Вечер, смех и пицца

Квартира встречает их полумраком, с лестничной клетки в нее проникает запах жареной картошки с лучком, да, похоже у соседей сегодня пир на весь мир. От запаха слюноотделение выходит на свой максимум, а живот поет то-ли серенады, то-ли переходит к молитвам о чем-то вроде. Жирном, вредном, но таком вкусном. –Мож, доставку закажем? - спрашивает Дима. Улыбается во все свои тридцать два, даже усмехается оттеночно. Сам будто читает мысли Сударя, да или, быть может, читает его самого. –Можно, - соглашается Никита, стягивает с себя нелепую шапку, вообще, она не глупая или какая-то там, честно, даже не запомнил, как беднягу обозвал Масленников, а это между прочим подарок подписчика. Конечно, Дима извинился, когда узнал, но все же. А шапка в целом классная, Сударю нравится даже. –Тогда заказываю пару пачек презервативов? - поигрывает бровями Масленников. –Масло-то у тебя есть. Никита ржет. Коротко, но так открыто. Да, кажется, его любая хрень может довести до боли в животе из-за смеха. Неловкого, забавно, порой даже абсурдного его самого. –Я думал мы о еде, - кивает тот. –Индюк тоже думал, а дальше история печальная, - улыбается Димка, ему это нравится, время рядом с этим чертом, с которым самому так хорошо, приятно на душе, будто теплой водой обливают в такой отвратительный и холодный день. Этот момент самый лучший за весь. –Да и не даю я Сударя. Я ему даю, - будто серьезно и говорит он. –Но я-то не Индюк, - пальцем грозит стример. Скидывает кроссовки. –Вообще, жду когда ты сделаешь татуху в честь меня. –Ого! - тут же становится Масленников более активным. –Сударь, это какую такую татуху в Вашу честь я должен сделать? Вы даже заинтересовали меня, простого холопа. –Как, какую? - будто удивляется Никита. Плеча Димы касается, чуть сжимает. –Так у Яны же есть татуха «Собственность Егорика». Я жду, когда ты набьешь «Собственность Сударя». Давай, холоп. Пусть знают все, кто твой хозяин, - еле сдерживает смех парень. –Слушаюсь, папочка, - Дима хихикает коротко. –Прямо сегодня запишусь уже. Завтра набью, на всю грудь капсом. –Нет, детка, на лбу бей, чтобы все видели и забывать не смели того, кому ты принадлежишь. И оба они смеются, кажется, так сильно, что кто-то точно будет стучать по батарее, хотя только седьмой час вечера. Но так плевать, мешают ли они другим сейчас, нервному подростку за стенкой, который постоянно ссорится с отцом из-за компа, странной парочке сверху, с ее вечными скандалами и битой посудой, а после… После всем известно становится, что Дайте танк(!) пели правду о драках влюбленных. –Пиццу заказываем? - присаживается Дима на пуфик в коридоре. Сморит уже снизу-вверх на Сударя, который почти сразу подходит, пользуется ситуацией. Нависает над блоггером, хмурится, будто не устраивает что-то. –Ты отбросил свою идею с парой пачек презервативов? Жаль, она мне даже понравилась. –Не беспокойся, тебе девушки так часто отказывали, что презервативов нам хватит до конца жизни и это твоя пачка, которую ты купил в 18, - говорит Масленников, сам смеётся. Ох уж эти шутки ниже пояса. –Трахаться без презервативов плохая идея, родной, - тыкает Никита того в плечо. –Еду заказывай, давай! А то я истеку слюной и все, смерть. Ох, я знал, что ты этого и ждешь, да… –Так ты сам меня и задерживаешь! - возмущается Дима. Кажется, заказывает первую попавшуюся пиццу, вроде, что-то с цыпленком и томатом, ладно, пойдет. Съедобно должно быть. –Задерживать я могу только твой оргазм, когда буду вылизывать тебя! - заявляет Никита. Кажется, ляпает совсем неаккуратно, тупо же как… –А давай! - приподнимается Масленников. Сам не думает, что получается, вырисовывается в чертах их совместной картины, в их небольшой, но теплой для души квартирке. –А давай, - соглашается Сударь. И как-то даже уверенно тянет парня в спальню. –Да ты альфа самец, - поигрывает бровями Димка. Идет за ним, доверяет и доверяется, знает, что так можно. С этим человеком всегда. –Только для тебя, остальные не попали под акцию, - усмехается Никита. Дима приближается, покусывает воровато шею партнера. –Это льстит, - шепчет он в шею. –Я же что тебе дарил на днюху? Правильно, себя. Оправдываю подарок, - подмигивает Сударь. –Пицца будет минут через 40, - предупреждает Димка. Неловко будет в разгаре самого процесса встречать курьера. –Успеем, - подводит итог стример. Ловко расстегивает пуговицу и молнию на брюках Масленникова. Снимает их, ведя по бедрам. Дима выдыхает, остается в рубашке, белье и носках. Лежит такой открытый, кажется, интимнее, чем раздетый полностью. Такой красивый, разгоряченный и долгожданный, как теплые весенние дни после долгой зимы, как семейный отдых на море, когда ты еще в начальной школе и два дня на поезде кажутся таким интересным и длинным путешествием… И от этого зрелища Сударь улыбается. В этом нет пошлости, сейчас нет, хотя Димка почти дышит ей в остальное время. Редко от него не услышишь шутки о постели. Да, иной раз мысли у него и правда грязные. Ну, ничего, Никита обязательно потом их подчистит. –Ты колешься, - выдыхает неровно Дима, когда язык скользит между разведенных ягодиц блоггера. –Тебе это нравится, - отзывается Сударь тут же. Знает, как Масленников может упиваться этими покалываниями бороды, волосы на которой у стримера в меру жесткие. –Ну, если только не… Ох, блять, - Дима держит, когда язык ловко скользит, обводит колечко мышц, заставляя Диму просто плавиться. –Я все же понял почему ты тогда говорил про крем для депиляции. Ахуеть ты гладкий, - Никита чуть отстраняется, скользит пальцами уже. Такой довольный. –Ты будто первый раз видишь. Не отвлекайся, пожалуйста. –Я первый раз обращаю внимание на этот факт, - будто обижено говорит Сударь, но более старается не отвлекаться, доставляет Диме удовольствие, юрким языком водит, заставляя лишь от него стонать, дрожать мелко, шептать что-то тупое, но такое искреннее, теплое, заполненное искренней любовью. Дима кончает, кажется, за секунду перед дверным звонком, пытается отдышаться… –Это курьер, - шепчет он неровно. Никита поправляет свою толстовку, пряча за ней бугорок на штанах. –Я открою.