Лягушачья шкурка

– Лось! Чё с тобой не так!? – У Шуры точно в жопе батарейка. Его не пугали ни суббота, ни девять утра. – Маша рассказала? – Саша с трудом продирал глаза. – Конечно, Маша рассказала! – Можно было и не спрашивать. Эти шерочка с машерочкой ещё вчера созвонились, наверное. – Ты чё подрался со своей зазнобой в первую же встречу? – Технически во вторую. И не с ним я подрался. – О. Рассказывай. Саша, конечно, рассказал. Чувствовалось, как Балу беззвучно разрывается между горестными манульими воплями и ехидными комментариями. – Шура, я так облажался. Шура аж чем-то подавился и раскашлялся: – Саш, ты дурак что ли? – Сдавленно возмутился Шура, всё ещё поскрипывая. – Можно подумать, ты этот аттракцион заказывал. – Ну я. – Цыц! – Оборвал Шура начавшуюся песню в зародыше. – Прекрати. Ты не отвечаешь за чужой идиотизм. Кряхтя, Саша добрался до ванной, и убедился, что ощущения не обманывали, битую рожу проще будет бальзамировать, чем умывать. Щека и губа с левой стороны распухли, под глазами налились тени от удара головой. Красавчик. Хорошо, что сегодня можно никуда не выходить. Ну хотя бы зрачки одинаковые и зубы на месте. Саша вдруг представил, как в понедельник на объекте будут шептаться рабочие, а потом отрядят самого смелого спросить. А Саша ровно ответит: "Из-за женщины". И многозначительно посмотрит поверх очков. Блин. Смеяться ещё больно до кучи. Вчера после целой серии импульсивных поцелуев они долго просто обнимались, как пережившие кораблекрушение, безо всякой эротики, успокаиваясь и греясь друг об друга. Андрей уткнулся в шею. Даже не целовал, а просто прижимался то губами, то чуть колкой щекой, щекотно потирался носом. Потом, позёвывая по очереди, пили чай. Расставаться не хотелось, но и взрослые обязательства никто не отменял. Андрей вообще не рассчитывал на ночные приключения. По-хорошему, надо было по домам спать и переваривать новую информацию. Саша предлагал дать денег на такси, но Андрей посмотрел на него как на умалишённого: – Не тебе одному это надо. Ты мне нравишься. Сразу понравился. Я же не за плеером возвращался, – Андрей порывисто облизнул губы. Ему досталось меньше, возможно, даже синяка не будет. – А хуйня просто случается, – и взял Сашу за рассаженную ладонь. А потом ещё разок жарко прижался в объятии уже на пороге. Шура, конечно, как обычно, притушил сашино самобичевание, но совсем не отключил. Теперь было обидно. Какая бы получилась встреча без непредвиденных заморочек. Андрей бы сам пошёл к Саше домой? Не на помощь раненому, а просто так, потому что захотелось. Может, было бы что-нибудь и поинтереснее поцелуев. Да, ладно, Саш, кому ты врёшь? Максимум, приобнять решился бы, сажая в такси у бара. А потом ещё и ещё. И так пока Андрею бы не надоело просто гулять, или ему не встретился кто-нибудь менее сдержанный. Ну, или сам, наконец, собрался тряпка и через месяц всё-таки позвал в гости. Адреналиновый всплеск, как ни крути, сильно ускорил события. Сомнительное первое впечатление, но неизгладимое, базара ноль. Ладно, возможно, оно того стоило. Без этого аффекта Саша бы телился ещё неизвестно сколько. Что такое пара синяков в сравнении с возможностью проскочить все неловкие социальные пляски и перейти сразу к приятному. Пирогом благоухало уже на лестнице. Андрей пожужжал специальным детским своим паролем – три коротких, один длинный. Когда маленького Андрюшу нужно было оставить одного дома, на остальные звонки он не реагировал. Только на секретную морзянку, которую знали свои. Мама, почти незаметный в зеркале, синяк на скуле, естественно, не пропустила. Пришлось делиться. И про приключения, и про Сашу. Новую информацию о себе Андрей решился рассказать год назад. Не то, чтобы он очень сомневался. Мама, на то и мама, принимала его в любом виде. Но было всё равно боязливо. Вдруг у маминого ангельского терпения всё-таки есть край, и окажется, что именно здесь. Это всё-таки не двенадцать двоек в году. Сначала маме. Папу надо будет как-то отдельно подготовить. Лет через пять, может. Мать третьего ранга не подвела. Молниеносно пережив экзистенциальный кризис, просто сменила вектор деятельного участия в личном счастье сына с девочек на мальчиков. Хотя девочек Андрей тоже не отрицал. Так произошёл Дима. Андрей чинно сопровождал матушку на культурное мероприятие в филармонию. Скрипач оказался сыном маминой подруги. С ним сначала было весело, а потом не очень. Поохав для порядка насчёт драки, но не найдя поводов для реального беспокойства, мама переключилась на горячую тему: – Хороший мальчик? На работу же выйду, сама увижу. А то смотри. У моей подруги племянник... – Не, мам. Давай я как-нибудь сам теперь. – Андрей оборвал очередной рекламный блок. Одному дьяволу известно, откуда у маминых приятельниц такое количество андреевых ровесников среди родни, и все ещё и по этому делу. – Ребёнок, ну кто же мог подумать, что он блядун? – Мама выглядела искренне расстроенной недоверием. – Господи, мама!! – Андрей аж глаза выпучил. Нецензурное от мамы он слышал раз третий в жизни. И в каждый это сопровождалось землетрясением. – Ну что я сделаю, если это правда? – Мама отошла к чайнику. – Татьяна, кстати, знала, что Дима такой, ммм, легкомысленный. – Андрей преувеличенно тихо выдохнул. Надо как-то уже привыкать к тому, что мама считает его взрослым. – Я с ней очень поругалась. В смены вместе не хочу выходить. Могла бы и сказать. – Мам, ну чего ты? Зачем? Мы же разобрались. Зачем с подругой-то ссориться. – Андрей поднялся тоже и обнял маму за плечи. – Пойдём лучше телевизор смотреть. Щас "В мире животных" начнётся уже. – Ох, Андрюша, – мама вздохнула, – я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Андрей с пирогом в контейнере докатился до дома только после обеда. Приключения хомяка остались там же, где Андрей его оставил. Придумать-то он отлично всё придумал. Как бы теперь это всё нарисовать. Сегодня хомяк должен был пожертвовать всем содержимым кормушки, чтобы пара ушлых волнистых попугайчиков подняла его на шкаф. Это была очередная тренировка такая. Со шкафа хомяк хотел спуститься на своей подстилке как на парашюте, чтобы почувствовать невесомость. Для вдохновения Андрей пересмотрел первые три странички. В первой главе с хомяком играли дети и уронили на пол. Хомяк крепко ударился головой, поймал звёздочки перед глазами и решил, что будет готовиться в космонавты. Мечта у него родилась увидеть настоящие звёзды, так приложился о паркет. Сначала качал мышцу, тягая свою миску, а потом и клетку. Во второй хомяк решил, что уже достаточно сильный, убежал из клетки с детьми на площадку раскручиваться на карусели, чтобы почувствовать перегрузки. Получилось не очень. Дети его быстро заметили и унесли обратно домой. Противные попугаи, которых не запирали, весь вечер стучали по клетке, подворовывая корм, который хомяк не мог сейчас отстоять, и потешались над зелёным блюющим будущим космонавтом. В третьей части хомяк понял, что слишком рано приступил к сложным упражнениям. И придумал попроще: тренировать скорость и выносливость, убегая от пылесоса. Закончилось предсказуемо. Дети плакали и искали хомяка везде, пока родители не догадались вытряхнуть пыльный мешок. Эта часть особенно веселила Сашу. Без мерзких попугаев на шкаф никак не забраться. Прыгать со стола низко, так невесомость не испытаешь. Скрепя сердце хомяк-космонавт отдал всю миску попугаям. Даже дольку яблока любимого отдал. За щёки было много в запас не набить. Так не полетишь, никакой парашют не выдержит. Только сладенький морковный носик припрятал. Теперь новый корм насыплют только вечером. Зато ехидные попугаи стали сговорчивыми как никогда раньше. Всё было готово, хомяк уже разминался перед запуском. Как вдруг ребёнок поставил рядом с его клеткой ещё одну. Хомяк посмотрел в неё и пропал. Андрей напустил ему любовной мути в зрачки и порозовил щёчки. Там сидела неописуемой красоты чёрная блестящая морская свинка со светлыми пятнышками вокруг глаз. Андрей посмотрел, чё нарисовал, пока головой был во вчерашних поцелуях с Сашей, отложил планшет и скорбно простонал, ткнувшись лицом в спинку дивана. Да что ж такое-то. Какая свинка, Андрей? Свинка получилась как на зло, действительно, шикарная. В два раза больше хомяка. И как будто даже похожа. Носик такой же выразительный. Вот как тут курить бросить? И жопа затекла. После разнообразных, в том числе творческих, размышлений под чай с матушкиным пирогом и сигаретку, идеи были такие. Не надо противиться вдохновению. Пусть идёт как идёт. Имя свинке придумать что ли. Хомяк-то понятно, кто. Андрей внимательно поразглядывал свинку со всех сторон, попримерял и Бублика, и Снежка, и Уголька, и ещё чего, и даже, грешным делом, Сашу. Было что-то у свинки на морде куртуазное. Андрей ещё удивился, что такое слово всплыло в голове. Отдавало какими-то круассанами а ля багетами. "Знокомся, это Рене", – написал Андрей слова ребёнка. Выглядело достаточно куртуазно. И сохраняло тайну половой принадлежности. Итак. Хомяк-космонавт влюбился. Клетка с возлюбленным в соседней комнате, морковка за щекой, попугаи запряжены. Им вообще пофигу, куда нести. Наелись и подобрели. Храброму путешествию всё равно быть! Шкаф не убежит. Успеется ещё с него прыгнуть. На последней картинке хомяк с той же слабоумной улыбкой, какую Андрей подозревал на себе при виде Саши, плюнул из-за щеки подношение. Саша, тьфу, то есть, свинка улыбался в ответ глазами-сердечками. В углу в дверном проёме застыла в характерной охотничьей позе полосатая кошка. Всё. Продолжение следует. – Мих-Мих-Мих! Хэпэ! Отходи! Михина эльфийка ударила последний раз и упала. – Да Миха, блин! – Андрей остановился и дал монстру себя добить. – Да чё бля, – Горшок в азарте снова прошляпил все приборы. – Сои закончились. Вроде больше брал. – Ну дай, перезапущусь тогда, лагает. Андрей закрыл игру и щёлкнул по ярлычку снова. Миха тяжело сопел в вентрилу. – Чё как вообще? – Во время игры как-то на отвлечённые темы болталось сегодня мало. – Да всё так же. Делаем детей, Оля на какое-то обследование записала обоих во вторник. – Ого. Какое? – Загрузка шла мучительно медленно. – Понятия не имею. Мне женщина сказала, для дела надо и куда явиться, – Миха был на удивление спокоен. – А вдруг, ну это, что-нибудь там не то? – Да всё там нормально, – в наушниках зашебуршало, видимо, Миха широким похуистическим жестом задел микрофон. – Это так, на всякий случай. – Послышалось сёрбанье. – Лишним не будет. – Блин, чё ты там так вкусно жрёшь? – Только не ржи. – Андрей согласно промычал. – Просфорки. Андрей отогнул микрофон и с чувством расхохотался. – Ну, вот ты ржёшь всё равно! – Миха сам тоже захихикал. – Нам в мастерскую сегодня попы приходили. Один здоровый такой, пузатый, бородища до пояса, булочки раздавал. Вернее, это Жека у него спросил, что это за булочки такие интересные. Он же вообще лох по этой теме. Поп его за жабры и полчаса лечил про тело христово. Мы уссались с Виталиком. Они так-то икону принесли на реставрацию. Красииивая. Богородица Волоколамская. Список с Владимирской. Шестнадцатый век! Покаявшийся Малюта Скуратов, по паспорту Григорий Бельский, храму передал. Я думаю, пиздатая копия, Виталик топит за оригинал. Попы, ессесно, тоже. Иначе им денег не дадут. Мы забились, короче, на щелбан. – Андрей всё-таки хрюкнул. – Ну не с попами, ё-моё! С Виталиком. Я тебе нафоткал даже, но шнур от фотика, хэзэ, куда продевал. Потом покажу. – Миха ещё раз хлюпнул чаем. – Это невозможно. Подожди, я тоже налью. Андрей дошел до кухни, щёлкнул чайником. Только бы у Мишки с Олей всё хорошо было. Они так хотели. Проходя с кружкой обратно через прихожую, погладил косуху по воротнику. Слышь, очень надо, чтоб у них получилось. – Всё, я тут, – Андрей нахлобучил наушники и выбрал персонажа. – Сам-то чё? – Миша щас вряд ли про работу спрашивал. Андрей помялся, набирая свитки в магической лавке: – Утром написал ему, чтоб позвонил вечером, как оклемается, – и запил сладким чаем горькую мысль, а вдруг не позвонит. – Вот, жду. – Да позвонит, чё ты, – Миха и без слов, и со Ржевки своей уловил андреевы колючие сомнения. – Бля, я так объебался с этой пьяной бабой. Не надо было её выводить, пусть бы внутри сидела, ревела. Там хоть люди были. И так бы забрал. Саша из-за меня по морде получил ни за что. За доброту, считай. – Дюх, ты чё? Кто ж знал? – Андрей практически видел мишкины выломанные в сочувствии брови. – Да ну блин, – жаба на экране испустила дух, выплюнув монетки, Андрей двинулся к следующей. – Я тут, короче, заметил. Помнишь, я куртку летом покупал? – Миха угукнул. – Короче, – Андрей пожевал губами, подбирая слова, – она, короче, волшебная. Миха захихикал: – Как шкурка у царевны-лягушки что ли? Красавчиком становишься? – Да нет же!! – Андрея понесло. – Удачу приносит. Я её первый раз надел и сразу Сашу встретил. А у меня с лета же никого! – Дак ты из дома только в школу выходил! – перебил Миха укоризненно. – Дак вот. Я потом в бар в пухане поехал. И мы в эту херню влипли! – Сказанное вслух стало ещё весомее, ещё логичнее. Андрей только больше уверился в магии куртки. – Счастливая она! Миша помолчал, добивая скелет. Потом нарочито спокойным голосом сказал: – Хорошо. Пусть волшебная. Ты, главное, помни, что долбоёбы просто существуют, никуда от них не денешься. И сильно не увлекайся магическим мышлением. Понимаешь, да? Телефон с жужжанием поехал по столу. – Мих, подожди, у меня телефон. – Там он, да? – Горшок дурашливо пропищал тонким голосом, и добавил уже своим нормальным, – ну не выключайся, ё-моё!! – Мих, сорян, это приватный разговор, – Андрей улыбнулся, своротил наушники и нажал мьют. И продолжил уже в трубку, – привет, ты как? – Лучше, чем ожидалось. К понедельнику буду огурцом, хоть и битым. Я чё звоню-то. Хочешь в кино сходить? Во вторник, в полчетвёртого. На "Трансформеров". На Приме тоже, недалеко от меня. Тебе как? После школы нормально? Саша как-то порывисто вдохнул. Как будто совсем лёгкие опустошил своей непрерывной речью. – Да-да. Нормально. Чего делал вообще сегодня? – Андрей зачем-то под конец фразы увёл голос вниз. Захотелось одновременно и дать себе леща за такое явное заигрывание, и как в школе кокетливо намотать на палец отсутствующий шнур от телефона.