Мы те, кто проснулся

Мало кто знает, но Жюль уже несколько лет подряд страдает бессонницей. Сам парень понятия не имел, откуда она взялась, но эти ночные бодрствования ему никак не мешали, более того, он наслаждался ими, умудряясь при этом справляться со всеми трудностями жизни гонщика. Ночью Бьянки чувствовал себя лучше и комфортнее, полнее ощущал эту жизнь и даже мог видеть то, чего не видели другие. Он любил выходить на безлюдный пляж, освещённый лишь слабым светом далёких звёзд, слушать тихий шум волн и водить босыми ногами по тёплому белому песку. Ему часто приходили странные слова, не похожие ни на один язык в мире, непонятные и непереводимые, но почему-то близки французу. Жюль, не теряясь, сразу записывал их в карманный блокнот. Приходили и видения, которые вскоре сбывались, и не всегда радостные. Бьянки редко болел и быстро выздоравливал, его желания исполнялись почти сразу, к нему постоянно подходили дети и животные. А в магазине за ним и вовсе собиралась очередь. Его тянуло на всё мистическое и загадочное, манила эзотерика, тема космоса и Таро. Парень всё больше и чаще хотел быть один, уходил далеко от города в леса и поля, мог остаться ночевать под звёздами и ему было очень хорошо. Жюль не боялся всего того, что начало происходить с ним после 21 года, но не мог понять что это и почему он чувствовал себя не таким как все, странным. Француза больше не привлекала его привычная жизнь и он всерьёз задумался о том, чтобы выиграть титул и оставить гонки навсегда, забрать любимого крестника Шарля и уехать с ним подальше от городской суеты. К слову Леклер, ещё совсем мальчишка, тоже начал замечать, что с детства был другим, по-своему видел этот мир и выступал в роли наблюдателя. Не нравилась ему никогда Земля с её несправедливыми законами и он чувствовал себя чужим на этой планете. И к большому сожалению Шарля и Жюля, их не понимали родители и близкие. Поэтому они решили доверять свои чувства только друг другу. -Жюли, - сказал ему однажды монегаск, когда они обедали в доме француза,- я, кажется, догадываюсь, что с нами происходит, почему мы понимаем друг друга и у нас такая сильная связь. Мы и правда "другие", мы проснулись и готовы вернуться домой, в свой мир. И это наши последние воплощения на Земле, последняя жизнь в этих телах, а дальше... Дальше долгожданное возвращение в галактику, из которой мы когда-то прибыли. Домой, Жюли... На последней фразе у Жюля по спине пробежали мурашки, он на минуту перестал есть и посмотрел на Шарля каким-то странным, мечтательно-трогательным взглядом, как будто вспомнил что-то давно забытое и родное. Он не знал, что ответить, ровно как и то, откуда вдруг появились мурашки и в сердце поселилось странное тепло и чувство безопасности. -Всё что начало с нами происходить, неспроста. Это признаки полностью очистившейся души и сильной энергетики. Мы проснулись и очистились, и нам осталось принять то, что посылается нам свыше. Я благодарен и принимаю. - Леклер улыбнулся. -Важно чтобы и ты это принял. Прими свой дар, позволь произойти тому, что должно. Не противься этому и не бойся, ты заслужил. Высшие силы дали тебе его не просто так, а за заслуги из прошлых воплощений, за что-то такое хорошее. Возможно, ты спас много жизней, или очень сильно кому-то помог. Откройся всему, что идёт тебе свыше, благодари Вселенную за эти дары. И...- монегаск подошёл ближе к крестному, пристально взглянул ему в глаза, слегка наклонил голову в сторону и шепнул: -...- совет для проснувшихся: не стоит будить спящих. Придёт время, и они проснутся сами. И в этот момент Жюль упал на колени и начал плакать, повторяя шёпотом "Принимаю", "Я благодарен", "Я готов". Шарль снова улыбнулся своей мягкой юношеской улыбкой, присел рядом, обнял Бьянки за острые хрупкие плечи и сказал: -Теперь ты точно проснулся. Мы проснувшиеся души, и вместе вернёмся домой. -Ах...- Жюль вытер слёзы и легко погладил себя по сердцу. - И что дальше? Как нам жить, зная, что наши души больше никогда не переродятся? -В согласии со своей совестью, Жюли. И ждать возвращения в истинный дом. Идём, нам ещё многое предстоит принять.