Поцелуй в ночи

Дверь тихо скрипнула, отворяясь, и на пороге бесшумно появился Дубровский. Он остановился в проеме, усталым взглядом задумчиво изучая свою подругу, которая, разумеется, уже давно спала, уткнувшись носом в подушку. Ну еще бы, второй час ночи. Как раз самое время, когда обычно начинают происходить всякие странности… Владимир прищурился, пытаясь рассмотреть, что такое пушистое прижимает к груди эта неугомонная девчонка. Прищурился не из-за плохого зрения, а просто так, привычка была. Потом усмехнулся, позабавленный тем, что догадка его подтвердилась самым прямым образом. — Ну неужели, Машка, ты до сих пор спишь с плюшевым мишкой? — в полголоса, немного насмешливо поинтересовался парень, улыбаясь. — Какой же ты все-таки еще ребенок… Он медленно и все также бесшумно приблизился к кровати девушки и осторожно над ней склонился, рассматривая бессовестно спокойное выражение лица своей упертой девчонки. Она вздохнула во сне и, неловко повернувшись, выронила из рук пушистого «друга», но тут же, все еще не просыпаясь, принялась шарить по кровати в его поисках. А наткнулась на руку Владимира. Впрочем, сей результат ее вполне удовлетворил, и Дубровский оказался самым нахальным образом притянут на кровать, прямо в объятия «спящей красавицы», которая пробормотала во сне что-то неразборчивое, уткнувшись носом ему в плечо и мирно засопела дальше, как будто совершенно ничего такого не случилось. Владимир с минуту удивленно наблюдал эту картину, а потом неохотно смирился со своим положением, лишь мельком подумав, что вряд ли с утра Троекурова окажется довольна такой неожиданной ночной находкой. Но сейчас-то она была вполне себе умиротворена и преспокойно спала, прижавшись к Владимиру. Он вздохнул, осознав, что сопротивляться себе больше не может и совершенно не хочет, и ласково погладил по волосам взбаламошную девчонку. Та сквозь сон подалась ближе, и Дубровский почему-то сразу понял, что ласки ей, этому ребенку, безумно не хватает. И только он это понял, как… — Троекурова… — Владимир сдавленно зашипел, — я тебя… сейчас… убью… Ничего лучше не придумалось, так что он притянул девчонку к себе, накрывая ее губы поцелуем. Вот сейчас она проснется и будет снова буйно негодовать. Угомонять потом еще… Но Маша почему-то никак не хотела просыпаться (или притворялась, что не хотела), и только ответила на поцелуй сквозь сон, а пальцы у нее задрожали и как-то сами собой разжались, а сама она, напротив, как-то вся сжалась и задышала прерывисто, будто захлебываясь. Владимир наконец неохотно отстранился, убедившись, что девчонка все еще спит. Та его только крепче, по-собственнически совсем обняла, вновь засопев куда-то в плечо. Он усмехнулся. Возможно, это больше, чем дружба… И что она только утром скажет?