Тейватская империя. Начало промышленности.

– Вы огромные молодцы, постараюсь у Джинн выбить вам премию! – осматривал новый самолет Дима, – даже умудрились сделать его за 4 дня пока я отсутствовал, – – Чертежи у нас были, в первый раз было сложно их начертить, а сейчас мы можем их клепать большими партиями, только деталей особо нет, – сказал элегантный ученый, – мы надеемся что вы вызвали нас по интересной причине, – – Разумеется, – вскинул инжынер руки, – мы снова займёмся реакторами, на этот раз, – он выдержал драматическую паузу, – азотная кислота! – Инженеры похлопали этому мини представлению. – Это прекрасно, но что она дает? – спросил один из группы. – Порох, нитроглицерин, тротил, ракетное топливо, удобрения, нитрометан и многое другое, – перечислял Дима, – нам сейчас нужно построить реактор по Габера-Боша, мы очистим азот от примесей, каталитически свяжем с водородом и сожжем на другом катализаторе, все просто и понятно, вот чертежи, – он протянул тубус. – Эти удобрения, в чем их надобность? – скептично спросил другой инженер из группы, – разве компост и перегной не сойдут? – – Шикарный вопрос, но дело в том, что растениям нужны белки́, а белки́ — это азотсодержащие органические вещества. Готовый нитрат аммония имеет в себе реакционно способный азот, и можно его производить тоннами, когда компост требует другую органику и время, – – Лаконично, – – Великолепно, – – Ответ стоящего ученого, – – НАМ ПОРА РАБОТАТЬ, – Сначала воздух. В нем около 78% азота, но ещё есть кислород — 21%, и аргон — 0.95%. Остальное углекислый газ и прочие вещества. Аргон мешать не будет, но вот кислород и углекислоту надо отделить. Изначально Дима хотел сжечь кислород водородом, а полученную воду конденсировать, но из-за огромных трат электричества на электролиз он отказался от этой идеи. К тому же, при помощи перегонки можно получить и аргон с жидким кислородом, которые крайне необходимы. – Мы будем повышать давление в системе, охлаждать, а потом возвращать до первоначального? – – Да, а в качестве тела пока будем использовать азот, что мы получили неэффективной очисткой, – Дима повернул рычаг. Мигом в нагнетающем цилиндре поднялась температура, и как только она достигла 600 градусов, водяной контур начал охлаждать горячий газ. Из-за этого, когда он перешел в систему с низким давлением, он моментально стал жидким, а температура его опустилась до -208 градусов по цельсию. В морозильном кубе, где находился обычный воздух, начались превращения. Сначала они отфильтровали жидкий воздух от углекислого газа и аргона. Далее полученную смесь они отправили на фракционную перегонку, где азот осел на низких этажах, а кислород — на верхних. Теперь можно нагреть азот той водой, что охлаждали нагнетатель, и получить газообразный азот. – Эта жидкость, – один из инженеров смотрел на вскипающий от прикосновения жидкий газ, – она невероятна, как вода или спирт, но еще холоднее, – – Хочешь прикол, – улыбнулся Дима, докуривая сигарету. Он кинул окурок в эту емкость, отчего бумажка мигом сгорела. – Это… – – Жидкий кислород, мы им дышим, но прекрасно поддерживает горение даже при такой низкой температуре, – – Мы сможем использовать его для увеличения температуры горения в печи! – воскликнул тот. – Странное применение, но сгодится, – он достал чертеж и сверился, – дальше азот должен прийти в нагнетатель, – и пошел вдоль трубы. Как он и предполагал, насос закачивал вместе с водородом в колонну под давлением 80 атмосфер, а электрический подогреватель раскалял катализаторы до 550 градусов. Сейчас азот соединяется с водородом, образуя аммиак. Часть его уходит на хранение, а другая в сжигатель, где на хромовом катализаторе аммиак сгорает до монооксида азота. Далее он соединяется с кислородом и получается диоксид. Потом он растворяется в воде с кислородом, тем самым образуя. – 65% азотная кислота! – вознося канистру вверх, прокричал Дима. – А дальше? – посмотрели на него инженеры. – Берем раствор аммиака, азотку, смешиваем, и получаем нитрат аммония, наше удобрение, – прозрачный раствор был вылит в горшок с морковкой, над которой Дима экспериментировал, – глазом моргнуть не успеете, как она вырастет, – –Дмитрий! Есть некоторые проблемы, – из отдела по фильтрации аргона послышались крики. Все вбежали в тот отдела, пытаясь разглядеть что произошло. – Кто-то умер? – первый вопрос Димы. – Нет, но вы говорили что и аргон и углекислый газ — белые вещества в твердой форме, – – Так, и? – – Что это тогда? – один из инженеров пинцетом поднес поближе странный черный кристаллик. Он очень быстро терялся в объеме, отчего Дима выхватил диковинку из рук и опустил еë в жидкий азот. Исчезновение странного объекта прекратилось. – Оно пропадало? – – Сублимировалось, я без понятия что это, – признался Дима, когда заглянул в чан с азотом. Этот странный объект испарялся на воздухе невидимым паром, а его цвет был близок к черному. – Вы больше не находили подобных? – – Нет, – двое ответственных за фильтрацию аргона утвердительно покачали головой. – Странно, тогда если они снова появятся, собирайте в жидкий азот, потом подумаем, – сказал инжынер, забирая сосуд Дьюара вместе с кристаллом. – Вы его собрались изучить? – – Да, думаю я узнаю ответ, кстати, – он обернулся, – сколько воздуха мы перелопатили? – – Примерно 80 килограмм, вы хотите найти концентрацию этого материала? – – Результаты искажены из-за потери основной массы кристалла, но химические свойства я думаю смогу определить, – – Я отправлю письмо магистру, нужно больше людей, – элегантный инженер пошел вместе с Димой. – Оно из чего сделанооооооо?! – издал истошный крик Дима, – с кислородом, фтором, серой, да даже с альфа частицами не реагирует, кто ты? – – Ты не занят? – неожиданно в лабораторию зашла Лиза. Еë приходу парень был немного удивлен, но он слишком устал чтобы удивляться. – Был занят, – – Джинн пришло письмо, и она попросила меня помочь, тебе ведь мало известно про наш мир, – – А ты закончила сумерскую академию, надо было сразу отдать его тебе, – он потянулся за дьюаром и передал сосуд Лизе, – только ты аккуратней, там температура остановки жизни, – – Поняла тебя, – сказала она, беря пинцетом странный кристалл. Сколько она него не рассматривала, понять что это у неë не получилось. – Также как у меня идей нет? – пошел второй час как они пытаются опознать эту штуку. – Я такую вещь никогда не видела, ощущение что это принадлежащее только нашему миру, поэтому оно не реагирует даже с твоим фтором, – – Оно не просто не реагирует с ним, оно вообще не из привычной нам материи, но как оно кристаллизовалось, когда температура была далеко не жидкого гелия, – – Это может быть концентратом элементальной энергии, – выдвинула гипотезу Лиза. – Энергия конечно может быть с массой, следуя из равенства Эйнштейна, но это не тот случай, как энергия может обладать физическими свойствами? – – Тогда как оно не реагирует с твоими самыми мощными акцепторами электронов? – – Потому что у меня пока нет таковых, – – Есть что-то сильнее фтора? – библиотекарь немного оторопела. Она видела как фтор, самый бешеный и самый электроотрицательный элемент реагировал со всем что ему дают. Железо, сера, золото, платина, он все превращал в фторид. И после заявления Димы про то, что существуют более сильные акцепторы электронов, она сильно удивилась. – Дифторид ксенона, он самый мощный мне известный, – – Погоди, ксенон ведь благородный газ? – – Ага, поэтому оно самое мощное, ведь фтор вроде отобрал электрон, но как бы неподеленная электронная пара осталась, – – Если ты получишь его, мы вероятно сможем “сжечь” этот кристалл? – – Только в теории, ксенон еще надо получить, – Лиза положила кристалл обратно в дьюар, но через секунду произошел взрыв. Ледяные осколки стекла полетели в неë, оставляя ожоги на коже. Никто ничего не понял. К счастью ожоги не серьезные, а порезов и подавно не было. Пока Дима осматривал еë, весь азот испарился, оставив после себя лишь осколки стекла. – Почему оно взорвалось? – как только помощь была оказана, он принялся изучать произошедшие события. – Я положила кристалл обратно в емкость с жидким азотом, после чего оно взорвалось, – – Значит взрыв произошел в интервале, когда кристалл охладился до температуры жидкого азота, то есть -198 градусов по цельсию, почему охлаждение спровоцировало такую мощную детонацию? – – Честно, у меня нет идей, – призналась Лиза. – У меня тоже, – выдохнул Дима, – может у тебя есть книга по вашим фундаментальным законам? – – Такой нет, – – Как досадно, – Они еще постояли пару минут, размышляя о случившемся. Не придумав ничего нормального и адекватного, Лиза ушла домой, оставляя Диму думать над всем происходящим. –”Он взорвался внезапно, следовательно должно было произойти случайное событие, которое тяжело предугадать “ – его взгляд упал на урановый минерал, из которого он пытался выделить 92 элемент, – уран распадается на нейтроны и барий с криптоном, эти нейтроны могли попасть в воздух и… Врезаться в азот 15,создав азот 16 склонный в 0.00046% случаев к альфа распаду. Затем полученный бор 12 испытывает 2 бета-, образуя азот 12, который в свою очередь подвержен бета+ распаду. При этом вылетает позитрон, противоположность электрона, иначе как объяснить внезапный взрыв, если все вокруг меня пропитано элементальной энергией?” – он посидел еще немного, – “Стоп, когда появился бор 12, один бета- распад и он станет углеродом 12, а такой стабилен, почему он должен стать азотом 12? Но тогда нужен кислород 15, а в атмосфере лишь 16,17 и 18, нужно выбить лишний нейтрон, дабы получить нестабильный 15 изотоп. Но как отжать нейтрон” – Чем больше Дима думал, тем больше вопросов возникало. В надежде на то, что привезенный радиоактивный минерал еще раз создаст позитрон, он принялся делать “пробирки” для этого странного материала. –” Сублимируется на воздухе, кристаллизуется при температуре жидкого аргона, не имеет четко различимого цвета и запаха, на вкус пока не пробовал. Из странного все, ближе всех был бы йод, но он то будет реагировать со фтором, “ – вечер прошел незаметно, и только гудящий азотный завод плевался “огненной” кислотой.