Запоздавший подарок.

Она провалилась. Осознание этого пришло, когда она стояла на остановке после школы. Сегодня понедельник, а день матери был в воскресенье. Её родительница планировала вернуться из командировки именно тогда, а сама Такемичи планировала подарить ей коробку конфет, но в связи с непредвиденными обстоятельствами женщине пришлось задержаться. Нет, конечно угощение всё ещё лежит дома в ожидании своего получателя. А вот её мать осталась без поздравлений. Теперь она поняла, почему прошлый день тянулся так неимоверно долго несмотря на чтение книги и мотание по городу. Сначала она думала, что виной этому является отсутствие интернета, но теперь она понимает, что это не так. Что-то внутри надеялось вспомнить об этом важном дне и написать поздравления Каору. А Ханагаки спокойно профукала этот момент. Что делать? – именно этот вопрос крутился в голове по пути домой. Она убралась в квартире, постирала и развесила бельё. Протёрла пыль и даже помыла окна, прежде чем ответ сформировался в голове. Можно ведь перенести поздравления на чуть более дальний день. Ханагаки-старшая возвращается в среду, у неё ещё пара дней в запасе. Идея того, как именно можно поздравить родительницу почти сразу сформировалась в голове, но блондинка упрямо отталкивала её в даль, пытаясь придумать другой вариант. Просто подойти, вручить коробку конфет и поздравить ей казалось... недостаточным. В повседневной жизни она свободно называла мать «любимой женщиной» и бросалась словами по типу «Я тебя люблю». Правда последнее вылетало изо рта голубоглазой куда реже. К примеру во время благодарности: «Спасибо, любимая женщина. Люблю тебя.» Это казалось слишком малым и неискренним. Она боялась, что зеленоглазая не так поймёт. Боялась, что она посчитает слова о любви... ложью. Ей не хотелось этого и именно поэтому, когда ни одного варианта всё же не было придумано, она сдалась и схватилась за единственную идею обоими руками. Стих. Когда-то давно, ещё в начальной школе, девушка написала несколько предложений, пытаясь составить рифму. Половину слов она взяла из песенки, которую учила в школе, но тогда она считала это шедевром. Сейчас же хотелось под землю провалиться от стыда за тот момент, но несмотря на это, губы всё равно растягивались в мягкую улыбку при столь родных воспоминаниях. Дни напролёт она пыталась составить рифму. Искала множество информации, залазила в интернет и обращалась к Чифую. Когда же всё было готово Такемичи ещё раз прочла отрывок, исправила ошибки и решила, что это не так уж и плохо. Не так хорошо, как хотелось бы, но точно от всего сердца. Она передавала свои чувства и надеялась, что и Каору поймёт всё верно. *** Сообщение на телефоне оповестило о скором приходе матери и блондинка подорвалась с места. Подарок был готов и положен в красивый пакетик вместе с самодельной открыткой. Дверь хлопнула и голубоглазая выбежала в коридор, где обняла родительницу. Незамысловатый разговор привёл их в кухню, девушки стали разбирать покупки и смеяться. Из головы младшей вылетело абсолютно всё, пока на глаза не попалась забытая вещь. — Точно, чуть не забыла, — Она протянула подарок женщине, чмокнула в щёку и добавила: — С прошедшим днём матери, любимая женщина. Прости, что с запозданием. — Спасибо, зайчонок, — послышалось в ответ и Ханагаки-старшая заглянула в пакет. Её любимые конфеты и открытка. Последнее интересовало её в данный момент сильнее. На сложенном листе бумаги была красивая надпись, поздравляющая с праздником и желающая всего наилучшего. Внизу было витиеватое подобие сердечка, а на фоне смайлик. В развороте же нашёлся текст. Красивые буквы собирались в слова, а те в предложения. «Должна признаться – я влюблена: В эти тёплые руки, и яркие очи. В эти сухие и бледные полосы губ. И в контуры скул, и особенно в вас. Эти шала́болки¹ прочно засели прямо там, Где-то в мозгу. Это то, что отчётливо помню. Это то, что я берегу. Эти чувства клянусь защищать, Их никто не посмеет забрать. Словно сторож я буду стоять, Словно царь серебро защищать. С тебя пример беря сделаю шаг вперёд Во взрослую жизнь, где мы сменим маста. Теперь я обязана тебе помогать. Теперь я обязана себя отдавать. Должна признаться – я влюблена. В свою мать, показавшую верный мне путь. В эту светлую женщину, отдающую себя всю, без остатка. Эту вечную девушку люблю я всем сердцем. Эту женщину мягко именую я "мамой".» Стиху многого не хватало. Где-то мысль обрывалась, так и не раскрывшись. А где-то и вовсе было непонятно, что имеется в виду. И всё же Такемичи надеялась, что Каору оценит это более снисходительно. Что она закроет глаза на все недостатки и устремит взгляд именно в сердцевину этой работы. Что поймёт, что имела в виду её дочь.