Подарок на Рождество

По комнате расплывался теплый мягкий свет, в доме пахло хвоей и мандаринами, ведь скоро Рождество, а это значит, что все люди на земле, несомненно, должны быть счастливы. На полу возле украшенной огоньками елки сидел маленький омега, он упаковывал подарки, время от времени поглядывая на часы, с минуты на минуты должен прийти его муж. Прошло 10, 20, 30 минут, час, три, но никто не пришел. В это время в одной из самых роскошных гостиниц Сеула, в дорогущем номере, на белой мягкой кровати лежали двое: тот самый альфа и его истинный. В комнате пахло сексом, развратом и, как не странно, нежностью, на прикроватной тумбочке вибрировал телефон. — Когда ты с ним поговоришь? Когда наконец-то ты все ему скажешь? — тихо проговорил Юль, вырисовывая на груди Чонгука какие-то только ему понятные узоры, — Я безумно люблю тебя и хочу, чтобы ты принадлежал только мне, — нежным тонким голосом пробормотал омега. — Скоро, солнышко, скоро. Я обязательно ему скажу после Рождества, я не могу раньше, я не могу разбить ему сердце прямо перед его любимым праздником, — мягким голосом проговорил альфа, оставляя невесомый поцелуй на макушке Юля, — мне очень жаль, прости меня, прости… Омега уже не слышал, он тихо и размеренно посапывал на груди Чонгука. В это время мысли в голове альфы водили быстрый сумасшедший хоровод. Он полюбил другого, но не понимал, как сказать об этом своему мужу, ему было больно разбивать маленькое хрупкое сердечко Юнги, но по-другому он просто не мог, ведь сердце нам не подвластно? Ведь он не виноват, что судьбой ему предназначен другой омега? Ведь так сложно хранить верность только одному человеку на свете? Чонгук вернулся домой в пять утра, зашел в теплую и уютную квартиру. Пахло цитрусом, таким подходящему запахом для его мужа, но почему-то таким ненавистным для него в этот момент. Юнги уснул прямо головой на столе, потому что очень ждал своего любимого и не хотел ложиться в холодную постель. Он всегда спал очень чутко и поэтому сразу открыл глаза, как только услышал тихие размеренные шаги в свою сторону, в груди ныла какая-то непонятная тревога, почему-то справиться с ней никак не получалось. — Ты пришел, — радостно проговорил омега, хотя сердце в его груди почему-то сжалось, было трудно дышать, как будто вот-вот что-то рухнет, — я так тебя ждал, — он быстро направился в сторону альфы и мягко его обнял, в этом омеге, как будто сосредоточился весь мир, но этот мир Чонгуку не принадлежит, точнее не так, этот мир Чонгуку не нужен. — Прости, на работе много дел, — врал альфа, ему было очень жаль Юнги, но ведь сердцу не прикажешь? Юнги крепко обнимал Чонгука, казалось, что он сейчас растворится, руки альфы равнодушно болтались вдоль туловища… Юнги вдыхал аромат своего мужа, которым он никогда не мог надышаться, ведь он его истинный, ему всегда будет его мало. Так, стоп, а почему пахнет этой мерзкой ванилью? Почему Чонгук не обнимает его? Почему на его шеи какие-то красные следы? Сердце Юнги готово было остановиться, в глазах собирались слезы, но он быстро проморгал их, лишь бы Чонгук не увидел. Юнги догадывался, но до последнего не верил, сейчас в его голове окончательно сложились пазлы. — Гуки, ты будешь есть? — все, что смог проговорить омега. — Да, — все, что смог проговорить Чонгук. Юнги быстро накрыл на стол, альфа медленно ел и наблюдал за своим мужем. Юнги почему-то выглядел очень растерянным, в его глазах читалась тоска, которая вот-вот его сожрет или затянет в пучину отчаяния, неужели он догадывается? Но это даже к лучшему, возможно, стоит поговорить именно сейчас, не ждать праздника, какая разница в какой момент, ведь сердце этого хрупкого омеги все равно будет разбито. — Юнги, — как-то резко, но неуверенно начал альфа, сердце Юнги сжалось, а руки задрожали. — Стой, не надо, не надо, я все сам понимаю, — выдавил из себя омега, в этот раз сжалось сердце Чонгука, — ты полюбил другого, ты со мной не счастлив, я все вижу, — неожиданно смело сказал Юнги. — Прости, я….я все объяс…. — Не надо, я не хочу и не могу слушать твои объяснения, — прервал его Юнги, — я подпишу все бумаги, но у меня есть несколько условий…. точнее просьб. — Я сделаю все, что ты скажешь, — виновато пробормотал Чонгук, — что, что ты хочешь? — Я хочу остаться в этой квартире, — звучит достаточно меркантильно, если бы не его особые обстоятельства он никогда бы ничего не попросил у этого человека, но сейчас о гордости не может быть и речи, — и …. И, чтобы ты пообещал, что никогда больше ко мне не приблизишься независимо от обстоятельств, всегда делай вид, что мы знакомы, — резко, уверенно и громко проговорил Юнги. Чонгука бросило в дрожь, казалось, что он и правда не знает человека, который сейчас сидит перед ним, он никогда не думал, что это хрупкое создание может быть таким сильный, сильнее его самого в несколько раз. — Хорошо, я выплачу компенсацию, ты не в чем не будешь нуждать… — Ты не понял, мне не нужны твои деньги, я просто хочу остаться в нашем…. Моем доме, — решительно сказал омега, — а сейчас, пожалуйста, уходи, — казалось, что он вот-вот заплачет. — Юнги, я, — Чонгуку хотелось все объяснить, что-то сказать, но он не знал, что, — мне...мне было с тобой хорошо, но… — Прекрати, просто уходи, с разводом разберемся потом, у меня больше нет сил говорить об этом, — прервал его Юнги. Чонгук послушно побрел к выходу, быстро надел свое роскошное пальто, дорогие туфли и не в силах даже попрощаться вышел из квартиры. Он стоял возле двери еще несколько минут, пока не услышал истошные крики, переходящие в плач. Ему было мерзко от самого себя, внутри была тяжесть, от которой ему никогда не избавиться.