***
Вампир спрашивал его о чём-то, но Никита ни слова не слышал. Он пытался смотреть ему в лицо, видел, как шевелятся испачканные кровью губы. Но взгляд сам собой соскальзывал на трупы двух гопников, лежащие на асфальте в нелепых позах. В голове крутилась одна-единственная мысль: сейчас кто-нибудь выйдет на парковку и увидит это все. Вдруг его повело, щеку обожгло болью: вампир отвесил пощечину. – Ты русскую речь разумеешь, межеумок? – разобрал он наконец слова. – Д-да, – выдохнул Никита и сфокусировал взгляд на лице вампира. Лицо выглядело вполне по-человечески, только борода испачкана кровью. Да и в целом вампир больше смахивал на городского бомжа, чем на инфернальную сущность. – Охолонился. Звать тебя как? – Никита… – Поведай мне, который теперь год? Никита моргнул удивлённо и ответил. По тому, как вампир изменился в лице, можно было понять: он удивлён ничуть не меньше. – Ишь оно как… – сказал он задумчиво, а потом оглядел Никиту с головы до ног цепким, оценивающим взглядом. – Ты чьих будешь, Никита? Его манера речи сбивала с толку. Вампир это, видно, понял и спросил по-другому: – Кто ты таков? Что в жизни делаешь? Откуда про вампиров ведаешь? – В жизни… Я студент, в меде учусь… – Что? Никита сообразил: его речь тоже вампиру непонятна. Откуда ж он вылез и сколько там пробыл?.. – Я учусь, чтобы стать доктором, – он по привычке заговорил медленно и внятно, как обычно общался с больными и стариками, и даже припомнил подходящее слово. – Это… лекарем. Вампир слушал внимательно и молча. Трупы так и лежали под фонарем, дожидаясь случайного свидетеля. – Про вампиров мне рассказывал мой дед, он в них верит… В вас, то есть, верит. Вампир – вот ведь глазастый – заметил его быстрый взгляд на покойников и спросил: – Боишься, что убью тебя? – Не в том… Ну, то есть, боюсь, конечно, просто… Короче, их убрать надо. Кто-нибудь увидит, полицию вызовет, и всё, никуда уже не уедем. – Куда ехать собрался? – Домой, в Смоленск… Сегодня возвращаемся. Вампир медленно поднял брови, усмехнулся чему-то, а потом махнул рукой в сторону трупов – и те, как по волшебству, сами собой улетели в темный угол за помойку. Никита издал невнятный полузадушенный всхлип. Вампир снова повернулся к нему. – Поведай мне, отрок, ты жить хочешь? Никита сглотнул и быстро закивал головой. Вампир приблизился вплотную. – А хочешь жить вечно? С того момента всё и изменилось.***
За дверью камеры послышались чьи-то шаги, Никита быстро сунул свое рукоделие под матрас. Увидят – отнимут, а этого он никак не хотел. Шаги протопали мимо, Никита снова принялся за дело. Работа долгая, кропотливая, но ему как раз хватало и времени, и упорства. Мысли опять потекли в недавнее прошлое. Быть помощником древнего вампира оказалось сложнее, чем работать в больнице. Там, по большому счету, всё было известно: распорядок, обязанности, привычные процедуры и мероприятия. Даже для экстренных пациентов со скоряка существовали протоколы. Никита как прилежный и высокомотивированный студент хорошо знал многие из них. Для должности помощника вампира не существовало вообще никаких инструкций, кроме приказаний самого вампира, и Никите приходилось ориентироваться прямо на ходу. Теперь можно было сказать точно, без ложной скромности: он отлично справлялся.***
– Оскудоумел, морда? – прорычал Клим так злобно, что у Никиты холод пробежал по спине. – Иль смерти страшиться перестал? До отъезда из Ярославля оставалось меньше часа, костюмы и вещи студентов уже были сложены в багажном отделении автобуса, и в любую минуту кто-то мог объявиться на парковке. Никита сглотнул и ещё раз, внятно и доходчиво объяснил, почему ехать в багажнике автобуса вместе с костюмами и декорациями – единственный для вампира вариант добраться до Смоленска незамеченным, как он того и хотел. – Я в домовину не лягу. Буде, належался. В детстве Никита смотрел фильмы о пришельцах из прошлого и уже представлял, сколько проблем может доставить один такой. В кино это было смешно, но в реальной жизни Никита совершенно не хотел чужого внимания, особенно учитывая два трупа за помойкой. Вампир Клим провел две сотни лет в каком-то подземном заточении и буквально ничего не знал о современном мире. К Никитиному большому облегчению, он оказался… адекватным. Всё, что Никита успел объяснить ему в короткое время перед отъездом, вампир усвоил сразу же: про транспорт, маршрут до Смоленска, про студентов и преподавателей и почему не стоит попадаться им на глаза в таком виде. Единственное, чего вампир не хотел понимать, – это своего места в багажном отделении автобуса. Никита осознавал, почему после двухсот лет пребывания в замкнутом пространстве вампир не хочет оказаться там снова. Но выбора не было. Водитель автобуса, сосед Никиты по лестничной площадке дома в Смоленске, окликнул его с обратной стороны парковки. Никита вмиг покрылся холодным потом. – Клим, пожалуйста! Вампир выдохнул, выругался затейливо и нырнул в багажное отделение. Никита поспешно закидал его мешками с костюмами, а вперёд выставил сумки студентов. Когда водитель подошёл проверить подготовку к отъезду, Клим уже был надёжно спрятан. Все прошло бы хорошо – если бы автобус не поломался в Мытищах.***
Рука соскользнула, резко стало больно – содрал костяшки на двух пальцах о шершавую стену. Да, в Мытищах пришлось сложнее всего. Первое убийство. Чего греха таить, на первом курсе Никита воображал, как мстит придуркам с учёбы разными кровавыми способами. Они сочли его необщительность и спокойный характер проявлением слабости и принялись самоутверждаться за его счёт. Сначала Никиту это задевало, злило, но дед постоянно повторял: не обращай внимания, не давай себя спровоцировать, они отстанут. Время шло, сокурсники не отставали и издевались всё злее. К тому же, в тот период навалились проблемы: дед начал сдавать по здоровью, «Кошкин дом» закрыли чиновники, плюс интернатура в больнице, плюс подработки. Было тяжело. На содранных костяшках выступили крупные капли крови. Никита улыбнулся, слизнул. Скоро проблемы кончатся, начнётся новая жизнь. Никто не посмеет задирать его. Никого он не станет бояться. Будет сам себе хозяин. Ну, вместе с Климом, конечно.***
Первую неделю Никита прятал вампира в своей квартире, пока Клим осваивался в новом для него веке. И это было… приятное время. Вампир – бессмертное существо, наделённое невероятным могуществом – нуждался в нём. И, что немаловажно, Клим ценил его помощь. Они много разговаривали. Наверное, за всё время самостоятельной жизни Никита еще ни с кем так много не общался, как с Климом. Он рассказывал о мире, показывал, как пользоваться современными изобретениями. Учил, как оно всё называется. Клим был жаден до знаний, схватывал на лету. Телевизор и телефон он освоил быстрее, чем Никитин дед научился включать смартфон. Из всех каналов предпочёл почему-то НТВ с его бесконечными «ментовскими войнами». Возникла только одна проблема: выяснилось, что Клим не понимает современную русскую письменность и не может читать ни Википедию, ни книги. Его грамотность осталась где-то на уровне семнадцатого века. Но и тут Никита ловко выкрутился: настроил ему в телефоне голосовой поиск, а потом довольно наблюдал, как Клим балуется с интернет-запросами. Ему нравилось быть проводником древнего вампира в сложный современный мир. Иногда выходило до смешного мило.***
– Это ж какой выпороток такое исподнее выдумал, чтоб мужикам муди в бараний рог сворачивать?! Клим вертелся перед зеркалом и негодовал, а Никита прилагал все усилия, чтобы не засмеяться. Если штаны, берцы и худи из секонд-хэнда вампира в целом устроили, то современные боксеры он принять отказывался. – Пытошная какая-то, – изрек Клим и стянул штаны вместе с трусами. Никита поспешно отвернулся. Понимание приличий и личного пространства у вампира тоже остались на уровне семнадцатого века.***
Никита сам не понял, как это вышло, но всего за неделю Клим стал для него ближе, чем родной дед. Только он по-настоящему понимал Никиту. Только он по-настоящему поддерживал. «Ты сильный», – и Никита чувствовал в себе силу. «Ты справишься», – и Никита справлялся. «Они не ровня тебе», – и Никита верил. Что ему могут сделать жалкие людишки, когда он скоро станет всемогущим существом? Он научился убивать. Легко, без сожаления. Люди – муравьи, люди – еда. Люди заслуживают смерти. Клим гордился им.***
За дверью послышались шаги – Никита сразу лёг на шконку и сделал вид, что спит. С грохотом открылось, а затем закрылось смотровое окошко в двери. Вечерний обход был его ориентиром во времени. Как только дежурный проверит все камеры в этом коридоре и уйдёт, Никита должен будет убить себя, чтобы потом воскреснуть вампиром. Он вытащил из-под матраса заточенную щётку. Получилось как надо: достаточно остро, достаточно крепко. Не скальпель, конечно. Придётся вбивать её себе в горло. Два, а может и три удара. Сердце колотилось как бешеное. Ноги ослабели. «Тебе страшно?» Никита сжал щётку в кулаке. «Не бойся» Шаги дежурного удалялись по коридору. «Я приду за тобой, чтобы дать вечную жизнь» Никита приставил остриё к сонной артерии и задышал сильно и часто. Адреналин поможет довести дело до конца. «Ты мне нужен»