Amore, останься со мной

Несколько часов назад закончился очередной концерт и вся группа Ghost вернулась в Министерство. Гули моментально разбежались по своим спальням заниматься какими-то своими делами, отдыхать. А Папа Эмеритус III только шёл к своим покоям по огромному мраморному коридору, по пути снимая свои перчатки палец за пальцем и пиджак. Спальня, как всегда, встретила его мраком, холодом и полным одиночеством. Что поделать, к сожалению, это удел всех пап. Большую часть времени приходилось проводить за работой, которой было дьявольски много. То ритуалы, то проповеди, то просто бумажная волокита. И последнее давалось особенно тяжело, ибо приходилось сутками сидеть над несомненно «важными» бумагами. В отличие от остальных пап, Терцо весьма пренебрежительно относился к работе с документами и предпочитал сваливать это на подчинённых. Но это так, к слову. Сложив концертную одежду на стул и оставшись в одних лишь брюках, Папа поудобнее уселся в своё любимое кожаное кресло и позвонил в небольшой колокольчик, предназначенный для вызова прислуги. Через несколько минут в покои Папы вошла девушка в скромном чёрном платье с длинными рукавами и подолом чуть ниже колен, держа в руках кружку горячего травяного чая. Да, у мужчины была некая традиция - выпивать горячий чай после концерта. — Здравствуйте, Отец Терцо. Надеюсь, ваш ритуал прошёл на высшем уровне, как всегда. В эту девушку, Берту, мужчина влюбился до безумия, даже не понимая, почему так сильно и почему именно в её. Она была дьявольски прекрасна. Её зелёные глаза всегда были опущены в пол, она тихонько говорила, а её тонкие изящные пальцы часто поправляли русые коротко стриженные волосы. Терцо считал её самым прелестным созданием на земле, ведь столь прекрасных дев он никогда не встречал. Но, к сожалению, девушка не отвечала взаимностью на ухаживания Эмеритуса. Как бы он не пытался угодить ей, всё было без толку. Взяв кружку из её нежных рук, Папа указал жестом на пуфик рядом с креслом. — Присядь, tesoro, и побудь немного со мной. Мне как-то... Одиноко в последнее время. Девушка мимолётно взглянула на Папу и послушно села рядом с ним. В конце концов, если просто составить ему компанию и уделить немного внимания, ничего не случится. А Терцо был безумно этому рад. Он старался вывести свою возлюбленную на разговор и, весьма неохотно, но она стала отвечать на его вопросы, участвовать в беседе со своим покровителем. Так они сидели довольно долго, обсуждая интересующие их темы, и даже не заметили, как пролетела пара часов. Папа не мог поверить своему счастью и каждую секунду благодарил Люцифера, что Берта наконец хотя бы просто поговорила с ним. И всё же, он не собирался довольствоваться лишь этим. — Прошу прощения, Отец, но мне пора возвращаться к своим обязанностям. Надеюсь, вы хорошо провели время. Эти слова прозвучали для Эмеритуса как нож в сердце. Он не хотел просто так отпускать своё сокровище. Тем более, всё так хорошо начиналось. — Нет, постой! Побудь со мной ещё немного, совсем чуть-чуть. Поднялся со своего места и, подойдя к прекрасной девушке, взял её бледную нежную руку своими руками. — Я не могу, мне правда нужно идти. Иначе Сестра- настоятельница снова будет меня публично отчитывать. — Не переживай по этому поводу, я всё улажу. Ты же знаешь... Они смотрели друг другу в глаза и в этот момент сердце Терцо будто остановилось на несколько секунд. Он уже и не надеялся даже на такое. Но дальше случилось то, чего он точно не мог бы ожидать. Его возлюбленная сама потянулась к его губам, трепетно и неловко утягивая его в поцелуй, столь нежный и любящий, будто чувства, которые всё это время испытывал Терцо, наконец проснулись и в Берте. Мужчина взял её рукой за подбородок, перехватив инициативу поцелуя на себя. Не торопясь, давая девушке привыкнуть, Папа медленно углублял поцелуй, делая его более страстным. Через время он уже скользил своим языком по языку девушки, что явно доставляло удовольствие и ей, и ему. Свободной рукой он гладил её спину, иногда ненавязчиво касаясь пальцами ягодиц. Это был особый момент единения, который хотелось растянуть на несколько часов. Девушка и сама стала проявлять немного инициативы. Без капли стеснения она отвечала на поцелуй, а пальчиком свободной руки водила по груди Эмеритуса, иногда специально цепляя соски. Он старался, чтобы эта сладостная прелюдия длилась как можно дольше. Сплетая их языки и пальцы рук, Терцо прижимал возлюбленную к себе, чтобы хотя бы почувствовать тепло её тела. Но она определённо хотела большего. Тем более, эти звуки столь горячего и страстного поцелуя, эти ласки чертовски возбуждали. И вряд ли только Папу. Постепенно он стал подводить девушку ближе к постели, скидывая с неё одежду. В душе был особый трепет, ведь этого момента он жаждет с того времени, как Берта появилась на пороге Министерства. С самого начала она вскружила ему голову своей красотой и невинностью. Ему всегда хотелось узнать, какой она будет в постели. Неужели такой же недотрогой? Но внезапно Берта ухватила ласкающие её тело руки и прервала поцелуй. Терцо будто ледяной водой окатили и он с непониманием в глазах посмотрел на девушку. — Что такое, amore mio? Тебя что-то тревожит? — Мне кажется, это неправильно. В конце концов, я просто прислуга и прекрасно знаю, что из-за меня у вас могут быть проблемы. — Выбрось эти глупости из головы. Всё будет хорошо. —Но, Отец, я... Не дав ей договорить, он прислонил палец к её пухлым губам. Ласково поправил её волосы за уши, смотря в прекрасные зелёные глаза. Она вновь подалась вперёд и прижалась к губам мужчины, возобновляя их поцелуй. Через мгновение Берта уже лежала на шёлковой простыне совсем без одежды, а Терцо стоял рядом с кроватью и рассматривал столь изящное тело. Он цеплялся взглядом за каждый изгиб, каждое родимое пятно, каждый шрамик. Хотелось, чтобы это зрелище на всю жизнь отпечаталось в его сознании. Чтобы он мог в любой ситуации вернуться к этому моменту. Опять же, не хотелось торопить события, ведь Папа желал в полной мере насладиться всем этим. И он принял решение, с чего бы начать. Навис над таким манящим телом и не спеша стал спускаться от изгиба шеи, сначала к плечам, затем к груди, ниже по животу, оставляя за собой влажную дорожку из поцелуев и лёгких укусов. Было такое желание, чтобы взглянув на эти следы, девушка ещё долго вспоминала их бурный, страстный, полный любви и похоти вечер. В ответ на ласки недотрога лишь тихонько пискала и немного ёрзала по прохладному шёлку, явно вымаливая ещё поцелуев. Терцо просто не мог отвести взгляд от неё, а какая буря эмоций сейчас была внутри него, даже передать вряд ли возможно. Вот он подошёл к самому сокровенному месту на её теле. Сразу же стал целовать крепко сжатые бёдра, стараясь ещё расслабить любимую, параллельно лаская руками её упругую попку. — Если ты не разожмёшь бёдра, вряд ли что-то получится, il mio raggio di sole. Не стоит меня бояться. Берта вновь взглянула в глаза своего покровителя, желая в них найти истинные чувства Папы. Он смотрел на неё с безоговорочной любовью и нежностью, в его разномастных глазах читались исключительно добрые намерения к девушке. Это действительно хоть немного успокаивало. Лёгким движением рук, Терцо раздвинул ноги девушки, открывая для себя столь соблазнительный и вожделенный вид влажного лона. С особым трепетом он прижался губами к чувствительному бугорку, начиная его вначале просто посасывать. Сверху раздался довольный стон, давший понять, что всё идёт правильно. Языком мужчина стал ловко очерчивать круги вокруг клитора, иногда касаясь непосредственно его. Порой он опускался ниже, чтобы вкусить соки желанного тела, а та лишь закрывала рот ладонью, но сдержать стоны в себе не могла. В голове Берты носилось столько мыслей, касаемо Папы и всей ситуации, которая сейчас с ними происходит. Это всё, конечно же, было неправильно, хоть и чертовски приятно. Но на первом месте была мысль о том, что он просто великолепен в кунилингусе и вряд ли кто-то ещё способен на такое. — Позволь мне окончательно завладеть тобой, tesoro... Поднялся обратно к её лицу. Блаженно приоткрытый рот и прикрытые глаза распалили внутри новую волну возбуждения, которая с головой поглотила Отца. Не сдержавшись, он проник в неё двумя пальцами, лаская изнутри, надавливая на мокрые горячие стенки. От этого она вновь застонала и подалась тазом ближе к телу покровителя. — Да, Отец, прошу... Возьмите меня. Я больше не могу ждать. — Ты не представляешь, как я хотел услышать это. Вынул из девушки пальцы и, поднеся к своим губам, ловко собрал языком оставшуюся на них влагу. Берта заворожённо смотрела на это, но внезапно почувствовала внутри себя крупный член Эмеритуса. Это был воистину волшебный момент. Оба выдохнули в унисон, издав тихие стоны. Папа стал не спеша толкаться в горячее лоно, чувствуя, как по всему телу разливается блаженство, как затуманивается его разум. Стон Берты эхом раздавался в голове, а на спине чувствовалось, как от наслаждения она впивается в него ноготками, царапает ровную кожу. В это время он то шептал ей нежности на ухо, то целовал её шею и плечи, не забывал уделять особое внимание груди, которая рвано то вздымалась, то опускалась. Перекатывать меж пальцев твёрдые горошины розовых сосков было приятно, но ещё лучше вбирать каждую грудь в рот поочерёдно, посасывать каждый сосок, посчитал Папа. И, судя по вскрикам и стонам, это было верное решение. Внезапно между их животов возникла рука Терцо, которая моментально опустилась ниже. Чуть грубоватые подушечки пальцев вначале надавили на клитор, а после перешли к ласкам. Это вызвало взрыв эмоций у неопытной девы и она, без капли стеснения, содрогнулась в безусловно приятном и утомляющем оргазме, пока её покровитель с особым любопытством наблюдал за эти и смаковал каждую секунду увиденного. Разумеется, это не оставило его равнодушным и спустя несколько секунд он излился на живот Берты. Без сил, мужчина свалился спиной на прохладный шёлк, всё не отрывая взгляд от рядом лежащей девушки. Тут-то в её юную головушку закралась идея подразнить Папу, как и он её несколько минут назад. Своими тонкими пальчиками она собрала семя с живота и с такой же ловкостью отправила в свой рот. — Вижу, ты у меня учишься, amore. Берта лишь улыбнулась и прижалась к разгорячённому телу Папы. Он крепко прижал её к себе, зарывшись пальцами и носом в её русые локоны. Так они оба и уснули, даже не переживая, что кто-то может зайти и увидеть их.