конец осени.

Самая обычная дежурная ночь, коих Кейя пережил уже огромное множество. Время на часах незамедлительно движется к двенадцати, пока многострадальный капитан кавалерии дописывает последние конспекты, заваленный кучей рабочих бумаг. Джинн сегодня ушла пораньше, поэтому в кабинете он был абсолютно один. Из звуков только скрип кончика пера, соприкасающегося с пергаментом, шум ночного Мондштадта, залетающий в кабинет через приоткрытое окно, да дыхание самого Кейи. Он уже привык к ночному одиночеству, с радостью заменяя беспокойные ночи поздними посиделками за работой. Не просто же так у него лучшие показатели на работе, верно? Подумаешь иногда уходит в запой на неделю. На деле все знают, что это никак не скажется на его рабочем графике и он сдаст все вовремя. И миссию успешно завершит, и новобранцев проконсультирует, и старичкам задания выдаст. Ну чудо, а не работник. Настоящий трудяга, хоть по нему с первого взгляда и не скажешь. Отложив перо в сторону, он откинулся на спинку кресла, смачно зевая и потягиваясь. Хоть работы еще целая куча, можно никуда не спешить, у него вперед целая бессонная ночь, а после утреннее построение подчиненных ему рыцарей. Дело нехитрое: провести некого рода планерку, прокомментировать выполнение тех или иных миссий, раздать новые поручения, ввести в курс дела, предостеречь от возможных опасностей и назначить сегодняшних патрульных. Подобным он занимается каждый день, так что это успело войти в привычку. А сейчас хотелось простого человеческого покурить. Он забрал у Розарии пару сигарет, хоть страстно клялся Джинн, что завязал. А она ведь поверила, до чего наивная. Конечно, он знал о вреде курения, не маленький ведь. Но как же хорошо было порой закурить ночью в открытое окно, наслаждаясь видами на Сидровое озеро, разглядывая мрачные пейзажи и думая о своем. Было в этом что-то особенное. Такие простые мелочи составляли его ежедневную рутину, делая жизнь хотя бы на оттенок ярче, чем она являлась на самом деле. Конец ноября, воздух за окном стал на пару градусов прохладнее, но снег еще не выпал. Кейя поежился, потерев нос и подкуривая сигарету от пламени свечи. Струйки дыма разлетелись по кабинету, и он поспешил к окну, ставя локти на подоконник и слегка высовываясь из окна. Дым обжог горло и подержав его пару секунд, Кейя выдохнул белые клубы на улицу, наблюдая за тем, как бледный комочек разлетается по сторонам, исчезая за пару метров от него. Хотелось снега. Деревья уже стояли голые, а последние листья опали еще недели две назад. Трава пожухла, а почва уже успела подмерзнуть. Холод хоть и давал знать о своем присутствии, но вот снега все еще видно не было. Грустно все это. Кейя любил снег с самого детства. На его родине о белом покрывале никогда не слышали, даже в книжках о таком не писали. Какого было удивление маленького Кейи, когда, выйдя из дверей винокурни, он наткнулся на море снежинок прямо на пороге. Они с Дилюком тогда долго смеялись, он научил Кейю играть в снежки, а после их журила Аделинда. Промокли, мол, дураки, заставили отца волноваться. Вот так и сидели они в первые зимние дни у камина, читая сказки и отогреваясь за стаканчиком вкуснейшего безалкогольного глинтвейна. Дилюк часто вытаскивал Кейю на улицу, предлагая слепить снеговиков, соорудить горку или еще лучше — сделать снежного ангела. Он всегда был таким счастливым, когда они играли на улице в морозные будни. Кейя как сейчас помнит его красные от холода щеки, яркую улыбку и те самые связанные Аделиндой красные варежки. Хорошее было время. Кейя грустно улыбнулся, свешивая руку вниз и выставляя одну перед собой, чтобы сотворить горсть снежинок и раскидать их по воздуху. Он был счастливым обладателем крио глаза бога, полученным не самым приятным образом. О грустном думать не хотелось, поэтому он поспешил сделать новую затяжку, следя затем, как сотворенные им частички снега летят вниз, плавно вальсируя. Часы пробили полночь, и он, уставши выдохнул. Вот и наступил очередной самый обычный рабочий день. Докуривая сигарету, он потушил ее об каменную стену, сминая окурок и выбрасывая его в мусорку под столом. Работать все еще не особо хотелось, поэтому он приземлился на поверхность стола, незамысловато наматывая прядь синих волос на палец, думая о своем. Он бы многое отдал, чтобы вернуться в то беззаботное, лишённое проблем детство. Пил бы литрами виноградный сок, смеялся бы со всяких мелочей вместе с Дилюком, наслаждался бы его присутствием и влюблялся бы все больше и больше... Нет, у них все было не так плохо, как условный год назад. Они наконец-то стали разговаривать, хоть и не так много, как хотелось, Дилюк вернулся со своего чертового путешествия, заставившего Кейю знатно понервничать, они даже умудрились выпить вместе один раз. Ох уж этот пунцовый румянец на щеках Дилюка, его несвязная речь без толики смысла. Такой забавный и такой родной. Рядом с ним, как дома: тепло и уютно. Они много говорили о прошлом, но хоть Дилюк и простил его за произошедшее в день его рождения, Кейя все же видел обиду и грусть в его взгляде. Он, как никак, мастер додумывать чувства названного брата, который повзрослев стал весьма скуп на слова. Были времена... Кейя не знает сколько просидел на столе без движения, смотря сквозь книжный стеллаж в свое прошлое. Его мыслительный поток прервали резким стуком в дверь. Он удивленно повернул голову в сторону звука и лишь шире открыл единственный целый глаз. Его заторможенность не осталась без внимания, и мгновения после последовал второй стук, более настойчивый. — Войдите, — неуверенно сказал Кейя. Кто мог не спать в столь позднее время? Не уж то у Джинн бессонница и она решила, что самое время поработать. Дверь со скрипом открылась и из-за нее показалась копна огненно-красных волос. Удивлению Кейи не было предела, пока Дилюк неуютно мялся в дверях, не зная можно ли ему зайти в кабинет, в котором он сам раньше проводил недюжинное количество времени. Он сжал ручку двери сильнее, поднимая взгляд на Кейю, удобно уместившегося на столе. Валяет дурака, Дилюк не удивлен — он ведь рыцарь Ордо Фавониус. — Ты чего тут забыл в столь поздний час, Люк? Соскучился что ли? — слукавил Кейя, натягивая одну из своих фирменных ухмылок, от которой Дилюк насупился и злобно фыркнул. Опять он за свое. — Ты забыл какой сегодня день? — Дилюк казалось прятал руку за спиной, так и продолжая торчать у входа. — Ночь ты хотел сказать, я полагаю, — Кейя принялся перебирать варианты, уставившись в потолок и задумчиво хмыкая, — Полагаю очередной мой рабочий день, если ты про это. Дилюк вымученно вздохнул и закрыл лицо рукой, чтобы помассировать виски. Он специально из себя дурака строит или пытается набить себе цену? — Сегодня тридцатое ноября, Кейя, конец осени. — А ну да, скоро начало зимы. Ты что, хочешь, чтобы мы поиграли в снежки? — Кейя радостно спрыгнул со стола, быстрыми шагами направляясь к названному брату, — Но Люк, снег ведь еще не выпал. Я, конечно, могу воспользоваться глазом бога, но- — Сегодня день твоего рождения, Кей... Кейя застыл на месте, так и не дойдя до Дилюка, хотя оставалось всего пара ничтожных шагов. Какой день? Он ни разу не отмечал этот праздник с того самого года, как покинул винокурню. Не с кем, нет настроения, нет желания... Обычно, если он вспоминал, то просто напивался в комнате до беспамятства и тут же засыпал, чтобы гнетущие мысли не успели посетить его бренную голову. Всю ночь он спал, а утром как обычно шел на работу, упахиваясь сильнее, чем в любой другой день. Джинн и Лиза всегда поздравляли его, Альбедо помогал Кли нарисовать милую открытку, Беннет с Рейзором притаскивали ему неумело испеченный торт, который Кейя уплетал с превеликим удовольствием. Ну вот и все, весь праздник. Он был уверен, что Дилюк забыл этот день, хотя сам каждый год исправно писал ему письма на день рождения, а в этот раз даже заявился с букетом цветов на порог таверны, чтобы прилюдно опозорить бармена, отбывающего ночную смену. Он надеется, что Дилюк тогда был по-настоящему счастлив, хоть не стремился это показать. Он никак не мог рассчитывать на поздравления от этого человека. Сейчас практически чужого, ранее самого родного... Слезы медленно заполняли его глаза, скатываясь по смуглым щекам, заставляя Кейю спешно вытирать мокрые следы и тихо всхлипывать. — Я... Я думал ты не помнишь о нем, — сказал он дрожащим голосом, беспрерывно растирая мокрые глаза. Слезы никак не хотели останавливаться. Он успел намочить повязку. Ужасно хотелось сорвать ее и выкинуть куда подальше, но не при нем. — Нет, конечно, — Дилюк сам двинулся к Кейе навстречу, вытаскивая руку из-за спины и прокашливаясь, чтобы сказать следующие слова, — С днем рождения, Кейя. Кейя открыл глаз и посмотрел на... букет? Дилюк умудрился достать лилии каллы в столь холодное время. Слезы хлынули из глаза с новой силой и Кейя ринулся в объятья, которые Дилюк еле успел распахнуть, принимая в них Кейю и обнимая одной свободной рукой. — Спасибо... Правда спасибо, Люк... Я... Я просто не верю... Они очень красивые, честно, — он трепетал, вжимаясь в тяжелую замшевую ткань и жуя слова, которые едва успевал вставлять между рванными вдохами и выдохами. — Я рад, что тебе понравилось, — Дилюк уместил его голову себе на плече и легонько погладил по синим волосам, слегка улыбаясь и закрывая глаза, чтобы в последствии запеть песенку из детства Кейи на его родном языке. Они учили ее вместе, сидя на кровати Дилюка в их общей комнате. Немного коряво, но Кейя в мгновение замолк, внимательно слушая давно забытую всеми речь. Мама пела ему эти куплеты на каждый его день рождения... — Люк.. Я- — Успокаивайся, я принес торт. Аделинда сама испекла и настойчиво попросила дать оценку. Ты знаешь, она будет зла если мы его не попробуем, — он хмыкнул, услышав легкий смех названного брата. — Ты прав, прости. Я разберу завалы на столе. Присаживайся. Они болтали всю ночь, совсем забыв о работе, сне и прошлых разногласиях. Прям как раньше смеялись и делились самыми абсурдными вещами. Пихались, словно малые дети, спорили о всяком и с удовольствием ели самый вкусный торт в их жизни. Кейя давно не был так счастлив. Лучший день рождение в его жизни.