А вокруг все окрасится в розовый

      — Блять, опаздываю!       Маша бегала по всей квартире с зубной щеткой во рту, попутно натягивая школьную юбку темно-синего цвета и пытаясь отыскать пропуск, без которого вредный охранник ее просто не пропустит в учебное заведение. Она была бы рада, конечно, вообще туда не ходить, но выбора не было.       — Нашла, — Маша схватила карту, которая каким-то образом оказалась на полу около стола, и, быстро закинув ее в уже собранный рюкзак, побежала к выходу.       Уже обувшись и открывая дверь, чтобы наконец выйти, она осознала, что чуть не ушла с зубной щеткой, и ей пришлось забежать в ванную, чтобы оставить ее в стаканчике. Маша бросила взгляд на свое отражение в зеркале, поправляя очки, что съехали на нос, и повыше закидывая рюкзак на плечо.       Последний год старшей школы безумно радовал девушку. Совсем скоро этот ад закончится, и она сможет делать то, что действительно хочет. В школе у нее друзей как таковых не было, одноклассники менялись каждый год, и заводить каких-то друзей она не видела особого смысла. Ходила в школу только ради учебы.       Как, наверное, и в любой школе есть те самые задиры, считающие себя самыми крутыми. Они часто докапывались до Романовой, не упуская возможности посмеяться над ее неуклюжестью, отпустить колкий комментарий про ее внешность и зацикленность на хороших оценках.       Не то чтобы Маша была лютым ботаником, просто вовремя сдавала все работы, отвечала на вопросы преподавателей и не влезала во всякие разборки. Она быстро поняла, что отвечать агрессией на агрессию бессмысленно, поэтому просто игнорировала все выпады в ее сторону, но, к сожалению, это нисколько не помогало, а, кажется, вызывало еще больший интерес к ее персоне.       Некоторые действительно со временем забили на Машу, когда им стало совсем скучно не получать никакой реакции в ответ на их провокации, но был один человек, который из года в год продолжал доставать ее, ни на день не оставляя в покое. Это была Даша Поцелуева. Та еще высокомерная выскочка, которая постоянно подшучивала над Романовой. Маша первое время ее люто ненавидела, но в какой-то момент появилось и другое чувство, помимо ненависти. Что-то вроде симпатии. И Маша считала себя полной дурой, ведь как можно влюбиться в человека, который каждый день издевается над тобой, иногда доводя чуть ли не до слез.       Маша пыталась анализировать причины своей симпатии, и, как ни странно, причин находится достаточно. Даша красивая. Хотя они все ходят в одной и той же школьной форме, она все равно выделяется среди других. У нее красивые глаза и, черт возьми, Маше нравится ее надменный взгляд, пускающий мурашки по телу. Маша заметила, что у блондинки красивый рот — нижняя губа чуть полнее верхней. Когда она криво улыбается, это выглядит...горячо. Помимо лица у девушки красивое тело. Романова уверена, что старшая точно ходит в зал. Это легко понять по подтянутому телу, сильным рукам и виднеющимся кубикам пресса, которые иногда удается увидеть в общей раздевалке во время уроков физкультуры. Даша не глупая. Просто она не занимается тем, что ей не нравится. А не нравится ей большая часть школьных предметов, за исключением, пожалуй, физики. Маша была удивлена, когда блондинка однажды довольно быстро решила сложную задачу, используя формулы, которые они должны были изучать только в следующем семестре. Она остра на язык, умеет красиво выражать свои мысли, завуалированно оскорблять, держа при этом невозмутимое лицо. Несмотря на то, что Маша смирилась с этими чувствами, она старалась выкинуть это все из головы, ведь ничем хорошим это точно не закончится.       Первый день нового учебного года по традиции начинался с классного часа и представления одноклассников. Каждый ученик вставал и что-то говорил о себе, но Маша как всегда витала где-то в своих мыслях, не считая нужным слушать что-то о своих одноклассниках. Все равно уже через год они забудут друг о друге.       — Следующий?       — А, да, — Маша встала со своего места, поправляя очки, — Маша Романова, я...       С задних парт послышался громкий смех, который Маша узнает из множества других. Обернувшись, она тут же столкнулась с тем самым высокомерным взглядом блондинки, что даже не скрывала своего отношения.       — Поцелуева! Давайте будем уважать друг друга, вам еще целый год учиться вместе, — на слова учителя девушка лишь недовольно хмыкнула. — Это ясно?       — Да-да, — бросила Даша, отворачиваясь.       После представления всех учеников, учитель рассказала о технике безопасности и начала распределять обязанности в классе.       — Так, за уборку в классе, пожалуй, будет отвечать...Дарья Поцелуева.       — Почему я? — тут же возмущенно выкрикнула девушка, откидываясь на спинку стула.       — Можешь взять себе кого-то в напарники, если хочешь.       — Ну тогда...Романова, — неожиданно для всех заявляет Даша, устремляя свой взгляд прямо в сторону тихо сидящей девушки, чьи глаза удивленно таращились на Поцелуеву.       — Хорошо, только не разнесите класс, — отвечает учитель, делая пометку у себя в журнале.       — Это как пойдет, — доносятся до Маши слова блондинки, и она прикрывает глаза, удрученно вздыхая и прощаясь со спокойной жизнью.       Прошло три урока, и наконец можно было пойти в столовую перекусить. Так как Маша сегодня проспала, она не успела даже позавтракать и была жутко голодная. Взяв привычный ей обед, она села за свободный стол и стала уплетать все, что было на подносе, особо не парясь, как это выглядело со стороны. Рядом с ней обычно никто не садился, а если и садились, то компаниями, разговаривая друг с другом о чем-то своем. В любой школе были и задиры, и тихони. Маша была кем-то между, она может и была тихой, но постоять за себя могла.       — О, смотрю у тебя рабочий рот, мало кто умеет так еду за обе щеки пихать, — с насмешкой произносит блондинка, останавливаясь напротив.       Романова ни слова внятно произнести не может и пытается быстрее прожевать всю еду, чтобы наконец ответить этой выскочке, но, кажется, не успевает. Даша наклоняется к ней через весь стол и шепчет прямо в самое ухо, горячо обжигая шею дыханием:       — Интересно, а в постели ты такая же...       Маша начинает кашлять от этих слов и тут же тянется за бутылкой воды, пока Поцелуева звонко смеется, наблюдая за реакцией девушки.       — Как же ты меня бесишь! Чего тебе вообще от меня надо?       — Успокойся, белочка, нам ведь еще убираться вместе, не забывай, — блондинка подмигивает и спокойно уходит, как ни в чем не бывало.       Маша хватает поднос и, резко вставая из-за стола, направляется обратно в класс. Уходя, она все еще чувствует на своей спине прожигающий взгляд старшей. До конца осталось еще три урока. ***       Наконец прозвенел звонок с последнего урока, и все потихоньку начали покидать учебные классы. Маша пробежалась взглядом вокруг и заметила, как Поцелуева уже было собиралась уйти вместе с остальными.       — Эй, куда это ты? — спрашивает Маша, хватая ее за рюкзак.       — Домой, очевидно же, — с ухмылкой отвечает Даша, убирая руку младшей.       — А ничего, что нам еще убираться в классе, не ты ли начала это все?!       — Ты правда решила, что я буду тратить тут с тобой свое время? — блондинка была выше Романовой и наклонилась к ней так, что их глаза были на одном уровне. Она хотела было еще что-то сказать, но не успела, ведь Маша схватила ее за руку и толкнула в сторону парты.       Даша, признаться, была удивлена такому поведению со стороны девушки, но довольно быстро снова вернула свое привычное невозмутимое лицо.       — Вау, не знала, что ты можешь быть такой, мне нравится...       — Прекрати нести весь этот бред или...       — Или что? Что ты сделаешь? Побежишь к преподу? Или может..сама меня накажешь, а? — Даша обхватила ее тонкую талию и поменяла их местами так, что теперь уже вжимала Машу спиной в жесткую поверхность стола.       Поцелуева кладет руку на затылок младшей, пальцами сжимает ее короткие волосы до противно исходящего от нее шипения, и со всей неосторожностью и напористостью впивается в губы. Маша застыла, не веря и не осознавая происходящего, старшая, кажется, тоже замерла, пальцами поглаживая волосы, не в силах ни отпрянуть, ни начать двигать губами, лишь обжигая своим теплым дыханием. Так они простояли с полминуты, пока Даша все же медленно не отстранилась и вопросительно посмотрела в глаза девушки. Но сделать этого не удалось: Маша тут же опустила взгляд и покраснела.       Она дотронулась подушечками пальцев до своих губ, пытаясь прийти в себя, осознать, что сейчас она поцеловалась с девушкой. Хоть это и было обычным касанием, внутри будто все перевернулось с ног на голову. Сердце бешено стучало в груди, отдаваясь шумом в ушах.       — Т-ты поцеловала меня? — испуганно сипит Маша. Хочет услышать ответ. Хочет в это поверить.       — Да, и я видела, как ты пялишься на меня все время.       — Это н-не...       — Знаешь, я сама долго не могла понять, что чувствую к тебе, но определенно не ненависть, — Маша перестает дышать, а Даша продолжает, — когда я поняла, что это наш последний год, и потом мы, возможно, больше не увидимся, я поняла, что не хочу, чтобы ты исчезала из моей жизни.       Даша замолчала на некоторое время, все также пытаясь заглянуть в глаза до безумия красивой девушки, действительно чем-то похожей на милую белочку.       — Ты нравишься мне, — шепотом произнесла наконец блондинка и приблизилась к лицу младшей так, что между ними снова были жалкие сантиметры.       Неожиданно для себя Маша впивается в губы девушки, которые так манили все это время. Даша тут же охотно отвечает, на этот раз сминая губы в жарком и таком желанном поцелуе. Маша скулит прямо в поцелуй, ощущая, как ее ближе прижимают к сильному телу напротив. Она вздрогнула, издала стон и задрожала, хватаясь руками за плечи, чтобы хоть как-то удержаться на ногах. Она льнет к старшей, зарывается рукой в волосах и снова стонет, стоит Даше сильнее сжать пальцы на ее тонкой талии.       Даша лижет нижнюю губу младшей, проходится языком по передним зубам и сталкивается с языком Романовой. Они толкаются друг в друга, крутятся, смешивая их слюну, и продолжают играться. Маша сдается почти сразу, позволяя старшей хозяйничать у себя во рту, пока сама ответно поглаживала торс блондинки, чувствуя напряженные мышцы.       — Ты меня...так бесишь, — шепчет Маша, отрываясь на секунду от губ.       — Ты меня тоже, — со смешком в голосе отвечает Поцелуева, нагло сжимая в руках ягодицы младшей. — Поцелуй меня, — просит хрипло. — Поцелуй меня еще раз, малышка. ***       Прошла неделя. Жизнь Маши кардинально изменилась. Точнее в ней появилась девушка, о которой Романова не может перестать думать ни на минуту. Их встречи становятся гораздо более интересными. На глазах других людей они, кажется, ведут себя как обычно, лишь только особенно внимательные могли заметить более длительные взгляды девушек друг на друга и легкий румянец на щеках младшей. Поцелуева не упускает возможности выловить Машу в коридорах школы, хватая за руку и утаскивая подальше от чужих глаз.       Они начинают проводить больше времени вместе за пределами школы. Гуляют, ходят обедать, Маша даже приходит к Даше в съемную квартиру. Они разбирают вместе упражнения, решают экзаменационных задания, после чего Маша оказывается на коленях старшей. Поцелуева отпускает своего зверя с поводка, резко хватая девушку за голову, и неистово целует так, как давно хотела. Когда Маша отвечает на поцелуй, Даша опускает руки на плечи, плавно перемещая их по всему телу, желая коснуться всего тела девушки. Она мокро целует вдоль линии подбородка, спускается губами к шее и втягивает нежную кожу, оставляя красные отметины. Плевать, пусть все знают, кому принадлежит Романова.       Их прерывает звук поворачивающегося в замке ключа, и внутри медленно нарастает паника.       — Вот блять, — ругается Даша и дергает младшую за локоть, заставляя сесть рядом. Маша хватает первое попавшееся одеяло со спинки дивана и кладет им на колени. Они стараются хоть как-то поправить одежду, Даша успевает включить телевизор, загрузить первый попавшийся сайт и обнять Машу за плечи, когда ее соседка, сняв ботинки, заходит в общую гостиную.       — Привет, — на удивление легко бросает Даша, нисколько не выдавая своего состояния сейчас.       Маша и хотела бы сейчас позлиться на ту, что так не вовремя вернулась домой и прервала их от очень важного занятия, но злиться на кого-то, вроде Светы, было очень трудно, потому что она слишком милая.       — Привет, что делаете? — дружелюбно отвечает девушка, подходя к кухонному столу.       — Да вот, решаем, что бы посмотреть.       — А, — понимающе кивает Света, — вы в последнее время так часто бываете вместе.       — Ага.       Даша отвечает спокойно. А вот Маша вся на нервах. Тело гудит от адреналина, сердце в груди бешено бьется от того, что их чуть не поймали.       — Не обращайте на меня внимания, я быстренько приготовлю поесть и уйду.       — Ага, не парься, — отмахивается Поцелуева, а после поворачивается к Маше и пошло, намеренно слишком медленно, облизывает свои блядские губы. Взгляд Романовой тут же цепляется за влажный язык, за слюну, что так красиво блестит на этих манящих губах. Жар расходится по всему телу, концентрируясь где-то внизу живота. Даша убирает руку с ее плеч и просовывает под одеяло. Маша и осознать ничего не успевает, как ладонь сжимает ее бедро и посылает ток по телу. Младшая давится воздухом, кусает губы почти до крови, сдерживая стон, и широко раскрытые глаза встречаются с глазами Даши. Старшая ухмыляется слишком нагло, а Маша поверить не может, что та так легко может взять ее под контроль.       — Такая чувствительная, — шепчет Даша, — я едва ли коснулась.       — Заткнись, — шипит в ответ девушка, прижимая свою ладонь к промежности старшей, создавая ощутимое давление через тонкую ткань домашних брюк. Улыбается, когда дыхание старшей сбивается, а бедра дергаются от прикосновения.       Они быстро прекращают все свои действия, когда слышат, как Света заходит в гостиную. Она, бросив взгляд на все тот же открытый на телевизоре сайт, улыбается и направляется в свою комнату.       Маша наконец выдыхает, а потом устремляет недовольный взгляд на старшую и резко бьет ту подушкой.       — Какого черта ты творишь? — она смотрит вниз на ее руку, что продолжает гладить по внутренней поверхности бедра.       — А что такого? Тебе же нравится, — Даша ухмыляется, облизнув губы.       — Стой. А как же Света?       — Ну, сможешь вести себя тихо ради меня, малышка? — спрашивает Даша, понизив голос.       Твою мать. Это что, действительно происходит в реальности?       Маша сдерживает стон и откидывается на спинку дивана, чувствуя головокружение от того, как Даша с ней разговаривает. От такого тона старшей она, кажется, готова сгореть заживо.       Поцелуева поворачивается к ней и, наклоняясь, обжигает кожу дыханием, губами касаясь шеи.       — Твой ответ? — спрашивает она, проводя языком мокрую дорожку на шее и прикусывая мочку.       — Д-да, — выдыхает Маша, — да, я буду вести себя тихо.       Даша улыбается, оставляя небольшой укус на ключице, слыша в ответ тихое шипение младшей. Она кладет свои руки на тонкую талию, сжимает, причиняя легкую, но приятную боль. Маша чувствует эти горячие ладони, что обжигают даже сквозь одежду, с шумом втягивает воздух, стоит старшей наконец прикоснуться к ее голой коже на животе. Даша снова впивается в распахнутые губы. Поцелуй вовсе не нежный, а страстный, мокрый и требовательный. Маша еле успевает отвечать, скорее полностью отдаваясь в руки блондинки, позволяя делать с собой все, что та захочет. Романова стонет прямо в поцелуй, когда рука Даши забирается под спортивный топ и сжимает грудь, сразу же начиная перекатывать возбужденный сосок меж пальцев.       — Моя малышка такая чувствительная, — шепчет Даша на ухо. Лицо Романовой горит.       Если она не перестанет с ней так разговаривать, Маша просто взорвется. Даша продолжает ласкать шею, когда спускает руки к ширинке на чужих джинсах, ловко расстегивая и стягивая ненужный предмет одежды. Она сразу же грубо сжимает ягодицы младшей, и Маша издает громкий стон, заставивший ее в ужасе захлопнуть рот.       Поцелуева отстраняется, и Маша на мгновение боится, что она передумала, но та вдруг обнимает ее и тянет ближе.       — Иди сюда.       Романова хлопает глазами, позволяя старшей усадить себя на колени, прижавшись спиной к ее груди.       — Что ты хочешь сделать? — спрашивает, нервно ерзает и замирает, когда снова чувствует крепкую хватку горячих ладоней на своих обнаженных бедрах.       Даша усмехается ей в затылок, отчего по спине пробегают мурашки. Заставляет чуть приподняться, снимая последний элемент одежды младшей, нижнее белье.       — Я хочу, — говорит Даша тихо, — сделать так, чтобы нас не поймали, — она проводит рукой по волосам младшей, затем по подбородку, губам, пальцами слегка оттягивая нижнюю губу.       У Маши глаза чуть ли не закатываются от одной только мысли, что Даша собирается засунуть свои пальцы ей в рот или просто зажать его ладонью. Она с радостью примет и то, и другое.       — Хочешь, чтобы твой ротик был заполнен чем-то? — спрашивает Поцелуева, проводя большим пальцем по нижней губе. Маша кивает, приоткрывая рот. — Попроси, малышка.       У Маши сводит живот, пальцы на ногах поджимаются. Как же низко она готова пасть? Насколько готова плюнуть на свою гордость, лишь бы угодить этой девушке? Ответ очевиден: очень низко. Но...попытаться сохранить достоинство все же нужно, не так ли?       — Ты серьезно сейчас? — спрашивает она, обернувшись.       — Не хочешь, чтобы мои пальцы были у тебя во рту? — притворно грустно отвечает блондинка и скользит рукой вниз по талии, снова забираясь под футболку и проводит большим пальцем по соску. Маша дергается, неосознанно сдвигая колени, за что получает легкий шлепок по бедру.— Может хочешь, чтобы они были здесь? — задает вопрос, продолжая играть с ее соском.       — Не...я х-хочу...хочу...да блять, — Маша замолкает, сжав губы и стараясь не издавать лишних звуков.       Даша хмыкает, убирает ладонь с ее груди и возвращается к губам.       — Тогда в следующий раз, — шепчет старшая на ушко.       Блять. Маша уже не может мыслить ясно, когда Даша обнимает ее вот так, поперек талии, притягивает к себе еще ближе, не оставляя меж ними и сантиметра, когда ее пальцы на ее губах, когда она утыкается в изгиб ее шеи, разводит ее ноги сильнее, заставляя полностью открыться.       Маша хочет, чтобы Даша ее уничтожила.       Да она уже это сделала.       Она приоткрывает рот, вбирая ее пальцы и слегка покусывая. Даша толкает их глубже, шепча на ухо самые грязные слова на свете, а второй рукой гладит внутреннюю часть бедра, пробираясь ближе к клитору. Маша приглушенно стонет, все еще громко, вращает языком вокруг пальцев, облизывая каждый, и двигает бедрами, уже сгорая от нетерпения.       Даша наконец прикасается к заветному месту указательным и средним пальцами, начиная массировать. Маша скулит от переполняющего удовольствия, сильнее прижимаясь задницей, и понимает, что ее слюна течет вниз по длинным пальцам.       — Блять, какая же ты... — выдыхает Поцелуева, покусывая кожу между шеей и плечом, — но будь тише, малышка.       Даша все также игралась с комочком нервов, то быстрее двигая пальцами, то замедляясь, специально дразня младшую. В какой-то момент движения почти прекратились, на что Маша издала разочарованный выдох, но после раскрыла рот в немом стоне, когда один палец погрузился внутрь нее. Даша начала двигать рукой, попутно массируя клитор большим пальцем. Через некоторое время Романова чувствует, как уже два пальца двигаются в ней, а толчки становятся все более быстрыми и грубыми. Но Маше нравится эта грубость. Единственное, о чем она жалеет, так это о том, что не может сейчас посмотреть на себя. Как бы странно не звучало, но она хочет увидеть, как старшая раздирает ее на кусочки. Она заводится от одной мысли о том, как же грязно она сейчас выглядит в руках старшей. Полуобнаженная, с чужими пальцами во рту, со стекающей по подбородку слюной, издающаяся эти пошлые стоны из-за пальцев, что так умело каждый раз попадают по чувствительной точке.       В какой-то момент движения рукой замедляются, а пальцы изо рта исчезают. Маша неохотно пользуется шансом отдышаться, ее грудь вздымается, но она все еще возбуждена и сама пытается двигать бедрами, но сильные руки не дают этого сделать.       — Пожалуйста...       — Ты хочешь кончить, малышка?       Маша солгала бы, если бы сказала, что не думала об этом.       О том, какой жестокой может быть Поцелуева. Но она не ожидает, что это и правда случится. Маша ненавидит старшую за то, как та легко берет контроль в свои руки, но и поэтому ей это нравится.       — Пожалуйста... — снова выстанывает Романова.       — Ну раз ты просишь, как я могу отказать, — она слышит улыбку в ее голосе. — Но я должна заставить тебя быть тише. Твои стоны могу слышать только я.       Это что, собственнические нотки? Возможно.       Но что еще более важно, так это то, что Даша кладет ладонь ей на рот, отчего Маша неосознанно глаза закатывает и дергается в предвкушении.       Даша добавляет третий палец, уже свободно двигаясь внутри девушки и наращивая темп с каждым толчком. Одновременно дотрагивается до клитора большим пальцем, добавляя больше стимуляции. С каждым очередным глубоким толчком, Маша все больше и больше ощущала себя не в этой Вселенной. Она просто превратилась в податливую массу, послушно принимающую все, что с ней делает старшая.       Одно она знала точно — сейчас ей было потрясающе хорошо. Она извивалась на коленях блондинки, не зная, куда себя деть. Вцепилась пальцами в чужие бедра, после чего точно останутся следы, на которые Маша не прочь бы потом полюбоваться. Но сейчас наслаждение волнами накатывает, когда при каждом толчке пальцы проходят точно по чувствительной точке. Маша распахивает глаза, когда Даша начинает вбиваться в нее еще быстрее, почти не покидая ее тело. Удовольствие простреливает словно ток, заставляя тело прогнуться в спине до хруста и издать пару хриплых стонов. Даша делает еще несколько толчков, что ощущаются максимально чувствительно после оргазма и заставляют пару раз дернуться. Она убирает ладонь ото рта младшей, давая отдышаться. Поглаживает по волосам, оставляет легкие поцелуи на шее. Маше нужно некоторое время, чтобы прийти в себя и наконец ответить на ласки старшей. Она заставляет себя повернуться и втягивает блондинку в нежный тягучий поцелуй, передающий все чувства. Они еще долго целуются, пока тело Маши окончательно не затекает. Она слезает с колен старшей и устраивается на диване, расслабляя затекшие мышцы.       — Ты в порядке? — все же несколько обеспокоенно спрашивает Даша, наблюдая за девушкой.       — Да, все хорошо, — Романова мягко улыбается, не отводя взгляда от чужих красивых глаз.       Сейчас она счастлива.       Они засыпают в обнимку, а Света, выходя из комнаты, наблюдает на телевизоре всю ту же открытую вкладку с невыбранным фильмом.