Ты, я, корабельное кладбище

      Конец недели обещал быть приятным.       Под «приятным» Макс имел ввиду возможность запереться в своей комнате с горой книг и инфор, чтобы провести пару часов, познавая необъятную Вселенную в позе креветки.       Апатия не желала отступать. Мир вокруг казался зыбким и хрупким – слишком сильными оставались воспоминания о том, как пару недель назад он едва не рухнул. Макс закрывал глаза и видел войда: тот смотрел безумным взглядом, а всё вокруг рассыпалось на мелкие кусочки, и времени, чтобы остановить конец Земли, не хватало. Стрелец часто размышлял над тем, что можно было изменить, и каждый раз груз вины на его плечах становился чуть тяжелее.       От тревожных мыслей он бежал в самое родное место – книги. Забивая голову мудрёными названиями, фактами и теориями о заоблачниках, Макс не оставляя места для воспоминаний о конце света, гибели близких и предательстве друга.       Горка инфор в руках опасно покачивалась - он направлялся в башню протекторов и мысленно жалел, что набрал так много, но выходить из комнаты второй раз совсем не хотелось. Когда казалось, что верхняя часть стопки вот-вот окажется на полу, его окликнули:       - Тебе не много?       - С твоими залежами всё ещё не сравнится, - не оглядываясь, ответил Макс.       Сара появилась в поле зрения и любезно забрала часть ноши себе. Теперь вероятность растянуться на ступеньках лестницы стала гораздо ниже.       - А ты куда шла? – спросил протектор, толкая дверь комнаты.       Лев была одета как обычно, только рукава рубашки подкатала непривычно коротко, обнажив кожу с редкими белыми шрамами.       - Так, собралась прогуляться.       Она пристроила инфоры на столе возле кровати и хмуро оглядела пространство вокруг.       – Похоже, ты решил украсть весь Архив.       Да, в последнее время комната Стрельца стала менее упорядоченной и более похожей на маленький склад – повсюду стояли стопки инфор и книг, пестрящих цветными закладками. Он всё ещё не разбрасывал вещи как Стефан, но литературы скопил достаточно.       Справедливости ради, эти залежи были строго систематизированы.       - Ими всё равно никто кроме меня не интересуется, - ответил Макс. – И спасибо, что помогла в похищении.       Он улыбнулся, должно быть, слишком вымучено, потому как Сара стала только серьёзнее, ещё раз окинула взглядом ряды справочников и монографий, а затем предложила:       - Не хочешь пройтись? А то такими темпами ты станешь вторым Тисусом, и Соларум это не переживёт.       Макс не хотел никуда идти. В последнее время ему вообще казалось, что выражение «не выходи из комнаты, не совершай ошибку» было венцом если не человеческой мудрости, то хотя бы отдельно поэзии.       Ещё он прекрасно видел, как сильно друзья нервничали из-за его затворничества. Через пару минут Макс стоял в каком-то полузаброшенном ангаре и думал, что надо было всё-таки остаться дома. И Сару тоже оставить. Сидела бы и читала свою классику дальше.       - Давай честно, ты хочешь меня убить и спрятать тело?       Здесь пахло сыростью, по углам были сгружены ржавые листы обшивки и железные балки. Создавалось впечатление, что его привели на пункт сбора металлолома. Вдобавок где-то вдалеке слышался неясный равномерный стук, больше похожий на шипение, и скромный опыт работы протектором шептал о возможной опасности.       - Хотела бы убить – давно убила, - заверила Сара.       - Умеешь ты успокоить.       Сама она уверенно продиралась между железных гор в сторону слабого света, пока Макс оглядывался по сторонам и пытался угадать, куда его притащили.       Когда Сара добралась до выхода и толкнула широкую дверь, в лицо протектору ударил порыв ветра, принесший за собой солоноватый запаx.       - Море? - догадался Макс, перешагнув порог ангара.       - Океан, - поправила Сара.       И вправду, океан. Стоя на земле, он отчётливо слышал, как вдалеке волны яростно бились о берег. Но местность вокруг не стала приятнее. Макс огляделся: повсюду были разбросаны такие же небольшие склады, а местами металлолом просто валялся прямо на земле. Позади ангаров маячил городок с приземистыми двухэтажными домами.       - Пойдем, - позвала Лев, - почти пришли.       Они пошли по выжженной жарой траве. Редкими пучками она продиралась сквозь иссохшую землю. Солнечный диск клонился к горизонту, но воздух вокруг всё ещё был нагрет. Заоблачные гены делали Макса устойчивым к жаре, а вот Сара расстегнула на рубашке несколько пуговиц и щурила глаза от солнца.       Постепенно дорога всё больше покрывалась песком, и вот протекторы уже стояли на краю большого отвесного склона. Впереди синей лентой сиял океан.       А внизу, под их ногами, раскинулась корабельная бухта. В лазурных водах качались траулеры, баржи и буксиры. Солнечные лучи весело играли бликами по бегущим волнам, припекая палубы судов. Кораблей в воде было великое множество – Макс никогда не видел столько в одном месте. Они усыпали всё побережье, и даже на берегу, прямо в песках, стояло несколько покосившихся на бок сухогрузов...       Очарование быстро рассеялось. Макс заметил облезшую краску и ржавые борта, обрушенные краны рыбацкого судна, дыру в корпусе прибитой к берегу баржи. Один буксир накренился на мелководье, явив миру своё большое заржавевшее брюхо.       Эти корабли давно не выходили в открытый океан, и захудалый прибрежный городок стал их последним домом.       - Всегда хотела побывать в подобном месте, - нарушила молчание Сара.       - На корабельном кладбище? – уточнил Макс. – Интересный выбор для прогулки.       У него самого от вида полузатонувшей флотилии на душе стало еще тоскливее. После путешествия на ладье заоблачников эти кораблики казались детскими игрушками, старыми и поломанными.       Сара взгляды Макса, похоже, не разделяла:       - Давай посмотрим поближе? – предложила она.       Стоило Стрельцу кивнуть, и протекторша тут же заскользила вниз по склону, поднимая в воздух клубы песка. Макс аккуратно спустился следом.       Так началась неторопливая прогулка по пляжу.       Весь берег был изрезан металлическими тросами, удерживающими корабли в бухте. Сними старую баржу с якоря, позволь волнам вновь повести её по океанским просторам – получишь живую легенду о корабле-призраке, что одиноко дрейфует по волнам без команды и капитана.       Путешествия среди этих призраков, Макс ощущал себя героем постапокалептического романа. Утерянные воспоминания не давали сказать точно, но, кажется, в детстве он любил игру с подобным сюжетом: там было что-то про заброшенный город, радиацию, монстров… - пытаться вспоминать было бессмысленно.       Теперь на место вымышленных чудовищ пришли настоящие, и секреты мироздания казались гораздо важнее прежних юношеских увлечений. Они – войды, Чёрно-Белые, культ Смерти, Антарес - заполняли голову Макса всё больше и больше, заставляли думать о себе, порой отрывая от реальности.       Обувь вязла в мокром песке, корабли отбрасывали причудливые тени. Шагая вдоль берега, протектор ощущал, как бесцельное брожение действовало на нервы. Нужно ли попытаться что-то сказать, завязать диалог? Спросить, с какой целью они здесь? Но Сара изначально ответила – «погулять», а Макс словно не мог смириться с тем, что свободное время можно потратить на спокойную прогулку вдали от Соларума.       Хождение по пляжу под конец рабочей недели выбивало из уже сложившегося привычного графика «пахай как лошадь наизнос – закройся от всего мира в комнате и читай, пока глаза не полезут из глазниц – впади в коматозный сон на два дня».       - У тебя сейчас мозг из ушей вытечет, - внезапно заметила Сара откуда-то издалека. – Ты почему такой загнанный?       Макс вздрогнул. Он и не заметил, как спутница осталась позади. Она стояла возле носа опрокинутого набок траулера, и смотрела на Стрельца, чуть склонив голову.       - Да я всё никак не могу расслабиться, - неловко объяснился он.       - Хочешь, вернёмся назад?       Стало немного стыдно. Наверное, ей хотелось быть здесь, а ему не стоило соглашаться на прогулку, чтобы не портить чужое свободное время своей апатией.       - Нет-нет, давай останемся, - спешно заверил Макс и попытался улыбнуться.       Сара не особо ему поверила, но вышла из-под тени корабля, и они вновь продолжили путь по пляжу. Протектор чувствовал нужду объясниться, а потому продолжил:       - Я не могу перестать думать обо всём. О войдах, тайнах звёзд, Антаресе и Зербраге, неслучившемся апокалипсисе. Как много от нас утаивают, и чего ждать дальше?       - Пока в Соларуме спокойно, - мягко заметила Сара. – Не накручивай себя раньше нужного.       - Я просто хочу быть готовым. Не допустить прежних ошибок, как случилось с Даном.       Макс и о нём часто думал. Не смотря на содеянное Даном, не смотря на обиду и разочарование в нём, Стрелец иногда ловил себя на мысли: как он там, у дэларов? Приняли ли его за своего, как с ним обращаются? Это было неправильное беспокойство, Дан этого не заслужил, не после случившегося.       - Ты не можешь нести ответственность за всё.       Максу тут же вспомнилась горка журавликов под рабочим столом в её комнате – Сара лукавила.       - А ты?       - И я не могу, и сейчас стараюсь чаще себе об этом напоминать, - с грустью ответила она. – Никто не может. Даже эквилибрумы вроде Антареса: вспомни, он попытался разобраться с Гортрасом единолично, взвалил на себя эту ношу в одиночку. И чем всё закончилось? Макс понимал, что она была права. Произошедшее с Даном ранее отлично это доказывало: люди ломаются, когда пытаются разобраться во всём одни. Хорошо, что Сара напомнила об этом вслух – обычно все разговоры Макса с самим собой имели противоположный результат: он неизбежно ударялся в самокопание.       - Выдохни, посмотри на кораблики. А то мозг и вправду вытечет из ушей.       Некоторое время они молчали, продолжая идти вдоль берега. Макс послушно постарался засунуть мысли о заоблачниках и конце света куда подальше, переключив своё внимание на океан и корабли.       И на Сару.       Лев была безмятежно спокойна – пожалуй, настолько умиротворённой он её никогда и не видел. Ветер игрался с рыжими волосами, поднимал полы белой рубашки, протекторша жмурилась от солнца и вглядывалась вдаль горизонта. Сара внимательно изучала каждый корабль, словно находилась в картинной галерее с шедеврами классической живописи, а не на свалке в Богом забытом месте.       Когда на пути показался очередной ржавый буксир, она подошла вплотную к глубоко усаженному в песок борту и погладила его бок. Судно было небольшим, пожалуй, даже слишком для океанского, с «пузатым» корпусом и невысокой рубкой управления. Когда-то этот кораблик с помощью прикреплённой к корме лебёдки доставлял поломанные старые корабли на ремонт или «в последний путь». Теперь он сам оказался среди металлолома, и время давно стёрло его название вместе с краской.       Как только Сара ухватилась за висящую на корпусе покрышку, Макс запротестовал:       - Подожди-подожди, ты хочешь залезть на него?       - А ты нет? – спросила так, словно он отказывался от путешествия на яхте.       - Не думаю, что это безопасно. Он старый, ржавый и, скорее всего, гнилой. Вдруг мы провалимся?       Сара ещё раз оглядела корабль и заявила:       - Точно не опаснее, чем охота на сплитов.       Затем протекторша ловко подтянулась, опёрлась ногой о покрышку и перепрыгнула за борт корабля. Мягкий шум волн и крики чаек на миг заглушил громкий удар ботинок о железный пол.       «Только бы не провалилась куда-нибудь» - подумал Макс, с тревогой глядя наверх.       Но через мгновенье Сара свесилась с борта корабля, рыжей макушкой закрыв солнечный диск. Торчащие в разные стороны медные пряди красиво заблестели на свету.       - Неужели ты совсем не хочешь посмотреть, что внутри? – заговорщически спросила она, и Стрелец с удивлением отметил проблески почти-смеха в голосе Сары.       Словно бы они не были протекторами, и она не была старше почти на целый век. Макс ощутил себя ребёнком во дворе у дома среди других детей, когда его подбивали сделать что-то ужасно глупое и запретное, но – если честно – очень манящее. Потому что если отставить все тревожные мысли о пережитых и грядущих потрясениях, а вместе с ними и долю здравого смысла, то получается, что он тоже хотел залезть на старый корабль и уже устал думать о разных последствиях неправильных решений.       И если уж всегда строгая к себе Сара расслабилась, то почему Макс не мог?       Он подтянулся, взявшись за покрышку, а затем ухватился за протянутую руку. Звёздное небо в душе его спутницы засияло особенно ярко.       Незваных гостей корабль встретил угрожающим гудением. Макс осторожно ступал по металлическому настилу, опасаясь, что изъеденный ржавчиной пол рухнет под его ногами. На корме не нашлось ничего интересного: старая катушка от лебёдки да люк, ведущий куда-то в машинное отделение.       А вот в палубе корабля обнаружилась хорошенькая круглая дыра, не позволяющая пробраться к носу.       - Знаешь, ты могла бы выбрать современный круизный лайнер. С бассейном, шезлонгами, бильярдом, без дыры в полу… Нас бы без проблем туда пропустили, - ехидно заметил Макс.       - Ага, так и представляю тебя отдыхающим в лягушатнике, - сказала Сара.       Она потянулась вперёд и зависла над чёрной пропастью палубы, чтобы посмотреть внутрь судна. Носки ботинок протекторши стояли у самого края, и Макс осторожно ухватил её за локоть, мягко удерживая от возможного падения. Ему даже не нужно было прикасаться к коже, чтобы ощутить лёгкий трепет, исходящий из её души. Стрельцу вспомнились книги о судоходной навигации в её комнаты и увиденные в Тюрьме Антареса обрывки детства, полные историй о морских приключениях.       Поддавшись интересу Сары, Макс тоже разглядел, что скрывала под собой палуба корабля. Сквозь полутьму виднелись очертания ровного ряда двухэтажных кроватей, и где-то даже лежали сгнившие от времени матрацы. Пол был завален не то вещами с судна, не то просто мусором. Макс внезапно почувствовал острое желание спуститься вниз, чтобы изучить помещение поближе. Вдруг кубрик буксира скрывал что-то любопытное?       Именно в это мгновение Сара качнулась вперёд, потеряв равновесие, и едва не свалилась вниз.       - Крепко держишь, - сказала она едва дрогнувшим голосом.       - Всё ясно, я для тебя здесь в роли пастуха и лебёдки одновременно, - хмыкнул Макс, придерживая её за локти.       - Тебя, звёздный мальчик, груда металлолома точно не убьет. Надо пользоваться, пока есть возможность.       Он сделал вид, что не заметил тени испуга в её глазах.       - О нет, моё сердце разбито, - наиграно вздохнул Стрелец. – Язви сколько хочешь, только отойди от этой дыры подальше.       Макс потянул Сару в сторону рубки управления.       «Если где-то здесь и есть что-то интересное, то оно должно быть там» - подумал он.       Дверь открылась с протяжным скрипом, приглашая заглянуть в темноту капитанского мостика. Внутри пахло сыростью. Свет едва проникал в комнату через грязные окна.       Стрелки приборов управления навсегда замерли в одной точке. Здесь было великое множество датчиков, термометров, рычажков и тумблеров, необходимых, чтобы поддерживать судно в правильном режиме работы. Посередине стоял штурвал – маленький чёрный руль, похожий на те, что делали в автомобилях.       Максу вновь вспомнилась изящная ладья заоблачников, тихо дрейфующая сквозь космос. В такие моменты он думал: насколько человечество далеко от постижения хоть одной крупицы знаний, доступных эквилибрумам.       И насколько же оно упорно в своих желаниях познать мир вокруг при своих слабых людских возможностях.       Он ухватился руками за штурвал и прокрутил – руль протестующе лязгнул, однако повернулся. Конечно, ничего не произошло, но протектор испытал странное удовольствие, как будто бы именно этого – залезть в старый корабль, чтобы на миг ощутить себя капитаном, - ему не хватало. А Макс и не знал, пока не попробовал.       - Какой маленький, - с досадой отметила Сара. – Совсем не похож на те, что делали раньше.       Но всё равно отобрала управление баржей и повернула штурвал в другую сторону.       - Такие давно не делают. Где-то после войны перестали, - о том, что сейчас из рубок управления почти ушли и маленькие круглые рули, Макс смолчал.       Сара вновь коснулась руками штурвала, делая оборот. На губах у неё застыла лёгкая, но печальная улыбка, словно мыслями Лев была не здесь.       - Раньше я неплохо в этом разбиралась, - сказала она, рукой указывая на россыпь судов за окном. – Не настолько, чтобы стать капитаном дальнего плаванья. Но корабли друг от друга отличала, понимала, как они устроены и для чего нужны. Сейчас выходит, что всё, что я знала, давно распилено на лом или затонуло. Даже этот начал плавать в года, когда мне уже было не до судоходной навигации. Он списан, но сумел увидеть мир, а мне всё ещё девятнадцать, но я столько всего упустила.       Путешествуя по кладбищу старых кораблей, Сара пыталась ухватиться за что-то, что раньше приносило положительные эмоции. Лишний раз убедить себя в правильности выбора жизни без кольца и самоистязаний.       - Мы всегда можем посетить ещё одно корабельное кладбище, если хочешь, - в шутку предложил Макс, при этом чувствуя себя ужасно глупо и смущённо. – Посмотрим всё, что есть – наверстаешь упущенное. Или можем украсть старый корабль и отправиться в кругосветное. Будешь капитаном?       - Мы утонем, - мягко рассмеялась она.       - Тогда давай посмотрим на ещё один раритет прямо сейчас. Надо развлекаться, пока есть возможность, - Макс посмотрел сквозь пыльное стекло на ржавый флот. – Выбери, какой тебе нравится.       Сара бегло оглядела рассыпанные по берегу суда, а затем сказала:       - Ты выбери. Твоя очередь.       - Тогда вон тот траулер.       Он стоял наполовину в воде и смотрел своим носом в сторону океана, словно был готов вот-вот сорваться в плаванье. Краны на палубе покосились, но всё ещё стояли на месте, а капитанская рубка выглядела размером с треть буксира. В корпусе с правой стороны зияла пробоина – интересно, как она появилась?       - Сверху на его точно не залезем.       - Пойдём через низ. Как ты сказала, это не страшнее убийства сплитов.       Прогулка от баржи до траулера прошла в приятном предвкушении. Макс позволил себе забыться: весь мир сузился до одного корабельного кладбища, шума океана и беззлобных колкостей Сары.       Закат окрасил небо в алый цвет, солнце почти соприкоснулось с горизонтом. В вечернем полумраке судно выглядело ещё более внушительным. За пробоиной скрывалась темнота машинного отделения, зазывавшая гостей начать своё исследование.       - Теперь не боишься? – спросила Сара с лукавой улыбкой, когда Макс уже был готов переступить через разодранную обшивку.       - Не боюсь, - ответил протектор и шагнул в темноту.       В конце концов, в каких только местах он не лазил за свою недолгую карьеру протектора? Самой опасной в этом небольшом приключении была возможность на что-то напороться или куда-то провалиться.       Сара достала фонарь-солнце, с которым протекторы обычно ходили на работу, и осветила помещение. Машинное отделение оказалось наполовину пустым: двигатель и другие механизмы сняли, оставив пару труб одиноко торчать из потолка. Стены были изрисованы надписями разной степени приличия.       - Куда дальше пойдем? – спросила Сара.       Вариантов было не так много, да и Макс совсем не представлял, как был устроен траулер.       - Туда, - сказал он, указав на небольшую лесенку.       Так, почти наощупь, они исследовали внутренние помещения корабля. Ожидаемо, ничего ценного не нашлось, и многие комнаты оказались пустыми: всё самое интересное давно унесли, а что осталось – давно растащили другие незваные гости или изъело время. Но Макс всё равно получил удовольствие: подобно Индиане Джонсу, изучающему древнюю гробницу, он и Сара рассмотрели всё, до чего смогли дойти. Макс покрутился на стуле в столовой, вдвоём они забрались на одну из коек в кубрике – та лишь чудом выдержала такой напор, Сара попыталась отследить маршрут корабля по пожелтевшей размытой карте, оставленной на столе в навигационной рубке.       - Я уверен, что это всё – пропавшие в Бермудском треугольнике корабли, - авторитетно заявил ей Макс.       Потом они в шутку сразились за штурвал, а затем, когда солнце почти скрылось за горизонтом, спустились на палубу. Начинало холодать, и Сара расправила рукава рубашки.       - Можем постоять, как в Титанике, - сказал Стрелец. – Будет почти аутентично.       Сара обернулась и посмотрела на Макса так, словно он предложил залезть в пасть к сплиту и уже засунул туда одну ногу. По спине протектора прошёл холодок.       - Встать на нос и утонуть? – осторожно уточнила она.       Стало очень тихо, а затем до протектора, наконец, дошло:       - Ты не смотрела.       Макс неловко рассмеялся. От сердца немного отлегло, но рассказывать о Розе, Джеке и их милом стоянии на носу корабля в обнимку показалось слишком смущающе.       - Они сняли фильм про Титаник? – спросила Сара.       Она осторожно присела возле перил, и Макс устроился рядом.       - Да, и он очень известный. Не смотря на все потери памяти, я хорошо помню, как в детстве испугался, когда показывали, как он тонет, - Макс хмыкнул. – Наверное, это стало одной из причин любви к самолётам: гражданская авиация кажется куда надёжнее. Сара покачала головой.       - Крушение Титаника я не застала, но как сгорел Гинденбург, отлично помню – по радио и в газетах это обмусоливали с месяц. Мать назвала взрыв карой Господа за то, что человек попытался ему уподобиться, - последнюю фразу она произнесла с грустной усмешкой.       - Ну нет, Гинденбург был дирижаблем, а я всё-таки говорю о самолётах, - важно пояснил Макс, как будто бы никогда не называл закат эры дирижаблей ошибкой. – К тому же, в сравнении с Титаником там умерло гораздо меньше народу.       - Как обнадёживающе, - сказала Сара, а затем добавила: – Самолёты убили всю романтику путешествий.       Макс всё ещё с трудом связывал Сару и романтику в одном предложении, но честь самолётов был готов отстаивать до конца.       - Зато удобно. Пару часов – и ты в нужном месте.       - А как же океан, качка волн и поиск суши за горизонтом?       - Ты о морской болезни?       Сара ткнула его в бок, от чего Макс только рассмеялся.       - Никогда не понимала, как можно добровольно залезть в эту коробку и полететь. Выглядит очень не надёжно.       - Значит, в следующий раз пойдём в музей авиации.       - Что угодно, только не заставляй меня летать.       Было приятно сидеть бок о бок и спорить о кораблях и самолётах. Макс пустился в долгий рассказ о развитии самолётостроения, Сара ехидничала и смеялась, но слушала с интересом – и это тоже грело душу, заставляя вспоминать всё больше подробностей о покорении человеком мира облаков. Он словно опустился с небес на землю, чтобы достать из запылённой коробки старые книги об аэродинамике и напомнить самому себе, за что когда-то так любил авиацию приземлённых.       Солнце село и на небосводе проступили первые звёзды. Где-то на середине истории о первом кругосветном перелёте Макс поглядел на их далёкое сияние и поймал себя на мысли, что впервые за долгое время совсем не хочет думать о заоблачниках.