она молчит, пока он неподвижно смотрит на неё. но инклюзии внутри минерала слишком человечны. каингорм резко отворачивается и уходит, не позволяя себе оставаться на месте дольше секунды. – позовёшь, когда понадоблюсь. он пытается заткнуть каждое из мерзких чувств человека. идёт слишком быстро, оставляя позади одинокой бледную фигуру.

× × ×

каирнгорм останавливается, когда не слышит больше ни одного звука. оставшись в полном одиночестве, без чужих глаз, присутствия. такое описание напомнило время, когда он был на зимнем дежурстве. такая же белая, тяжёлая пустота вокруг… …которую нарушает тихий треск в минеральном теле. человеческое нутро слишком эмоционально. и он ненавидит это.