Привидение, которое не хотят забирать.

       Повелитель не смилостивился. Сознание Ын Чжу отказывалось воспринимать это, от чего она замирала и глупо хлопала глазами, пытаясь отойти от непонятного чувства. Видеть улыбающегося Императора в темных одеждах, потирающего подбородок и говорящего как Повелитель было странно, а уж понимать, что это и есть Повелитель было еще страннее. Му Ену было еще хуже, он по долгу службы был вынужден видеть это на постоянной основе, в то время как Ын Чжу имела возможность, под предлогом обустройства их нового жилища, не вылезать из комнаты сутками. Но вещей было не так много, их домик тоже был не так уж велик, поэтому приходилось появляться перед глазами веселого от своей победы Повелителя, привечающего ее так, будто она самолично помогла ему осуществить давнюю мечту, а не просто помогала мужу в его работе. Ын Чжу было откровенно не по себе.        Тот факт, что у них теперь была не просто комната, а целый дом, со своей кухней и прочим, чего ей немного не доставало в Нефритовом Дворце, особенно ее поражал. С поистине детским восторгом она излазила его весь от пола, до потолка, с восторгом узнав о том, что у нее теперь была отдельная комната для вышивания и прочих "женских" занятий, как выразился Му Ен. Руководствовался он, очевидно, тем случаем, когда неудачно сел, уколовшись об оставленную в полотне иглу. Ын Чжу хохотала до слез, не в силах держать себя в руках. Му Ен ее веселья не разделял, весь день передвигаясь крайне осторожно и предпочитая либо вертикальное, либо горизонтальное, обязательно на спине, положение. А какая мораль? Не надо садиться, не смотря, куда приземляешься. Даже жнецам. Даже генералам армии Повелителя Подземного Мира.        А Му Ен умеет учиться на своих ошибках. Поэтому заблаговременно уничтожил свои шансы повторно сесть на вышивку Ын Чжу. И это было мило. И крайне забавно. Ын Чжу, после произошедшего с ними тогда, многое в Му Ене стало казаться забавным. Потому что она, в отличии от многих знает, что он умеет делать нечто нежное, и что Му Ен крайне заботлив и участлив. Иногда. Когда левая пятка Императора, мучающегося от собственной внешности и больной поясницы, а оттого еще более помешанного на своем козле и растущих на этом козле цветах, прикажет.        И не то, чтобы Ын Чжу это не устраивало. Это каждый раз было неожиданно, а оттого никогда не приедалось. Ын Чжу краем уха слышала, что постоянная ласка почему-то надоедала людям в браке, но не могла ни согласиться, ни сказать что-то против. Потому что она была замужем за жнецом. И потому что ей не наскучило бы даже полное отсутствие эмоций. Она знала на что шла. И ей было бы уютно даже в тишине. Му Юн отказалась довольствоваться малым, желая получить все. Что ж... Ын Чжу отказалась от всего, чтобы довольствоваться малым. Сейчас она это понимала как никогда ясно. Она отказалась от идеи отправиться с Чистый Мир, потому что... На кого она оставит Му Ена? Кто кроме нее будет следить, чтобы он ел, спал, снимал сапоги, падая на кровать, не садился с размаху на иглы, не чувствовал себя не нужным и виноватым? Никто. Никому кроме нее не нужен Му Ен как личность. Как жнец нужен, а вот как он сам нет. И Ын Чжу от этого одновременно обидно, и нет. в душе пробуждается жадность, нежелание делиться своим счастьем, обретаемом в молчаливых объятьях мужа. Му Юн хотела быть бессмертной в мире людей и чувствовать. Ын Чжу была условно бессмертной в Подземном Мире и чувствовала.        Она выиграла в этой несостоявшейся игре. Что бы отдала Ын Чжу за любимого, теперь было не страшно признаться, хотя бы самой себе, что действительно любимого? Она отдала за него свой Покой. Отдала бы Ын Чжу себя? Только ему в руки. Предала бы себя? Нет. Потому что Му Ену явно не надо, чтобы она предавала саму себя. Его и так все устраивало. И от этого Ын Чжу чувствовала себя неимоверно счастливой.       - Когда хочешь отправиться в свою деревню?- спросил он у нее во время их вечернего чаепития. Ын Чжу постучала пальцами по чашке и задумалась.       - А когда вы свободны, муж мой?       - Буду на следующей неделе. Хочешь?       - Надо бы уже покончить со всем этим. Так что, когда освободитесь - отправимся.        Ын Чжу завязала узелок, отрезала нить и убрала вышивку, поднимаясь со своего местечка и сладко потягиваясь. Тело затекло, шею ломило от неудобного положения. Место для работы еще предстояло обустроить так, чтобы Ын Чжу не испытывала и малейшего дискомфорта, но это было впереди.       - Шея болит?- участливо спросил Му Ен, отхлебывая свой чай и читая донесения жнецов, пытаясь разобрать, что творилось, пока он был в Нефритовом Дворце и армией командовали другие.       - Да, муж мой.       - Тебе помочь? Могу размять тебе шею.       - Муж мой, я видела как вы почти свернули шею на тренировке своему противнику.       - Боишься?- подколол ее муж, отрываясь от бумаг.       - Опасаюсь.- фыркнула Ын Чжу, но все равно уселась перед ним, давая доступ к шее. Му Ен фыркнул в ответ, подтверждая собственное именование ежом в глазах жены, о чем она ему, конечно же, не сообщила. Муж мог обидеться и из вредности взять на себя лишнюю работу, от которой сам будет плеваться и шипеть, когда, по его мнению, его никто не видит, но высказать свое "фе" точно не откажется. Как ребенок, честное слово.        Холодные и большие ладони легли на шею. Будь Ын Чжу живой, наверняка бы испугалась, что эти самые ладони могли бы сломать ей шею одним движением. Но, как и тепла, опасности они не несли.        Муж заботливо и старательно разминал мышцы шеи, улыбаясь уголками губ, веселясь внутри от тихого и довольного сопения жены. Му Ен пересадил жену поудобнее для себя, попутно разминая ей не только шею, но и спину. Ын Чжу растеклась довольной лужицей, практически засыпая, начиная позевывать и иногда резко распахивать глаза, стремясь остаться в сознании.       - Можешь уснуть. Я перенесу тебя в кровать, как закончу.       - Угу.

***

       Не сказать, что Ын Чжу думала, что все пройдет хорошо. Но не думала, что настолько, что она просто будет самозабвенно рыдать уже третий час, доводя мужа до дергающегося глаза и головной боли. Даже Владыкам досталось. Ын Чжу и не думала, что ее завывания способны призывать застарелую и почти изгнанную мигрень. А оно вон как оказалось.        На самом деле, Ын Чжу не стоило давать волю слезам. Они были бесполезны и не могли ничего сделать в сложившейся ситуации, да и смысла не было. Она же уже знала, что ее на протяжении пяти лет травил собственный отец, она, в конце-концов, была настроена на получение ответов... И оказалась полностью не готова к тому, что она получила.        Все оказалось просто. И одновременно так сложно и мерзко, что Ын Чжу просто не могла и не хотела в это верить.        Ее смерть, мучительная, долгая, вызванная строго определенными травами была нужна, чтобы в ее семье просто родился мальчик. Наследник. Продолжатель семьи, тот кто принесет почет в дом Чон. У отца были планы на своего ребенка еще задолго до его рождения. Он рассчитал все... Кроме того, что его первый ребенок родился девочкой. О, отец ни разу не показал своего отвращения, играя заботливого родителя, но глубоко внутри он был настолько зол и недоволен, что пытался заставить мать Ын Чжу родить снова и снова. А мать не могла. И любовницы не могли. Никто не мог. Выкидыш за выкидышем, словно сами боги были против, чтобы глава семейства продолжал свой род. Ын Чжу бы не удивилась, если бы так и было.        И так бы продолжилось, если он не нашел колдуна, предложившему "помощь". За плату. Огромную плату для их семьи. Отец на это пошел. Влез в долги и заплатил. И тогда колдун начал исполнять свою часть. Чтобы в семье Чон родился сын, должна была умереть дочь. Мучительно умереть и не найти покоя. И если бы это было исполнено, в семье Чон родился бы сын. Сын, рожденный благодаря страданиям дочери. И живущий, пока Ын Чжу продолжала бы свои скитания невидимой для жнецов, незамужней и от того страдающей еще сильнее.        Вот только Ын Чжу нашла свой покой. Она была и в Нефритовом Дворце, а теперь переехала в Дворец Повелителя Подземного Мира. И не страдала больше от одиночества и скитаний. Она была замужем за заботливым жнецом, который несмотря на внешний вид мог бы сделать для нее почти все, что бы она ни попросила. Ын Чжу была счастлива. Она смеялась, шутила, чувствовала тепло и нежность по отношению к мужу. Она не скиталась.        И ее... Нет, она отказывалась считать это своим братом! Это не ее брат! У нее не было братьев! И не будет никогда! Не тогда, когда это отродье было рождено благодаря ее смерти! Теперь это отродье ее бывшей семьи умирало. И то удовлетворение, которое Ын Чжу почувствовала, когда смотрела на хрипло дышащего мальчика, метающегося по постели, напугало ее. Напугало до истерики.        Ын Чжу было омерзительно от себя, от отца, от матери, так лицемерно рыдающей над ее трупом в ту ночь. Теперь было понятно, что она рыдала не от горя потери, а от облегчения, что все это закончилось и все будет хорошо. Что у нее родится долгожданный сын. Они убили ее, а теперь она убивала их сына своим счастьем. И это было так мерзко, что Ын Чжу не могла себя контролировать. Она рыдала, билась в истерике, ненавидела все в округе и боялась. Боялась, боялась, боялась!!!        Она боялась самой себя. Ей казалось, что она не способна на такое. Не способна на такую ненависть. Не способна на злорадство из-за чьей-то гибели... Она радовалась возможной смерти ребенка и ненавидела саму себя за это.       - Ын Чжу...- Му Ен, слегка морщившийся от головной боли, аккуратно приближается к ней и обнимает, перетаскивая к себе на колени, протягивая кружку с любимым чаем Ын Чжу.- Как мне помочь?- Ын Чжу попыталась прекратить плачь, но из груди вырывались только всхлипы.- Тише, все хорошо. Тебе есть кому помочь, не обязательно все делать самой.        Девушка всхлипнула, прижимаясь лицом к мужу, начиная потихоньку успокаиваться. Она понимала, что сейчас выглядит как слегка несвежий весенний труп, только что поднятый со дна реки, поэтому старалась укрыться в складках одежд. Сравнение себя с утопленницей приносило странное облегчение. Ын Чжу повидала немало несчастных за те десять лет и не имея зеркала частенько смотрелась в воду, пытаясь понять, не изменилось ли в ней что-то особенно сильно. Было сложно не сравнивать себя с теми, кто был в воде и не мог от нее убежать.       - Как ты?       - Плохо... Я не могу поверить в то, что они это сделали, что мать все знала, что вся та агония была ради этого ребенка, который теперь умирает из-за меня! Из-за меня умирает ребенок!       - Не все ли равно? Ын Чжу, я понимаю, что тебе плохо и больно, но не могу понять от чего именно?       - От всего вместе! От самой себя, потому что я желаю этому отродью смерти! От родителей, которые убили одного ребенка, чтобы родить второго за счет страданий первого! От того, что это отродье мучается из-за моего счастья! От того, что они явно не остановятся, если он умрет! Они станут как Му Юн!       - Ын Чжу...- Му Ен прижал ее крепче.- Тебе не кажется, что это не твоя проблема?       - Но они мои родители!       - Ын Чжу, ты больше не принадлежишь семье Чон. Ты умерла, скиталась, а после стала моей женой. Ты вошла в мою семью. Поэтому их грехи тебя не касаются. Они и так принесли тебе много страданий.       - Я даже отомстить им не могу! Потому что месть запрещена Нефритовым Императором! Я ничего не могу сделать! Только смотреть! Я устала от этой беспомощности! Только моя жизнь стала хоть немного мне подвластна и снова!       - Ын Чжу. Твоя жизнь только твоя. Успокойся. Никто не сможет этого у тебя отнять. Не после того, что ты сделала для всего этого. Я помогу тебе умыться и ляжем спать. Ты устала, а обоим царствам не помешает несколько часов тишины. У владык мигрень.       - Ой!       - Вот то-то и оно.

***

       Ын Чжу не знала, зачем она пришла в дом семьи Чон, оставаясь в комнате с медленно умирающим ребенком, на протяжении часов наблюдая за тем, как тот мечется в бреду. Слуги перешептывались про проклятье, преследующее семью. Уже второй ребенок в семье тяжело заболевает и находится на грани. Не знай Ын Чжу всех подробностей, подумала бы, что и этого ребенка травят. Но нет. Его не травили.        Девушка опустилась рядом с кроватью, со слабым и слегка брезгливым интересом, опуская холодную ладонь на лоб. Ребенок затих, начиная дышать более размерено. Ын Чжу наклонила голову набок, прислушиваясь к своим ощущениям. Оттока сил не было.       - Ну и что же мне делать? Дождаться, когда ты умрешь и забрать твою душу самостоятельно, или? Или что? Что мне делать с твоими родителями, отродье семейства Чон? Прийти ли мне к ним ночью, напомнив о себе? Интересно, подумали ли они когда-то давно о такой возможности? Что я приду?- оберегов на доме больше не было. Видимо семья давно потеряла бдительность. Глупцы.- Хотя, откуда ты можешь знать?       - Ын Чжу?- девушка обернулась на стоящего в дверях мужа.- Тебе не кажется, что сидеть тут не лучшая идея?       - А что, есть план получше?       - Можно пойти к шаманке.       - Она простая шарлатанка, она призраков даже не слышит, не то что не видит.- девушка закатила глаза.       - Это не точно. Попробовать нам это не помешает.       - Действительно.- она поднялась, на последок мазнув пальцами по лицу ребенка, тут же обтирая ладонь о чхиму.- Пойдемте, муж мой.        Уже дома Ын Чжу задумчиво цедила чай, сдерживая глухое раздражение. Собственное бессилие перед ситуацией выводило из себя. Такое мало кому понравится, особенно такой девушке как Ын Чжу. Муж сидел рядом, внимательно следя за ней. Девушка была нестабильна и Му Ен здраво опасался, что она может что-нибудь выкинуть.       - Если я попрошу владык оставить этого мальчика в живых, а потом явлюсь семейству Чон в виде призрака... Не будет ли этого мало? Хотя эта шаманка должна была уже сообщить им о... Хотя, мало ли.       - Не забывай, ты явишься к ним со своим мужем жнецом.       - И не просто жнецом.- Ын Чжу фыркнула, чувствуя некоторое облегчение.- Генералом армии Повелителя Подземного Мира. Уважаемый... Чуть не сказала человек.- Му Ен покачал головой, тем не менее не выражая этим неодобрения. Чувствовать настроение мужа Ын Чжу уже научилась.- Вряд ли при жизни я бы нашла кого-то, кто был бы в половину значим как вы. Брак с чиновником высокого ранга или военным мне не светил.       - Звучит не так уж и плохо.       - Это еще почему?       - Ты моя жена. Было бы неприятно и неудобно тебя с кем-то делить. И мы бы не встретились.       - Действительно. Кто знает, что бы было, если все пошло по другому пути.       - Может и к лучшему, что не пошло.       - Может.- кивнула Ын Чжу.- Но не будем о грустном. Как мне попросить о таком Владык?       - Ын Чжу, я не знаю. Я даже не могу сказать тебе, возможно ли такое.       - Но дали же они вечное тело Аран. Я не прошу для этого отродья вечного тела, я прошу, чтобы он пережил своих родителей и те не убили кого-нибудь еще.       - Думаю,- Му Ен допил чай,- такой расклад возможен. Но лучше узнай у Владык лично.       - Хорошо, муж мой.- ухмыльнулась Ын Чжу. Надежда на маленькую и безобидную месть замаячила перед глазами. И она не собиралась ее упускать.

***

       Убедить Владык оказалось неожиданно легко. Может быть, помогла перспектива получить нечто сродни Му Юн из жалкой семьи людишек помогла, может быть, сработала клятва Ын Чжу не устраивать подобные истерики в ближайшее время.        Император пытался настоять на ближайшей вечности, но Повелитель с хохотом отверг это и предложил ближайшие сто лет. Ын Чжу прикинула, что рыдать ей особенно будет не из-за чего, поэтому и согласилась. Му Ен участия особо не принимал, загадочно отмалчиваясь и поглаживая бородку. Хитрый еж. Но за это Ын Чжу его и любила.        Отродье выздоравливало. А Ын Чжу, не удержавшись, пару раз устраивала мелкие безобидные пакости, искренне желая семейству Чон отправиться в Ад поскорее. В планах на день появилось: задобрить привратника Ада хангва, чтобы тот устроил небольшое представление, когда придет время. Ын Чжу не была мстительной. Совсем нет. Ну, может быть совсем чуть-чуть, что она, конечно же, будет яростно отрицать. Ровно, как и то, насколько она была в восторге, когда ее муж приказал шаманке отнести в дом семейства Чон весть, что их сын выздоровеет и что их бывшая дочь ждет не дождется, когда они смогут снова увидится. Даже про то, что он был бы "рад" познакомиться с родителями его любимой жены лично, упомянул. Отец был в ужасе!        Ын Чжу была почти пьяна от его эмоций и едва сдерживала неприличные визги, когда тот стал носиться по дому, вспоминая всевозможные ритуалы против духов.        Му Ен тогда душевно посмеялся вместе с ней, после чего они покинули это мерзкое место, посетив ее могильный холм, чтобы проститься. Ын Чжу печально улыбнулась, прощаясь окончательно с Чон Ын Чжу. Давно стоило это сделать. Теперь она чувствовала, как стало легче идти. Груза за спиной больше не было.       - Пойдем, Ын Чжу. Нам стоит проводить несколько душ в лучший мир.       - Пойдемте, муж мой. Надеюсь, если нам попадется душа ребенка я смогу ее понести.       - Ты же знаешь, что тебя эти мелкие паршивцы не бояться.- фыркнул Му Ен.- Когда ты рядом они перестают действовать мне на нервы и яростно вырываться.       - Я просто выгляжу менее грозно, муж мой. Многие ведутся на мое милое личико. Даже вы. Ну и я хоть немного успокаиваю их, а не нависаю мрачной скалой.       - Ын Чжу, я знаю, что у женщин заведено выедать мозги мужьям, но пощади меня хоть немного, Владыки прекрасно справляются с этим.- Ын Чжу расхохоталась, прекрасно зная, что муж иронизирует и преувеличивает.       - Муж мой, вы как всегда. И я этому безумно рада.       - А уж я-то как рад.

***

       Ын Чжу вздрогнула, чувствуя легкий поцелуй в шею. Неожиданно. Резко обернувшись, девушка столкнулась с улыбающимися глазами мужа. Она смутилась, слегка изменяя позу, давая больше места для маневров Му Ена. Тот выдохнул ей в шею, заставляя поежиться и засмеяться.       - Что за нежности, муж мой? Неужели сегодня вам предлагали не только чай, но и соджу? Есть какой-то повод?       - Я не могу целовать собственную жену?- Ын Чжу принюхалась, слегка кривясь от кисловатого запаха. Пил.       - Вы пьяны, муж мой.       - Не настолько. От пары глотков меня не развозило, даже когда я был человеком. Сейчас тем более. Один запах.       - От вашего "запаха" мухи в воздухе пьянеют.- преувеличила Ын Чжу, впрочем и не думая отодвигаться или давать мужу отворот-поворот. Приятно же. Да и трезвый Му Ен вряд ли бы полез к ней с поцелуями. Хоть какие-то польза и разнообразие.- Но я не против.- Ын Чжу хихикнула, когда муж поцеловал за ухом.- Щекотно же!       - Ты не против?       - Не против чего?- Му Ен потянулся к завязкам чогори. На мгновение Ын Чжу застыла, с недоумением смотря на развязанный узел, пытаясь сопоставить что-то в голове. Пока она думала муж, не прекращая целовать ее шею, стянул с нее чогори и принялся за свой верх.- Муж мой... Мы же мертвые... А мертвые разве могут?       - Не попробуем - не узнаем.- пожал плечами Му Ен. Ын Чжу постучала пальцем по губам, вздернув бровь, взвешивая все за и против. А что она теряла? Да ничего. Она не успела испробовать эту сторону отношений, как и многое другое, при жизни, так почему она должна отказаться от этого после смерти, с законным мужем, который вполне привлекателен и отвечает ей взаимностью? Кивнув самой себе, девушка обернулась и потянулась к волосам, распуская прическу, позже несколько резко опуская руки на одежды мужа, ища завязки под его смешки.       - Пожалуй, будет глупостью отказаться попробовать. Так что... Муж мой, я могу покуситься на вашу честь?- припомнила она ту самую фразу, которую сказала тогда еще новоиспеченному супругу, вызывая смех Му Ена, прерванный поцелуем.

***

       Ын Чжу молча лежала и смотрела в потолок, пытаясь понять, что она в данный момент испытывала. Было ничего непонятно, но очень интересно. Рядом так же молча лежал Му Ен, заложив руки на голову, прикрыв глаза. Ын Чжу слегка повернула голову, окидывая мужа взглядом. Особенно ярко выделялся укус на шее, но в свое оправдание Ын Чжу могла сказать, что она не планировала. Оно само. Да, зубы сами сомкнулись. А нечего было ее щекотать. Особенно под коленом. Муж, правда. потом отомстил, нарочно проведя по чувствительному месту щетиной. За что ын Чжу его и лягнула. На этот раз очень даже нарочно.        Ын Чжу села, придерживая одеяло на груди и задумчиво таращась на пространство впереди себя.       - Странно.- тихо выдохнула она. Ощущение повисло в воздухе.- Это всегда так странно?- девушка повернулась на пожавшего плечами мужа, даже не открывшего глаз.       - Когда живой - нет.- Му Ен приоткрыл глаза и тоже приподнялся на локтях.- Но сейчас, видимо, да. Странно.       - И холодно. Почему люди говорят, что это горячо?       - Люди живые и теплые. И откуда ты это знаешь?- муж склонил голову набок.       - Десять лет скитаний - я многого наслушалась.- Ын Чжу пожала плечами.- Я думала, что у вас, муж мой, есть опыт и вам странно не будет.       - Опыт у меня был, когда я был жив. А это около тысячи лет назад. Тысяча, Ын Чжу, это много... А здесь как-то не срослось.       - И слава Владыкам, что не срослось.       - Не лучшее место и время, чтобы поминать Владык.- со смешком прокомментировал Му Ен, окончательно садясь и обнимая Ын Чжу.- Хочешь спать?       - Не знаю.- девушка положила ладонь на живот, слегка нахмуриваясь.- Ощущения странные.       - Больно?       - Скорее непонятно. Ничего не понимаю. Это просто оказалось немного не так, как я себе это представляла, но и не так, как про это говорили. Странно.       - Да, странно. Попробуй поспать.- Му Ен уложил жену и обнял ее, дыша в затылок.- Но знаешь... Мне понравилось, Ын Чжу.       - Можем повторить... Как-нибудь. Но не сейчас. Вы вроде хотели спать, муж мой.       - Ты можешь звать меня по имени, так почему продолжаешь?       - Мне нравится вас так называть. Сразу показывает окружающим, кто вы для меня.       - Собственница...       - Смиритесь, я ваша жена на вечность.- с улыбкой сказала Ын Чжу прикрывая глаза. Вечность... Это звучало неплохо. Крайне неплохо.