🌙🌙🌙
— Я же надеюсь, ты позволила надеть на себя корсет? Торчащие соски для данного общества — признак дурного тона, Сакура. Цунаде одарила внучку тяжелым взглядом. Голова у неё и так сильно гудела с дороги: шум от быстрого топота копыт лошадей звонко бил по ушам, картинки за окном менялись, слишком быстро, настолько, что аж тошнило. Так ещё её розоволосое чадо, сидящие напротив с кислой миной, портило и без того поганое настроение. Сакура скрестила руки на груди и сползла по спинке сиденья вниз. Её сильно трясло, украшения на ушах и руках характерно звенели. Складывалось впечатление, что их везли не на свадьбу, а на убой. Дорога была извилистой, долгой, проходила сквозь густые леса и подземные пути в горах. Было страшно и изнемождающе, хоть они и просто сидели. Сакура исподлобья с тенью осуждения на лице смотрела на своих прародительниц. Бабуля отвечала на взор быстрым, но при этом обволакивающим с макушки до пят взглядом, полным раздражения. После же отвернулась к окну, прищурив карие глаза, словно действительно пыталась что-то рассмотреть сквозь плотный туман. Королева Страны Луны — Цунаде Ⅱ. В её руках сейчас был предмет всевластия на землях эльфов — корона: та была из белого золота, ажурная, напоминающая ветви деревьев, на которых плодами располагались лунные камни; кристаллы были острыми копьями, по ободку россыпью блестели десятки бриллиантов. Цунаде не любила этот символ власти. Корона была тяжёлой, громоздкой, и всячески напоминала своим весом о той ноше, которую она взвалился на себя. На все особо важные мероприятия приходилось надевать традиционный и наследственный драгоценный головной убор, в особенности на международные «визиты», на один из которых они сейчас и направлялись скромным семейством. Сакура задержала внимание на идеально белом, сверкающем золоте, оно отливало светом в полутемной карете. Королева словно держала в своих руках надежду всех прошлых и будущих правителей. Когда-то и она гордо наденет корону на себя и ощутит тяжесть ответственности за тысячи поданных. А пока на её волосах лежала нежная тиара из мелких изумрудов; один большой камень каплей свисал до середины лба, прикрывая его и символизируя статус кронпринцессы. На лбу же бабушки был аккуратно нарисован ромб синего оттенка — ещё один символ власти в стране Луны. Девушка перевела взгляд на мирно спящую мать, которая явно не желала даже вступать в диалог. Мебуки являлась тенью своей семьи, при чём целенаправленно. Слишком короткая стрижка, заканчивающаяся волной на затылке, и блеклый цвет волос, глубокие морщины возле глаз и сухие губы; мать словно давно себя похоронила, храня траур по погибшему мужу уже около двадцати лет. Душевная рана не заживала, стоило ей только покрыться коркой, как Мебуки срывала собственными пальцами и раздирала в кровь, намеренно делая её глубже. Волосы имели большое значение у народа эльфов. Только воины могли себе позволить такую вольность — состричь локоны до плеч. Лишь когда погибал кто-то близкий, оплакивающий его эльф отрезал свои волосы, таким образом словно обрубая связь с жестоким миром. Старая легенда гласила, что, как только волосы начинают отрастать, это был знак свыше, словно погибший просил отпустить его и начать жить заново. Молодые люди могли заново искать свое счастье и перестать жить прошлым. Предание снимало груз с плеч и совестливые мысли, которые грызли по ночам. Конечно же, по сути это было больше про физиологию, чем про призраков, но народу нужно был предлог или же разрешение на успокоение. Обычно этот ритуал выполняли пожилые вдовы и вдовцы, готовившиеся вскоре пойти вслед за своей любовью. Но её мать на протяжении многих лет собственноручно равняла длину каждую неделю. Она хранила в сердце мужа и отца, даже не пытаясь отпустить их. Сакура глубоко вздохнула, прислушиваясь к внутреннему стуку. Да, настроение ни к черту. Сегодня её лучшую подругу выдавали замуж за незнакомца.☀️☀️☀️
— А вот где наш женишок! Шикамару лениво открыл глаза и так же неспешно повернул голову в сторону источника звука. Солнечное яркое «нечто» по имени Наруто улыбался своей фирменной улыбкой в тридцать два зуба и излучал тепло в радиусе ста шагов. Брюнет равнодушно закрыл глаза обратно. Комната находилась в полумраке. Сквозь плотные шторы пробивался рассеянный солнечный свет, освещая только небольшую кровать, на которой лежал один из виновников мероприятия с раскинутыми в сторону руками. Его лицо невозможно было разглядеть, но плечи были напряжены, будто на его шее висел мешок. — Хоть ты и старше, я был уверен, что женишься позже меня! Кровать прогнулась под весом друга. Блондин присел на кровать, оглядев парня. Улыбка плавно и медленно растекалась по лицу, подобно акварели на холсте, пока от нее не осталась лишь тень в уголках губ, что было похоже на нервный смешок. Шумно потерев шею, Узумаки вдумчиво произнес, отвернувшись к стене: — Что будешь делать? — Жениться вот думаю, в одиннадцать церемония. — Я о ней. Как вы дальше…? Лишь один образ, лишь полуслово, лишь полутон, напоминающий о Темари возрождал из пепла зверя, созданного из множества разрушающих его мир чувств: раздражения, паники, апатии, агрессии, ненависти и всепоглощающей затуманенной нежной эмоции, которая дарила спокойствие и надежду, словно глоток воды в пустыне. Её голос, её нежные руки… В голову пришел удар молотком, представленный пульсацией вены. — Я не знаю…? — скорее спрашивал, чем отвечал Шикамару, зажмурив глаза сильнее. — Мы знали с самого начала, чем это закончится. Но я не могу отказаться от неё вот так, понимаешь? Я не хочу метаться между двух огней, ведь моя будущая жена, — выплюнул он слова с выдохом, — не виновата и не заслужила постоянного взора сквозь неё. Шикамару потер ладонью лоб. — Будь что будет, возможно, в первый год от нас не будут требовать наследника, и мы сможем хотя бы подружиться? — Дружите сразу втроем, — прыснул Узумаки. — Ну, а если серьезно. Никогда бы не подумал, что женщины так тебе карты перемешают. Хладнокровный и умный, лучший стратег Нара Шикамару запутался в своих чувствах. Парень поднялся с места. — Знаешь, возможно, это самая маленькая и необходимая жертва ради мира на нашем континенте? Ваш брак наконец-то скрепит взаимоотношения между мифическими существами и нами. И это станет концом холодной войны! Уверен, что после вашей свадьбы начнется весна бракосочетаний. Никто больше не посмеет напасть на наши земли. Разве это не прекрасный результат? — ответом прозвучал глубокий вдох с тихим угуканьем.— Одна для любви, другая для рождения наследников. Ты главное не перепутай, — рассмеялся Наруто. — Иди к черту. Как полюбишь кого-то, поговорим. — Обязательно, дружище, обязательно! — блондин уже направился к двери, схватившись за ручку, как обернулся в пол оборота, вспомнив мысль. — Ты хоть знаешь, как она выглядит? — Мельком когда-то показывали фотокарточки две, лет восемь назад, как заключили договор. И в прошлом году еще видел вроде, — Нара пытался порыться в глубинах памяти, уловить за хвост образ. Но, что странно, маленькую девочку смутно помнил, а вот взрослую — совсем нет. — Даже цвет волос не вспомню — сконфуженно добавил Шикамару, встав и упиревшись о колени руками. Хмыкнув, Узумаки вышел из кабинета, направляясь на улицу, где и должна была пройти церемония. Он прекрасно понимал настроение, витавшее во дворце и в головах каждого. Легко читалось непринятие или же облегчение, написанное на лицах присутствующих. Наруто был в предвкушении. Он желал мира во всем мире, и в особенности его детское любопытство сильно жаждало новых неизведанных людей. Парень практически бежал, широким шагом минуя коридоры дворца. На улице уже собрался народ. Все уже должны были приехать. Здесь и соседи их государства — правящая страной Луны эльфийская семья, лидеры страны Клыков — альфа из оборотней, клан драконоборцев Учиха из страны Безмолвия. А так же прибудет и клан Хьюга, жившие когда-то на землях Узумаки, но бывшие до нынешнего времени неугодными, и другие приближенные к дворянству семейства. И приблизившиеся к объединению стран Волн и Теней — сирены и люди. Данные кланы все были знакомы между собой, некоторые даже поддерживали связь. Но всем составом составом не собирались уж около двадцати лет, с тех пор, как начались войны на каждых из земель. Наруто на выдохе распахнул двери. Солнце ослепило его на пару секунд, после чего перед глазами открылось зеленое пространство, украшенное переплетением золота и серебра, различными пестрыми лентами, символикой Яманака и Нара. Быстро отыскав отца, Наруто направился к нему. Узумаки чувствовал всеми участками тела прицепившиеся к нему взгляды, жадно поглощающие его целиком, перешептывания и вежливые улыбки с поклонами. Минато стоял возле стола, вдумчиво кивая своему советнику, внимательно слушая и вертя в руках бокал с чем-то пузырящим. Джирайя, немного склонившись, бегал глазами по гостям, рассказывая что-то. Наруто остановился подле них, находя удобную позицию, чтобы всех рассмотреть. Взглядом Наруто нашел черновласых строгих Учих, которые выделялись словно сплошное матовое пятно среди всех, как грозовая туча посреди дня. Глава семьи, Фугаку, хмурился от солнца и вертел перстень на пальце. Жена, Микото, как обычно улыбалась и поправляла сыновьям воротники: старшему, Итачи, и младшему, Саске. Последний, почувствовав характерное внимание, повернул голову в сторону Наруто, сдержанно кивнув в ответ, на что блондин улыбнулся и помахал тому рукой. Хьюги прятались в тени зонтов, Хиаши, отец семейства, стоял рядом с наследником, Неджи, и дочерьми, имени которых парень не знал. Все они были как на одно лицо, лишь отличаясь ростом; своими пустыми, пугающими лиловыми глазами, наблюдали за всеми словно коршуны. Далее он нашел отца невесты, Короля Иноичи. У него был низкий хвост русых волос, малахитовые глаза и очень добрая улыбка. Мужчина выглядел на фоне отца Шикамару довольно крупным и широкоплечим. Они вдвоем чем-то разговаривали и смеялись, стоя рядом и распивая алкоголь. — Оборотни и эльфы еще не прибыли? — не найдя их, парень решил спросить у старших, находившихся здесь дольше, чем он. Его вариант казался логичным, жили те дальше всех, да и явно бы выделялись из толпы; одни ушами, другие шерстью. — Инузука уже приехали. Вон, стоят возле статуи — Джирайя кивнул в сторону женщины и предположительно ее детей. — Это Цуме, жена прошлого альфы, а рядом их дети: Хана и Киба. Киба самый молодой альфа у них сейчас. Но мать все еще контролирует его первые шаги. Наруто недоуменно проговорил: — Они такие… Э… Обычные? Бархатистый смех наполнили уши блондина. — А что ты рассчитывал увидеть? Уши, хвост? — Ну, чрезмерную растительность… — Не позорь мою седую голову Наруто, — Джирайя опять рассмеялся и залпом выпил содержимое бокала. — А эльфы? — Они еще в пути, вот их точно не пропустишь. Думаю, Цуна скоро подойдет, — ухмыльнулся советник, прикрывая глаза в каком-то только ему понятном блаженстве. Узумаки вернулся к оборотням. Они действительно были «о б ы ч н ы м и». Он отчеканил каждую букву у себя в голове, чтобы больше не попасть в лужу позора, сегодня-завтра отец передаст ему трон, а он тут со своими глупостями. Женщина только могла соответствовать образу оборотня, нарисованного в его сознании: у нее были длинные, непослушные каштановые волосы, клоками направленные в разные стороны; острые, хищные черты лица, цепкие черные глаза и тонкие губы. Поза уверенная, даже чрезмерно. Дочь — полная противоположность той. Если цвет волос и глаз был одинаков, то в другом нет. Гладкие, прямые волосы, водопадом падали на спину, собранные в хвост, две длинные пряди обрамляли ее лицо, очерчивая высокие скулы. У девушки были пухлые губы и раскосый разрез глаз. Проглядывалось в ней что-то мягкое, мирное. Киба же был носителем удлинённого каре и вьющихся локонов на концах, цвет которых на солнце отдавал легкой рыжиной. У парня густая бородка и прямой нос. Когда Киба улыбнулся сестре, Наруто заметил у него острые клыки. Альфа ему показался добродушным и совсем не похожим на вожака стаи. Уставившись слишком долго на Инузуку, Наруто почти не почувствовал прикосновение отца к плечу, услышав его голос только спустя время: — Сын. Сейчас к нам подойдет чета эльфов. Блондин резко повернул голову, наблюдая, как к ним медленно шли, словно плывя по паркету, три молодых женщины, за их спинами мелькал силуэт седого мужчины в маске, по всей видимости их «сторожевой пес». Стоило тем появиться в поле зрения знати, как шепот резко затих, обрубился подобно веревке на шее висельника. Люди расступались перед ними, словно волны разбегались от корабля. Впереди шли две светловолосые женщины: Королева Цунаде и ее дочь, Мебуки. Но все внимание привлекла к себе девушка, находившаяся по правую руку от Цунаде слегка позади. Она была ярким пятнышком, которое плавно приобретало границы, контуры и яркость. Кронпринцесса. Сакура. Наруто прошептал губами её имя, раскусывая его: как губы распахивались на первом слоге, сворачивались в трубочку на втором и снова расцветали на последнем, будто выпуская не слово, а кроткую птицу. Она была прекрасна. Наследник невольно затаил дыхание, жадно поглощая девушку взглядом. Длинные, собранные в пышную косу волосы цвета нежного рассвета, первого поцелуя солнца неба, чувственно розовый цвет прядей. Яркие, воинственные и мужественные глаза зеленого оттенка, цвета самого ядовитого яда, который хотелось бы выпить. Тонкие губы и брови, маленькие скулы, заостренный подбородок. Принцесса была вся в различных украшениях: изящные уши украшали серьги, плетущиеся по мочке вверх, тиара украшала лоб, на руках красовалось множество браслетов. Легкое совсем непривычное для местной аристократии, непышное платье пудрового оттенка открывало аккуратную грудь и спускалось вниз по славным изгибам девичьего тела, оставляя короткий шлейф позади своей обладательницы. Наруто задыхался. Внутреннее любопытство загналось в угол и тихо умирало, на свет же вышли иные эмоции, непонятные и обескураживающие. В груди сжалось сердце при встрече с глазами девушки. Равнодушно полоснув взглядом, как ножом, молодая эльфийка медленно опустила веки, глядя на пол. Подойдя ближе, он все еще не спускал с неё взгляда. Очень красивая эльфийка. Узумаки прикусил губу, немного склонив голову, когда услышал приветствия в сторону семьи эльфов. Наконец-то он и сам произнес: — Ваше Высочество Сакура…. Попробовал еще и на вкус, мимолетно облизнув губы. На языке чувствовался привкус сладости с легкой горчинкой.