Костюм

Кто из четырёх Мстителей займётся вербовкой штабс-капитана Овечкина — было очевидно с самого начала. Цыгана Яшку он бы к себе не подпустил. Ксанка — девчонка. Данька… выходцу из крестьянской семьи, родившемуся в станице, трудно было бы с ходу влиться в высшее общество. Валерка подходил по всем параметрам. Родители его были интеллигенты, сам он в какой-то степени тоже был интеллигент. Он умел играть на бильярде, большим поклонником которого слыл штабс-капитан. Книги всякие читал, мог поддержать беседу. Словом, идеальный кандидат. Оставалась лишь одна проблема. — В таком виде тебя ни в бильярдную, ни в ресторан не пустят, — констатировал очевидное подпольщик Андрей. Валерка молча согласился. На нём была форма, оставшаяся ещё с гимназических времён: поношенные брюки, широкий ремень поверх рубахи без верхней пуговицы, сизоватая однобортная куртка. И, конечно, фуражка, выполнявшая чисто практическую функцию: защита макушки от палящего южного солнца. На свой скудный наряд Валерка отнюдь не жаловался: не до таких мелочей ему было. Однако в порученной миссии это мелочью уже не считалось. Он, как-никак, за приличного человека себя выдавать собирался. — Как быть? — поинтересовался он, поправив очки. Товарищ Андрей махнул рукой: не волнуйся, мол. — Дело не хитрое, я разберусь. С тебя всего-то требуется назвать размер своей одежды, — он посмотрел вниз. — И обуви, пожалуй, тоже. *** — На буржуя смахиваешь, — прокомментировал Данька. — В данной ситуации я приму это за комплимент, — спокойно отозвался Валерка, борясь с галстуком. В чём-то Данька оказался прав. Сейчас он действительно походил на… солидного молодого человека. Товарищ Андрей похлопотал на славу. Раздобыл белоснежную рубашку, бледно-серые, в тонкую полоску, брюки с подтяжками, того же оттенка и в ту же полоску жилет с пиджаком, второй пиджак — в крупную клетку, чёрные с белым туфли и чёрный галстук. …который никак не желал завязываться нужным образом. В остальном же Валерке всё подошло как нельзя лучше. И теперь его облачение не вызвало бы подозрений ни у штабс-капитана, ни у кого другого из его окружения. Зеркала, в котором можно было бы увидеть себя полностью или хотя бы по пояс, конечно, не нашлось. В рыбацкой лачужке, где обустроились Мстители, с такими предметами роскоши было туго. Пришлось довольствоваться маленьким мутноватым зеркалом с железной ручкой, которое любезно держал Данька. — А где, кстати, Яшка с Ксанкой? — вспомнил о них между делом Валерка. Нахмурился. То, что отражалось в районе шеи, ему не нравилось. — Что, — поддел его Данька, — покрасоваться невтерпëж? — А то как же, — состроил самый серьёзный вид Валерка. Тем временем друзья оказались легки на помине. Возникший на пороге Яшка удивлённо присвистнул и закрутил туда-сюда головой в поисках чего-то. — А гимназист наш куда делся? Что-то нет его нигде. Эй, Вы, господин хороший! — обратился он к Валере. — Парня тут одного, случаем, не видали? С Вас ростом и такой же очкастый. Валерка закатил глаза. — Видал. — И где он? — Обещал скоро вернуться. И просил передать Вам, уважаемый Яков Цыганков, что Вы — балбес. — Вот нахал! — притворно возмутился Яшка, сжимая кулаки. — Скажите ему, что он за это ещё ответит. — Непременно. — Хорош, — прервал вежливый диалог Данька. — Подурачились — и хватит. Мы с вами не в театре. — Ну, если судить по Валерке, то… — Ладно тебе, Яшка, — осадила его тычком в бок Ксанка и одобрительно кивнула Валерке. — Тебе идёт. — Спасибо, — благодарно улыбнулся тот. Яшка искоса глянул на Ксанку, бегло окинул прохладным взглядом Валерку и снова глянул на Ксанку. — А если б я так вырядился, ты бы мне такое сказала? — негромко спросил он. — Где ж ты видел, чтоб цыгане ходили разодетыми, точно буржуи? — ответила Ксанка, сверкнув белозубой улыбкой. Яшка насупился. — Что это за моду вы взяли? — скрестил на груди руки Валерка. — Сначала Даня меня буржуем назвал, теперь, Ксан, — ты. Один только Яш-… — Буржуй! — выпалил цыган, не дав ему закончить. Была ли это несправедливая месть за Ксанкину похвалу? Уголок рта Валерки приподнялся в иронической усмешке. — И ты, Брут? — Что ещё за Брут? — озадаченно переспросил Яшка после непродолжительной паузы. — Позже расскажу, — пообещал Валерка. Снова посмотрелся в отражение. Удовлетворённо отметил, что с галстуком он-таки справился. *** В потрёпанных вещах и гимназической фуражке на взлохмаченных ветром волосах он был Мститель Валерка. В армейской форме с кирзовыми сапогами и горящей алым звездой на головном уборе — Красный разведчик. Элегантно одетый, с аккуратно лежащими золотисто-русыми локонами он определённо стал Валерий Михайлович — беженец из Петербурга; благородного происхождения юноша, которого якобы дожидаются в мирной Констанце родители. Впрочем, он почти в самом деле являлся тем, кем собирался предстать перед штабс-капитаном. Только в костюме это куда больше соответствовало правде. В нём Валерка чувствовал себя немного непривычно, но вместе с тем… на своём месте. Не случись война, не попади он во Мстители, то остался бы наверняка в Петербурге. Закончил бы гимназию, выучился бы на кого-нибудь, на работу б устроился и ходил бы каждый день в таких вот выглаженных рубашках и отутюженных брюках. Прямо как... Мысль острой иголкой кольнула куда-то в грудь. ...как отец. Валерка снял вдруг начавшие давить очки. Больше всего ему сейчас хотелось самому поверить в сочинëнный для Овечкина рассказ о себе. Поверить, что и отец, и мать у него живы; что они ждут его и скоро с ним встретятся. И будут они снова вместе, втроём... Вот только глупо было даже мечтать об этом. Мститель Валерка тяжело прикрыл глаза. Спустя несколько мгновений открыл их уже благородный беженец из Петербурга Валерий Михайлович.