Скелеты из шкафа

      -"Лейтенант Дивинов будет теперь работать с нами. Прошу любить и жаловать. По возможности!"       Матиаса желание ангела остаться в их отделе особо не удивило. Он заметил, что ангел, встретившийся им с Колей в Севастополе, не хочет с ним расставаться. Похоже, что Цаткиэль был очень сильно потрясён всем, что происходило там при немцах, и теперь держался за Матиаса, как ребёнок, переживший сильнейший испуг, держится за взрослого человека, который может его утешить и успокоить. Очень странно, что простой смертный иногда может поддержать ангела. Но отец Даниил в этом ничего странного не видел.       -Бывает такое, - Сказал он Матиасу, - Что ангелы тянутся к людям, потому, что нам даны силы противостоять самому страшному злу. Это даровано нам, как залог чего - то грядущего, которое мы, как говорил апостол Павел, видим пока что умозрительно, как через мутное стекло, но когда - нибудь оно будет нам открыто. И тогда мы поймëм, для чего мы созданы и зачем здесь нужны.       Матиас вдруг подумал, что отец Даниил говорит об апостоле Павле не как о персонаже древних библейских преданий, а скорее, как о том, кого хорошо знал. Без назидательности, - просто так, - как будто слышал всё это только вчера. Неужели отец Даниил не просто священник и исполняющий обязанности комиссара в их отделе, а кто - то более древний и мудрый? Сколько, на самом деле, лет отцу Даниилу, и кто он такой?       Матиас хотел об этом спросить, но, почему - то, не решился. Его ли дело об этом расспрашивать?       Понятное дело, что помещений там, где разместился Третий Отдел НКВД, было не так уж много, и Цаткиэля поселили на одной квартире с Матиасом и его фамильяром, чем Коля был крайне недоволен.       -Ещë не хватало мне, - Бурчал он, - Жить в одной комнате с ангелочком! Ваш полковник надо мной поиздеваться хочет? А я могу очень - очень обидеться!       О Колиных обидах Матиас слышал уже не впервые, а поэтому только усмехнулся:       -Не беспокойся, я попрошу его не обливать тебя святой водой по утрам!       Коля лишь пробурчал, что Матиас ещё сам узнает, что такое соседствовать с примерным занудой, но капитан лишь плечами пожал. Зануд он повидал немало, - и в университете, и в военном училище, и среди родственников своей подруги Марины. Поэтому, соседство с ангелом его не пугало.       -Всë - таки, не обижай его, - Отозвался Матиас на продолжающееся ворчание фамильяра, - Ты тут уже довольно давно, а он ещё ни к чему не привык, и, к тому же, перенёс немало печального и страшного!       -А кто, вообще, просил его, - Пожал плечами Коля, - Сюда заявляться?!       -Многих идти воевать никто не просил, - Отвечал Матиас, - Но они пошли. Добровольцами. Вот, и он такой же. И, по - моему, он неплохой мальчишка!       Капитан смутился, что назвал ангела мальчишкой, но Цаткиэль, в своём земном воплощении, выглядел совсем юным. Как будто вчерашний студент из очень интеллигентной или даже аристократической семьи. И даже форма НКВД этого совсем не изменила. А после того, как он подстригся, как положено по уставу, тонкие черты его лица сделались ещё более открытыми и беззащитными. Как у тех юных курсантов, которые осенью сорок первого пошли защищать Москву. И многие отдали свои жизни, чтобы не пустить врага в столицу.       В саквояже, который Цаткиэль взялся разбирать, после того, как Матиас устроил его в комнате, оказалась, как подумал капитан Виртанен, если не считать рубашек, зубной щëтки, трëх рубашек, блокнота и чернильницы - "непроливашки", всякая ерунда, - какая - то потрëпанная книга на французском, несколько открыток с изображением пейзажей, жестяная коробочка с карандашами, линейка, пара маленьких ножниц, набор принадлежностей для рыбалки, моток проволоки, недорогой портсигар, что Матиаса очень удивило, - он не замечал, чтобы Цаткиэль курил, флакон духов "Розовая вода", - когда - то Матиас видел такие же у тëтки - актрисы, которая его вырастила, поскольку, отец Матиаса пропал, когда тот был ещё маленьким, а матери не стало, когда ему было десять лет, маленькая кружка, набор пëрышек для письма, браслет из белых камешков, маленькая игрушечная юла, зеркальце и шарик из фиолетового стекла, с металлической подставкой.       Коля, посмотрев на всё это, лишь тихонько хмыкнул. А Матиас улыбнулся, - обычные мальчишеские сокровища. Когда - то он и сам таскал с собой всякую мелочь. Придётся найти для новичка вещмешок, фляжку и всё, что положено.       Ещë одним недовольным появлением новичка был майор Валюджанов, - инструктор по рукопашному бою и стрельбе.       -Это что ещё, - Возмущался он, - За издевательство?! Да его пальцем тронь, - он загнётся! А мне потом за это отвечать?!!       -Не беспокойтесь, Кузьма Ильич, - Проговорил полковник Ропот, - Обучать лейтенанта будет капитан Виртанен. Лейтенант Дивинов его подчинëнный. А вы будете, в основном, консультировать.       А Матиас ужасно смутился. Вот, как обучать такого? Это всё равно, что неумело обращаться с каким - нибудь священным сосудом!       Он сам не понял, почему такое сравнение пришло ему в голову. Это в земном воплощении Цаткиэль выглядит, как юноша с вьющимися светлыми волосами. На самом деле, он не мальчик или девушка, - он ангел. Существо абсолютно иного, высшего, порядка. А на иллюстрациях в старинных книгах рыцари перед ангелами разве что почтительно колени преклоняют. Матиас читал о том, как рыцари приносили обеты служить являвшимся им ангелам. Но тогда он думал, что всё это лишь сказки и легенды, пока сам не встретился с Цаткиэлем.       -Не беспокойтесь, господин капитан, - Проговорил сам Цаткиэль, - Я справлюсь. Я со всем справлюсь!       -Вообще - то, - Вставил Валюджанов, - У нас принято обращение "товарищ"! Господа все в Париже! И запомните это, лейтенант, если не хотите, чтобы вас задержал первый попавшийся комендантский патруль! Запросто за немца примут! Тем более, что у вас ещё и волосы светлые. И, вообще, хоть вы и в нашей форме, - всё равно, заметно, что вы не такой, как все!       Цаткиэль заметно обиделся. И Матиас, обеспокоившись, как бы из этого чего не вышло, - а он знал, кто поджигал немцев в Севастополе, - у Цаткиэля это получалось от негодования и жуткого страха, - взял нового сослуживца за руку. Это означало, - "Не бойся, никто тебя отсюда не выгонит, и вновь скитаться в одиночестве тебе не придётся!". Цаткиэль понял и прильнул к его плечу. Что заставило Колю, который повсюду их сопровождал, скорчить недовольную гримасу. Демону появление в их компании небесного создания было не по душе. Он уже не раз напоминал Цаткиэлю о том, что тот не должен лезть в их дела и нарушать их договор.       -Мне до этого договора нет никакого дела! - Отзывался на его замечания Цаткиэль, - Тем более, что всё это нечестно! Ты прицепился к человеку, который, между прочим, тебя об этом не просил!       -А тебя просили, - Едко огрызался Мархосиас, - Сваливаться ему на голову?!       -А это, - Отвечал ангел, - Не твоего ума дело, мелкий!       Почему - то, он нередко усмешливо называл Колю "мелким", как будто тот был его хулиганистым младшим братишкой. Коля от этого злился и сердито шипел. А сам ангел только иронически улыбался.       Матиас не только обучал новичка бегу, стрельбе и управлению автомобилем, - что поначалу очень напрягало шофёра Николайчука, очень трепетно относившегося к паре машин, которые были в его распоряжении, - но и сам учился у Цаткиэля некоторым вещам, - к примеру, мысленному общению. Матиас уже понял, как они встретились в Севастополе, - его привлекло то что ангел звал на помощь. Причём, настолько отчаянно, что у Матиаса тогда как будто в голове что - то взорвалось. Он подумал, что это последствия пережитой контузии, но, на самом деле, это был вскрик, - отчаянный, болезненный вскрик. Ангел пришёл на место, где его, незадолго до их встречи, схватили немцы. Убить его они не смогли, но он видел их расправу с другими людьми, а воспротивиться этому не смог, - слишком много зла было вокруг, и это зло было, как стена, сквозь которую он, в одиночку, не мог пробиться. А поэтому, остался один, бродил по городу, и, в полнейшем отчаянии, не справляясь с кипевшими в нём чувствами, поджигал дома, где стояли фашисты, излучая скопившуюся боль. И даже когда они ушли, он продолжал чувствовать оставленное ими зло, и неосознанно сжигал постройки, где оно могло скрываться. Непонятно, что с ним было бы, если бы он не почувствовал присутствие Матиаса, и не позвал на помощь. Возможно, растерял бы все свои силы, как тяжелораненые истекают кровью, и просто растворился бы, превратившись в бесплотный и одинокий дух, считающийся между мирами. Он не попал бы в ад, поскольку, являлся ангелом, но и подняться в небесные чертоги у него не хватило бы сил. Так что, появившийся в городе капитан Виртанен спас его, подобрав в почти опустевшем городе, где тем, кто уцелел, не было до него дела, - люди были заняты своими делами, и его просто не замечали.       -Там было слишком много зла, - Рассказывал Цаткиэль, - Как в Иерусалиме, когда распяли Спасителя. Те же рожи, вопившие "Распни его!". Это не люди кричали, - это демоны, принявшие облик людей. Те же кошмарные рожи, та же злоба, чудовищная, смертельная злоба!       -Не вспоминай обо всём этом, - Успокаивал его Матиас, - Тебе больно. Я понимаю, как тебе больно! Не надо об этом думать! Ты же знаешь, лучше меня знаешь, что в мире есть не только зло!       И ангел успокоился. Пригрелся, как заблудившееся дитя успокаивается, когда его находят. И, похоже, поэтому, и решил остаться. И смотрел на Матиаса с улыбкой, которая заставляла сердце капитана биться чаще. Он сам не понимал, что это, поскольку, ничего подобного ещё никогда не испытывал.       Обо всём этом Матиас размышлял, когда появившийся в комнате фамильяр сообщил:       -Полковник вызывает вас к себе! Похоже, что у него какое - то дело, по нашей части!       -Хорошо, иду, - Кивнул Матиас, - И, пожалуйста, не заедайся с нашим другом, а то, ваши споры уже всех тут беспокоят!       -Это вам он друг, - Пробурчал Коля, - А я всего лишь вынужден терпеть его общество!       -Он тебе, - Возразил Матиас, - Особо не мешает! Так что, не понимаю, что тебя не устраивает!       -Подружились, - Хмыкнул Коля, -Так он быстренько заставит вас плясать под свою дудку! Он хитрый, очень хитрый, как и вся эта небесная братия! Недаром, он один из любимчиков нашего общего небесного папаши!       -Ты тоже мог бы не бунтовать, - Заметил Матиас, - И оставаться там же, рядом с ним и вашим Отцом.       -Оставаться там, где нет никакой свободы? - Прошипел Коля, - Нет уж, спасибо! Я не такой, как этот подлиза, который только и делает, что перед всеми выслуживается!       Доказать Мархосиасу, что он неправ, не мог даже Цаткиэль, при всей его доброте. А Матиасу лучше было за это не браться. Поэтому, он, пожав плечами, - мол, дело твоё, и думай своей головой, - тебя никто ни к чему не принуждает, - вышел из комнаты.       Цаткиэля Матиас обнаружил на улице, где тот дискутировал с капитаном Белозеровым из Первого Отдела, где занимались борьбой с диверсантами, о теории Дарвина. Цаткиэль считал происхождение человека от обезьяны сущей глупостью, что и отчаянно доказывал.       -Если уж на то пошло, - Горячо говорил ангел, - То это нарушение всех законов биологии, где доказывается то, что один вид живых существ никак не может превратиться в другой. Собаки не превращаются в кошек, хотя, у обоих видов есть общие черты, - четыре лапы, хвост, шерсть, зубы. Слоны не становятся лошадьми, а птицы, насекомыми. И, кстати, если на то пошло, почему живущие сейчас обезьяны не превращаются в людей?       Матиас задумался. А действительно, почему? Он слышал о попытках скрещивания обезьяны с человеком, - но никаких результатов они не принесли. И попытки учёных заставить обезьян говорить и делать что - то мало - мальски общественно - полезное тоже не привели ни к чему. Цирковые дрессировщики ещё могли научить обезьян прыгать с тумбы на тумбу, качаться на трапециях или лупить в барабан, - но упорядоченной деятельностью всё это назвать было никак нельзя. И даже какого - то сородича, который являлся бы переходным звеном между человеком и обезьяной тоже не имелось. Единственный образец черепа человека, с якобы, обезьяньей челюстью, большинство серьёзных учёных всерьёз не воспринимало, считая то ли фальшивкой, то ли черепом обычного уродца. Пожалуй, что всего лишь одним человеком, схожим с мартышкой, был немецкий министр пропаганды Геббельс. Сутулый, длиннорукий, с действительно обезьяноподобной физиономией, он напоминал шимпанзе. Но это ещё не доказывало родства всего человечества с обезьянами. Он вполне мог быть мутацией или плодом греха своей матери с каким - то злом.       -Кстати, все материалы своих исследований, - Продолжал Цаткиэль, - Дарвин обнаружил только в одном месте, - на Галапагосских островах. А эти острова, по сути дела, - цепь вулканов. А значит, обитающие там животные могут видоизменяться под воздействием вулканической деятельности. Так что, это ещё не доказательство превращения одного вида в другой. Ну, да, у тех же вьюрков изменился клюв, поскольку, они были вынуждены расклëвывать твёрдые семена или добывать пищу между камней, но, при этом, они, почему - то, не превратились в бакланов и не научились делать арифметические вычисления. И вараны, почему - то, не превратились в лошадей или в медведей. Так что, никаких существенных подвижек, по сути дела, не произошло!       И, по - своему, он был, всё - таки, прав. Если заяц становится, на зиму, белым, чтобы быть менее заметным на снегу, он, от этого, не превращается в кота. Если даже теория Дарвина стала, по сути дела, общепризнанной, некоторые уязвимости в ней, пожалуй, присутствовали.       -Значит, - Усмешливо осведомился Белозеров, - И Земля, по - вашему, плоская?       -Не плоская, - Отвечал Цаткиэль, - Она напоминает большое яблоко. Ну, разве что, без хвостика. Но это никак не доказывает родства человека с обезьянами.       Сравнение Земли с яблоком заставило Матиаса улыбнуться. Он представил себе Вселенную в виде огромного дерева, на котором висят яблоки. Или новогоднюю ёлку, украшенную шарами. Все яблоки, все золотые шары, - всё это было огромным миром, среди которого он встретил это причудливое создание, которое теперь повсюду следовало за ним.       -Лейтенант Дивинов, - Окликнул Матиас, - Пожалуйста, подойдите сюда!       Цаткиэль, подбежав, лихо ему откозырял. -Лейтенант, вы слишком много дискутируете с посторонними, - Проворчал Матиас, - А пускаться в откровения можно далеко не со всеми!       -Какие там откровения? - Аметистовые глаза ангела весело искрились, - Так, просто, поспорили!       Матиас взял его за руки. И улыбнулся. Ну, что делать с этим большим ребёнком?       -Лейтенант, вы пойдëте со мной, - Проговорил Матиас, - К полковнику Ропоту.       Полковник Дивинова к себе не вызывал, но Матиас опасался, что на лейтенанта настрочат докладную. Такое уже было, и Матиасу пришлось объясняться с полковником, по поводу своего упущения. Всё, о чём можно было говорить между ними, - а сотрудники Третьего Отдела прекрасно понимали друг друга, - наружу лучше было не выносить, поскольку, посторонние могли всё это не так понять. И вся их деятельность тоже была строжайше засекречена. Иначе, как они объяснили бы, чем они занимаются? Люди во всё это не верили, если, конечно, сами не сталкивались с каким - то злом, чему тогда безумно удивлялись, а нередко и в панику впадали.       -Лейтенанта с собой привёл? - Рокот обернулся от окна, перед которым стоял, - Ну, ладно. Всё равно, он теперь твой помощник. Садитесь, - Он указал на скамейку у стола, - Тут у меня чай, сухари и сметана. Чем богат, тем и рад!       Цаткиэль взялся разливать чай. Матиас уже заметил, что ангел старается помогать по дому.       -Спасибо, лейтенант, - Улыбнулся Ропот, - Удружили старику.       -Какой же вы старик? - Возразил Цаткиэль, - Вовсе вы не старый!       -Хитрец, - Полковник мягко ухмыльнулся, - Только льстить мне незачем, лейтенант, - я не баба!       -И не думал льстить, - Отвечал ангел, - Я видел, как вы верхом ездите. Не всякий молодой может так лихо в седле держаться!       -Всë - то вы видите, - Ропот по - отцовски потрепал его по вьющимся золотистым волосам, - Подстриглись, а волосы, всё равно, вьются! "Кудри вьются вдоль лица, - люблю Ваню - молодца!" Кстати, здесь уже поварихи с телефонистками на вас глаз положили! Смотрите, осторожнее!       -Я не гуляю, - Ангел отчаянно порозовел лицом, - Ни с какими поварихами! Это всё Мархосиас сплетни распускает. Заняться мелкому нечем!       Это было обращено, скорее, к Матиасу. Как будто тот мог в чëм - то Цаткиэля заподозрить или упрекнул бы лейтенанта, если бы у того появилась подружка. Хотя.. С другой стороны, ему, почему - то, не слишком хотелось, чтобы Цаткиэля прибрала к рукам какая - нибудь разбитная девчонка. Не их поля это ягодка!       -Что это такое? - Подумал Матиас, - Ревную, что ли? Нет, ни кошки я не ревную! Просто, не хочу, чтобы ему разбили сердце! Он, и так, пережил слишком много боли!       А сам ангел, посмотрев на него, мысленно изобразил крольчонка, прикрывшего лапкой нос. Играет мальчишка, дурачится. Почувствовал его странные мысли, - вот, его и дразнит!       -Забавная у вас компания! - Проворчал полковник, - Но надеюсь, что вы с Колей, всё - таки, не подерëтесь! К сожалению, здесь на воспитание и на боевое слаживание времени нет. А для вашей команды, как раз, есть задание. Здесь, недалеко, в Лазурном, произошли какие - то странные вещи. Туда недавно приехал военный корреспондент Арсеньев, а с ним наш коллега, контрразведчик из Москвы и некая странная личность. Они познакомились с ним в самолёте, и думали, что он, вроде бы, тоже корреспондент. А потом, когда они сюда приехали, у него не оказалось никаких документов, и начальник комендантской роты его арестовал, до выяснения личности. Как он без документов, ещё в Москве, в самолёт попал, да ещё на военном аэродроме, - про это пускай тамошним коллегам голову мылят, - расслабились они там, с тех пор, как немца от Москвы отогнали. А вот, то, что здесь произошло, - это уже наша, как выражается отец Даниил, епархия. Так вот, посадили эту тëмную личность под арест, а потом выяснилось, что в помещении пусто. Он пропал.       -Может быть, - Предположил Матиас, - Он через окно вылез?       -Окно на ночь ставнями закрыли, - Отвечал Ропот, - К тому же, под ним часовой, стоял. Открыть дверь и сбежать он тоже не мог, - в том же доме расположен штаб артиллерийской батареи, люди туда - сюда ходят, и, к тому же, возле двери тоже часовой стоял.       -А подкуп или запугивание охранников, - Осведомился Матиас, - Они там не предположили?       -Солдаты клянутся, - Вздохнул Ропот, - Что с ним не разговаривали. Даже не слышали, что он там делает. Окно было закрыто, стекло цело, других выходов из комнаты нет. И, кстати, самое странное, - никто из тех, кто с ним приехал, не помнит, как он выглядел. Командир комендантской роты тоже не помнит. Солдаты охраны тоже не помнят. Один говорит, что задержанный был немолодым дядькой, а второй клянётся, что приезжему было лет тридцать, не больше. Военкор Арсеньев утверждает, что их знакомый был в штатском костюме и в берете, а московский контрразведчик твердит, что он был в военной форме, только не в нашей, а, вроде бы, в английской, но без погон. Их шофёр, вообще, заявляет, что с ними была баба, в сером пальто и с оранжевой сумкой. Командир комендантской роты говорит о брюнете, похожем на баскетболиста Куркина, - был тут такой известный спортсмен, но его, ещё до войны, посадили, за соучастие в ограблении пивного ларька. И, вроде бы, до сих пор отбывает, где - то в Забайкалье, - они там продавщицу убили, а это преступление тяжкое. А телефонистка из штаба комендантской роты говорит, что сначала приняла его за артиста Вертинского. Ну, знаете, - такой певец без особого голоса, вернулся из эмиграции, и ездит с концертами. Но он сейчас в Мурманске, с агитбригадой.       -Может быть, - Предположил Матиас, - Они там все сговорились, чтобы контрразведку за нос водить? Слишком уж всё это каким - то погорелым театром отдаёт!       -Вот, съезди, разберись, - Отвечал Ропот, - Что за цирк они там устроили. Слышал я как - то про такую же бестолочь в Москве. Правда, там не наши, а уголовный розыск намудрил, когда искали какого - то мошенника, а задержали, по описанию очевидцев, дворника, ювелира, учителя географии, актрису, двух старушек и художника из Читы, приехавшего на выставку своего московского коллеги, а так же, - одного кота.       Цаткиэль тихонько рассмеялся, а Ропот сердито буркнул:       -Смех смехом, лейтенант, а во время войны такое разгильдяйство недопустимо. А вдруг по расположению наших частей чуть ли не сам Скорцени гуляет?       -Прошу прощения, - Смутился ангел, - Это я так. А вообще, это на морок похоже. Когда так заводят глаза, и никто ничего не помнит, или помнит, но по - разному. В принципе, на это любой фокусник способен.       -Может быть, - Предположил Матиас, - Это, действительно, какой - то фокусник? Сейчас один такой, как раз, в моде, и даже в весьма высокие круги в столице пролез. Хотя, я бы ему не доверял. Вроде бы, он бежал из Германии, потому, что он еврей, а там евреев уничтожают. Но такую легенду ему могло и гестапо состряпать. А может быть, и "СД" или люди Канариса. Что - то, у них там спецслужба на спецслужбе сидит, спецслужбой погоняет!       -И все создают нам проблемы, - Вздохнул Ропот, - Вот, поэтому, тебе и надо со всеми этими фокусами разобраться. Кстати, лейтенанта с собой берёшь?       Матиас кивнул. Он понимал, что ангел оставаться без него не захочет. И, всеми правдами - неправдами, что ни делай, отправится за ним. И ничего с этим не поделаешь.       -Ладно, - Кивнул Ропот, - Пускай парень учится! И, пожалуйста, береги себя! Иногда то, что кажется пустяком, оказывается гораздо сложнее. Поэтому, будь осторожен!       Увидев садящегося в машину Цаткиэля, Коля прошипел:       -Вот, только ангелочка нам не хватало! Мы, что, сами ни с чем не справлялись?       -Справлялись, - Отвечал Матиас, - Но оставлять его сейчас одного нельзя. Так что, пускай едет!       -Да пущай парнишка едет, - Вступился за ангела шофёр Николайчук, - Место не просидит!       Матиаса это позабавило. Когда они нашли Цаткиэля, шофёр посматривал на него настороженно. Но потом они очень быстро нашли общий язык, когда Николайчук и Матиас обучали ангела водить машину. Цаткиэлю было очень любопытно, как люди приводят в движение этот механизм, и он с большим интересом расспрашивал, как и что в автомобиле устроено.       Матиас опасался, что Коля и Цаткиэль будут спорить и в машине, и это помешает водителю, а дорога каменистая и сложная. Но ангел напустил на себя абсолютно безразличный вид, и на всяческие подколки если и отвечал, то крайне неохотно. Больше смотрел на мелькающие пейзажи, которые, несмотря на приметы войны, всё равно, были очень красивы.       На месте, куда они прибыли царила полнейшая бестолочь, и все, действительно, давали разные показания. Вдобавок, командир комендантской роты нашёл, на лестнице, страницу из газеты, как выяснилось, канадской. Откуда она взялась, капитан Перов объяснить не мог. Цаткиэль перевёл статью, которая была на этой странице основной. В ней говорилось о заседании Палаты Общин, где обсуждался вопрос, о том, каким образом на территории Канады очутился какой - то странный тип, который прибыл туда без всяких документов, в гостинице записался, как маркиз Шабли, подданный несуществующего королевства Кофетуа. Этот мутный маркиз побывал на военных объектах и даже на заседании канадского парламента. А когда его арестовала полиция, он внезапно исчез. По свидетельству охранника, который принёс ему ужин, маркиз улетучился через дымоход.       -Бред какой - то, - Пробормотал Матиас, - Что за королевство Кофетуа?       -Похоже, что этот неизвестный шутничок, - Шепнул Матиасу Коля, - Был очень большим знатоком литературы. Легенда о нищенке и царе Кофетуа упомянута у Шекспира, в "Ромео и Джульетте", а "Шабли" - сорт белого вина, весьма популярный в прошлом веке. Оно упоминается в письме вашего поэта Пушкина, к его приятелю Соболевскому, где Пушкин советует приправлять этим вином варëную форель.       Матиас, в который раз, удивился тому, что фамильяр знает буквально всё.       Цаткиэль же заметил: -Такое впечатление, что эту газету сюда подкинули, чтобы на что - то намекнуть или похвастаться.       -Ты думаешь, - Спросил Матиас, - Что тот мошенник из Канады и этот беглый арестант, - один и тот же человек?       -Не знаю, - Покачал головой ангел, - Если это человек, вообще.       Командир комендантской роты удивлённо взглянул на ангела.       -А кто же это, - Спросил он, - По - вашему, лейтенант? Привидение, что ли? Вот уж, не думал, что офицер НКВД может верить в такую ерунду!       -Лейтенант хотел сказать, - Вмешался Матиас, - Что это могут быть какие - то странные выходки немцев. А они могут любую пакость провернуть.       -Да уж немцы такое вытворяют, - Согласился капитан Перов, - Что иногда думается, в своём ли они, вообще, уме! Тут, неподалёку, есть захоронение французов,, англичан и прочих шаромыжников, погибших во время Крымской войны. Так, немцы зачем - то перерыли могилы, а выкопанные скелеты сложили в недостроенном гараже, на окраине. До войны тут строили большой гараж, для местного колхоза. Хотели яблоки отсюда в город, на продажу возить. Гараж начали строить где - то месяца за четыре до войны. Потом строители ушли на фронт, и гараж так и остался недостроенным. Так, немцы, зачем - то, сложили туда скелеты.       Матиас вспомнил одно из дел, в начале его службы в Третьем Отделе, где фигурировало перекопанное немцами кладбище. Тогда он ещё много не понимал, и наделал ошибок, за которые ему потом здорово влетело от полковника Ропота. И, вот, опять, - та же история!       -Из - за этого, - Продолжал Перов, - Тут слухи гуляют.. Ерунда, конечно. Но люди всякое болтают. Говорят, что, мол, скелеты - то они скелеты, но с ними что - то не так. Нет, не думайте, что я верю во всякую чушь! Но, вот, недавно, местная библиотекарша прибежала ко мне, в панике, с криком, что одного солдата, который любил посидеть в библиотеке, якобы, убил скелет, вышедший из шкафа. Убить - то его, действительно, убили. Но уж вряд ли убийцей был скелет. Скорее всего, это ей либо, с перепугу померещилось, либо она покрывает кого - то!       Матиас не знал, каким образом история с убийством солдата может быть связана с побегом странного типа, однако, на всякий случай, спросил капитана Перова:       -А это убийство произошло до того, что здесь случилось, или после?       -Уже после, - Отвечал Перов, - Буквально, три дня назад. И после этого, опять пошли гулять слухи, что со скелетами что - то не то. Я не хотел выносить сор из избы. Но майор Киселёв, командир артиллерийской батареи пристал, что, мол, надо обратиться в НКВД, проверить, не орудуют ли тут диверсанты. Пришлось мне позвонить вашему начальству. Хотя, я думал, что меня не поняли, - перед этим тут был шторм, провода потом кое - как восстановили, поэтому, даже толком слышно ничего не было. Так что, я даже не ожидал, что вы приедете. Кстати, а что за мальчик, - Он кивнул в сторону Коли, - С вами?       Не успел Матиас открыть рот, чтобы рассказать обычную жалостливую историю о контуженном "сыне полка", как Цаткиэль торопливо ответил:       -Это мой младший брат. Он сбежал из дома на фронт, переболел тифом, а потом его ещё снарядом "причесало". Капитан Виртанен его выходил. Кстати, он и меня спас, после того, как немцы меня чуть не расстреляли. Поэтому, мы теперь все вместе. А Колю, вообще, нельзя одного оставить, - он сразу умом трогается. Начинает кричать и драться. С нами же он тихий. Только иногда капитану что - то на ухо шепчет, хотя, не говорит почти. Он с нами повсюду ходит, если мы рядом, даже убитых не боится. Вы на него внимания не обращайте, если даже чудить начнёт, и что - то трогать, - у него привычка такая. Кстати, у него нюх, как у ищейки. Поэтому, он иногда капитану даже помогает. И не опасайтесь ничего рассказывать, даже самое странное, - мы вам верим. Жизнь иногда такое отчебучивает, - во сне не приснится.       Коле рассказ Цаткиэля капитану Перову не понравился, и, после того, как они покинули комендатуру, он прошипел:       -Послушай, ангелочек, если уж ты к нам прицепился, держи язык за зубами, понятно?! И, кстати, это не я, а ты у нас полоумный! Прицепился к капитану, как банный лист, и стоит ему отойти, как ты в истерику впадаешь, как девица! Кстати, лучше бы ты, правда, девкой обернулся, а то, все твои охи - вздохи могут и не так понять. А тут на это смотрят без особого восторга!       -Хватит, - Прервал его Матиас, - Это ваши препирательства могут не так понять, и подумают, что наш отдел, - какая - то шаражкина контора!       На их отдел, и впрямь, некоторые посматривали косо. Полковник Ропот набрал туда людей с таким прошлым, что о нём было сложно указывать в анкетах. Священник и бывший воспитатель детского дома, отец Даниил, майор Валюджанов, который вырос в колонии для беспризорников, и в люди выбился, благодаря спецшколе ОГПУ, химик Штейнгель, осуждённый по пятьдесят восьмой статье и вытащенный полковником Ропотом из тюрьмы, доктор Корецкий, мотавшийся по ссылкам ещё с событий в Кронштадте, когда тамошние матросы выступили против большевиков, переводчик Тимофеев - бывший сотрудник Музея Изобразительных Искусств, и, если верить Валюджанову, - беглый арестант, получивший срок по доносу соседей, которым не нравилось, что он, в свободное время, мастерил у себя в квартире какие - то непонятные вещи. Да и биография Матиаса, при внимательном рассмотрении, могла вызвать серьёзные нарекания, - его отец, пропавший без вести, при очень странных обстоятельствах, служил, во время Гражданской войны, у белых, мать - урождëнная Муравьёва, из большой дворянской семьи. Был ещё кузен, который непонятно чем занимался. Матиас слышал, что у того была судимость за карточные игры, а потом он, вообще, растворился непонятно где, отправившись в Харбин, якобы, от Наркомата Путей Сообщения. Ещё в военном училище Матиасу посоветовали:       -Не хочешь отсюда вылететь, - не указывай всю свою родню в анкете, как есть. Пиши, - "Отец врач, мать учительница". Всё! А гулящего двоюродного, вообще, не указывай! Тем более, где его черти носят, - ты понятия не имеешь! И по комсомольской линии поактивнее! А то, чуть ли не спишь на собраниях!       Но комсомолец из Матиаса был так себе, если, конечно, не требовалось подготовить рассказ о прочитанных книгах или что - то спеть на празднике, - петь под гитару он любил. А в политике разбирался довольно слабо. Да и высказываться о политике, если даже наверху особого согласия не наблюдалось, и кто - то внезапно возносился, а потом так же внезапно с треском шёл ко дну, было так себе занятие. Да и что они там делили, Матиаса не волновало, - он пошёл в военное училище, чтобы защищать Родину, а не интриги плести.       Полковник Ропот о своём прошлом тоже особо не распространялся. Старый чекист, а до революции жил где - то в Сибири, работал на гранильной фабрике. Матиас предполагал, что Ропоту, как и всем им, есть, что скрывать, но с расспросами никогда не лез. Только понимал, что будь полковник обычным человеком, - вряд ли пригрел бы у себя таких странных людей, а заодно, - ангела и демона. Причём, ничто необычное его не удивляло. Как будто было для него таким же привычным, как чай пить.       Матиас же к тому, что мир оказался гораздо сложнее, чем кажется, сначала привыкал с трудом, хотя, в детстве читал немало книжек о чём - то необычном. И вот, пожалуйста, - рядом с ним очутились два абсолютно необыкновенных существа, которые беспрестанно и очень шумно спорили.       Библиотекарша, дама неопределённого возраста, в сером платье и светло - зелёной кофте, с крашенными в рыжеватый цвет волосами, встретила Матиаса и его помощников не очень приветливо и даже испуганно.       -Это капитан Перов, - Спросила она, - Вам что - то про меня наговорил? Так, вот, он сам хорош, - и, между прочим, он и сам тот ещё самогонщик!       Ах, вот, что за аромат почувствовал Матиас в комендатуре! Яблочный самогон! Совсем разбаловалась местная публика!       -Тут даже когда немцы, были, - Продолжала библиотекарь, - И те от местных научились. Хотя, немцев тут было раз - два и обчëлся. В основном, - румыны и сброд со всего света. Что - то тут искали, кладбище перерыли. Сюда тоже ходили. И удивлялись, что тут библиотека имеется. У нас тут, считай, деревня. А у них в деревнях библиотек не бывает. При церквях, разве что, да у богатых в поместьях. А какую - то книгу увидели, - вцепились, да и забрали.       -Какую, - Переспросил Матиас, - Книгу? -Да и не припомню уже, - Вздохнула библиотекарь, - Большая такая книга, в кожаном переплёте. Её сюда из имения одного старого поляка привезли. Был тут, ещё во времена оны, один польский граф. Вроде, Олизар его фамилия. Библиотека у нас старая. Так что, это ещё в прошлом веке было. Семьи у него не было, и, когда он помер, книги библиотеке и передали. Вроде как, он и завещал. Про него тут до сих пор слухи ходят, что он был фармазон и чернокнижник.       Матиас вспомнил, как его тётка, которая его вырастила, поскольку, он рано остался без родителей, говорила с кем - то о некоем графе Олизаре. Мол, тот был влюблён в дочь генерала Раевского, героя войны 1812 года, который, во время одного из сражений, поднял в атаку войска, возглавив их, держа за руки двух своих юных сыновей. У Раевского было два сына и три дочери. И за одной из них, - Марией, - ухаживали поэт Пушкин и польский граф, но генерал отдал её замуж за князя Волконского. Хотя, особо достойной партией промотавшийся князь, замешанный в дела тайного общества, для такой девушки, явно, не являлся. Похоже, что тот граф, который ухаживал за Марией, потом семью так и не завёл, и, поселившись здесь, занялся какими - то странными делами. Знать бы, что за книгу забрали отсюда немцы! Может быть, какое - то старое издание "Гоэтии"? Одно такое Матиас нашёл, когда ещё только начинал службу в Третьем Отделе, - его потеряли отступавшие немцы. Полковник Ропот, чтобы никто не сунул в книгу излишне любопытный нос, убрал её в сейф. Но особо уникальной эта книга не была, - переиздавали её все, кому не лень. Говорили, что книгоиздатель Новиков угодил в опалу именно за печатание подобных книг, а вовсе не из - за Радищева. Мол, императрица Екатерина Вторая, увидев, чем балуется издатель, ужаснулась и приказала его типографию прикрыть. И в чëм - то она была права, - в Петербурге и без призывателей немало потусторонних хулиганов гуляло! Место между землёй и водой всегда притягивает что - то странное. Кстати, а здесь тоже место между морем и водой! И Цаткиэль смотрит в окно, за которым виден берег моря. Что он там видит?       -А что тут, - Поинтересовался Матиас, - Читал тот парень, которого убили?       -Да всё подряд, - Отвечала библиотекарша, - Приключенческие книги, старые журналы, учебники. Он совсем молодой был, похоже, чуть ли не со школьной скамьи на фронт ушёл, - вот, и доучивался. А однажды засиделся тут, а потом.. Только не подумайте, что я сумасшедшая. Но я не знаю, как всё это объяснить. В читальном зале есть шкаф. Вот, оттуда - то они и вывалились. Я, с перепугу, тут, за стеллажами, затаилась. Мне тут до сих пор страшно по вечерам оставаться, поэтому, библиотеку сейчас пораньше закрываю!       -Скелеты из шкафа, - Тихо проговорил Матиас, - Просто, как в каком - нибудь старом английском романе. Но там они, обычно, появляются, если кому - то есть, что скрывать.       -Мне скрывать, - Отвечала библиотекарь, - Нечего. Я тут, при книгах. С немцами не путалась, спекуляцией не занимаюсь. Так что, дело тут не во мне!       -Здесь, похоже, - Тихо проговорил Цаткиэль, - Когда - то, родился ребёнок. И умер некрещëнным. А может быть, его и убили. Это их сюда и притянуло.       -А откуда вы, - Удивилась библиотекарша, - Это знаете?       -Мой друг много чего читал, - Поспешно объяснил Матиас, - Возможно, что ему нечто подобное и попалось!       -Здесь, когда - то, действительно, родился ребёнок, - Проговорила библиотекарша, - Не сейчас. Ещё в прошлом веке. Здесь жила какая - то женщина. Может быть, родственница этого несчастного графа или ещё кто - то. Она, как рассказывали местные старухи, действительно, родила ребёнка, а что с ним потом стало, - неизвестно. А на месте того шкафа, который в читальном зале, был камин. Шкаф поставили, когда тут библиотеку устроили.       -Камин? - Переспросил Цаткиэль, - А от него что - нибудь осталось?       -Вроде бы, отверстие за шкафом, - Отвечала женщина, - Его не замуровали. Когда штормит, - там ветер воет, - аж страшно!       -Надо отодвинуть шкаф, - Проговорил Цаткиэль, - Посмотрим, что там такое!       -Послушай, ангелочек, - Тихонько прошипел Коля, - Тебе уже говорили, - не лезь не в своё дело!       -Я буду делать то, - Насмешливо отвечал Цаткиэль, - Что сочту нужным, мелкий!       Матиас и ангел отодвинули шкаф. Библиотекарша пыталась им помочь, но, больше того, суетилась, и Матиас попросил её отойти.       За шкафом им открылось отверстие, над которым расходилось веером несколько прямоугольных камней, - так раньше украшали камины. Коля, подойдя, приложил к ним руку, и ногти на ней почти тут же потемнели.       -Ты прав, ангелочек, - Тихо проговорил он, - Здесь, когда - то, произошло убийство! Жестокое убийство! Тебе лучше сюда не соваться, - ты же видел нечто подобное, в Севастополе, когда немцы, сжигали там людей, заживо. И тут тоже случилось нечто подобное. Кто - то убил здесь несчастное дитя!       Но ангел, не слушая его, опустился перед камином на колени, и тихо проговорил:       -Иди сюда! Иди, не бойся! Тебе больше не придётся мучиться здесь, в темноте!       И Матиас увидел, как во тьме старинного жерла что - то слабо засветилось. А потом в руках ангела появилось маленькое существо, которое приняло облик, напоминающий птенца.       -Вот ты, где, бедняжка, - Вздохнул ангел, - Провести здесь столько лет! Сейчас я тебя отпущу! Ты был безгрешной душой, и Отец скоро примет тебя в Свои объятия!       А потом попросил: -Откройте окно, пожалуйста!       Матиас распахнул окно, и ангел, выпустив маленькое существо, помахал ему вслед рукой.       Матиас осторожно приобнял ангела. И тот тихо проговорил:       -Больше этот дом никто беспокоить не будет. Но здесь что - то искали. Нам надо просмотреть старые книги. Возможно, что среди них найдётся то, за чем они сюда приходили!       -Чудной юноша, - Обратилась библиотекарша к Матиасу, - Ваш друг! Но если вы хотите просмотреть книги, - пожалуйста!       Среди книг, Матиас обнаружил пачку писем от некоей Элен, к какому - то мужчине, по имени Поль. Судя по всему, этот Поль был её возлюбленным и отцом того несчастного ребёнка, душу которого Цаткиэль отпустил к небесам.       Похоже, что несчастная девушка была в него влюблена, и мечтала, что он станет её мужем, а этот негодяй отвечал ей, что он, мол, занят чем - то настолько важным, что связывать себя семьёй даже и не думал.       -Вот, мерзавец! - С негодованием подумал Матиас, - Если бы я жил тогда, то набил бы ему физиономию, и вызвал бы его на дуэль! А может быть, это он и убил несчастное дитя, которое здесь родилось? От такого всего можно ожидать! Ну, поганец! Интересно, чем таким он занимался, что, ради этого, поломал судьбу несчастной девушки? Может быть, чем - то тёмным?       -А это, случайно не то, - Спросил Коля, протянув ему книгу в кожаном переплёте, - Что мы ищем?       Собственно, это была даже не книга, а толстая тетрадь, в которой были очень странные записи. Часть из них была на французском, который Матиас знал, поскольку, этому языку его учила тётка, которая не хотела, чтобы он забыл, что он дворянин, а не какой - то там уличный мальчишка. Сам Матиас не относился ко всему этому всерьёз, - он вырос уже в те времена, когда всё это утратило всякое значение, но тётя Софи относилась ко всему этому совсем по - другому, и он, хотя и с грехом пополам, французский выучил. Поэтому, кое - что он понял. Судя по почерку, речь в записях шла о тёмных силах и общении с ними. Ещё часть записи была на немецком, причём, не нынешнем, а старом. А часть слов была не совсем понятна, - видимо, это было наречие одного из немецких княжеств, - окончательно Германия стала единым государством только в девятнадцатом веке, - и то, немцы, до сих пор говорили кто с баварским акцентом, кто ещё с каким - то. Гессенцы презирали баварцев, считая их деревенщиной, и даже в фашистском руководстве это тоже проявлялось, - аристократ Вальтер Шелленберг терпеть не мог баварца Мюллера, считая того жалким выскочкой, за что бывший полицейский полицейский отвечал тому изощрëнными пакостями. А Гитлер, и вовсе, происходил из Австрии, причём, из почти нищей семьи, поэтому, немецкую аристократию откровенно ненавидел. И, судя по известным НКВД данным, - взаимно. Немецкая аристократия его не любила, подчинялась через пень - колоду, а некоторые, исходя из того, что высказывали попавшие в плен немецкие офицеры, считали его бездарностью, и даже были не против того, чтобы его снести, и заключить мир с англичанами, поскольку, на фронтах всё шло вразнос, да и в самой Германии дела тоже пошли не очень. А был ещё и Гимлер, носившийся с идеей основания то ли ордена, то ли королевства магов, колдунов и чернокнижников. И его последователи, фанатичные и поклонявшиеся злу, были самыми опасными и коварными противниками. Это они и поставили себе на службу всяческую нечисть, против которой и боролся сейчас Третий Отдел НКВД, куда, волей судьбы, и попал Матиас.       Имелись в странной книге и записи, сделанные на каком - то вовсе непонятном языке. Во всяком случае, написанного такими буквами Матиас никогда ещё не видел. Они не были похожи ни на один европейский алфавит, но и что - то восточное тоже не напоминали. Какие - то закорючки, выделенные в тексте то ли красными чернилами, то ли кровью.       -Что это, - Спросил он, показав Коле эти записи, - За язык? Может быть, ты его знаешь?       -Ещë бы, - Захихикал фамильяр, - Это язык демонов! Но здесь лучше того, что здесь написано, не произносить, а то, ангелочку станет плохо! Они этого просто не выносят! Кстати, последним из людей, который знал этот язык, считался римский папа Сильвестр Второй, известный ещё, как Герберт Аврилакский. Как тебе такое, капитан? Служитель церкви, поклонявшийся совсем не тому, кому должен был?       -Если на небесах, - Заметил Цаткиэль, - Нашлись такие изменники и мятежники, как вся ваша падшая братия, чего ты требуешь от людей, которые гораздо слабее, и далеко не всегда тверды в вере?       -Ты всегда найдëшь оправдание, - Прошипел Коля, - Своей привычке выслуживаться перед нашим общим папашей! Поэтому, кстати, я и не хочу, чтобы капитан с тобой связывался. Ты приберëшь к своим загребущим ручонкам его сердце, поиграешь с ним, а потом упорхнëшь к себе, на небеса. А он будет мучиться от страшной боли, ибо, его душа связана контрактом, а сердце будет принадлежать тебе! Таких мучений я и врагу не пожелаю!       -А ты думаешь, - Вспыхнул ангел, - Что я так просто так позволю вам забрать его душу?!       -А зачем она, - Отвечал Коля, - Тебе, ангелочек?! Чтобы с нею забавляться?!       -Не твоего ума дело, падший, ибо, ты даже не знаешь, что такое любовь!       Матиас испугался, что они подерутся. Он уже видел, как они выясняли отношения, приняв свой, истинный облик. Но он - то знал, кто они такие, а вот, если это увидит библиотекарь, - она, с перепугу, с ума сойдёт! Вообще, неизвестно, как у них идёт время, но, похоже, что они оба, несмотря на то, что немало повидали, по сути дела, два мальчишки, которые не всегда могут совладать со своими чувствами. Недаром, оба, в своём земном воплощении, приняли облик мальчика и юноши. Конечно, когда - то, он сам сказал отцу Даниилу, что хотел бы, чтобы фамильяр принял облик мальчишки, что теперь вызывало проблемы, поскольку, приходилось повсюду объяснять, что это сын полка. Но, может быть, он невольно угадал, что его спутник молодой демон? Возможно, что для них вся земная история - всего лишь какие - то минуты? Если даже какой - то шишига, которого встретил Матиас, выполняя одно из заданий, сказал, что годы для него всего лишь миг, - то для этих, - и подавно. А весь их мир, вся их история для них, - вообще, ерунда, мгновение? Буквально только что здесь гуляли прародители всего человечества, сейчас здесь находится он сам, а через секунду наступит далёкое будущее? Как всё это удивительно! И, почему - то, пугающе! Может быть, потому, что, по какой - то странной причине, не хочется, чтобы ангел ушёл туда, а он сам остался здесь один? Вот, скажи кому - то об этом, - не поймут! Да он и не имеет никакого права удерживать ангела рядом с собой. И не сумеет.       Встряхнув головой, чтобы отогнать все эти мысли, Матиас решительно проговорил:       -Хватит ругаться, а то, сюда весь посёлок сбежится, а мне объясняйся, что здесь произошло!       Коля, услышав это, расхохотался, а Цаткиэль отчаянно смутился.       -Извините, - Он порозовел лицом и опустил свои необыкновенно красивые ресницы, - Я не хотел. Но этот мелкий.. Вы его ещё не знаете!       -Это тебя, - Пробурчал Коля, - Он ещё не знает! Ты невыносим, ангелочек! Нет уж, я никак не хотел бы провести с тобой вечность!       -А я с тобой, - Не остался в долгу Цаткиэль, - Тем более!       Похоже, что они оба, действительно, были юнцами, которые спорили бы даже перед Богом. А иногда они ещё и заводили споры, об отношении к ним Создателя, и тогда Мархосиас с обидой замечал, что Цаткиэль был избалованным любимчиком, на что Цаткиэль отвечал, что бывшего собрата просто одолевает зависть, а на самом деле, Отец справедлив, и ко всем относится с любовью. А поэтому, если падший дурачок решит вернуться, то примет его с распростёртыми объятиями. Матиас сам замечал, что фамильяр, тайком, мечтает вернуться к Отцу, но ему мешает гордость. Он хочет показать, что всё решает сам. И это было глупо, однако, если уж Цаткиэль не может ему это объяснить, - куда уж там простому смертному?       -Если последним в нашем мире человеком, - Заметил Матиас, - Кто знал демонический язык, был римский папа, живший во времена оны, то как же эти записи могли оказаться в этой рукописи, которая, скорее всего, была сделана в прошлом веке?       -Возможно, что тот, кто делал записи, - Отвечал Цаткиэль, - Просто их откуда - то скопировал, сам не понимая, что пишет.       -Либо был кто - то, - Заметил Коля, - Кто, всё - таки, этот язык знал. Есть ещё один манускрипт, который написан на этом же языке, - и никто из ваших учёных так и не смог его расшифровать, как ни бились. Они, насколько я знаю, уже высказывали мнения, что это подделка под древнегреческий или письмена индейцев, чья - то игра, записи сумасшедшего. На самом же деле, это поэма, написанная одержимым, под диктовку Асмодея. Некоторые из падших братьев имеют своеобразную тягу к искусству. Да и они, - Он кивнул в сторону Цаткиэля, - Тоже. Кстати, это чудо хлебом не корми, - дай подсказать художникам, как рисовать картины. А кое - кому он даже являлся! Хе - хе, обнажённым!Чем наш общий папенька был весьма недоволен. Но Цаткиэль из любимчиков, а поэтому, ему, естественно, всё с рук сходило!       -Можно и обнажившись, - Отозвался Цаткиэль, - Остаться целомудренным, а можно погрязнуть во грехе, застегнувшись на все пуговицы! Сколько тех, кто, изображая благочестие внешне, внутри сгнили, как чумные мертвецы! К тому же, я никого не искушал, не ввергал в греховные страсти, и не отдавал сердце без любви.       -А сейчас, - Хмыкнул Коля, - Твоё сердце загорелось, ангелочек!       -Это не твоего ума дело, мелкий! - Вспыхнул Цаткиэль, - И не лезь, куда не просят!       -Хватит, - Прервал Матиас, - Нам о делах надо думать, а не о страстях. Насколько понимаю, наша находка имеет какое - то отношение к той книге, которую немцы отсюда унесли.       -Скорее всего, то, что мы нашли, - Отвечал ангел, - Это продолжение рукописи. И оно необходимо для получения какого - то результата. Или проведения какого - то ритуала.       -А сейчас, как раз, время красной Луны, - Заметил Мархосиас, - Самое время для проведения таких ритуалов. И тот, кто всё это записывал когда - то, тоже хотел добиться каких - то своих целей, но, похоже, что у него это, по какой - то причине, не вышло.       -Он был одержимым, - Положив руку на кожаный переплёт, проговорил ангел, - И делал эти записи под влиянием кого - то из вашей, падшей братии. А потому, и сумел сделать записи на вашем языке. Он принёс в жертву то, что для нормального человека дороже всего на свете, - своё дитя. Он не раскаялся даже перед казнью, - а похоже, что он был казнён. И он предчувствовал это, - записи пронизаны ужасом и болью. Несчастный человек. А сейчас кто - то вызвал его падшую душу к жизни, чтобы воспользоваться его записями.       -Кто? - Спросил Матиас, - Немцы? -Возможно, - Отозвался Цаткиэль, - Кто - то вызвал несчастную падшую душу, и, с её помощью, потревожил захороненных здесь мертвецов. Кстати, я видел здесь небольшой музей. Может быть, там есть его изображение. Тогда мы могли бы попробовать воззвать к этой несчастной душе, и спросить, кто его потревожил.       -Тебя просили, ангелочек, - Прошипел Коля, - Не лезть не своё дело!       -Указывать дорогу заблудшим душам, - Невозмутимо отозвался Цаткиэль, - Моё дело, падший! И запретить этого ты мне не можешь!       Музей, оказавшийся небольшим домом, с деревянными колоннами, которые, в свои лучшие времена, были выкрашены в белый цвет, а сейчас выглядели обшарпанными. Матиас заметил на них следы от пуль, - на этой улице, явно, недавно, прошли бои. Перед входом валялся немецкий флаг, который теперь, похоже, использовали, чтобы вытирать ноги.       Внутри было полутемно. Многие экспонаты отсутствовали, - видимо, их разворовали немцы. Но некоторые портреты на стенах, всё - таки, сохранились. И среди них, - портрет молодого военного, с надменным выражением лица. Чем - то он был похож на Наполеона. Матиас вспомнил, что видел подобный портрет в одном из московских музеев. Иногда он в музеях бывал, хотя, Марине не нравилась его привычка, рассматривать, как она выражалась, "всякое старьё". Ей больше нравилось ходить в цирк или в парк, качаться на качелях. Матиас качели тоже любил, и они веселились, как дети. Теперь он, со вздохом, подумал, что после контузии ему вряд ли можно к качелям даже подходить. Сейчас последствия контузии он не ощущает, видимо, потому, что постоянно занят. Но, вот, что будет потом? И как сложатся его отношения с Мариной, которая, и так, заметила, в одном из писем, что не представляет себе, как будет постоянно водить его по врачам. Цаткиэль, с которым Матиас, после этого письма, поделился своими невесëлыми размышлениями, ужасно рассердился.       -Я напишу ей, - Вскипел он, - Как это жестоко! Вы здесь её защищаете, а она.. Она.. Нет, так нельзя!       -В чëм - то, - Вздохнул Матиас, - Она права. Ей будет со мной тяжело.       -Если любишь по - настоящему, - Отвечал Цаткиэль, - То все болезни отступают. А она, похоже, вас не любит. Она, вообще, не умеет любить! И даже не знает, что это такое! Это жестоко!       Матиас опасался, что Цаткиэль, действительно, Марине напишет. А она может подумать, что под именем лейтенанта Дивинова скрывается какая - то девушка, которую Матиас повстречал на фронте. А Марина ревновала Матиаса даже к его однокурсницам по Университету, к продавщицами в магазинах, и даже к телефонисткам. Хотя, никакого повода для ревности он ей никогда не давал. Цаткиэля же некоторые принимали за переодетую девушку, - он был изящен, у него были тонкие черты лица и светлые, вьющиеся волосы. И вёл он себя иногда тоже, как девушка, - куда более эмоционально, чем обычные молодые люди. Марина, явно, могла бы подумать, что пишет ей сочувствующая Матиасу девушка. А может быть, и не просто сочувствующая, - романы на войне завязывались быстро. И она вполне могла подумать, что лейтенант Дивинов, на самом деле, его подружка. Да ещё и военная цензура будет над всем этим потешаться. А от военной цензуры дойдёт и до полковника Ропота. Что он подумает? Что капитан Виртанен завёл с новеньким сотрудником шашни? Да ещё и отцу Даниилу влетит, - ведь, это он уговорил полковника оставить ангела в Третьем Отделе! Этого только не хватало!       Приложив руки к потемневшей от времени раме, Цаткиэль проговорил:       -Падшая душа, чей земной облик запечатлён здесь, именем Отца Небесного, требую, - отвечай мне!       -Что нужно тебе, архангел? - Глухо, как будто из - под земли, отозвался чей - то голос, - Разве мало того суда, коим осудили меня люди и Отец твой?       -Я пришёл не судить, - Отвечал Цаткиэль, - Хотя, и такое право даровано мне Отцом. И злодеяния твои велики. Ты же не раскаиваешься в них даже сейчас. Я пришёл спросить, кто вызвал тебя из бездны?       -Тот, кто знает, как воззвать к падшим, - Ответствовал собеседник Цаткиэля, - Служитель Чёрного Ордена и Князя Тьмы!       Матиас знал, что Чёрным Орденом называют "СС". Прислужники Гимлера и самого дьявола. Ему уже не раз приходилось видеть, что они творили.       -Что ему нужно было от тебя? -Узнать, где находится тайник, в котором спрятан чёрный бриллиант, который был оставлен здесь ещё турками.       -И ты указал ему, где находится этот тайник?       -Я не мог не повиноваться. Ибо, заключил, когда - то, договор с теми силами, коими правит Князь Тьмы!       Услышав эти слова, Матиас похолодел от ужаса. Чем он сам лучше этого несчастного? Он ведь тоже связан контрактом! Договор ещё не подписан, - но много ли ему осталось? От горького осознания этого, его повело. Он сделал пару шагов назад, и, опустившись на пол, провалился в темноту.       Очнулся же он от прикосновения к своим губам чьих - то губ. И увидел склонившегося к нему Цаткиэля. Похоже, что ангел, чтобы привести его в чувство, поцеловал его.       -Вас потревожили слова этого падшего? - Спросил ангел, - Не беспокойтесь, мой капитан, я никому так просто вас не отдам. Этот несчастный не сделал никому добрых дел. Вы же добрая душа. Вы и меня пожалели, когда я заблудился и отчаялся, - да, бывает, что мы тоже отчаиваемся, когда вокруг беспросветное зло. И я умею быть признательным.       -Вообще - то, смею тебе напомнить, ангелочек, - Ехидно заметил Коля, - Что договор у него со мной, а не с тобой!       -Я даже спорить с тобой, на сей счёт, не стану, мелкий, - Выдохнул Цаткиэль, - Ибо, хозяин ваш - лжец и отец лжи! И никакие договоры с ним не пересилят воли Отца Нашего Небесного!       -А как же тогда этот, - Кивнул Коля в сторону портрета, - Оказался во власти Преисподней?       -Он сам того пожелал, - Отвечал ангел, - Каждому даётся свобода выбора. А с капитаном ты ведëшь себя нечестно. Ты забираешь у него печати, даже когда этого, по сути дела, не заслуживаешь. И, к тому же, ты постоянно напоминаешь ему о расплате, подводя его к отчаянию. Ты прекрасно знаешь, к чему это некоторых приводило. Я не стану тебя поучать, ибо, ты слишком уж загордился. Но я говорю тебе, что так просто не уступлю.       -А сможешь ли ты побороться за него, неженка Цаткиэль?       -Смогу, - Аметистовые глаза отчаянно блеснули. За спиной ангела развернулись серебристые крылья. Перед фамильяром явился необычайной красоты юноша, золотые волосы которого сияли, создавая вокруг его головы подобие нимба, - Ты ведь помнишь меня, Мархосиас?       Матиас думал, что Коля примет вид чудовища с волчьей головой и множеством щупалец, - он не раз уже это видел. Однако, вместо этого, он увидел такого же юношу, почти мальчика. Только крылья у фамильяра больше напоминали крылья летучей мыши, - тёмные и перепончатые.       -Ты хочешь сразиться со мной, Мархосиас? - Осведомился ангел, - Давай же!       -Ты сам обманщик, - Прошипел Мархосиас, опуская короткий меч, - Ты нарочно.. Ты же безоружен! Ты думаешь, я подниму руку на брата, когда он не может защищаться?! И ты ещё называешь обманщиком меня! Будь ты неладен, Цаткиэль! Ты всегда добиваешься всего, что хочешь!       Действительно, в отличие от Мархосиаса, на его брате не было доспехов. На нём была лишь рубашка, едва скрывавшая прекрасное, светлое, казавшееся почти бесплотным, тело. На ней вспыхивали и переливались золотистые блики, как будто она была соткана из солнечного света. Тоненькую талию окутывал фиолетовый пояс. Несмотря на свой великолепный облик, ангел выглядел беззащитным.        -Ты нарочно не защищаешься, - Продолжал Мархосиас, - И пользуешься тем, что ты.. Ты мой, брат, и я ничего не могу с этим поделать! До Каина мне далеко. Хоть я, как ты думаешь, падший!       Опустившись на пол, он сжал ладонями голову.       -Ненавижу тебя, Цаткиэль, - Пробормотал он, - Ты ещё коварнее меня!       -Извини меня, братец, - Ангел, присев рядом с ним, опустил тонкие руки на его плечи, - Я и не хотел с тобой драться. Просто, я хотел сказать.. Я хотел.. Да ты сам всё понимаешь!       -Ты любишь его? Ангел кивнул. Светлые пряди упали на лоб. Он был очень смущён и печален.       -Ты глупый, - Вздохнул Мархосиас, - Ты знаешь, что это невозможно. Кто ты, а кто он? Скоро ты вернёшься к Небесному Престолу. И затоскуешь навеки. И он тоже будет мучаться.       -Я не хочу сейчас об этом думать, - Ангел почти всхлипнул, - Я просто хочу быть рядом с ним!       Сам Матиас был удивлён и смущён тем, что он услышал. Он замечал, что ангел смотрит на него восторженными глазами и практически от него не отходит. Но он не думал, что это небесное создание может его полюбить. Он простой смертный, он грешен, как и все, да ещё и заключил договор с падшим. И вдруг удостоился любви этого чуда!       -Ты невероятно прекрасен, - Выдохнул Матиас, - Но твой брат абсолютно прав, - я тебя недостоин. Я всего лишь смертный, и, к тому же, - грешник. Я даже смотреть на тебя права не имею!       -Вы ошибаетесь, - Ангел коснулся его рук, - Вы прекрасный человек и достойнейший из рыцарей!       -Ты хочешь, - Матиас взглянул в необыкновенные глаза, - Чтобы я стал твоим рыцарем? Конечно, рыцари среди моих предков, если верить преданиям, когда - то были. Но теперь я, всего лишь, Матиас Виртанен, и даже титул моих предков утрачен, в силу того, что я служу не монарху, а стране, в которой я вырос.       -Всë это не имеет значения, - Отвечал Цаткиэль, - Любят не за титулы. А просто, потому, что любят.       -И даже плохого человека, - Спросил Матиас, - Возможно полюбить?       -Вы вовсе не плохой, - Улыбнулся ангел, - Вы ещё сами себя, как следует, не знаете!       -Ты босиком, - Заметил Матиас, - Ещё простудишься!       -Ангелочек не может простудиться! - Фыркнул Мархосиас, - Он просто хочет похвастаться своими ножками! Он был создан хорошеньким, чем и пользуется, чтобы сводить с ума поэтов, у которых, и так, мозги не на месте! Если бы не наш договор, капитан, ты бы давным давно забросил свою службу, и начал бы маяться стишками! Похоже, что братец тайком мечтает освоить профессию искусителя!       -Искушение, - Фыркнул Цаткиэль, - Это ваше занятие, падший!       -Тише, тише, - Матиас испугался, что ангел с фамильяром, всё - таки, докатятся до драки, - Он нарочно тебя дразнит!       -Вот он искуситель и есть, - Сердито отозвался Цаткиэль, - Искуситель, провокатор и жулик!       Приобнявший ангела Матиас дотронулся пальцами до его крыльев, и ощутил, какие они упругие, прохладные, прочные, и, в то же время, - нежные, как шёлк. Кто ещё из смертных мог коснуться крыльев ангела, ощутить его лёгкое дыхание и увидеть, как сияют его прекрасные глаза?       -Вы такой тёплый и сильный, мой капитан, - Улыбнулся ангел, - И вы, действительно, настоящий рыцарь!       -А ты настоящее чудо, - Прошептал Матиас, - Ты сам не понимаешь, как ты прекрасен!       -Ещë лизаться начните, - Пробурчал Мархосиас, - Хотя, что ещё с этого ангелочка взять? Только и мечтает, как бы прибрать к рукам чьë - то сердце!       -А вы, падшие, - Не остался в долгу Цаткиэль, - Только и умеете беситься да завидовать!       -Завидовать тебе? - Дëрнул плечами демон, - Всё равно, капитан тебе не достанется!       -Это мы, - Ангел, усмехнувшись, встряхнул золотоволосой головой, - Ещё посмотрим, мелкий!       -Нам надо найти, - Спохватился Матиас, - Что тут запрятали турки. Правда, не знаю, где они могли тут что - то припрятать.       -Скорее всего, - Отвечал Цаткиэль, - В графском доме. До того, как граф его купил, он принадлежал одному из султанских принцев. Во всяком случае, если верить тому, что написано здесь, рядом с изображением этого дома.       -Ангелочек, - Хмыкнул фамильяр, - Всё успел прочесть! Не архангел милосердия, а сыщик! Так, глядишь, - он тут, у вас, в НКВД, карьеру сделает!       -Это вы там, в Преисподней, - Отвечал ангел, - Гоняетесь за карьерой, даже титулы там друг дружке присваиваете, - герцог, граф, барон, маркиз!       -Титулы мы получаем по заслугам, - Прошипел Мархосиас, - Это ты там, у себя, на небесах, ничего не делаешь, только у всех под ногами вертишься, всеобщий любимчик, которому сходит с рук всё, что угодно!       -Ну, опять двадцать пять, - Усмехнулся Матиас, - Эта песня хороша, - начинай сначала!"       Ангел посмотрел на него смеющимися глазами. Он уже принял человеческий облик, но и в таком виде, всё равно, был очарователен. Те же золотые волосы, только немного короче, те же сияющие аметистовые глаза, та же изящная фигурка.       Коля тоже принял вид мальчишки, одетого в гимнастëрку без погон и синие галифе. Настоящий сын полка. Хоть не будут лишний раз спрашивать, почему он при офицерах.       -Ангелочку, - Иронически заметил бесëнок, - Только ваших медалей не хватает!       -Мне не нужны медали, - Отвечал Цаткиэль, - Я за ними не гоняюсь!       -Только при полковнике Ропоте, - Остановил его Матиас, - Такое не выскажи! У нас так не положено. И если наградят, - значит, наградят! Я уже, и так, должен тебе благодарность, за то, что ты вылечил мне плечо, когда я был ранен. Если бы не ты, - без руки мог бы остаться!       -Вам было, - Вздохнул Цаткиэль, - Так больно!       -Всë прошло, - Улыбнулся Матиас, - Всё хорошо! Я тебе напишу, как я тебе благодарен!       -Ага, - Хихикнул Коля, - В стихах! Это наш ангелочек любит!       Матиас подумал, что, действительно, должен поблагодарить ангела. Нельзя получать что - то ни за что. Он слышал об этом ещё в детстве.       Сам же ангел, смущённо опустив ресницы, мысленно отозвался:       -Я был бы очень рад, если бы вы.. Если бы вы меня, когда - нибудь, поцеловали!       И тут же отчаянно порозовел лицом, как всегда, когда высказывал что - то не то.       Графский дом неплохо сохранился. До войны его использовал для отдыха кто - то из наркомов, а когда пришли немцы, в нём жил какой - то генерал.       Над входной дверью была выведена надпись на немецком языке. Матиас такие уже видел, - немцы были суеверны, и нередко делали надписи, защищающие от местных духов.       Коля, усмехнувшись, поднял руки, и сделанные готическими буквами надписи охватил огонь, после чего, они исчезли.       -А если немцы, - Встревожился Матиас, - Выкрали то, что здесь было спрятано? Они же крадут всё, что под руку попало!       -Если бы они это нашли, - Отвечал Цаткиэль, - То не прислали бы сюда кого - то, кто устроил здесь весь этот кавардак!       Дом был мрачноват. Стены были покрыты обивкой тëмных цветов, мебель тоже была сделана из чëрного дерева. Более - менее яркими были только гобелены, изображавшие историю рыцарей Круглого Стола. Матиас вспомнил, как читал книги о них в детстве. Тогда он часто хворал, и, лёжа в кровати, "глотал" книги запоем. Его тётка опасалась, что болезненный племянник, вообще, вряд ли проживёт долго. Своих детей у неё не было, и она, взяв на воспитание сына очень рано умершей сестры, потерять его не хотела. Но Матиас выжил. В школе его считали странным мальчишкой, но особо не придирались, поскольку, учился он неплохо. Одноклассники его уважали, за то, что он помогал им решать сложные задачи по арифметике, и немного побаивались, считая колдуном. Однажды к Матиасу прицепился парень - старшеклассник, предводитель школьных хулиганов, но внезапно рухнул с высокого школьного крыльца, хотя, Матти к нему даже пальцем не прикоснулся. Он сам не понимал, как такое получилось. Здоровенный балбес внезапно взмахнул руками и полетел вниз. Возможно, что он просто оступился, когда попытался дёрнуть Матти за волосы. Потом на Матти начал орать учитель физкультуры, считавший мальчика слабаком. И вдруг, схватившись за щëку, помчался к школьному врачу. Как выяснилось, у него, ни с того, ни с сего, резко заболел зуб. А затем Матти почувствовал, что в школьной столовой начинается пожар, когда никто ещё даже запаха дыма не чувствовал. Там загорелась не слишком прочная проводка. После этого, за Матти закрепилась репутация школьного колдуна.       В военном училище у него тоже кое - что проявлялось. Удивительным было уже то, что его туда взяли, поскольку, он не отличался крепким здоровьем. А он всегда мог сказать, что будет на обед в столовой, сходу ответить, если кто - то спрашивал, - "Что у меня в кармане?", и угадать, кому какие вопросы попадутся в экзаменационных билетах. Однажды предупредил, что стрелка на часах, над входом в училище, может отломиться. Один из преподавателей как - то сказал ему:       -Смотрите, курсант Виртанен, как бы вашими талантами в НКВД не заинтересовались!       И как в воду глядел, - полковник Ропот, действительно, заинтересовался Матиасом, когда того, после тяжёлого ранения, уже собирались списать в тыл. А когда они начали работать вместе, полковник даже привязался к нему. И перед каждым заданием говорил:       -Береги себя, сынок! А книги о рыцарях тоже напомнили о себе, - Матти стал рыцарем ангела, который прибился к их отделу.       Теперь Матиас пытался угадать, где в доме может находиться тайник. Что - то подсказало ему, что надо пройти по коридору, к лестнице, ведущей на второй этаж. И, поднимаясь по лестнице, он увидел на стене очень странную картину, на ней была изображена часовня, на фоне мрачноватого осеннего пейзажа. Перед часовней стояло несколько человек, которые, судя по весьма нерадостному виду и тёмной одежде, похоже, шли на панихиду.       Матиас, Коля и Цаткиэль прикоснулись к картине руками одновременно.       -Как странно, - Заметил Матиас, - Что немцы тут ничего не забрали.       -Они хотели, - Прошипел Коля, - Но погибли. Один из них, тот, кто жил в этом доме, отравил всю компанию, чтобы ничем с ними не делиться. Но потом его постигла та же участь, - он попытался открыть старинную шкатулку, но не подумал о том, что её замок был смазан ядом. Хозяин шкатулки был тем ещё шутничком! Так что, осторожнее с замками, капитан!       -Позвольте, замки буду открывать я, - Проговорил ангел, - Для меня яды не страшны!       -Если, конечно, - Хихикнул бесëнок, - Они не изготовлены по адским рецептам, ангелочек! Ты же знаешь, что Мефистофель любит этим побаловаться!       -Нашëл себе, - Неодобрительно покачал головой ангел, - Компанию!       Чтобы открыть дверцу, ковыряться в замке ангелу не понадобилось, - он просто легко нажал на неё ладонью, и она, со звоном, распахнулась. Внутри Матиас увидел несколько бархатных мешочков и маленький ларец, выполненный, явно, в восточном стиле. Похоже, что его сделали турки. Ларец был вырезан из слоновой кости, его украшали искусно вырезанные узоры, которые были обычны для стран востока. К тому же, его украшали бирюза и кораллы. Что тоже было характерно для восточной культуры.       -Красивая штучка, - Пробормотал Коля, - Но зловещая!       И он оказался прав, - надавив на крышку ларчика, чтобы его открыть, Цаткиэль уколол обо что - то руку. На ладони показалась кровь.       -Поранился? - Встревожился Матиас, - Покажи!       -Ничего страшного, - Отвечал Цаткиэль, - Всё будет в порядке!       -Дай руку! - Приказал Коля, - Не выпендривайся, ангелочек, не хватало нам, чтобы ты вдруг заснул, лет на сто, как Спящая Красавица!       Он коснулся маленькой раны пальцами, и они сначала потемнели, а потом начали светиться. Кончики пальцев сделались алыми, как огонь, и он прижал ими место укола.       -П - ф - ф! Что ты делаешь?! - Пробормотал ангел, - Больно же! -Потерпишь, - Усмехнулся бесëнок, - Нечего было хвататься, за что не просят!       Ранка на ладошке ангела сначала сделалась похожей на небольшой синяк, а потом затянулась и исчезла.       -Вот, заняться мне больше нечем, - Пробормотал Коля, - Как только спасать бродячих ангелочков!       -Спасибо тебе, братец! - Улыбнулся Цаткиэль, - Я тоже постараюсь тебе чем - нибудь помочь!       -Тоже мне, - Пробурчал Коля, - Помощничек! Лучше бы ты не совал свой нос, куда не просят!       Среди драгоценностей, лежавших в ларчике, оказался тёмный сверкающий камень, в оправе из золота и обычных светлых алмазов.       -Этот красивый камешек проклят, - Тихо проговорил Коля, - Он был найден в Индии, и рабочие, которые его нашли, вскоре умерли от чумы. Потом он попал в корону одного из индийских князей, но вскоре этот князь пал жертвой заговора. А камень вывезли в Англию, но английский офицер, который его вывез, скончался от чахотки. Его дочь вышла замуж за француза, вместе с которым перебралась в Париж. Но их семья разорилась, и они продали камень ювелиру, который продал камень королеве Марии - Антуанетте. Сам ювелир угодил под копыта лошади переехавшего во Францию богатого индийского аристократа, и умер от травмы головы, а Мария - Антуанетта и Людовик Шестнадцатый были казнены революционерами. Затем, камень попал в руки Наполеона, которому камень подарила Жозефина Богарне, получившая его в подарок от Барраса. Наполеон имел глупость взять камень с собой, когда отправился в Россию, где и потерпел поражение, а камень он потом вернул Жозефине. Она подарила его русскому императору Александру. Его тоже начали преследовать несчастья, - бунт в его любимом полку, множество недоброжелателей, - он не сделал никому ничего плохого, но его просто возненавидели. А потом умерла его любимая дочь, Софья Нарышкина. Однажды, будучи на юге, он подарил камень князю Волконскому. Не зная, что князь готовил на него покушение. А князь проиграл его в карты хозяину этого дома. А потом женился на девушке, в которую граф был влюблён. Проиграл камень, и хе - хе, заполучил жену! Но счастлив с нею не был. Хотя она и поехала за ним в ссылку, там она влюбилась в другого, и, несмотря на то, что с мужем не развелась, относилась к нему презрительно. Вот, тебе, капитан, и женщины! Они все похожи на их прародительницу Еву! Так что, не делай трагедию, если твоя подружка, в тылу, быстро о тебе забудет!       -Не суй свой нос, - Заметил Цаткиэль, - Не в своё дело, мелкий! Если тебя в упор не замечает какая - то чертовка, это не значит, что и все женщины такие! Среди женщин немало святых. Так что, не пудри капитану мозги!       -Наш ангелочек всегда вступается за женщин, - Хихикнул Коля, - Потому, что в нём самом есть женственное начало. Он из тех ангелочков, что когда - то шастали к смертным, чтобы рождать от них детей, которые, потом, становились героями ваших мифов и сказок. Детей таких ангелов и смертных у вас называли эльфами и феями или Волшебным Народом. Кстати, потомков Волшебного Народа немцы ненавидят и боятся, хуже, чем евреев. Так что, если в тебе, капитан, есть кровь какой - нибудь феи, - упаси тебя наш небесный папаша, угодить к ним в лапы! А в тебе, наверняка, что - то такое имеется, - я видел, как ты расшвырял немецкие танки, когда ты был ранен, вскоре после того, как утащил меня у фрицев! Такого я прежде не встречал. И они тебе этого не простят! Ты уничтожил их лучших танкистов! Немцы были, от этого, как бы это сказать.. Они просто очумели от злости!       -Я сам не знаю, - Отозвался Матиас, - Как это получилось. Наверное, потому, что я был в отчаянии. Они зверски убили всех ребят из моего экипажа. И, к тому же, когда меня ударило взрывом, мне было страшно больно. До этого со мной такого не бывало. Думал, что умираю. Может быть, это и вызвало такое.. Такой всплеск.       -Возможно, что вы, действительно, наш сородич - полукровка, мой капитан, - Заметил Цаткиэль, - Поэтому, и откликнулись, когда я бродил в одиночестве, и позвал на помощь. Там были и другие люди, но они меня даже не замечали, как будто меня и не было.       -Ещë бы, - Хмыкнул Коля, - Они же ни в каких ангелочков не верят! А капитана на твою волну этот поп, отец Даниил, настроил. Ходил за ним, и уговаривал уверовать! Вот, капитан и начал слышать всё подряд!       -Я слышу не всё подряд, - Возразил Матиас, - А Цаткиэля!       -Ну, ещё бы, - Усмехнулся Коля, - Он же и мысленно так вопит, что голова может лопнуть! Я же говорю, - он избалованный любимчик, вот, и привык капризничать! Если он начнёт рыдать, - у вас опять Всемирный Потоп случится! Так что, осторожнее с ним, потому, что он плакса!       -Сам ты плакса! - Не остался в долгу ангел, - Это ты постоянно хнычешь и жалуешься, какой я плохой!       Похоже, что не спорить эти двое просто не могли. Один даже по их, потусторонним, меркам, мальчишка, другой юноша, ненамного старше. Ну, и команда ему досталась! Хотя, с другой стороны, он был рад, что встретился с Цаткиэлем. Ангел приносил ему какое - то утешение на тёмной и опасной дороге. И расстаться с ним Матиасу совсем не хотелось. Пускай уж спорит с фамильяром, - лишь бы не уходил!       -Надо отправить этот камень, - Проговорил фамильяр, - Туда, откуда его никто не сможет достать! Иначе, он принесёт в этот мир ещё много бед! Есть такие вещи, которые не должны быть в руках смертных. Их создали падшие, которых люди в древности почитали, как своих богов!       -Такое было, - Кивнул Цаткиэль, - Пока в мир не явился Сын Божий, который отправил всю вашу падшую братию туда, где ей и место. Но проклятые вещи в мире остались. А люди охотятся за ними, ради денег и власти, и навлекают на себя древние проклятия!       До войны Матиас слышал о проклятиях египетских фараонов. Тогда Египет был в большой моде. Была даже пластинка с мелодией "Старина Тутанхамон", под которую отплясывали на танцульках. Когда - то Матиас и сам хотел стать археологом, и даже поступил в Московский Университет, чтобы заниматься поиском древностей. Но потом произошла очень странная история, - на вечеринке у одной из подружек Марины все рассматривали статуэтки, которые подарил отцу той девушки какой - то знакомый английский журналист, из тех, что приезжали в СССР, интересуясь, как там живут. Эти статуэтки имели особенность перемещаться по столу, сами по себе, как заводные. Но, при этом, их никто не заводил. А потом изрядно подвыпившая компания ещё и попыталась сплясать некий танец, который, якобы, исполняли в древнем Египте, на похоронах. А вечером, когда Матиас вышел на улицу, его зацепило проезжавшим грузовиком. Очнулся он в больнице, со сломанной ногой и сотрясением мозга. А потом к нему пришла перепуганная тётка, которая сообщила, что хозяйку квартиры, где происходила танцулька, нашли мёртвой на лестничной площадке, - проводив гостей, она застрелилась. А поскольку, её отец был не последним человеком в Наркомате Иностранных Дел, тут же заподозрили, что произошло что - то неладное. Нескольких участников вечеринки арестовали. Марину её отец, директор военного завода, спровадил, от греха подальше, к родственникам в Сталинград, а один из сокурсников Матиаса выбросился из окна, оставив записку: - "Я ни в чëм не виноват!!!" А этот парень, Анатолий, ухаживал за Викой, - той самой девушкой, которая застрелилась. Они, вроде бы, даже собирались пожениться. Затем, внезапно, умер отец ещё одного из участников той вечеринки, а его сын угодил в психиатрическую клинику. В общем, произошло что - то фантасмагорическое и страшно нелепое. Софья Фëдоровна очень боялась, что племянника тоже арестуют. Но Матиаса никто не трогал. Он валялся в больнице, с переломом, и о нём как будто все позабыли. Словно его там и не было. И когда он вернулся на занятия, его никто ни о чëм не спрашивал, хотя, некоторых сокурсников вызывали к следователю. А он был как будто прозрачным. Ходил по коридорам, сидел на лекциях, и не мог отделаться от очень неприятного ощущения, что его никто в упор не видит. Вдобавок, один из преподавателей выговорил ему, что он не посещает занятия, хотя, Матиас постоянно на них присутствовал. Это было жутко и отвратительно. Его записали в прогульщики, несмотря на то, что он ездил в Университет, через всю Москву, на костылях! В конце концов, Матти взял академический отпуск, некоторое время просидел дома, зарывшись в книги. Иногда ему хотелось уехать. Куда? Да всё равно, куда, - лишь бы подальше! А потом, поправившись, он решил бросить Университет и поступить в военное училище. Вернувшаяся в Москву Марина сочла, что он спятил. Они с Софьей Фëдоровной долго уговаривали его не маяться дурью, - тем более, что его никто не примет, - у него слабые лëгкие, а тут ещё и последствия травмы! Но он упёрся и поступил. Сам не зная как. С таким состоянием здоровья его должны были завернуть. Тем более, что он тогда буквально витал в каком - то тумане, не всегда понимая, что, вообще, вокруг происходит. И вряд ли это было лишь последствием перенесëнной травмы. Что - то на него, странным образом, повлияло. И каким образом его приняли в училище, он сам не знал. Но именно там ему стало лучше. Он быстро окреп, учился неплохо, и с техникой очень быстро разобрался, хотя, до этого, даже за руль автомобиля никогда не садился. Что в нём вдруг проснулось? А с древностями дел он больше предпочитал не иметь, хотя, иногда, бывал с Мариной в музеях.       -Зря ты ушёл из Университета, - Выговаривала ему Марина, - Мог бы стать учёным, сидеть, книжки писать! Какой ты, к чëрту, танкист? Когда ты закончишь училище, тебя спровадят куда - нибудь за Байкал или на Дальний Восток, чтобы ты, со своим происхождением, глаза не мозолил! Тем более, что одна важная шишка тебя очень не любит, из - за того, что когда - то они с твоим отцом что - то там не поделили!       Но и важная шишка, почему - то, вскоре, с треском, блеском и чудовищным скандалом, ушла на дно. Матиас к этому никакого отношения не имел, да и не мог иметь, - где он, а где высоко взлетевший и страшно зазнавшийся нарком, имя которого постоянно мелькало на страницах газет? Похоже, что кому - то просто надоели интриги и громкие заявления. Когда - то отец Матиаса говорил, что военный человек должен заниматься службой, а не нос задирать. Поэтому, Матти никуда не лез, по коридорам высокопоставленных военных не бродил и занимался, в основном, учёбой. В училище он был на хорошем счету, и его даже защищали от каких - то неприятностей.       Матиас вдруг вспомнил, что когда он выпускался из училища, на их вечер пришёл немолодой мужчина. Он был в штатском, однако, явно, с военной выправкой. Сам Матиас его почти не замечал, беззаботно кружась в танце с Мариной. Но слышал, как кто - то из их начальства прошептал:       -Ропот, из НКВД. Всего лишь полковник, а любые двери пинком открывает, хоть к Самому! И с чего это старого Ворона к нам принесло? Не иначе, как "стукнули" на нас! И ведь, в самый выпуск!       Сам Матиас тогда внимания на старика не обратил. Ему было не до этого. Молодость, танцы, мечты. Он лишь услышал, краем уха, как полковник тихонько сказал:       -Жаль мне этих мальчишек! Талантливые ребята, а сколько их на войне поляжет!       Война началась на следующее утро после выпускного. Заспавшегося после весёлой гулянки и встречи утра на Москве - реке разбудила перепуганная тётка, которая, всхлипывая, проговорила:       -Матти.. Радио на улице.. Говорят, что немцы бомбили наши города. Это война?! Матти, это война?!       -Если бомбили, - Отвечал, вскакивая и поспешно одеваясь, Матиас, - Значит, война!       Вскоре он уже отбыл на фронт, а о старом полковнике позабыл. Тот сам напомнил о себе, отыскав его в госпитале, когда Матиаса одолевали горькие мысли, что он окажется в тылу, никчëмным и тяжело больным инвалидом.       Колодец Матиас с ангелом и фамильяром вскоре отыскали. Судя потому, что следов вокруг него не было, а сложеное из камня основание изрядно заросло травой, он пользовался у местных жителей дурной репутацией. Так бывает, если в колодце кто - то утонул или вода в нём плохая.       Цаткиэль уже собирался бросить их опасную находку в воду, как рядом с ними появился странный человек. Он вырос как будто из ниоткуда, и был одет в светло - серый костюм в мелкую чëрную клетку, а на голове у него была альпийская шляпа с красным пером. Матиас подумал, что разгуливать в таком виде по улицам посёлка совсем рядом с фронтом, как минимум, подозрительно.       -Уж не тот ли это субъект, - Мелькнуло у него в голове, - Из - за которого тут такой сыр - бор поднялся?       Цаткиэль прильнул к плечу Матиаса. Похоже, что встреча с этим типом его не обрадовала.       Сам же незнакомец усиешливо проговорил:       -О - о, кого я вижу! Цаткиэль и Мархосиас, собственными персонами! И что это вы тут делаете, да ещё и в компании какого - то несчастного эльфа - полукровки?       -Не твоё дело, Валак! - Дерзко отозвался Коля, - Катился бы ты, лучше, отсюда!       А в голове Матиаса промелькнула картина его последнего танкового боя. Перед ним возникло лицо немецкого офицера, высунувшегося из башни "Тигра". Того самого, который безжалостно уничтожил весь экипаж "тридцатьчетвёрки", которой командовал Матиас. Наглая и самодовольная морда немца, который, почему - то, был в форме не танковых войск, а "СС". Матиас тогда ещё подумал, что и сам немецкий танк какой - то странный, и очень удивился, что забыл эсэсовец в танковом сражении. Конечно, у немцев они шныряли повсюду, но среди немецких танкистов, вроде бы, замечены ещё не были. Значит, это тот самый мерзавец, который тогда его покалечил?! Валак, демон - обманщик, и, пожалуй, один из самых больших подлецов среди всей этой падшей компании! Даже Мархосиас ему не обрадовался!       Матиас читал кое - что о тёмных силах, - то, что требовал прочесть полковник Ропот, и помнил, что впервые этого демона призвал некий герцог Сент - Картен, чтобы, при помощи демона, достроить свой замок. Достроить - то он его достроил, а потом внезапно погиб на охоте, - вроде бы, герцога нечаянно застрелил кто - то из его гостей. Поскольку, наследников у герцога не было, в замке обосновался женский монастырь. И тогда этого демона призвала одна из монахинь, которая хотела отомстить другим девушкам, за то, что они её обижали. Отомстить отомстила, но потом монастырь сгорел, и неудачливая призывательница оказалась в числе погибших. Потом услугами Валака пользовались различные интриганы и заговорщики. А теперь, похоже, он свёл дружбу с фашистами. Ещё Матиас читал и о том, что Валак пытался похитить одного из ангелов, к которому воспылал греховной страстью, но был низвергнут братьями ангела в ад, и, наверное, так и сидел бы там, если бы его не призвали люди, одержимые своими тёмными желаниями.       -Прекрасный Цаткиэль, - Проговорил демон, - Вот уж, не думал, что ты свяжешься с каким - то ничтожеством! Виснешь на нём, как гулящая девка! А от меня, когда - то, нос воротил, хотя, я мог бы бросить к твоим ногам весь мир. И что только ты в нём нашёл? Небесный принц гуляет со всякой шелупонью!       -Ты врëшь, - Отозвался Цаткиэль, - Мир тебе не принадлежит! Он создан нашим Отцом, от которого ты отрёкся!       -А потом воспылал греховной страстью, - Добавил Мархосиас, - И задумал совершить кровосмешение, причём, взяв брата против его воли!       -А не ты ли сам, - Хмыкнул Валак, - Сбежал с нами, Мархосиас? Не ты ли говорил, что тебе скучно в небесных чертогах с этими скучными братцами?       -Я ещё вернусь к Небесному Престолу, - Отвечал Мархосиас, - А вот тебе туда дорожка закрыта, ибо, ты подлец из подлецов!       -Да возвращайся! - Отозвался демон, - Никто тебя не держит! А вот, Цаткиэль, в этот раз, станет моим!       Он схватил ангела за руку, но Мархосиас, выпустив щупальца, опутал ими демона. Воспользовавшись этим, Цаткиэль вырвался, и мгновенно преобразился. Теперь на нём была не полупрозрачная рубашка, а серебристые доспехи. В руке он сжимал сверкающий меч.       -И ты попытаешься, - Прорычал Валак, - Со мною драться, ангелочек?       Он разрубил сжимавшие его щупальца, заставив фамильяра злобно зашипеть, и рванулся к ангелу, но Матиас преградил ему дорогу, и ударил его "финкой" в грудь.       -Да что мне сделает твой ножичек, - Хохотнул демон, - Жалкий эльфëныш?!       Его серый костюм сменился чёрной кольчугой. За спиной развернулись огромные, тоже чёрные, перепончатые крылья. Он легко отшвырнул Матиаса, который, ударившись спиной о колодец, застонал от боли. А перед его глазами встала картина того боя, лица погибших друзей и наглая, торжествующая морда демона, появившегося на башне немецкого танка.       -Нет, в этот раз, я никого не отдам, - Матиас, усилием воли, заставил себя подняться, - Я должен расплатиться со старыми долгами и не наделать новых! Я должен!       Он увидел, как у ног демона возник пламенный круг, как тогда, перед немецкими танками. Круг всё более расширялся. А Цаткиэль, подняв сверкающий меч, обрушил его на голову демона, и тот рухнул прямо в пламя, под ударом, который ему нанёс уже Мархосиас, упрямо повторивший:       -Я вернусь к Небесному Престолу! Об этом было пророчество!       Пламя взвилось вверх, поглощая демона. Из огня взлетели чёрные перья, которые мгновенно превратились в пепел. Вверх поднялся дым, который унёс внезапно дунувший ветер.       -Всë! - Пробормотал Мархосиас, - Эта скотина убралась обратно в Преисподнюю! Надеюсь, что он получит хорошую трëпку, поскольку, и там он уже всем изрядно надоел! А ты, капитан, - Обратился он к Матиасу, - Вновь себя проявил! Уж не знаю, чья там кровь в тебе течёт, - но такой силы тут нет ни у кого! Ты мог бы добиться здесь многого, очень многого!       -Только не заводи опять старую песню про договор, - Прервал его Цаткиэль, - Ещё неизвестно, понадобится ли он тебе самому, после того, как ты отправил обратно во Тьму далеко не последних из вашей падшей братии. Они затаили на тебя такую злобу, что тебе было бы лучше к ним не возвращаться!       -По твоему, - Огрызнулся Коля, - Лучше провести вечность с тобой, зануда?!       Ангел лишь усмехнулся, и, подойдя к колодцу бросил туда проклятый алмаз.       -Пожалуй, наш ангелочек, - Заметил Коля, - Единственная бескорыстная душа, которая держала в руках этот камень. Хотя, зачем ему эта побрякушка, если он, в любой миг, может сотворить драгоценность и получше?       Сидя за столом в своей комнате, Матиас составлял отчёт для полковника Ропота. Цаткиэль тихонько дремал, пристроившись рядом. Даже ангелы иногда устают. Во сне Цаткиэль выглядел просто беззащитным и хрупким мальчишкой. Склонившись к нему, Матиас осторожно его поцеловал. Ангел во сне улыбнулся. А Матиас и сам не заметил, как вывел на бумаге:       -"Я очень благодарен Цаткиэлю, за то, что это чудо рядом со мной!" И сам забылся, опустив голову к столу.       Полковник Ропот, читая отчёт капитана Виртанена, нахмурился. Приколоть такое к очередному делу было, явно, невозможно. Вышестоящее начальство за это башку оторвёт, вместе с погонами! Вообще, с тех пор, как здесь появился этот ангелочек, в Третьем Отделе царит форменный кавардак! Но что с ним поделаешь? Разве что, отца Даниила попросить мозги ему прочистить? Хотя, тут и он вряд ли чего - то добьëтся. Похоже, что осталось только как - то потихоньку втолковать этому чудушку, чтобы особо не проявляло своих чувств при посторонних. А что он так привязан к капитану, может быть, само по себе, и неплохо. Возможно, со временем, станет толковым помощником. А отчёт капитан перепишет, - никуда не денется!