Звездные Войны. Легенды. Эпизод I. Зов Силы

Задолго до рождения Энакина Скайуокера… Глава I. Ядовитый край. Белкадан. Грузовой республиканский корабль класса TWO-AA вошел в атмосферу Белкадана. Эта темно-зеленая болотистая планета в простонародье звалась «краем мира», поскольку располагалась на рубеже исследованных пределов Галактики, - в секторе Далонбиан, что в рукаве Тингел, не так давно вошедшего в состав Республики. За ним начиналось Дикое пространство – место, в которое не рисковали залетать даже самые отважные и безрассудные пилоты. Республика пришла на Белкадан чуть больше века назад, что по меркам Галактики совсем небольшой срок. На тот момент планета была почти не населена и на первый взгляд выглядела совсем непримечательной . Но, как оказалось, болота Белкадана, покрывающие более половины поверхности планеты, испускали газ тибанна , который использовался в двигателях кораблей, турболазерах и зарядах бластеров. Именно газ привлек внимание первых поселенцев, основавших несколько небольших колоний «на самом краю мира» незадолго до прихода Республики. Тибанна являлся достаточно дорогим газом, поэтому многие старались оторвать свой кусок пирога. Колоний становилось все больше, и в течение почти десятилетия их деятельность практически никак не регулировалась законом. Колонизаторы научились быстро добывать ценный ресурс, а продавали газ всем желающим . Но тибанна крайне редко использовался в мирных целях, поэтому республиканские власти, обеспокоенные вольной продажей опасного газа, все же отправили в рукав Тингел собственную космическую станцию Тантисс, чтобы регулировать грузовые потоки и иметь возможность самим добывать тибанну. Также Республика заключила договоры со многими колониями. В результате тибанна стал реже попадать на черные рынки, однако на Белкадане все же остались те, кто сумел заплатить достаточную сумму, чтобы правительство закрыло глаза на их деятельность. Такими колониями владели самые жадные до кредитов жители Галактики: хатты и люди. Грузовое судно остановилось в доках – больших навесах с магнитными стыковочными механизмами для кораблей. Доки примыкали к складам, на которых хранились до загрузки вакуумные баки с тибанной. Даже из кабины пилота можно было заметить, как по складам туда-сюда слоняются медленные и глуповатые ржавые дроиды-рабочие, нередко сбивающие друг друга с ног. Эти доки и склады принадлежали «Тай Горре» - одной из самых богатых колоний Белкадана. Ею владел хатт по имени Горр Вартас, про которого среди рабочих ходили самые разные слухи. Например, некоторые считали, что он настолько толстый, что просто не в состоянии самостоятельно передвигаться . При этом многие знали давнюю поговорку: «чем толще хатт, тем он богаче». Проверить правдивость слухов не представлялось возможным – владелец «Тай Горры» ни разу ее не посещал. Однако вся Галактика слышала его имя. Хатта уважали и боялись одновременно. А с недавних пор он вошел в Совет хаттских кланов, получив в свои руки еще больше власти, чем имел до этого. Горр стал одним из первых, кто осознал, какие перспективы сулит ничем не выдающаяся на первый взгляд «планетка» Белкадан . Но свои состояние и статус он, несомненно, заработал задолго до этого. «Тай Горра» стала одной из первых колоний на планете далонбианского сектора, а от имени Вартаса ей всегда управляли его ставленники-хатты. Сейчас управляющим являлся Джилиак – молодой белесый слизняк, которому в этом году исполнялась вторая сотня. Он казался достаточно худым для своей расы и обладал чрезвычайно скверным характером. Чтобы наиболее точно описать его, потребовалось бы всего два слова – «злой» и «амбициозный». Здесь, вдалеке от центра Республики, он мог удовлетворить свою жажду власти и наживы самыми отвратительными способами. Не то чтобы он оказался первым управляющим, который ужасно относился к своим рабочим. Но все же именно при нем рабочие «Тай Горры» стали во всех смыслах напоминать рабов . Зная, на что способен его хозяин, Джилиак прекрасно понимал, что главное – любыми способами делать так, чтобы колония приносила хорошую прибыль. Желательно при этом иметь возможность оставлять часть прибыли себе. А уж Вартас в случае чего позаботится о его шкуре. И несмотря на то, что язык не поворачивался называть Джилиака не иначе как «глупцом», он все же неплохо приноровился в делах колонии. Поэтому «Тай Горра» продолжала увеличивать состояние своего владельца, понемногу делая толще и самого Джилиака. Капитан грузового судна, средних лет мужчина человеческой расы, спрыгнул на исцарапанные ногами дроидов плиты и стал высматривать белесого хатта, который нередко заставлял себя ждать. Трап грузового отсека медленно опускался, а механические работники складов уже готовили к погрузке вакуумные баки с газом. Мужчина тем временем поставил к ногам довольно тяжелый черный кейс. – Давайте поживее! – крикнул он, с презрением проводив взглядом торопящегося дроида, который что-то пропиликал в ответ. После капитан достал из кармана куртки сигару и закурил. Не успел он насладиться любимым карабабба-табаком, как увидел худого слизняка с планшетом в тонких маленьких руках, довольно быстро ползущего в его сторону. Джилиак… Вечно недовольный хатт-управляющий, который был так ненавистен капитану! – Гормер Хэвок и его республиканская рухлядь снова в моих доках! – привыкнуть к тому, что с открытого рта Джилиака вечно капала склизкая слюна, коей был заляпан весь потрепанный планшет хатта, не представлялось возможным. Вот и сейчас Гормер с отвращением отвел взгляд в сторону, дабы избежать неминуемого приступа рвоты. Сигару пришлось выплюнуть и затушить сапогом. – Джилиак. Не могу сказать, что рад тебя видеть, – капитан TWO-AA ненавидел, когда его корабль называли рухлядью. Впрочем, как и любой другой уважающий себя капитан. Слизняка нисколько не задело такое приветствие. Он уже видел свой кейс, стоявший в ногах Хэвока. От того не укрылось, куда был обращен взгляд управляющего «Тай Горры». – Вот, держи, не заляпай слюнями! – Гормер пренебрежительно толкнул ногой кейс в сторону Джилиака и добавил. – Вряд ли кому-то нужны кредиты, облизанные хаттом! Слизняк с ехидной улыбкой облизал губы толстым языком, не отводя взгляда от Хэвока, после чего подозвал к себе дроида. Тот неуклюже поднял кейс и куда-то понес. – Рад был повидаться! – весьма двузначно пробурчал хатт, с презрением отводя взгляд от наглого капитана, после чего развернулся и пополз прочь. Гормер же некоторое время смотрел ему вслед, затягиваясь очередной сигарой. На этот раз он намеревался ее докурить. Капитан видел, как неряшливый дроид роняет вакуумный бак рядом с управляющим «Тай Горры» и выслушивает его яростные крики. Хэвок знал, что вывести Джилиака из себя не составляло труда. Тем не менее хатт никогда не взрывался от насмешек и колкостей капитана, без коих не обходилась ни одна их встреча. Хоть им обоим и не доставляло особого удовольствия вынужденное сотрудничество, управляющий колонией прекрасно понимал, что Гормер – всего лишь капитан грузового судна. В отличие от него Джилиак являлся персоной куда более значимой. И у него хватало других проблем, помимо потешавшего свое самолюбие Хэвока. А одна из основных его проблем заключалась, конечно же, в рабочих «Тай Горры». Работа на болотах напоминала самый настоящий ад, а раз в четыре месяца, когда наступал сезон тибанна, и вовсе становилась невыносимой. Количество испарений в это время увеличивалось вдвое, и Джилиак заставлял своих рабов работать до ночи, пока у них попросту не отваливались руки. Платил хатт редко и мало, чаще расплачиваясь с рабочими едой и тряпьем. Он знал, что даже если кто-то и захочет убраться с Белкадана, у него это не получится. На планете отсутствовали космопорты, а капитаны грузовых судов, такие как Гормер Хэвок, брали слишком дорогую плату за перевозку. Республике же не было никакого дела до условий труда в колониях на краю Галактики. Пока договоры по газу не нарушались, проверки проводились разве что на бумаге. Поэтому Джилиак мог не переживать о том, что его рабы куда-то от него денутся. Но все же хлопот они приносили ему немало. Возле складов хатта ожидали двое мужчин. У того, что повыше, кожа была черной, а у второго – белой. Они что-то негромко обсуждали между собой, но при виде управляющего мигом смолкли и оказались возле него. – В колонию! – приказал им Джилиак, заползая по широкому мостику в свою «карету», которой являлся прикрепленный к двум лендспидерам навес – достаточно большой, чтобы туда уместился слизняк. – И поживее! Хатт торопил рабочих, пока те быстро, как только могли, запрыгивали в кабины лендспидеров. Вскоре двигатели завелись, и карета управляющего увезла его прочь со складов. Пока лендспидеры, рассекая воздух, несли Джилиака по узкой болотной дороге, тот наслаждался унылым видом Белкадана, состоящим только лишь из болот да редких деревьев, сумевших приспособиться к весьма тяжелым условиям планеты. В воздухе царил густой зеленоватый туман, полюбившийся слизняку еще на родине. Белкадан во многом напоминал ему Нал-Хатту, поэтому Джилиак чувствовал себя достаточно комфортно и быстро приспособился к местным условиям, когда стал управляющим. Вот только туманы Белкадана были не такими густыми, как на Нал-Хатте и пахли немного иначе. Да и сородичей слизняк встречал не так часто. На этом, пожалуй, различия двух планет заканчивались. По мере удаления от складов болот становилось все больше. Они въезжали на территорию «Тай Горры». Джилиак уже мог увидеть своих рабочих, трудившихся группами по три-четыре человека. Один из группы занимался плотными прозрачными трубами, крепившимися к дроидам, которые затем поднимались на небольшую высоту и подводили трубы к скоплению газа. Тогда второй человек включал насосы, и газ начинал по трубам поступать в вакуумные баки. Оставшиеся члены группы грузили эти баки на платформы. Тибанна был крайне ядовитым газом. Нередко рабочие травились им, что зачастую приводило к летальному исходу. Для Джилиака это являлось лишней головной болью. Без должного количества рабочих прибыль «Тай Горры» сократится, чего ни в коем случае нельзя было допустить. Но где взять новых добровольцев, которые отправятся в рабство на край Галактики и скорее всего оттуда уже не вернутся? Поэтому все большее количество «новичков» были из числа тех, кто так или иначе перешел дорогу Вартасу. Вместо того, чтобы убить или покалечить, Горр направлял их в свою колонию, дабы те искупили свою вину страданиями, попутно обогащая грозного хатта. Лендспидеры остановились возле одной из погрузочных платформ, на которую двое исхудалых мужчин с трудом затаскивали тяжелый бак. – Через час начну раздавать пайки. Поторопитесь, иначе можете опоздать! – не дожидаясь реакции рабочих, Джилиак приказал своим извозчикам везти его в «Тай Горру». Вскоре гулкий звук оповестил трудящихся на болотах, что рабочий день закончился. Для хатта это означало, что совсем скоро к его палатке выстроится очередь голодных рабов, в надежде получить от него свою часть пайка. *** Белкадан. – Следующий! – громко крикнул Джилиак, с презрением кладя на стол перед исхудалым стариком два пакетика пайка. – Но, господин управляющий, – разочарованно обратился к хатту старый рабочий тихим и слабым голосом. Тот не собирался его слушать. Не успел старик выразить свое разочарование, как Джилиак, ухватившись тонкими руками за свой стол, наклонился к нему и заорал: – С тебя хватит! Порции равны для всех, Кенни! – более он не намеревался тратить время на наглеца, жить которому осталось максимум пару сезонов. Свое внимание управляющий сконцентрировал на следующем в очереди, постепенно отпуская руками стол и устраиваясь поудобнее в огромном кресле. – Следующий! Коренастый мужчина, которого толпа втолкнула к столу, отпихнул в сторону старика, собиравшегося все же оспорить решение Джилиака. Хатт бросил ему два пакетика и выкрикнул фразу, которая уже успела ему порядком надоесть: – Следующий! Среди прочих ожидала своей очереди и немолодая женщина, худая и усталая. Одета она была максимально просто: старая провонявшая на болотах рубашка, грязные короткие штаны, порванные в нескольких местах, и дырявые сапоги. Длинные рыжие волосы, напоминавшие солому, сдерживала серая повязка, которая когда-то была белой. Усталость не могла совсем скрыть приятные черты ее лица. В молодости женщину наверняка можно было назвать симпатичной. Звали ее Лура. По меркам людей ей шел сорок восьмой год. Она родилась на Белкадане и воспитывалась матерью Карой – рабочей в «Тай Горре». Отец Луры, тоже заложник хаттской колонии, погиб в результате несчастного случая на болотах незадолго до рождения дочери. Конечно, в таких условиях у ребенка не могло быть счастливого будущего. Она росла милой и смышленой девочкой, но не могла рассчитывать на хорошее образование, качественную одежду и вкусную еду. Ее мать до самой смерти винила себя в этом. Стараясь отдавать дочери все то немногое, что у нее имелось, Кара тем самым свела себя в могилу, когда Луре исполнилось девять. После смерти Кары жизнь девочки стала еще сложнее. Управляющий «Тай Горры» заваливал ее работой, которая была по силам ребенку. Понимая, что дети – ценный ресурс на Белкадане, он все же следил за тем, чтобы она не умерла от голода, болезни или изнеможения. Луре открывалась лишь одна дорога – на болота. Туда, где оставляла все свои силы ее мать. Туда, где погиб ее отец, которого она ни разу не видела. В тяжелой и безрадостной жизни женщины появился лучик света, когда ей было тридцать пять. Она родила мальчика, которого назвала Эйденом. Никто не знал имени его отца, а Лура сознательно держала эту информацию в секрете. На тот момент колонией уже управлял Джилиак, который, хоть и придерживался золотого правила «дети – это бесплатные рабы», относился к ним еще хуже своего предшественника. Жестокость хатта-управляющего и тяжелая жизнь на болотах сделали Эйдена агрессивным ребенком. И пусть мать любила его всем сердцем, сей факт не мог от нее укрыться. Умный не по годам, мальчик прекрасно видел отношение Джилиака к рабочим, в частности, к его матери. В его душе пылал огонь ненависти как к самому управляющему, так и ко всей его расе. Поэтому Эйден поклялся себе, что когда-нибудь он не только покинет ядовитый край вместе со своей матерью, но и отомстит всем причастным к их страданиям. Лура не винила сына в его желаниях, но безумно мечтала сохранить сердце мальчика светлым и чистым. Мысли о мести очерняли его, но женщина верила, что однажды, быть может, с ее помощью, их удастся прогнать вон. «Следующий!». «Следующий!». Крики Джилиака эхом проносились в голове Луры, пока уставшая работница колонии стояла в очереди, ожидая возможности получить порцию пайка для себя и для сына. Она успела привыкнуть к этому крику настолько, что даже не слышала его. – Я сказал «следующий»! – громче обычного крикнул разъяренный хатт, приводя Луру в сознание. Опомнившись, она так быстро, как только могла, подошла к столу и остановилась возле него. Вслед ей летели негромкие, но твердые проклятия уставших рабочих, чья очередь задерживалась из-за нее. На столе управляющего лежали четыре пакетика пайка. – Бери и уходи, Лура, – Джилиак пусть и оставался недовольным, но его голос стал заметно тише. Будто напоминая женщине последовательность действий, которые она и так повторяла изо дня в день, белесый слизняк попутно пытался заглянуть в ее опущенные светло-карие глаза. Нельзя сказать, что он относился к ней хуже, чем к остальным. Но рождение Эйдена определенно усложнило их отношения. Мальчишка не скрывал своей ненависти к нему, и это выводило Джилиака из себя. Лура же всегда старалась защитить сына. Даже путем собственных страданий, ведь они непременно следовали за каждым ее неповиновением. Желая как можно скорее покинуть палатку управляющего, женщина быстро взяла дрожащей рукой пайки со стола и, не проронив ни слова, поспешила к выходу. Но хатт окликнул ее, вновь повышая голос: – Скажи своему сорванцу, что если я еще раз увижу его отлынивающим от работы, то оставлю его без еды на неделю! – словно чувствуя, что слова прозвучали не до конца убедительно, Джилиак добавил. – И плевать мне, если мальчишка сдохнет! Ты меня поняла?! Облизав сухие губы, слизняк потянулся за очередной порцией пайка для следующего рабочего. Его внимание тем временем все еще было приковано к остановившейся возле выхода Луре. Женщина не удосужилась даже повернуться. В иной день, когда настроение хатта могло быть хуже нынешнего, этот жест сулил бы ей проблемы. Сегодня же ей благоволила удача. Но это не значило, что только лишь хатт смог сдержать себя в руках. Зажмурившаяся от злости Лура, чей сын вновь стал объектом угроз Джилиака, сжала свободную руку в кулак – так, что грязные ногти больно впились в ладонь. – Вот и славно, – будто оценивая ее силу воли, насмешливо протянул управляющий и выкрикнул надоевшую фразу. – Следующий! Ровно в этот момент Лура чуть не столкнулась с человеком в просторном черном плаще, который неожиданно вошел в палатку, минуя очередь. Удивленные его внезапным появлением рабочие даже не стали возмущаться его невежливым поступком. Они лишь с любопытством и даже неким страхом уставились на него, пытаясь разглядеть лицо, сокрытое накинутым на голову капюшоном. Лура тоже невольно обратила на него свое внимание. Человек поначалу показался ей знакомым. Это странное ощущение преследовало ее несколько мгновений. Затем она поняла, что вряд ли встречалась с ним ранее, а обратный эффект стал возможен благодаря невероятной загадочности, окутывающей незнакомца. С уверенностью можно было говорить лишь о том, что странник являлся мужчиной, и было в нем что-то, что мешало отвести от него взгляд. Невероятная харизма и мощь исходили от него. Легкие нотки страха, овладевшие, кажется, каждым из присутствующих в палатке, являлись вполне уместными и объяснимыми. Лура тоже начинала их ощущать, так и застыв «в дверях». Мужчина тем временем подошел к столу управляющего, так и не сняв капюшон. Джилиак с некоторой опаской и недоверием искоса глядел на незнакомца, держа одну руку под столом. Возможно, там он прятал свой бластер. – Мы знакомы? – решил уточнить слизняк. Напряженность воцарилась в воздухе. – Или ты заблудился на моих болотах, странник? – Мне нужен хатт-управляющий Джилиак. Полагаю, вы, – спокойный, негромкий голос мужчины внушал доверие. Но было в нем и что-то твердое, стальное и холодное. Пока незнакомец говорил, хатт медленно двигал лежавшие на столе пайки поближе к себе. Потом он вдруг остановился и вперился взглядом под капюшон, не теряя надежды увидеть лица странника. Видимо, в этот момент его тоже накрыло ощущение, что он знает этого человека. Но, как и у Луры, оно быстро его покинуло. Джилиак нервно заозирался по сторонам, будто боясь, что их подслушивают. Увидев уходящий вдаль хвост из голодных рабочих, он велел всем пойти прочь. Те шустро принялись исполнять волю управляющего. Лишь Лура так и осталась стоять у выхода. – Возвращайся к сыну, Лура! Не испытывай мое терпение! Бросив последний заинтересованный взгляд на загадочного незнакомца, женщина, наконец, вышла из палатки и глотнула, пусть и зловонного, но все же слегка свежего воздуха. Странник довольно быстро ускользнул из ее мыслей. Слова Джилиака об Эйдене вновь вернулись в ее голову. Мальчик снова разозлил хатта, а это означало, что завтра его непременно ждет наказание. Посмотрев на мерцающие в небе звезды, Лура вспомнила свою давнюю мечту – убраться подальше с Белкадана и начать новую жизнь. Теперь эту мечту перенял у нее Эйден, и мать каждый день молилась, чтобы у него появился хотя бы призрачный шанс осуществить ее. Ведь каждый ребенок заслуживает счастливой и беззаботной жизни! Лура не могла допустить, чтобы Эйден прожил рабскую жизнь, как ее родители, и умер на болотах! Задумавшись, женщина потеряла счет времени. Шелест неподалеку пробудил ее, и она увидела того самого незнакомца, выходящего из палатки. Даже сейчас его лицо скрывалось под капюшоном. Он на мгновение заострил внимание на женщине, после чего, не проронив ни слова, направился к стоявшему неподалеку лендспидеру. Вероятно, именно на нем он прибыл в колонию. А это означало, что деньги у него водились. Мало кто на Белкадане мог позволить себе такой транспорт даже напрокат. Лура продолжала наблюдать за странником, когда из палатки выполз довольный, мерзко ухмыляющийся Джилиак. – Я смотрю, ты настойчиво ищешь возможность поработать в ночную смену, Лура. Иначе как объяснить твое упорное нежелание возвращаться домой? Или твой мелкий сопляк и тебе уже поперек горла сидит? – Отвали от нее, Джилиак! – послышался еще один голос, выкрикнувший ругательство на хаттском языке. Детский. Из-за спины Луры появился темноволосый мальчик, с ненавистью и без какого-либо страха смотревший прямо в глаза хатту. Из детей в колонии только Эйден знал язык своего врага. Храбро загородив собой мать, он не заметил с интересом наблюдавшего за происходящим странника. Лура же глазами молила того о помощи, понимая, что стычка ее сына с управляющим не сулит ничего хорошего. Джилиак постепенно багровел от злости. Он еще не выплеснул свой гнев на мальчика, но было видно, что это вот-вот произойдет. Но как только рот хатта открылся, чтобы изрыгнуть порцию проклятий, Джилиак почувствовал на себе чью-то руку. Обернувшись, он увидел незнакомца, который, в свою очередь, не отрывал глаз от Эйдена. – Я не силен в языке хаттов, но, полагаю, мальчик просто зовет свою мать домой, – и вновь тихий и спокойный голос мужчины вселял доверие к нему окружающих. Лура начинала опасаться, что подобной способностью обычно обладают отпетые негодяи. Но сейчас ей было все равно, кем являлся этот загадочный странник. Главное, что он не остался в стороне, когда они нуждались в его помощи. На удивление, его слова подействовали даже на вспыльчивого Джилиака. Тот лишь бросил последний презрительный взгляд на Эйдена и пополз прочь. Когда тот удалился на достаточное расстояние, Лура смогла выдохнуть. Положив ладони на плечи своего сына, она решила отблагодарить вступившегося за них мужчину. Но ей редко приходилось кого-то благодарить, поэтому она не знала, что сказать. – Спасибо! – у нее получилось неловко, но искренне. Почему-то она и не ждала какой-то ответной реакции. Странник еще какое-то время внимательно рассматривал Эйдена, будто увидел в нем что-то. Луре даже стало не по себе. У нее появилось желание, чтобы незнакомец поскорее ушел. Так он и поступил. Не попрощавшись, мужчина развернулся и направился в сторону своего лендспидера. Вскоре странник покинул «Тай Горру», не забыв напоследок бросить последний взгляд в сторону Эйдена. *** Белкадан. – Тебе не стоит так разговаривать с управляющим, Эйден! Ради твоего же блага! – с этими словами Лура зашла в родную палатку. Она уже давно сбилась со счета, сколько раз наставляла сына подобным образом. Мальчик плелся вслед за матерью. Явно не соглашаясь с ней, он скорчил недовольную гримасу. – Я не могу позволить этому слизню кричать на тебя! Слова сына тронули Луру. Каждый раз, когда Эйден пытался защитить ее, сердце матери наполнялось теплотой. Тем не менее, положив пайки на стол, она в очередной раз постаралась объяснить ребенку простую истину. – С Джилиаком шутки плохи. Рано или поздно тебе сильно не поздоровится! – увидев разочарование в глазах сына, она все же смягчилась. – Но я правда горжусь твоей храбростью, сынок! – Только ею? – с напускной обидой уточнил тот, явно провоцируя мать на очередную похвалу. Лура в ответ лишь рассмеялась, потрепав Эйдена за волосы. Тому не нравилось, когда она так делала, поэтому он довольно быстро вырвался, бросив недовольное «Ма-а-ам!». Тогда женщина, еще некоторое время с умилением понаблюдав за занявшимся своими делами сыном, принялась готовить ужин. Их палатка, сделанная из плотного, не пропускающего влагу материала грязно-желтого цвета, была в разы меньше той, в которой обитал хатт-управляющий. Скудное убранство включало небольшой обеденный стол, несколько стульев, два жестких дивана да громоздкий сундук, где хранились немногочисленные вещи. Раньше у Луры имелся шкаф, но он уже давно покоился на свалке. Купить новый женщина по понятным причинам не могла. Во-первых, у нее не было на это кредитов. Во-вторых, в такую глушь завозили только самое необходимое, вроде еды, лекарств и тряпья, которое язык не поворачивался назвать одеждой. Единственный же крупный магазин на Белкадане располагался достаточно далеко от «Тай Горры», и добраться до него у рабочих колонии не представлялось возможным. Погрузив в миску с водой старый нагреватель, Лура сняла повязку с грязных волос и бросила ее на стол. Только сейчас женщина смогла с облегчением выдохнуть после тяжелого рабочего дня. Сразу же она ощутила неимоверную усталость, которую не замечала до этого. Лура старалась не думать о причинах, по которым была вынуждена терпеть столь невыносимую жизнь в колонии. В голову даже не приходила мысль, что однажды ей представится возможность навсегда покинуть ненавистный Белкадан. Лура еще в детстве убедила себя, что заветная мечта никогда не сбудется. Но при этом она довольно быстро усвоила, что одни лишь мечтания не помогут бороться с невероятно тягостным существованием в колонии. Поэтому Лура старалась ставить себе определенные цели – скорее пустяковые, нежели серьезные. Их призванием было наполнить смыслом нелегкую жизнь одинокой женщины. Главную цель Лура поставила перед собой, когда впервые взяла на руки своего сына. Конечно, она хотела сделать все от себя зависящее, чтобы у него появился шанс устроить лучшую жизнь вдали от тягот Белкадана. Мать искренне верила – то, что для нее казалось невозможным, обязательно должно быть доступно ее сыну, – и была готова заплатить за это любую цену. Пока Лура справлялась с усталостью, Эйден подошел к своему дивану и постарался незаметно положить под подушку потрепанный журнал. Но его действия не остались незамеченными. – Что это? Где ты его взял? – удивилась Лура, подойдя к сыну. Она уже догадывалась, что тот натворил. Взяв в руки журнал прежде, чем Эйдену удалось придумать, куда еще его можно спрятать, женщина убедилась в правдивости своей догадки. На обложке красовался рыцарь Республики, сжигающий из огнемета гигантского горилл-слизня . – Нашел, – буркнул в ответ Эйден, явно скрывая правду. Он знал, что врать было бессмысленно. Лура уже все поняла, поскольку такое случалось не в первый раз. Но чувство стыда не позволило мальчишке честно признаться матери в своем поступке. – Ты опять обокрал старика Таггара? Эйден старался избегать сурового взгляда Луры, опустив глаза в пол. Он так и не подобрал в голове оправдания для себя, поэтому ее вопрос остался без ответа. – Завтра немедленно вернешь журнал и извинишься! Никогда не думала, что мой сын станет вором! – Я не вор! – воскликнул уязвленный ребенок, видя, как мать бросает журнал обратно на диван. Он покраснел. Слова женщины воззвали к его совести, и мальчик не сразу вспомнил, что не сможет выполнить ее требование, ведь торговец Таггар заходил в «Тай Горру» не так часто. – Ты же знаешь, я почитаю и верну, честно! – Не желаю ничего слышать! Завтра же отнесешь старику его журнал! – повысила голос Лура, стоя на своем. За всей внешней строгостью крылась горечь от того, что она не в состоянии купить сыну даже тоненький журнал. Конечно, не только Эйден рос без игрушек и прочих детских радостей. В колониях на Белкадане трудно было найти обеспеченную семью рабочих. Все старались экономить на всем, чем можно, и покупали только самое необходимое. Лура – не исключение. Джилиак редко платил кредитами вместо пайков. Зачем рабочим кредиты, если он обеспечивает их всем, что им нужно? Как и многие другие, Лура старалась откладывать жалкие средства на самый «черный» день. Эйден знал об этих сбережениях и раньше даже просил потратить их на журнал или игрушку. Повзрослев, он осознал, почему мать все время ему отказывала, и перестал клянчить. Лура не могла похвастаться хорошим образованием, но все же старалась передать свои знания сыну. Довольно быстро она заметила, что тот смышлен не по годам. Для него не составило труда в раннем возрасте понять, в чем кроется причина их тяжелой жизни. А точнее, в ком. Эйден рос ответственным и работящим парнем, часто помогал матери, но неохотно брался за любую работу, которую поручал ему Джилиак. И все потому, что именно в нем он разглядел корень всех проблем. Алчный и грубый хатт ассоциировался у него с монстром, мешавшим жить любому, кто попадет ему в лапы. Ребенок редко жаловался матери на управляющего. Однако та и без этого знала, что мальчик затаил злобу на Джилиака. Иногда он даже в открытую говорил, что хочет причинить боль и страдания слизняку. Эйден вообще был достаточно вспыльчивым, являясь в этом прямой противоположностью Луры, которая старалась всегда сохранять спокойствие, даже в самой безвыходной ситуации. Женщину беспокоил данный факт. И дело было даже не в том, что своим поведением мальчишка усложнял себе жизнь в колонии. Однажды, до рождения сына, Лура услышала фразу про «темную сторону», к которой ведут гнев и ярость. Она восприняла ее, как хорошую метафору, и не хотела, чтобы Эйден обладал теми качествами, которые могут толкнуть его во тьму. Пока насупившийся сын лежал на диване рядом с потрепанным журналом, Лура вернулась к столу. Она не обратила на его обиду никакого внимания, зная, что он не умеет долго злиться. Положив в нагретую воду содержимое пайков, женщина достала наполовину пустую бутылку с молоком и пару стаканов. Разливая молоко, она поглядывала в миску, где постепенно поднималась буханка хлеба. Сегодня Джилиак не расщедрился. Иногда от него можно было дождаться пайки с овощным рагу или даже мясом. – Эйден, иди есть! – позвала сына за стол Лура. Тот не откликнулся. Тогда она повернулась к дивану и обнаружила, что мальчик втайне от нее читает журнал, из-за которого они только что поругались. – Эйден! – возмущенно воскликнула женщина, но быстро усмирила свое раздражение. Она решила более не возвращаться к этой теме. Будет достаточно, если Эйден вернет журнал Таггару. Раз уж он его взял, пусть прочитает. Но вслух мать этого не произнесла. Ребенок нехотя отодвинул журнал в сторону и прошел к столу. Лура подвинула к нему стакан молока, миску с хлебом, который она разделила поровну, и села рядом. – Как прошел день? – сменила тему женщина, наблюдая за сыном, дорвавшимся до заветной булки и забывшем про все обиды. – Джилиак опять заставил чистить дроидов-собирателей! – с досадой ответил Эйден, жадно поедая хлеб и запивая теплым молоком. – Как будто ничего другого я не умею! – Все же это не чистка стойл болотников, – напомнила ему Лура. Увидев, как ее сын поморщился, по всей видимости, вспомнив отвратительный запах этих животных, она усмехнулась. – Так что чистка дроидов – еще не худшее занятие! – Но все равно ужасно скучное! – пробурчал Эйден. От матери не утаилась его едва заметная улыбка. Лура, несмотря на долгий и тяжелый рабочий день, есть хотела не сильно. Ей доставляло невероятное удовольствие просто сидеть в компании сына за столом и разговаривать на обыденные темы. Но их разговор прервал невысокий родианец, появившийся на пороге палатки. Это был Навик – мастер в «Тай Горре», которому Джилиак доверил починку и обслуживание различной техники и даже выделил тому гаражи под это дело. – Я вам не помешал? – глаза зеленокожего пришельца горели. Он явно хотел поделиться какой-то новостью, но при этом скромность не позволяла ему пройти дальше порога без приглашения. Говорил Навик на своем родном языке, так и не привыкнув к общегалактическому. При этом он прекрасно понимал собеседника, если тот говорил с ним на общегале. Многие в «Тай Горре» успели научиться в свою очередь понимать родной язык родианца. – Проходи, Навик, – пригласила его к столу Лура, указывая глазами на стул напротив нее. Эйден с улыбкой помахал другу. – Могу налить немного виски. Но не поддержу, прости. Голова раскалывается! – Ты знаешь, я со своим, – отмахнулся техник, садясь за стол и похлопывая по фляге в нагрудном кармане ремонтного комбинезона. Затем он обратился к ребенку. – Эйден, давненько не видел тебя в гаражах. – Джилиак завалил работой, – с грустью ответил тот. – Что ж, как выберешься, приходи. Доставили детали для кареты управляющего. Покажу новинки. Некоторое время все молчали. Лура ждала, с чем пожаловал гость. Тот же достал из кармана свою флягу и сделал небольшой глоток. Только после этого он и задал интересующий его вопрос. – Видели, кто сегодня приезжал в колонию во время вечерней раздачи пайков? Мать и сын без труда сообразили, о ком идет речь. Вспомнив странного мужчину в черном плаще, Лура решила уточнить про него у друга: – Ты знаешь его? – Нет. Он явно не из наших краев. – Как думаешь, этот странный пришелец – республиканец? – спросил у Навика Эйден. Глаза ребенка тоже загорелись огнем, когда речь зашла о страннике. – Все мы – республиканцы, Эйден, – улыбнулась Лура, собирая в ладонь крошки со стола и стряхивая их в свою пустую миску. – Что ты имеешь в виду? – Ну, я имею в виду, что он точно не с Белкадана! Откуда он прилетел? Может, он с Корусанта? Или Кореллии? – на этот вопрос никто из взрослых ребенку ответить не мог. Но тот настолько увлекся, что уже выплеснул новую порцию вопросов. – Вы видели его боевой спидер? Такого ни у кого здесь нет! В глазах сына мать увидела отблеск восхищения чужаком. Ей оставалось лишь пожать плечами. – Это не боевой спидер, дружище! – поправил мальчишку Навик. – Это обычный лендспидер. Только серьезно модифицированный. – Интересно, что он здесь делает? Зачем прилетел на Белкадан? – мечтательно восклицал Эйден. У родианца сложились теплые отношения с Лурой. Он нередко навещал ее по вечерам. Обычно в эти дни они разговаривали на самые разные темы, немного выпивали или играли в сабакк . Сегодня же был не тот случай. Когда речь зашла про лендспидер странника, Лура быстро смекнула, что на сей раз Навик пришел к Эйдену. Огонь в его глазах быстро передался мальчику. – Эйден, обратил внимание на ракетную установку в его лендспидере? Это самая современная модель, PLX-3. Ракета стала самонаводящаяся! Теперь ребенок был надолго занят разговором на любимую тему. Как раз в это время усталость окончательно взяла над Лурой верх. Она и не заметила, как оставила мужчин и рухнула на свой диван, провалившись в сон. Проснулась она уже ночью. Навик ушел, а палатку освещал лишь один источник света. Он исходил от фонарика, который держал в руках Эйден. Мальчик лежал на своем диване и читал журнал старика Таггара. – Ты чего не спишь? – сквозь сон проронила Лура, переворачиваясь на другой бок. – Завтра тяжелый день! Не дождавшись ответа, она вновь почти ушла в мир снов. Однако Эйден все же заговорил. Его голос был тверд и даже казался немного торжественным. Перед его глазами стояли картинки из журнала, которые вдохновляли его на подвиги. – Когда-нибудь мы улетим отсюда, мам! Мы будем жить на Корусанте в одном из тех домов, которые касаются своими шпилями неба! Я стану рыцарем, пройду посвящение, буду сражаться с врагами Республики! У меня будет свой корабль, свой бластер! Я побываю на всех планетах Галактики! Луру до слез тронули слова сына. Она не в первый раз слышала подобные речи от него, но каждый раз они оставались у нее в сердце. Как же она хотела, чтобы его мечта сбылась! – Так оно и будет! – пообещала она ребенку, стараясь не выдать своих слез. Эйден тем временем не отрывал глаз от последней страницы журнала. Как это часто бывает, автор оставил жирный намек на продолжение. Но для себя мальчик прекрасно знал, чем закончится изображенная в комиксе сцена, где республиканский солдат направил винтовку на испуганного хатта, беспомощно поднимавшего свои мелкие ручонки… *** Белкадан. Эйден пинком выгнал визгнувшего болотника из стойла и опустил на землю ведро с водой, прикрывая свободной рукой нос. Он изо всех сил старался не замечать того зловонного запаха, который царил в хлеву. Опустившись на колени, мальчик принялся собирать специальной щеткой остатки еды, перемешанные с едой уже переваренной. В процессе ему приходилось отмахиваться от назойливого животного, которое норовило вернуться в свой крохотный домик. Из-за своего пылкого нрава Эйден часто проводил время в этом хлеву, но он так и не смог привыкнуть ни к мерзким болотникам, ни к отвратительному запаху, который от них исходил. Он не был единственным ребенком в «Тай Горре», однако другие дети не рисковали дерзить и спорить с управляющим, поэтому оказывались в хлеву реже. Свободное от работы и наказаний время Эйден проводил не со сверстниками, а в гаражах с Навиком. С раннего детства его увлекали не только истории о доблестных рыцарях Республики, но и машины по типу лендспидеров и даже звездолеты. Увидеть вблизи шаттл, истребитель, корвет или яхту мальчик не имел возможности, однако благодаря Навику уже многое знал об устройстве спидеров, лендспидеров и гравициклов и даже несколько раз управлял транспортом под присмотром родианца. Закончив работу, Эйден вышел из стойла и разочарованно посмотрел вперед. Там его ждали еще около десятка болотников. Вздохнув и подняв ведро с водой, мальчик нехотя поплелся вперед. Он не знал своего отца. Когда ребенок спрашивал о нем у матери, та уходила от ответа, злясь и меняясь в лице. Эйден чувствовал, что мать скрывает от него правду по какой-то весомой причине. Возможно, история отца была слишком тяжелой, чтобы рассказывать ее ребенку. Но мальчик убеждал себя, что рано или поздно добьется от Луры ответа и узнает, кем был его отец. Поставив на землю ведро, Эйден услышал во дворе шум двигателя. Не придав этому значения, он прогнал из стойла толстого болотника, пожалуй, самого зловонного из всех, и рухнул на колени, чтобы приступить к уборке. Но уже через пару минут он не мог думать о работе. Неведомая сила подсказывала ему, что он должен выйти и посмотреть, что происходит снаружи. Какое-то время мальчишке удавалось бороться с надоедливой мыслью, но вскоре он все же проиграл эту битву. Детское любопытство или нечто иное взяло верх над ребенком, в результате чего тот, позабыв об открытых стойлах, чуть ли не бегом направился к выходу. На улице было душно. Легкий ветерок гонял мусор по земле и играл деревянными ставнями хлева. Вокруг не было ни души. Однако вдалеке, возле палатки управляющего, Эйден увидел тот самый лендспидер, который обсуждал с Навиком до поздней ночи. Сейчас его двигатели не работали, но мальчик не сомневался, что слышал именно их несколько минут назад. Это означало, что загадочный странник вернулся в «Тай Горру»! В первые минуты Эйден не знал, что ему делать. Сила, побудившая его покинуть хлев, теперь не позволяла ему пойти обратно. Он уже видел возле лендспидера самого странника и не мог преодолеть желания оказаться ближе к нему. Но ребенок боялся того, что случится, когда незнакомец заметит его. Это останавливало ребенка, мешало сделать даже шаг по направлению к цели. Застыв возле входа в хлев, Эйден не сразу заметил, что к лендспидеру странника было прикреплено причудливое кресло. Оно было новое, аккуратно завернутое в пленку и привезенное в колонию, как багаж. На вид кресло казалось довольно тяжелым. В этом Эйден и увидел свой шанс! Не в силах совладать с желанием познакомиться со вчерашним спасителем, мальчик твердо решил подойти к нему и предложить свою помощь в разгрузке багажа. К этому времени тот как раз начал ослаблять транспортировочные ремни. – Вам нужна помощь? – неестественно громко спросил у незнакомца Эйден, подойдя к нему со спины. Мальчику показалось, что его возглас мог испугать странника, но его опасения не подтвердились. Мужчина даже не посмотрел в его сторону. – Не помешает, – продолжая ослаблять ремни, ответил странник. Эйден в ту же секунду оказался по другую сторону лендспидера и принялся повторять за незнакомцем, не веря своему счастью. Все знали, что обычно Эйден холодно и с недоверием относился к гостям колонии. Люди редко забредали в такую глушь, и мальчик считал, что исключительно ради корыстных целей. Но сейчас все было по-другому. Странник вызывал к себе доверие, хоть ребенку и не было о нем известно ровным счетом ничего. Занимаясь ремнями, Эйден старался получше рассмотреть того, кому вызвался оказать помощь. Черный плащ странника спускался до колен, наполовину прикрывая черные же штаны. Сапоги тоже были черными, ровно как и перчатки. Лица мальчик рассмотреть не смог из-за капюшона, который, как и вчера, загадочно окутывал голову мужчины. Но одну деталь ребенок все же смог рассмотреть – кожа незнакомца казалась довольно бледной. Эйден не догадывался, что в то время, пока он старался незаметно наблюдать за странником, тот уже прочитал его, словно книгу. Темные сальные волосы, необычное вытянутое лицо, голубые глаза, наполненные грубой решимостью. Глаза многое говорили о человеке. Одна древняя раса с далекой планеты научилась читать по ним судьбу. Странник, пересекаясь с ними, сумел перенять небольшой опыт в этом деле. Он мог с уверенностью сказать, что глаза мальчишки сулили ему большое будущее. Одежда ребенка говорила уже о его бедной жизни: легкая потрепанная безрукавка, под ней – рубашка, которая явно была ему не по размеру; на ногах – светло-коричневые штаны с заплаткой на левой ноге да сезонные ботинки из кожи скального сверлильщика. Взаимные попытки узнать друг о друге побольше привели к тому, что рука Эйдена соскочила с ремня и он ударился ей о борт лендспидера, после чего схватился за нее свободной рукой и злобно выругался. Странник еще вчера, при первой встрече, почувствовал, что в мальчике сильно проявлены гнев и ярость, хоть и скрывающиеся большую часть времени глубоко внутри. То, как юнец разговаривал с управляющим, многое о нем сказало. К тому же бледнолицый хорошо читал людей. Сейчас же, благодаря реакции Эйдена, он лишь убедился в своей правоте. Для кого-то это могло показаться пустяком, но не для странника. Он увидел в этой реакции то, что другие увидеть не смогли бы. Вновь посмотрев в глаза мальчишки, мужчина быстро сообразил, что тот не нуждается в словах поддержки из-за своей оплошности. Впрочем, он и не собирался заострять на этом внимание. – Вчера у нас не было времени познакомиться, – справившись с последним ремнем, произнес, наконец, бледнолицый. – Мое имя Эйден, – с готовностью представился белкаданец, завершая свою часть работы. Рука его уже не беспокоила. – Эйден… – протянул незнакомец, словно пробуя имя ребенка на вкус. – Что ж, Эйден, давай, двигай грави-кресло на меня. Не торопись. Мальчик понятия не имел, что такое «грави-кресло», но послушался странника и, взявшись двумя руками за груз, медленно потянул в его сторону. Вскоре оно оказалось на земле. – Отличная работа, – без каких-либо эмоций похвалил помощника бледнолицый. Белкаданец уже успел заметить, что его приятель умело сдерживает свои эмоции. Тем не менее, Эйден был доволен собой. Почему-то он поймал себя на мысли, что будто бы знает странника уже многие годы. Хотя, конечно, на самом деле это было не так. «Сколько же ему лет?» - подумал мальчуган, продолжая вести свое наблюдение за собеседником. Тот на время отвлекся, чтобы надорвать пленку, окутывавшую грави-кресло. «У него голос явно не молодого человека», - попытался порассуждать ребенок. – «Он без сомнений умудрен колоссальным жизненным опытом. Конечно, он не старик. Но наверняка уже перешагнул отметку в полвека». – Как тебе тут живется, Эйден? – бледнолицый задал свой вопрос, присев на корточки, чтобы дотянутся до разорванной пленки. Ловкими движениями он продолжил рвать ее, освобождая грави-кресло. В иной раз вопрос показался бы мальчику слишком личным. Но безграничное доверие к незнакомцу, непонятно откуда взявшееся, полностью затмило собой подобные мысли. – Посмотрите вокруг, – с горечью вздохнул Эйден. – Разве вы не видите? Из-под капюшона на него уставились два огонька – собеседники чуть ли не впервые встретились взглядами. И даже сейчас получше разглядеть странника не представлялось возможным. – Вчера я увидел любопытную картину, – бледнолицый, казалось, отвечал на вопрос мальчика, но будто одновременно с этим переводил тему. Поднявшись на ноги и обойдя новенькое кресло, он продолжил снимать пленку. – Часто тебе приходится защищать свою мать? Эйден задумался. Ответить ему помешали непойми откуда подбежавшие к лендспидеру дети. Их было немного, но кричали и галдели они так громко, что закладывало уши. Транспорт странника мигом оказался предметом восхищения ребятни. Не обращая внимания на самого гостя колонии, дети осматривали лендспидер и увлеченно перешептывались. Эйдену показалось, что их поведение разозлило бледнолицего, но в последний момент тот все же сдержал свои эмоции. Тем не менее, он на время закончил распаковывать грави-кресло. – Что здесь происходит?! – этот грубый голос Эйден узнал бы из тысячи. Джилиак выполз из своей палатки, услышав шум. Скорчив гримасу недовольства, он растолкал заслонявших проход детей и тут же расплылся в улыбке, увидев странника и грави-кресло. Все его внимание сразу занял этот странный предмет, привезенный гостем. Хатт подполз к нему ближе и принялся внимательно осматривать загадочный груз. – Долго же ты… – пробурчал управляющий, бросая короткий взгляд на странника. Вокруг воцарилась тишина. Дети боялись даже пискнуть при виде Джилиака. Странник же наблюдал за ним с некоторой брезгливостью во взгляде, которую, конечно, никто не мог заметить. Тем временем хатт успел плюхнуться в кресло, которое предварительно со знанием дела активировал. Поднявшись над землей на расстояние пары метров, оно немного просело под весом слизняка, но обратно земли не коснулось. – Отлично! Отлично! – приговаривал довольный управляющий, хлопая тонкими руками по кожаным подлокотникам. На одном из них Эйден заметил пульт управления. Джилиак попробовал проплыть на кресле вперед, но едва не врезался в напуганных и кучкующихся детей. – Пошли прочь! Не мешайтесь под ногами! – взревел хатт, размахивая руками. Повинуясь ему, дети разбежались в разные стороны. Теперь Джилиак мог без проблем прокатиться на новом виде транспорта, что он и сделал. Мерзко улыбаясь, он привыкал к управлению, катаясь возле палатки, пока ему не надоело. За ним продолжали наблюдать лишь странник да Эйден. – Я выполнил свою часть сделки, хатт, – по всей видимости, бледнолицый потерял терпение и решил напомнить о себе. Джилиак остановился и уставил свои мелкие хитрые глазенки на него. – Это верно! – со рта управляющего на обивку кресла упала слюна, что могло окончательно свидетельствовать о его переходе в хаттское владение. – Пройдем в палатку. Покажу тебе то, что ты ищешь. Ведь я тоже умею держать слово! В это мгновение Эйдену показалось, что странник забыл о нем. Мальчик уже догадался, что между ним и Джилиаком была заключена некая сделка. И, конечно, эта сделка была куда важнее для странника, чем какой-то юный раб из колонии. Слизняк первым направился в палатку, уже достаточно уверенно управляя креслом. Бледнолицый, даже не посмотрев в сторону Эйдена, прошел за ним следом. Ребенок же остался один возле лендспидера с чувством легкой обиды на нового приятеля. Конечно, ему хотелось подойти поближе к палатке и подслушать, о чем шепчутся взрослые. Доверие к страннику не отменяло интереса к его персоне. Короткий разговор совершенно не раскрыл незнакомца, лишь породив множество вопросов. В мальчике еще теплилась слабая надежда, что он получит на них ответы. Именно поэтому Эйден решил дождаться, когда бледнолицый вернется к своему транспорту. Пока он ждал, Эйден с интересом разглядывал модифицированный лендспидер странника. Благодаря лекции от Навика, он мог увидеть то, что при неподготовленном осмотре не заметил бы. Лендспидер был песчаного цвета, около трех метров в длину. Кое-где краска уже успела отвалиться, что говорило о почтенном возрасте транспорта. Кроме этого, сразу в глаза бросалось повреждение на левом борту транспортника, из-за которого можно было заметить старенький репульсорный аккумулятор, по виду напоминавший толстый шнек. Вспоминая рассказ Навика, Эйден обратил внимание на генератор энергии, закрытый бортовой крышкой. Он не стал открывать ее, не видя в этом для себя особого интереса. Родианец показывал ему такие штуковины, но они не производили на ребенка впечатления. Тем не менее, мальчик знал, что такие генераторы подают энергию на левый и правый борт лендспидера. Соответственно, по правому борту должен был находиться такой же. Обойдя транспорт, Эйден убедился в своей правоте – там находилась похожая крышка. Куда интереснее было разглядывать орудийные модификации. Как объяснил ему Навик, такой тип лендспидеров вообще не нес на себе орудий. Но на лендспидере странника их было множество. Первым в глаза бросался увесистый и громоздкий бластер, расположенный на корме и предназначенный для активной обороны во время преследования. При этом не важно, кто кого преследовал, потому что орудие вращалось на все триста шестьдесят градусов. Чуть сбоку от него располагалась ракетная установка, о которой многое успел рассказать мальчику Навик. На носу корабля находились еще две пушки калибром поменьше. Они уже не могли вращаться и стреляли строго вперед. Эйден мало знал о них, но предположил, что от бластера сзади они отличаются скорострельностью. Но самое странное находилось на лендспидере по правому борту. На первый взгляд могло показаться, что недалеко от кормы расположена еще одна пушка, похожая на носовые. Однако Эйден сразу обнаружил кардинальное отличие – это устройство могло перемещаться с борта на борт благодаря небольшому рельсу. Чтобы понять, что же перед ним, мальчику не потребовалось много времени. Все благодаря комиксам старика Таггара, в которых он уже видел подобное устройство. Ребенок готов был поспорить, что видит орудие для ловли больших животных. Стреляла она сетевым патроном с чипом обнаружения. Приближаясь к жертве, патрон разрывался, и жертву окутывала энергосеть, сковывающая ее движения и парализующая животное. Тут же в голове Эйдена родились новые вопросы. Зачем страннику такая пушка? Может быть, он охотник и прибыл на Белкадан, чтобы поохотиться на болотных драконов? Но для таких зверей пушка явно была не по размеру. Потеряв счет времени, мальчик вдруг почувствовал чью-то руку на своем плече. Обернувшись, он увидел бледнолицего. – Когда сеть вырывается из патрона, она сковывает жертву, после чего ток парализует ее и делает беспомощной, – спокойный голос странника продолжал вселять доверие. – Вы охотник? – решил озвучить свою догадку Эйден, ловя себя на мысли, что снова гордится собой. Слова незнакомца подтвердили его мысли о предназначении диковинного орудия. – Нет. Я не охотник. – Кто же вы тогда? Рыцарь? – не унимался белкаданец. Бледнолицый отпустил плечо мальчишки и медленно обошел свой лендспидер. Остановился он возле дорожной сумки, лежавшей недалеко от кресла пилота. – Нет, не рыцарь, – странник принялся что-то искать в сумке, попутно отвечая на вопросы ребенка. – Я простой человек, волею Силы оказавшийся вдали от цивилизации. «Но говоришь ты, как рыцарь из комиксов. Те же благородство и загадочность», – подумал про себя Эйден. Ответ незнакомца казался столь расплывчатым, что мальчик даже не обратил внимание на отдельные слова. Но почему-то у него уже не было сомнений, что его собеседник побывал на многих планетах Галактики. В сумке странник нашел планшет. Эйден знал об этом устройстве, но никогда не держал в руках. Из плаща бледнолицый достал какой-то чип и вставил его в планшет. Раздался короткий сигнал. Все внимание незнакомца, казалось, теперь было занято тем, что происходило на экране. – Вы были в других секторах Республики? Сколько планет вы посетили? Вы были на Корусанте? Правда, что там такие большие дома, что их видно даже из космоса? – хоть Эйдену и было интересно, чем занят его приятель, он задавал те вопросы, которые казались ему куда более важными. Возможно, он впервые встретил человека, который мог столько рассказать ему о Галактике! Другие планеты, безграничный космос, приключения и совсем, совсем иная жизнь! Глаза ребенка горели ярким огнем. Страницы комиксов оживали и становились реальностью. – Тише, Эйден. Ответы на твои вопросы потребуют много времени, которого у меня нет. Мне нужно спешить, – странник оторвался от экрана планшета, чтобы отрезвить ребенка холодным ответом. Как быстро огонь в глазах Эйдена зародился, так же быстро и погас. У него было столько вопросов! Он так хотел получить ответы на каждый из них! Но у его собеседника были иные планы. Кто он такой, чтобы их рушить?.. Вполне возможно, уже через пару часов странник и не вспомнит об их знакомстве. Бледнолицый закончил что-то искать в планшете. Он положил устройство на сиденье, и Эйден смог увидеть экран. На нем отображалась карта и маршрут до конкретной точки. Какой – мальчик разглядеть не смог. Но благодаря карте он лишь убедился, что странник что-то ищет на этой планете. – Что же вы ищете на Белкадане? – полный разочарования, ребенок задал очередной вопрос. Быть может, незнакомец ответит хотя бы на него? Тот в это время садился в лендспидер. Вопрос заставил его задуматься. И вновь два огня из-под капюшона смотрели на Эйдена. – Путь к свободе, – уверенно произнес странник. Эйден лишь разочарованно покачал головой. – Здесь вы его не найдете. Бледнолицый понял, что имел в виду ребенок. Но ничего не сказал в ответ. Вскоре он завел двигатель, и лендспидер заревел. – Вы так и не назвали своего имени! – постарался докричаться до незнакомца мальчик. Тот повернул к нему голову и крикнул в ответ: – До встречи, Эйден! Лендспидер резко пронзил воздух и скрылся в пару мгновений. Обескураженный, Эйден продолжал смотреть ему вслед. Ему хотелось бежать. Бежать вперед без оглядки – туда, где оседал песок, поднятый транспортником, унесшим странника. Ему хотелось кричать. Кричать так громко, чтобы вся Галактика почувствовала его разочарование. Отпускать незнакомца было невероятно тяжело. Эйден не сомневался, что тот мог рассказать много интересного благодаря своему неимоверному опыту. Рядом с ним мальчик ощущал себя в безопасности. Но понемногу суровая реальность опускала ребенка с небес на землю. Пора было признаться себе, что это знакомство так сильно заинтересовало лишь его. Для странника оно являлось одним из многих. Вряд ли он придал ему большое значение. Да и фраза «до встречи» скорее всего была произнесена исключительно из вежливости. Не стоило надеяться на невозможное. Эйден начинал понимать, что их новая встреча крайне маловероятна. – Опять отлыниваешь от работы, мальчишка?! Из палатки показалась туша Джилиака, прикованная к грави-креслу. Хатт задал свой вопрос с легкой издевкой, но чувствовалось, что он пребывал в хорошем расположении духа. Он не злился на ребенка. – Что было нужно этому человеку? – Эйден понятия не имел, почему не побоялся задать этот вопрос управляющему. Видимо, все его мысли до сих пор были заняты странником, отчего всему остальному он придавал второстепенное значение. – Тебе какое дело? – усмехнулся Джилиак. – С каких пор ты стал интересоваться всякими скитальцами? Эйден задумался. Действительно, бледнолицый оказался первым чужаком, который стал ему интересен. Но мальчик уже объяснил себе причины сего явления. Пыль от лендспидера улеглась. Белкаданец повернулся к хатту и уверенно ответил на подвисший в воздухе вопрос: – Он не скиталец. Ему было нужно что-то от вас. Вы заключили сделку. Джилиак поразился наглости юнца. На миг он даже потерял дар речи. – Я смотрю, у кого-то вырос слишком длинный язык. Как раз в пору, чтобы неделями вылизывать стойла в хлеву, верно? Слова хатта были одновременно угрозой и напоминанием забывшемуся рабу. Сцепившись взглядами, враги около минуты безмолвно проклинали друг друга. Затем Эйден сдался. Он не получит ответов. Обрекать себя на еще большие страдания казалось бессмысленным. Поэтому мальчик поплелся прочь от управляющего – туда, где его ждали ведро и немытые болотники. Сказки о рыцарях, далеких планетах и их обитателях снова будут ждать его во снах. Цели и происхождение странника – так и останутся загадкой. Джилиак тоже не стал задерживаться возле своей палатки. Плывя на своем грави-стуле, он неспеша остановился и окрикнул мальчика: – Мне известно о ваших встречах с Навиком в гаражах. Нравятся машины, Эйден? Что ж, скоро увидишь новый интересный экземпляр! Хатт оставил Эйдена наедине с мыслями. Белкаданец застыл на месте, провожая слизняка взглядом. Тот, по всей видимости, летел к гаражам. *** Белкадан. – Навик! – громко позвал механика Джилиак, останавливаясь перед воротами центрального гаража. Всего гаражей было три, и напоминали они небольшие ангары. Два из трех сейчас были закрыты. В третьем слышался шум. – Навик! – теряя терпение, еще громче позвал родианца хатт. Далее последовало неразборчивое ругательство на родном языке. Управляющего легко можно было вывести из себя. Даже в моменты, когда он пребывал в хорошем настроении, оно довольно быстро могло смениться приступом ярости. А еще он терпеть не мог ждать. Джилиак твердо решил, что, если родианец не покажется до того, как он позовет его в третий раз, – тому не поздоровится. Но Навику повезло – он появился за пару мгновений до того, как раздался бы очередной крик хатта. – Испытываешь мое терпение, синекожий laguta? – последнее слово управляющий произнес на хаттском языке. Это было грубое ругательство, к которому, впрочем, механик уже привык, так как часто его слышал. Навик принялся извиняться на родном языке. Попутно он старался быстро вытереть черные руки о свою униформу. – Где твои помощники? – оглядываясь, спросил раздраженный слизняк. – Заняты ремонтом платформы для баков, – ответил родианец. – Слушай сюда. Скажешь Эрату и Деннеру, что они будут нужны мне сегодня. После ужина. Последовала непродолжительная пауза, в ходе которой хатт пытался понять, разобрал ли его слова механик-инородец. – В сумерках мы выдвинемся на Карданусские топи. Так что подготовь транспорт. – Топи? – удивление взяло верх над страхом. Глаза родианца будто стали больше. Он не верил своим ушам. – Топи – крайне опасное место! – Да что ты говоришь? – саркастично ухмыльнулся Джилиак. Видя реакцию Навика, он догадался, что тот его не понимает. И дело было не в языковом барьере. – Там нас будет ждать хорошая добыча. Один смельчак решил, что сумеет совладать с лабиринтом болот. Что ж, я, пожалуй, посмеюсь в его бледное лицо, когда найду бездыханное тело! Завтра в гаражах будет стоять новенький лендспидер, Навик! Навику не составило труда понять, что имеет в виду управляющий. Теперь паззл в его голове сложился. От этого родианцу стало не по себе. Но Джилиак не дал ему времени на испуг. – Все понял, laguta? Навику оставалось лишь кивнуть. Джилиак, удовлетворенный ходом событий, похлопал тонкими руками по кожаным подлокотникам и развернул грави-кресло, направившись прочь от гаражей. Поднявшийся ветер трепал униформу родианца, пребывавшего в состоянии легкого ужаса. Никто не увидел умело скрывавшегося за баками с горючим мальчишку. Слова Джилиака плотно впечатались в голову Эйдена. Без всяких сомнений, тогда, возле палатки, хатт намекал ребенку о судьбе странника. И вот теперь Эйдену открылась страшная правда! Джилиак подставил бледнолицего! Отправил его в Карданусские топи – место, откуда не возвращаются! Коварный план хатта заключался в том, что странник погибнет на болотах, а он вместе со своими помощниками, Эратом и Деннером, попытает счастья и заберет себе то, что останется от неудачника. Даже если к тому моменту бледнолицый будет еще жив, то два крепких бугая хатта разберутся с ним без труда. Почему-то Эйден не был удивлен, что слизняк способен на такой гнусный поступок! Сев на землю, Эйден прислонился спиной к бакам и зажмурил от злости глаза. Странник был в опасности! И двенадцатилетний ребенок, ни разу не покидавший ближайших пределов колонии, считал себя единственным, кто мог его спасти. *** Белкадан. Весь вечер Эйден был сам не свой. Когда Лура вернулась с болот, она увидела его возле палатки. Тот пристально наблюдал в старый бинокль за тем, что происходит у гаражей. Тогда Лура не придала этому значения, но ее сын целый вечер то и дело бежал на улицу и пялился в бинокль. Ни на какие вопросы он не отвечал. Но женщина видела, что мальчик чем-то сильно встревожен. – Что ты сегодня опять натворил? Джилиак недоволен тобой, – спросила за ужином Лура, отхлебнув молока из стакана и посмотрев на потрепанного сына, которому еда была совершенно не интересна. – Ничего. Ты знаешь, он ко мне придирается, – мать видела, что сын был не с ней, не в этой палатке. Все его мысли были заняты чем-то, чем он отказывался с ней делиться. – Как прошел день? – попыталась зайти издалека женщина, но в этот момент Эйден подскочил на ноги. – Нормально, – бросил в ответ ребенок, беря в руки бинокль и направляясь к выходу из палатки. Прожевывая кусок хлеба, Лура повернула голову, чтобы убедиться в очередной раз, что ее сын вышел на улицу и уставился в бинокль. Покачав головой, женщина допила молоко и твердо решила покончить с происходящим безумием. – Что ты там ищешь, Эйден? – слегка раздраженно спросила она, выходя из палатки. – Ну же, расскажи мне. И где ты взял бинокль? Снова украл? – Я одолжил его у Гока, мам! – обвинения в воровстве на короткий промежуток времени вернули Эйдена в реальность. Но затем он снова принялся наблюдать за гаражами, не ответив на основной вопрос. Вытерев губы рукавом рубашки, Лура задумалась. Сегодня она устала больше обычного, но не хотела, чтобы это отразилось на ее сыне. Тем не менее, она считала, что не докучает ему, ведь что-то действительно происходило. Что-то, чего она не знала! Сегодня Лура стала свидетелем страшного происшествия на болотах. Один из рабочих едва не отравился газом. Его чудом удалось привести в чувства! Этот случай невольно напомнил женщине об ее отце. Ей всегда его не хватало, хоть она и ни разу в жизни не видела отца. И она прекрасно понимала, что Эйдену тоже не хватает мужской руки. Она не могла быть для него и матерью, и отцом. Но твердая рука была ему необходима. Забывшись, Лура не заметила, как Эйден чертыхнулся, забежал в палатку и выбежал из нее уже с защитной маской в руках. Такую носили рабочие на болотах, чтобы не отравиться газом. – Куда-то собрался, Эйден? – раздражение все сильнее овладевало женщиной. – Может, все же объяснишь мне, что происходит? – Я скоро вернусь. Не беспокойся! – хоть он и отвечал на вопросы матери, мысленно ребенок был в совершенно ином месте. Этот ответ стал последней каплей. Лура взорвалась. – Ты никуда не пойдешь, пока не объяснишь, что, черт возьми, происходит! Яростный крик матери все же возымел должный эффект. Эйден пришел в себя и мгновение просто стоял молча, опустив защитную маску. Затем эмоции взяли верх и над ним. – Джилиак хочет убить странника и забрать себе все, что от него останется! – Что?! – опешила Лура. Такого ответа она никак не могла ожидать. – Тот мужчина, которого мы с тобой видела вчера. Незнакомец. Он в опасности! Джилиак отправил его на Карданусские топи, зная, что там он непременно погибнет! И он хочет поживиться, забрав себе его вещи! – Откуда… Откуда ты это знаешь?! – Лура пребывала в состоянии шока и не могла быстро подбирать слова. У нее было много вопросов к сыну. Но тот торопился. Несколько минут назад он увидел, что колонию покидают лендспидеры, запряженные каретой хатта. С каждой минутой они были все дальше! Эйден не располагал временем на объяснение происходящего. – Мне нужно идти! – твердо воскликнул он, срываясь с места. – Эйден, стой! – Лура схватила сына за локоть. Голова ее понемногу прояснялась. – Мы не сможем помочь тому человеку! Ты всего лишь ребенок! Джилиак – хатт, обман у него в крови! – Я не смогу стоять в стороне! – закричал торопящийся бунтарь. – Это мой шанс! Я обещал тебе, что мы начнем новую жизнь за пределами этой дыры! Такой возможности больше может и не представиться! Сегодня я отомщу Джилиаку за все его издевательства, спасу странника и вместе мы улетим прочь с этой планеты! Мы с тобой начнем новую жизнь, мама! Опешившей Луре не хватило сил, чтобы удержать пылкого мальчугана. Эйден вырвался из хватки матери и побежал к гаражам, где надеялся угнать транспорт, чтобы устремиться в погоню за ненавистным хаттом. *** Белкадан. Лендспидеры остановились за несколько десятков метров до густого темно-зеленого тумана, накрывшего болота. В сумерках цвет тумана различить было трудно, но Джилиак, вылезающий из своей кареты, и так прекрасно знал, какой он. Из-за металлического фильтра хатт-управляющий дышал громко и часто. Неподалеку от него осматривались помощники Эрат, Деннер и Агг, ступившие на мягкую почву раньше хозяина. Они отчетливо слышали каждый вдох-выдох Джилиака. У самих же вместо дорогих фильтров на лицах присутствовали простые защитные маски. Агга хатт взял на вылазку в последний момент, решив перестраховаться. Он был родианцем, но, в отличие от Навика, кожа его имела синий оттенок. Ему не хватало силы, как у Эрата, и мозгов, как у Деннера (хотя и Деннер просто немного выделялся на фоне остальных болванов), но с тремя спутниками все же выполнить задуманное казалось проще. Джилиак очень надеялся, что бледнолицего уже нет в живых. Тот не казался ему беспомощным и глупым, поэтому хатт до последнего сомневался, стоит ли рисковать и совершать эту вылазку на Карданусские топи. Если странник еще жив, то он может доставить им ряд проблем. В колонии от взгляда управляющего не укрылся модифицированный лендспидер странника. Тогда он решил не задавать лишних вопросов. Но оружие на транспорте – современное и угрожающее, как бы намекало, что незнакомец еще может выкинуть пару сюрпризов. Странник, определенно, не был простым искателем приключений. Он прибыл на Белкадан с четкой целью. Какой – хатту известно не было. Но это и не важно. Куда важнее то, куда привели бледнолицего его желания. Карданусские топи. Гиблое и опасное место, населенное гнусными тварями по типу болотных драконов. К тому же – крайне ядовитое. Но Джилиаку даже не пришлось лгать, чтобы заманить странника сюда. Незнакомец спрашивал у него про место, действительно скрывавшееся за топями. Чтобы добраться туда, нужно было преодолеть запутанный лабиринт узких дорожек между болотами с парами ядовитого тибанна. У хатта имелась карта, которой он любезно поделился с бледнолицым. Вот только тот не знал, что Джилиак поделился с ним копией, в которой было допущено пару ошибок, по задумке слизняка непременно приведших бы к смерти обреченного путника. Лендспидер странника хатт заметил сразу. Его рука напряглась – в любой момент он готов был достать из кобуры бластер и сделать смертельный выстрел. – Один со мной. Двое прикрывают, – негромко, но так, чтобы его услышали, приказал телохранителям Джилиак, начиная ползти в сторону брошенного транспорта. Вскоре его догнал Деннер. – Господин, вы уверены, что этот человек мертв? – Деннер запинался от волнения. Хатт это хорошо чувствовал. – Был бы уверен, не брал бы с собой вас! – раздраженно шикнул на громилу слизняк. Он тоже чувствовал нарастающее волнение. Джилиак до последнего сомневался, стоит ли рисковать в деле со странником. Жажда наживы все же взяла верх, но при этом хатт переживал, что все может пойти не так, как он задумал. Эрат и Агг внимательно всматривались в темноту. Бластеры они держали в руках – на всякий случай. Вдалеке послышался рев болотного дракона. Встречи с ним уж точно хотелось бы избежать. Джилиак тем временем дотронулся до лендспидера странника. Холодный. Значит, стоит уже достаточно давно. Внимательно вслушиваясь в тишину ночи, хатт принялся осматривать содержимое кабины. Все говорило о том, что бледнолицый покидал машину, не торопясь. Волнение все нарастало. Панику человека, впервые оказавшегося на Карданусских топях, объяснить было легко. Ее отсутствие – гораздо сложнее. Никаких повреждений на лендспидере управляющий «Тай Горры» также не обнаружил. Все свидетельствовало о том, что странник добрался до этого места без происшествий, после чего без спешки покинул транспорт и ушел. Но куда? Неужели он решил пройти лабиринт пешком? Конечно, так было безопаснее, но сильно дольше. Против этой теории также говорила дорожная сумка, которую слизняк увидел в кабине. – Что-то здесь не сходится, – пробурчал Джилиак достаточно тихо, но Деннер все равно услышал его сквозь металлический фильтр. Пока Деннером овладевала паника, хатт напряженно думал. Выводы, к которым он пришел, не сулили ничего хорошего. – Лендспидер холодный. Не поврежден. Следов вокруг немного, а вещи оставлены, – факты говорили лишь об одном. Управляющий уже собирался озвучить свою догадку. – Это ловушка. Реакции Деннера хатт не увидел, переводя взгляд на укрытых ночным мраком Эрата и Агга. Не торопясь, стараясь держать себя в руках, управляющий достал бластер из кобуры и стал вслушиваться в окружающие его звуки. – Вы двое! – окликнул рабочих слизняк, сделав это не очень громко. Слава богам, что до тех паника еще не добралась. – Осмотрите окрестности, но тихо! Приказ управляющего они восприняли, как должное. Тем лучше. Пока они сохраняют спокойствие, шанс выбраться из ловко устроенной странником ловушки тоже сохраняется. Джилиак отказывался верить в свой проигрыш. В конце концов, у него еще оставался козырь в рукаве. Не зря же он взял с собой трех громил. Что он имел в итоге? Четверо против одного. Нечестно, но весьма ободряет. Пусть никто из троицы болванов не был головорезом, но выстрелить в упор сможет каждый из них. Джилиак попытался вспомнить, видел ли он оружие у бледнолицего. Кажется, нет. Но вряд ли тот отправился на Белкадан без бластера. Вдруг, во тьме раздался крик. Такой крик означал только одно – жуткую боль. Джилиак молниеносно направил ствол бластера в ту сторону, откуда донесся этот весьма неприятный звук. – Это Агг! – в ужасе заметил Деннер, трясущейся рукой направляя бластер в ту же сторону, что и управляющий. Второй раз он повторил свои слова куда более взволнованным голосом. Теперь уже волнение, овладевшее хаттом, резко превращалось в страх. Управляющий готов был поклясться, что за мгновение до раздавшегося крика видел во тьме красное свечение. Мрак скрывал силуэт Эрата. Ни Джилиак, ни Деннер не знали, как далеко тот отошел от Агга и слышал ли крик товарища. – Нужно предупредить Эрата! – Деннер приготовился окликнуть товарища, но хатт схватил его за воротник и подставил к шее бластер. – Сделаешь это – убью! – прошипел прямо на ухо громиле слизняк. Его слова поумерили пыл рабочего, но и сильнее напугали того. В иной раз было бы забавно наблюдать за тем, как трясется от страха громила. Джилиак надеялся на Эрата. Эта гора мышц могла уделать любого в колонии. Бледнолицый не походил на воина, да и возраст вряд ли позволил бы на равных противостоять здоровяку. Но надежда таяла с каждой секундой. Вновь наступившая тишина грозилась стать предвестником новой беды. Вдруг, Джилиак вновь уловил красный луч во тьме, а спустя долю секунды услышал крик Эрата. Выстрелив во тьму, хатт пригнулся: к его ногам упало тело того, на кого он так надеялся. На лице Эрата застыл посмертный ужас, но не это еще больше испугало Джилиака. От середины туловища до шеи виднелся свежий порез – не тот, который оставляет нож или кинжал. Дымящийся порез. Хатту становилось не по себе от осознания того, с кем они связались. – Они мертвы! Они мертвы! – кричал испуганный Деннер, не в силах отвести глаз от лица мертвого друга. – Заткнись! – шикнул на него Джилиак, борясь с желанием самолично застрелить болвана. В конце концов, шансов выжить у двоих было больше. Он всматривался во тьму – туда, откуда прилетел Эрат. Происходящее вынудило управляющего вспомнить старые истории. Истории о тех, кто, как он думал, давно сгинул в Диком пространстве. «Пришло время сдаться», – подумал Джилиак. Это был последний шанс на спасение. Теперь он стал жертвой, а охотника скрывала тьма. Неизвестно, когда хищник набросится на него. Но хатт верил, что еще можно попробовать договориться. – Я сожалею о своем поступке, мой друг! – закричал в темноту слизняк. – Уверяю, я смогу исправить свою ошибку! Прошу, прекрати убивать моих людей, и мы обо всем договоримся! Джилиак искал глазами странника. Невольно в голове сидела мысль, что он еще может попытаться сделать один точный выстрел. Всего один! Но риск был слишком велик. Хатт решил, что все же пришло время дипломатии, но в руке продолжал сжимать бластер. И вновь тьму озарил красный луч. Он был метрах в десяти от управляющего и его телохранителя. К этому невозможно было подготовиться. В последний момент Джилиак чудом остановил палец, жавший на спусковой крючок. Но выстрел все же раздался… Это был болван Деннер! Надо отдать ему должное, реакцией он обладал отменной! Но за это бедняга и поплатился. Зеленый бластерный заряд каким-то чудом срикошетил от красного луча прямо в лоб Деннера. Молниеносная смерть. Уже через мгновение бездыханное тело рабочего упало рядом с тушей хатта. Прожженное во лбу отверстие дымилось. Джилиак поддался панике. Мало того, что в одиночку шансов выжить у него практически не было, так он еще и прекрасно осознавал, что уже мог оказаться на месте Деннера, если бы не остановил свой палец в последний момент. Страх овладел каждой его клеткой. Как же легко странник разделался с тремя противниками! Был ли хоть призрачный шанс, что он на этом остановится? Управляющий начал неловко пятиться. Только сейчас к нему пришло понимание, что он выронил бластер, когда пал Деннер. Теперь он был совершенно безоружен, но мозг не подавал его телу команды поднять бластер с земли. Джилиака словно парализовало, а пятиться он продолжал по инерции. Красный луч более не исчезал. Наоборот, он неумолимо приближался к хатту. Джилиак уже отчетливо видел силуэт странника. Худшие опасения слизняка подтвердились, когда он увидел наконец оружие, которое тот сжимал в своей руке. – Нет, этого не может быть! – в ужасе воскликнул Джилиак, встречаясь взглядом с безмолвным убийцей. В руке тот держал световой меч – древнее оружие, коим владели те, кого двести лет назад Республика изгнала в Дикое пространство. Ситхи. Но странник не мог им быть! Его бледная кожа говорила о том, что он не мог принадлежать поверженной в войне расе, ведь ситхи все поголовно были краснокожими. Убийца приближался к хатту. Из рукояти светового меча, шипя, вырывался луч чистой энергии. Хоть управляющий и видел вживую столь грозное оружие впервые, он прекрасно знал, что рассекает плоть оно почти беспрепятственно. Он не хотел прочувствовать на себе, какую боль причиняет при этом энергетическое лезвие. – Все! Я сдаюсь! Сдаюсь! – закрыл лицо тонкими руками Джилиак и зажмурился, когда странник, наконец, оказался возле него. Снова тишина. Лишь шипение светового меча доносилось до ушей слизняка. – Не убивай! Прошу! Не убивай! – скулил хатт. Он перестал пятиться. Странник остановился на расстоянии вытянутой руки, продолжая хранить молчание и держать меч опущенным. В этом Джилиак видел свой последний шанс. Может, бледнолицый сомневается? – У меня есть кредиты! Много кредитов! – цеплялся за соломинку слизняк. – Я отдам тебе все! Все, что захочешь! – Я хотел лишь одного, – вдруг, заговорил убийца. Его голос был тихим, но твердым, и напоминал скрежет металла. Возможно, потому что он тоже носил защитную маску, подобную той, которая была у хатта. – Всего лишь точку на карте. Я заплатил сполна за твою информацию. Но ты с самого начала лгал мне, наивно полагая, что я этого не узнаю. Думал, мне не удастся понять, что на твоей карте допущены ошибки? Ты облажался, хатт. Лучше бы сомнения взяли верх над твоей жаждой наживы. Тогда бы ты дожил до рассвета. – Признаю! Признаю свою ошибку! Но позволь мне ее исправить! – Джилиак понятия не имел, как бледнолицый догадался о его обмане и откуда знал про сомнения, касающиеся этой авантюры. Но сейчас это было не важно. Странник непрозрачно намекнул, что жить слизняку оставалось недолго. – Я лично покажу тебе тропу! Проведу тебя до места, которое ты ищешь! – Мне не нужна твоя помощь, хатт, – убийца не обращал ни малейшего внимания на стоны жертвы. – Не люблю, когда меня обманывают. Джилиак даже не вскрикнул, когда странник резким движением руки занес световой меч над головой и полоснул им его брюхо. Дымящаяся рана стала смертельной. Через мгновение обмякшее тело хатта рухнуло к ногам бледнолицего. Когда все четверо охотников за наживой были мертвы, их убийца деактивировал меч и повесил на ремень, скрывавшийся за черным плащом. Оглядев поляну, усеянную трупами, странник подошел к своему лендспидеру, который послужил хорошей приманкой для слизняка и его шайки болванов. Он не чувствовал сожаления, хладнокровно глядя на трупы рабочих. Они встали у него на пути. Могли попытаться убить по приказу своего господина. Конечно, у них бы ничего не вышло, и от этого могло показаться, что их смерть была излишней. Но за его душой таких неудачников скрывалось довольно много. Возможно, именно поэтому он был жив, несмотря на выбранный путь – тернистый и непростой. Странник убедился, что Джилиак не успел ничего взять из того, что осталось лежать в лендспидере. Почему-то он был уверен, что уж по хатту в колонии никто не будет скучать. Не факт, что новый управляющий будет лучше, но у рабов появлялась хоть какая-то надежда на лучшее будущее. Впрочем, бледнолицего это не касалось. Издалека стал доноситься шум приближающегося лендспидера. Странник насторожился, отходя от своего транспортника. «Подмога мертвому хатту? Вряд ли. Но исключать не стоит». Отменный слух помог понять ему, что к нему летит лендспидер-одиночка. Световой меч бледнолицый держал наготове, но это была излишняя мера предосторожности. Сила уже подсказала страннику, кто прибыл на болота. *** Белкадан. Слезая с лендспидера, Эйден все еще не мог поверить, что у него получилось добраться до места назначения. Он впервые самостоятельно и без надзора друга-механика Навика управлял машиной! То ли уроки с родианцем не прошли даром, то ли у мальчишки был талант, но он не мог сказать, что это дело далось ему с трудом. Наоборот, ребенок воодушевился тем, насколько это просто! Теперь он точно не сможет забыть, какого это – когда легкий ветерок обдувает и треплет волосы, а в груди бешено бьется сердце, заряженное колоссальным выбросом адреналина; ноги оторваны от земли, а руки крепко сжимают руль; неведомая сила направляет вперед и подает сигналы в мозг, предупреждая о препятствиях и лихих поворотах. Но Белкадан – это не Корусант. Эйден слышал о тысячах летающих машин, заполоняющих широкие многоуровневые проспекты. Вот там он мечтал бы оказаться! И прибыл на Карданусские топи белкаданец как раз по зову мечты. Тяжело дыша из-за сковывающей дыхание маски, Эйден направлялся к виднеющейся неподалеку карете Джилиака. Вмиг исчезли азарт и воодушевление от пройденной гонки. Он вспомнил, зачем прилетел сюда. Карета управляющего говорила о том, что тот со своей свитой уже был здесь. Безоружный мальчик соблюдал осторожность и старался не шуметь. Зона видимости была крайне ограничена из-за тумана, застилающего все вокруг. Эйден знал, что даже он был ядовит. Именно поэтому ребенок взял маску. Туман и послужил фактором, из-за которого ребенок, не заметив препятствия, споткнулся и чуть не упал. Посмотрев под ноги, он застыл на месте от ужаса и едва не вскрикнул. По коже пробежали мурашки. Эйден не сразу поверил своим глазам. Лишь спустя время к нему пришло понимание, что споткнулся он не о камень. Это был мертвый родианец Агг. – Агг? – раздался в тишине испуганный детский голосок. – Агг, ты в порядке? Хоть он и не хотел в это верить, но Агг был мертв. Об этом свидетельствовал страшный порез на груди бедняги. Эйден впервые видел мертвого человека. Ему стало дурно, к горлу подступил ком, который рвался наружу. Пытаясь справиться с овладевшим им страхом, Эйден, не отрывая взгляда от закатившихся глаз родианца, медленно и неуверенно обошел его, не понимая, что делает. Мозг ребенка на время полностью отключился. От страха слезились глаза. Он даже не заметил, как прошел карету Джилиака. На окутанной туманом поляне царила полная тишина. Это могло говорить о том, что все уже закончилось. Никак не ожидав увидеть мертвеца, Эйден совершенно не представлял, что же здесь произошло. Самым логичным объяснением было, что странник дал бой налетчикам и смог убить как минимум одного из них. Но странный порез на груди Агга не мог оставить бластерный заряд. Его убило что-то другое. Мысли в голове мальчика нещадно скакали. Один вопрос сменялся другим, и все это на фоне полнейшего напряжения и стресса, вызванных видом найденного мертвеца Агга. Но главный вопрос все же не выходил из головы белкаданца – куда подевались все остальные? Он оставил мертвого родианца позади. Эйден шел медленно, постоянно озираясь по сторонам и немного согнув ноги. Справа от него в тумане начали обрисовываться очертания модифицированного лендспидера странника, но вскоре внимание ребенка занялось совершенно другим. Чуть ближе к нему на поляне лежали еще три трупа. Мальчик не успел их распознать, кроме одного – туша Джилиака выделялась на фоне остальных. Сердце намерилось вырваться из груди, когда Эйден услышал знакомый голос. – Советую не смотреть на трупы. Не самое приятное зрелище для ребенка. Почему-то сейчас этот голос не вселял доверия. Не трудно было догадаться, что раз хатт и вся его свита мертва, единственный, кто остался в живых, их и прикончил. И этим человеком был бледнолицый. Не теряя времени, Эйден подбежал к ближайшему мертвецу, коим оказался Эрат, и быстро схватил его бластер, который успел приметить несколькими мгновениями ранее. Развернувшись, ребенок неловко наставил оружие на странника, не отдавая себе отчет в том, что делает. Им двигало исключительно желание выжить, а угрозу он ощущал от того, кто устроил на поляне бойню. Если чужеземца и впечатлили действия Эйдена, он не подал вида, оставаясь все таким же спокойным, каким его и запомнил мальчик по встрече в колонии. – Не ищи во мне угрозу. Я ничего тебе не сделаю. В это время белкаданец мучительно думал над тем, что ему делать дальше. Бластер он держал в руках впервые и даже не до конца понимал, что нужно сделать, чтобы тот выстрелил. Но с оружием пока что было спокойнее. – Они угрожали мне. Хотели убить и обокрасть. Я защищался. Странник, облокотившись на свой лендспидер, будто бы разговаривал сам с собой. Спокойно, медленно и убедительно он произносил каждое слово, словно гипнотизируя одинокого мальчика. Несмотря на молчание того, бледнолицый знал, что его слова доходят до ребенка. Вдалеке раздался рев болотного дракона. Это еще больше напугало Эйдена. Забыв про чужеземца, которого он держал на мушке, белкаданец стал водить рукой, целясь в мрачное беззвездное небо, ожидая появления страшного хищника. Эйден знал, что Карданусские топи – крайне опасное место. Помимо ядовитых болот опасность несли болотные драконы и гварлакки – огромные черви, которые запросто могли проглотить жертву вместе с лендспидером. Осознав, что дракон находился где-то далеко, мальчик вновь обратил свое внимание на странника. Того, по всей видимости, рев хищника совсем не встревожил. – Я впечатлен, Эйден, – продолжил свой монолог бледнолицый. – В столь юном возрасте редко садятся в лендспидер. Я так понимаю, это твой первый раз? Мальчик неуверенно кивнул. Он уже не держал бластер направленным на собеседника, но все еще был наготове. И все же голос странника вновь начинал вселять спокойствие. Только сейчас до ребенка начинал доходить смысл его слов. Это же было очевидно! Что еще он ожидал увидеть здесь? Джилиак и его свита прибыли на топи, чтобы убить странника или обобрать его труп. Но они сильно просчитались, потому что тот смог дать им бой. В это легко было поверить. – Ты покидал колонию раньше? Как ты нашел дорогу сюда? Странник поставил свой вопрос так, что Эйден должен был ответить на него. Промолчать уже не получится. Но мальчик уже понемногу брал себя в руки. Дуло бластера было направлено в землю. Доверие к бледнолицему возвращалось. – Раньше я не заходил так далеко. Но в зимний сезон горы за Карданусскими топями светятся ярким синим цветом по ночам. Очень красивое зрелище. Сами же топи знает каждый в колонии. – То есть у тебя был ориентир? – странник догадался, к чему ведет мальчик. Он отметил его смекалку. – Это впечатляет, Эйден. Ребенок даже позволил себе улыбнуться. Глядя на чужеземца, он смог отвлечься от тех ужасов, которые увидел на поляне. – Но зачем ты приехал? – последовал новый вопрос, который застал мальчика врасплох. Эйден не знал, как объяснить бледнолицему истинную цель своего прибытия на топи. Он не хотел показаться смешным. Но ситуация была такова, что странник прекрасно справился без его помощи. Только сейчас ребенок осознал всю наивность своего плана. Отправиться в крайне опасное место, впервые сев за штурвал, не взяв с собой оружия и рассчитывая… на что? На что он рассчитывал? У него была твердая цель спасти странника и отомстить Джилиаку. Но что значит «отомстить»? На что он готов был пойти? Белкаданец бросил взгляд в сторону мертвого хатта. До сих пор к нему не пришло понимание того, что ненавистный управляющий мертв. Именно об этом мечтал Эйден, надеялся и верил, что рано или поздно того настигнет расплата за все грехи. Иногда он даже раздумывал над тем, сможет ли самолично убить мерзавца. Но теперь, сдерживая приступ тошноты, мальчик отвел взгляд от туши слизняка, мирясь с мыслью, что сам не смог бы пойти на убийство. Бледнолицый понял, что его вопрос оказался слишком трудным для ребенка. Принявшись готовить лендспидер к новому полету, он не стал требовать от мальчика ответа. Эйден склонил голову и сел на ближайший валун. Не так он представлял себе эту ночь. Все перевернулось с ног на голову. Он не был к такому готов. Сейчас у него даже не было сил, чтобы задать интересующие его вопросы чужеземцу. Да и увиденное слишком сильно на него повлияло. Ему все еще было не по себе, когда перед глазами возникали увиденные им мертвецы. – Тебе известно что-либо о Силе, Эйден? – собираясь в дорогу, спросил у мальчика странник. – Сила? – переспросил ребенок, не понимая смысла этого слова. Кажется, странник имел в виду нечто иное, нежели то, что первым шло в голову. – О Силе можно говорить долго, – пояснил бледнолицый, заканчивая приготовления и поворачиваясь к собеседнику. – Проще показать. Эйден уже осознал, что страннику не было никакого дела до мертвецов. Он не чувствовал сожаления и вряд ли раскаивался. Его можно было понять. Эти люди хотели его смерти. И все же Эйден ловил в этом некое противоречие. Хорошие люди не должны вести себя так – такая мысль сидела в голове ребенка. Но столь быстро утраченное к чужеземцу доверие так же быстро и вернулось. Возможно, не полностью, но достаточно, чтобы глаза ребенка загорелись, когда странник указал ему на свой лендспидер. – Садись. И я покажу тебе то, что навсегда изменит твою жизнь, – загадочно произнес бледнолицый. Эйден, несмотря на все переживания, охотно готов был принять это предложение. События развивались стремительно, и ребенку было тяжело оценивать свои дальнейшие шаги. Доверие к страннику подсказало, что, раз уж он здесь, будет правильнее последовать за чужеземцем, ведь тогда ему откроется ответ на вопрос, что же тот ищет на Белкадане! Эйден посмотрел в сторону лендспидера, на котором он добрался до топей. – Нас ждет опасная тропа. Твоих навыков не хватит, – будто прочитал его мысли чужеземец. Он продолжал ждать его возле своего транспорта. Эйдену не потребовалось много времени, чтобы понять, что странник прав. Отбросив последние сомнения, он направился к бледнолицему. – Я ценю твое доверие, Эйден, – произнес тот, глядя на него из-под капюшона. Забравшись в лендспидер одновременно с мальчиком, странник завел двигатели. Вскоре они покинули поляну, направляясь в глубь Карданусских топей. *** Из подслушанного разговора Джилиака с Навиком Эйден узнал, что странник намеревался преодолеть топи по опасному лабиринту троп, о котором было известно хатту. Но тогда он и представить себе не мог, насколько этот лабиринт окажется опасным! Карданусские топи простирались вокруг на протяжении нескольких десятков километров. Раньше это место было равниной с цветущими лугами, зелеными лесами и голубыми озерами. Но что-то произошло, и благоухающий край оказался отравлен. Луга покрылись мхом, растущие на них цветы погибли, когда-то зеленые деревья пригнулись к земле и сгнили, а озера высохли. Со временем все вокруг стало сплошным болотом, пройти сквозь которое являлось испытанием даже для хорошо подготовленного путника. Узкие тропы виляли и обрывались, образуя настоящий лабиринт. Их ширины едва хватало для несущегося лендспидера странника. Были короткие промежутки, когда на смену узким тропам приходила мрачная равнина. В такие моменты Эйден мог перевести дух. Когда его глаза не были закрыты, а из-за страха закрывал он их очень часто, мальчик с надеждой и тревогой смотрел на планшет бледнолицего, на котором пунктиром соединялись две точки. Пунктирные линии неумолимо удалялись от одной и приближались к другой, несмотря на все опасности. Эйден безумно ждал той минуты, когда топи останутся позади, но и с ужасом осознавал, что им еще придется пробираться сквозь лабиринт обратно. Однако он ничуть не жалел, что согласился отправиться со странником. Это было его первым приключением! Эйдену не терпелось рассказать обо всем матери, даже несмотря на то, что она непременно будет злиться. У ребенка не было возможности поговорить со своим спутником. Тот сосредоточился на тропе, лишь изредка переводя взгляд на планшет. Благодаря некоторым познаниям в технологиях странник сумел привести карту Джилиака к исходному формату, удалив из нее намеренные ошибки. Он не сомневался, что теперь карта показывала верную дорогу. Сколько по времени занял их путь по Карданусским топям, Эйден не знал. Но по ощущениям прошла целая вечность. Он благодарил всех известных ему богов за то, что они, наконец, выбрались на безопасную равнину и остались живы! Продолжая держаться за спину странника, белкаданец повернул голову и ужаснулся. Из-за того, что уже начинало светать, он впервые смог увидеть Карданусские топи вблизи. Они напоминали песчаную бурю, только мрачно-зеленого цвета, ядовитой стеной возвышавшейся до облаков и скрывавшей их. Кое-где в этой стене сверкали молнии, не причиняя ей никакого вреда. «Так выглядит край света», – подумал Эйден, глядя на этот ужас. За Карданусскими топями скрывался край, совершенно не похожий на болотистые земли, в которых родился белкаданец. Опасность, казалось, миновала. На многие километры вперед простиралась пустынная равнина, едва освещаемая солнцем, медленно встающим из-за невысоких гор на востоке. Лендспидер странник направил именно в сторону гор. Из-под машины вырывался столб пепельно-черной пыли, поднимаемой с выжженной земли. То тут, то там Эйден видел внушительные кратеры диаметром в несколько десятков метров. Иссушенная, мертвая земля покрылась трещинами. Густые облака грозились разразиться ливнем – судя по всему, довольно редким явлением для этих мест. Вокруг не было никакой растительности, даже неприхотливых эопийских колючек, курчавок и гребенщиков. «Мертвая пустыня», - подумал про себя мальчик. – «Теперь я понимаю, что на Белкадане одно проклятое место сменяется другим». Солнце уже полностью показалось из-за гор, когда путники приблизились к ним. Эйден обратил внимание, что конечная точка на планшете была уже совсем рядом. Странник повел лендспидер в одну из достаточно широких расщелин, неумолимо укорачивая пунктирную линию на гаджете. Теперь с обеих сторон их окружал кроваво-красный камень, устремлявшийся вверх на добрые пару сотен метров. В неровных скальных срезах пробивались зеленые ростки неизвестных белкаданцу растений. Иногда на глаза попадался мох. За последние часы Белкадан подарил ребенку множество контрастов, о которых тот и подумать не мог, с первого дня своей жизни видя перед собой только лишь болота. Планета казалась ему теперь неестественно разной – как будто бы собранной по кусочкам, которые никак не сочетались между собой. Эйдену не терпелось расспросить странника об этом месте. Но пока это не представлялось возможным. Держась за спину бледнолицего, мальчик слышал лишь гул лендспидера, от которого закладывало уши. Ему пришлось бы постараться, чтобы суметь докричаться до спутника. Ни о каких разговорах и речи быть не могло. Наконец, они прибыли к месту назначения. Скалы по обе стороны начали сужаться, заканчиваясь в нескольких десятках метров от них высокими каменными вратами. Слезая с лендспидера и срывая с лица защитную маску (ровно то же самое в этот момент делал и странник), Эйден не мог поверить своим глазам. Его переполнял восторг. Перед ним определенно были настоящие врата, за которыми во мраке расщелины виднелись очертания моста. – Поездка тебя не утомила, Эйден? – поравнявшись с мальчиком, спросил странник. Даже сейчас он оставался совершенно спокойным. – Что это за место? – все еще не веря, что этих скал уже касалась рука человека, ответил вопросом на вопрос ребенок. – Скоро сам все увидишь, – не стал раскрывать секрета бледнолицый. – Следуй за мной. Осталось немного. Эйден еще некоторое время продолжал внимательно рассматривать красные врата, но вскоре поспешил нагнать странника, который устремился вперед. Незнакомец все еще не снимал капюшона, хотя они были здесь одни. По крайней мере, так считал Эйден. Видимо, бледнолицый не хотел открывать свое лицо даже ему. – Что ты чувствуешь? – поинтересовался странник, на мгновение останавливаясь во вратах. Каменная кладка показалась белкаданцу довольно древней. Местами камень порос мхом, местами раскрошился. Никаких знаков и символов на них не обнаружилось. Задумавшись над вопросом спутника, мальчик дотронулся до врат. Камень оказался холодным и шершавым. – Это очень древнее место, – предположил Эйден. – Думаю, давно заброшенное… Странник слегка повернул голову в его сторону. Ответ мальчика его не устроил. – Я не спрашиваю, что ты видишь. Что ты чувствуешь? Эйден с непониманием всмотрелся в лицо спутника, но ничего не увидел. Вопрос поставил его в тупик. Одно он мог сказать точно – в этих камнях скрывалась тайна, за которой и прибыл на планету чужак. – Я не знаю, – сдался ребенок, и тогда странник продолжил путь. За вратами действительно начинался мост. Подойдя к нему, Эйден ощутил, как перехватило его дыхание. По всему телу пробежали мурашки. Под мостом начиналась беспросветная мгла бездны. Скалы расступались перед ней и уходили ввысь, закрывая небосвод. Из-за этого видимый мост в какой-то момент обрывался. Неизвестно, насколько длинным он был. – Он выдержит нас? – с опаской уточнил у странника ребенок. Тот уже успел оценить деревянные ступени и натянутые канаты. – Будем идти осторожно. Советую не смотреть вниз. Силы духа страннику было не занимать. Без промедлений ступив на шаткий мостик, он сделал несколько легких шагов и остановился, чтобы проследить за сомневающимся спутником. – Идем, Эйден. Со мной ты в безопасности. Мальчик понятия не имел, как бледнолицый смог бы защитить его от свободного падения вниз, но и не хотел узнавать. Переборов свой страх, он принялся медленно продвигаться вслед за странником. Тот справлялся заметно быстрее. Это было не так жутко, как могло показаться на первый взгляд. К Эйдену вскоре даже вернулось ощущение долгожданного путешествия. Чтобы еще больше успокоить себя, мальчик считал ступеньки. «Раз ступенька. Два ступенька… Пять ступенька… Тринадцать ступенька». Но конец моста все не появлялся, хотя начало уже скрыла мгла. – Что случилось с этим местом? – решил отвлечь себя разговором ребенок. – Откуда появились те кратеры на равнине за топями? – Раны, оставленные войной, – загадочно ответил странник. – Следы от множества бомб, которые Республика сбросила на Белкадан. – Война с краснокожими, – догадался, о чем идет речь, Эйден. – Вы имеете в виду последнюю битву, благодаря которой удалось прогнать ситхов из обитаемых миров Галактики в Дикое пространство? Бледнолицый ответил не сразу, задумавшись над догадкой мальчишки. – Об исходе той битвы можно спорить. Но да, я имел в виду ее. – Выходит, здесь жили краснокожие? – настороженно уточнил Эйден. Впереди уже виднелась земля. Пропасть заканчивалась. Странник уже не отвечал. Мгла вскоре чудесным образом расступилась, открывая взору высеченное в красном камне древнее строение, к которому вели широкие массивные ступени. За ступенями, на небольшой площадке раньше стояли две колонны, державшие заканчивающийся на них двухуровневый свод. Сейчас же одна из колонн была наполовину разрушена, а вторая повалилась на ступени вместе с частью каменной плиты. Треснувший свод заканчивался отныне там, где виднелся основной вход в храм. Строение напоминало Эйдену именно храм, хотя он и не был уверен в своей правоте. Под ногами мальчик вновь почувствовал землю. На красной пыли отпечатывались следы от его ботинок и сапог странника. Эйден шел медленно, внимательно рассматривая разрушенное строение. Он представлял себе необычайную красоту сего творения рук человеческих, когда время еще не успело его уничтожить. Ребенку не терпелось увидеть, что же скрывается внутри. Чужеземец остановился возле массивных ступеней, внешне оставаясь совершенно спокойным. Догадаться, о чем он думал в этот момент, было невозможно. Но Эйден отказывался верить, что бледнолицему чужды любые чувства. – Где мы? – вновь попытал счастья ребенок, надеясь, что на этот раз ответ странника не окажется очередной загадкой. – Это древнее место с очень сложной историей, – продолжая смотреть прямо перед собой, ответил чужеземец. – Пару веков назад оно принадлежало ситхам. Пока, как ты говоришь, Республика не победила в войне. После разговора на мосту Эйден уже не мог удивиться очередному упоминанию краснокожих. И тем не менее по телу ребенка пробежали мурашки. О ситхах он знал немного. Это была воинственная раса, которая развязала войну с Республикой. Война длилась долго. Погибло много народа с той и с другой стороны. В конце концов ситхи были изгнаны в Дикое пространство, а решающая битва развернулась на Белкадане и его орбите. С тех пор ситхи исчезли, оставив в памяти людей незабываемый горький след. Однажды Эйдену посчастливилось увидеть популярную пьесу, действие которой разворачивалось во времена той войны. Когда на сцене появлялись краснокожие враги Республики, музыка становилась тихой, дерганной и зловещей. Никогда больше Эйден не слышал такого странного и бросающего в дрожь набора звуков. Но сейчас он вспомнил эту мелодию, и от нее ему вновь стало не по себе. Глядя на красные скалы, ребенок невольно думал, что за ним наблюдают. – Ты в порядке, Эйден? – окликнул мальчика странник, который уже стоял на ступенях. Возможно, у того все было написано на лице, но чужеземец догадался, что встревожило его спутника. – В этих местах ты не встретишь ситхов. Храм давно заброшен. Тревога не оставила Эйдена, но он последовал за бледнолицым вверх по ступеням. Сейчас он жалел, что оставил бластер в лендспидере. Словам странника не удалось убедить белкаданца, что здесь, среди красных камней, было безопасно. – Откуда вам это известно? Зачем мы здесь? – зловещая мелодия сопровождала ребенка, не выходя из его головы. – Скоро ты сам все увидишь, – вновь решил не отвечать на вопросы чужак. Эйдену оставалось лишь довериться страннику, хоть делать это и было все труднее. Странник так и не показал своего лица, нехотя отвечал на вопросы – в основном, загадками. Не стоило забывать, что этой ночью он хладнокровно убил четырех человек, пусть и мерзавцев. Но несмотря на все это, белкаданец хотел верить своему спутнику. Он прекратил попытки объяснить этот парадокс самому себе. Странник не причинит ему вреда – в этом Эйден не сомневался. На все остальные вопросы при желании можно было дать логичные ответы. Но сейчас на это не хватало времени. Ночь плавно перетекла в раннее утро, а события развивались стремительно. – Вы спрашивали меня про Силу, – вспомнил Эйден, которому не давал покоя вопрос, что они здесь ищут. – Этот храм как-то связан с ней? – Особо могущественные ситхи многим были обязаны Силе. Той, что течет в каждом из нас, но откликается только на зов избранных. Той, чью природу не смогли понять даже самые древние существа в Галактике, – пространно ответил странник. – Ты готов почувствовать ее, Эйден? Они поднялись наверх. Бледнолицый, осмотревшийся еще внизу, не стал останавливаться и направился ко входу в храм. Эйден старался не отставать, раздумывая над вопросом чужака. Но тому, похоже, ответ уже не требовался. Храм оказался совсем не большим. Все его пространство занимал пустой зал с алтарем у дальней стены. В той же стене путники заметили когда-то существовавший проход, видимо, ведший в глубь скал. Но сейчас этот проход завалило камнями. Больше в храме ничего не было. Только выделяющийся на фоне красных стен белый алтарь. Странник неспешно исследовал древний зал, обходя осколки камней, которыми был усеян пол. Его внимание привлекли высеченные на стенах рисунки, укрывшиеся от взора Эйдена. Белкаданец в это время осматривал треснувший до основания алтарь. Неровная трещина делила его пополам, но даже несмотря на это, алтарь казался идеально гладким. Эйден с интересом положил ладонь на белую неизвестную ему породу, из которой был сделан молитвенник. Она оказалась настолько холодной, что уже через несколько мгновений ребенок оторвал от нее ладонь и поспешил согреть объятиями второй. Тут-то он и обратил внимание на те рисунки, которые изучал бледнолицый. Эйден подошел к ним поближе. Он ожидал увидеть на них изображения людей , но на камне были высечены тонкие длинные фигуры, напоминавшие скорее великанов. Он никогда прежде не видел подобных существ. Даже в книгах и комиксах, которые ему удалось прочесть. – Кто изображен на этих рисунках? – глядя снизу вверх на закрытое лицо странника, спросил мальчик. Тот был занят своими мыслями. Неизвестно, услышал ли он вопрос ребенка или нет, но ответа не последовало. В очередной раз. Прекратив осматривать странные рисунки, бледнолицый направился к алтарю. Эйден проводил его взглядом. Он начинал злиться. Чужак обещал ему ответы на вопросы в этом храме, но пока белкаданец познал лишь разочарование. Ребенок совершенно не понимал, ради чего странник искал это место. Здесь не было ничего, кроме треснувшего алтаря и древних рисунков, вряд ли скрывавших в себе тайный посыл. Рисунки украшали стены многих древних строений, и этот храм не стал исключением. В нем не было ничего необычного, кроме местоположения. Эйден не мог представить себе, кто и по какой причине решил построить храм именно в этих скалах. Быть может, раньше на изуродованной бомбами равнине существовали поселения или даже города, которые оказались растерзаны временем? Множество вопросов оставались без ответа. Но на главный, мучивший его еще с прошлого дня, Эйден все же решил добиться ответа у спутника. – Вы обещали мне, что я увижу все своими глазами! Что я должен был увидеть? Заброшенный пустой храм? Алтарь? Или эти странные рисунки? Мальчик вложил в свои слова все то негодование, которое накапливалось в нем во время путешествия с чужеземцем. Сделав пару шагов вперед, он остановился по центру зала и требовательно уставился на бледнолицего. Тот все еще интересовался алтарем. – Зачем вы привели меня сюда, если не хотите ничего рассказывать? Для чего все это? Странник оторвал свой взгляд от алтаря. Мальчишку уже неимоверно раздражал его капюшон. Он хотел сорвать его с чужеземца, чтобы, наконец, увидеть лицо и эмоции. – Я ощущаю Силу в этом месте. Ее достаточно, чтобы ты увидел то, что сейчас сокрыто от твоих глаз. Но для начала тебе нужно успокоить свои мысли. Ты напряжен и взволнован. – Может, потому что вы скрываете от меня правду? – огрызнулся Эйден. – Вечно говорите загадками! Что это за «сила», которая течет в каждом из нас? Что я должен почувствовать? – На большинство вопросов ты можешь ответить себе сам, – стоял на своем хладнокровный странник. – Сосредоточься на том, что хочешь узнать. Сила подскажет ответ. – Я хочу узнать, что это за место и зачем мы здесь! – Тогда сосредоточь свое внимание на этом. Закрой глаза и ощути ответ в Силе. Злость, овладевшая Эйденом, не производила на бледнолицего никакого впечатления. Странник оставался спокойным и терпеливым. Ребенок же, сжав кулаки, стоял на месте и не знал, что ему делать. Он совершенно не представлял, чего от него хочет чужак. Его слова казались ему неразборчивой чушью. Но также белкаданец осознавал, что по-другому ответов он не получит. Либо он повинуется страннику и делает так, как хочет тот, либо уходит ни с чем. Раздраженно выдохнув, Эйден театрально зажмурился. Он лишь выполнял требования спутника, делая это совершенно не искренне. Естественно, мальчик увидел лишь тьму. Такой итог его абсолютно устроил. Открыв глаза, ребенок показал ими страннику, что ничего не вышло. – Это не игра, Эйден, – белкаданец впервые почувствовал изменение эмоционального состояния спутника. Выходка мальчишки ему точно не пришлась по нраву. – Ты должен поверить мне, если не хочешь уйти отсюда ни с чем. Сделаешь так еще раз – потеряешь единственный шанс изменить свою жизнь. Настроение Эйдена резко изменилось. Он мог лишь догадываться, знал ли странник о его заветной мечте или случайно попал в самую точку. Почему-то мальчик сразу осознал, что тот говорит серьезно. Чужак действительно хотел донести до него важную вещь, которую ребенок должен был понять самостоятельно. Странник же пытался направить его, облегчить задачу. Тогда Эйден вновь закрыл глаза, но уже осознанно, видя перед собой нечеткую, но цель. И вновь беспроглядная тьма встретила его. Он старался увидеть нечто иное, но все, на что его хватало, – это, напрягая мозг, рисовать себе самому картинки. – Не нужно полагаться на разум, – услышал голос странника мальчик. – Отключи свою голову. Ты ничего не увидишь глазами. Ничего не услышишь ушами. Не почувствуешь никаких запахов носом. Ответы ты найдешь в Силе. – У меня не получается, – сквозь зубы прошипел Эйден, старательно делая то, что говорил ему чужеземец. – Отбрось свои мысли. Твои глаза закрыты, но ты видишь храм. Тебя окружает полная тишина, но ты слышишь приближающийся шелест. Ты не дышишь, но до тебя доносится запах красного камня… Эйден резко открыл глаза, ощутив странное чувство, пронзившее все его тело. Перед собой он увидел спину существа в серой мантии, направлявшегося к алтарю. Прошло несколько секунд, прежде чем мальчик с ужасом осознал, что существо прошло прямо сквозь него, даже не заметив! Вот откуда взялось то странное чувство! Существом, к изумлению ребенка, оказался тот самый великан с высеченного в камне рисунка. Не меньше трех метров в высоту, белесый и худой, он, шелестя своей серой мантией, стремительно подошел к алтарю, в котором отсутствовала знакомая Эйдену трещина, и поставил на него сундук. Теперь мальчик заметил, что в тени у дальней стены скрывался еще один великан, который начал медленно подходить к первому. На его лице Эйден прочитал тревогу и даже страх. Зал храма наполнился гулом. Эйден испуганно одернул руку, когда почувствовал, как она проходит сквозь еще одного великана, сидящего на коленях прямо возле него. Озираясь по сторонам, белкаданец, к своему ужасу, обнаружил, что в храме находились десятки этих существ! Все они, за исключением двух у алтаря, пали на колени и будто поклонялись алтарю, издавая странное горловое пение. Прошедший ранее сквозь Эйдена великан открыл сундук и сказал пару коротких фраз сородичу. Направляясь к ним, мальчик обратил внимание, что второй великан у алтаря после слов первого стал еще мрачнее. Вдруг, сквозь них ребенок на мгновение увидел странника. Куда более четко и по-настоящему. Догадавшись, что видение вот-вот пройдет, Эйден поспешил заглянуть в содержимое сундука. В самый последний момент он узрел, что там находилось… А потом его буквально сбила с ног невидимая волна, выбрасывая в реальный мир. Он упал на пол, где еще мгновение назад сидел один из великанов. К горлу подошел ком, но Эйден сумел сдержать рвотный позыв. Ему не верилось, что все вокруг – реально. Но храм вновь выглядел старым и заброшенным, алтарь делила пополам трещина, а прямо над ним возвышался странник, чье лицо даже можно было немного разглядеть из-под капюшона. Но внимание Эйдена было занято иным. Он никак не мог забыть увиденное. Кажется, странник говорил ему что-то, но слух еще не вернулся к ребенку. Лишь когда он, тяжело выдохнув, поднялся на ноги, его сознание прояснилось. – Что это было? – не своим голосом спросил Эйден. – Вы тоже это видели? Странник загадочно кивнул. Белкаданец тем временем устремил свой взгляд на расколотый алтарь. – Сундук. Вы пришли сюда за ним? И снова бледнолицый утвердительно кивнул. – Ты видел его содержимое? – уточнил он. – Да, – последовал ответ ребенка. – В нем были кристаллы. Все – идеальной формы, но разного цвета, – Эйден рисовал себе их в памяти и лишний раз убеждался, что они были прекрасны. Ему хватило пары секунд лицезрения, чтобы понять это. Вскоре ему пришлось констатировать горькую правду. – Но сундука здесь давно нет… – Как и кристаллов, – подтвердил странник. – Выходит, все было напрасно? Это путешествие не имело никакого смысла? – вздохнул разочарованный ребенок. – Почему же? – не согласился бледнолицый. – Ты пытаешься анализировать увиденное. Но что ты думаешь о самом факте произошедшего с тобой? И правда, пораженный тем, что открыло ему видение, Эйден совершенно не придал значения самому видению. С ним впервые такое случилось. Он не просто узрел прошлое, а сделал это осознанно! Он хотел увидеть то, что ему открылось. И у него получилось! – Это и есть одно из проявлений Силы, – пояснил странник. – Видеть короткие отрывки прошлого. – Но как это возможно? – Сила есть в каждом из нас, – напомнил ребенку бледнолицый. – Но в ком-то она дремлет. А кому-то открывается. Я сразу почувствовал ее в тебе. То, что ты смог так быстро открыть ее в себе сам, говорит о твоей сильной связи с Силой. Несмотря на то, что несколько минут назад он смог с помощью Силы увидеть прошлое этого места, Эйден более ее не чувствовал. Он не понимал, о чем говорит странник. Все происходящее казалось ему нереальным. – Ты не поймешь всего сразу, – обнадежил ребенка чужеземец. – Но при должном обучении ты сможешь стать с Силой единым целым. Видеть прошлое – лишь один из многих ее даров. Внезапно странник поднял свою руку и сжал укрытую кожаной перчаткой ладонь. За ним начал подниматься вихрь из песка и пыли. Эйден не мог поверить своим глазам. По желанию бледнолицего вихрь кружил по залу, а когда тому надоело, разбился об алтарь. – Кто вы такой? – снова прошептал мучивший его вопрос мальчик. Он не был напуган, не был удивлен. Он был обескуражен. – Тот, кто в силах обучить тебя мастерству владения Силой. Странник опустил руку и бросил последний взгляд на алтарь. – К сожалению, я не нашел здесь того, что искал. Но ты отыскал в этом месте тропу, ведущую к новой жизни. В твоих силах решиться ступить на нее и осуществить детские мечты. Нужно лишь пойти со мной. Не дожидаясь Эйдена, он направился к выходу. Какое-то время тому потребовалось, чтобы переварить в голове все, что с ними произошло. Выходит, странник искал на Белкадане загадочные кристаллы, которыми владели не менее загадочные великаны. Их храм скрывал множество тайн, но к тому моменту, когда его посетили странник и Эйден, сундука с кристаллами в нем уже не было. Это не казалось странным, ведь прошло много веков. Храм на какое-то время даже перешел ситхам. Из этого следовало, что бледнолицый зря потратил столько сил, чтобы добраться до этого места. Эйден же открыл в себе новые возможности благодаря путешествию со странником. Он узнал крупицы информации о Силе, с помощью которой смог на миг заглянуть в прошлое и получить ответы на часть своих вопросов. Как оказалось, странник тоже владел Силой и мог обучить этому мастерству мальчишку. Эйден выдохнул. Голова трещала от объема информации. Но сколько всего осталось для него тайной! Однако силы его покинули. Он очень хотел поскорее вернуться домой и отдохнуть. Уже после у мальчика будет время еще раз пережить все полученные эмоции, вспоминая об этом увлекательном путешествии. Но вот будет ли у него время подумать над предложением странника? Не хочет ли тот получить ответ уже сейчас? Эйден покинул храм вслед за чужеземцем. Тот ждал его возле моста. – Позволь задать тебе вопрос, Эйден, – ступая на мост, произнес странник. – Кто твой отец? Ребенок старался не смотреть вниз, крепко держась за натянутые канаты и медленно переступая со ступени на ступень. Вопрос, заданный бледнолицым, был очень личным, но белкаданец все же на него ответил. Тем более, ответ был очень простой. – Я не знаю. Не знаю даже, жив ли он. Странник не стал задавать уточняющих вопросов. Эйден же быстро забыл об этом, вновь вспомнив про сундук с кристаллами. – Зачем вам эти кристаллы? Наверняка, они очень ценные! – Ты не представляешь, насколько. Но их ценность не измеряется кредитами, Эйден. Как я уже сказал, я ищу путь к свободе. И верю, что найду его с их помощью. – Что вы имеете в виду? – Большего я тебе сказать не могу. И ты должен пообещать мне, Эйден, – странник резко остановился посреди моста и повернулся к напуганному ребенку. До его страха бледнолицему не было дела. Два огня из-под капюшона пристально уставились на мальчишку. – Если ты решишь остаться в колонии, ты никому не должен рассказывать об этой ночи. Ради своей же безопасности. В глазах ребенка он прочитал, что тот все понял. Они продолжили путь. Эйдену потребовалась пара десятков секунд, прежде чем он сдвинулся с места. Вскоре он нагнал бледнолицего. Конечно, ему хотелось спросить о том, почему так важно сохранять эту информацию в секрете, но куда важнее для него было спросить о другом. – Вы правда предлагаете мне лететь с вами? Странник кивнул. – И вы научите меня чувствовать Силу? – Научу, и не только этому. Эйден не мог поверить, что его мечта вот-вот может осуществиться! Если он согласится, то покинет, наконец, проклятую планету и отправится в новое путешествие. Его ждет новая жизнь, в которой он не будет чувствовать себя рабом! Но его мучил еще один – очень важный – вопрос. – Если я соглашусь… Я могу забрать с собой маму? – Боюсь, это невозможно, – последовал жесткий ответ. – Улетая со мной, ты начинаешь новую жизнь. Становишься моим учеником. Прошлое и все, что с ним связано, останется на Белкадане. – Тогда я не могу принять ваше предложение, – разочарованно вздохнул Эйден. Вот она. Деталь, которая все перечеркнула. Эйден даже был рад, что не узнал об этом в последний момент. Для него связь с единственным родным человеком была нерушима. Он не мог бросить мать одну! Он обещал и себе, и ей, что их ничто не разлучит! Они пересекли мост. За вратами виднелся лендспидер. Странник быстрым шагом проследовал к нему и так же быстро приготовил его к полету. Когда к нему подошел Эйден, бледнолицый повернулся к нему. – Ты действительно готов отказаться от всего ради матери? – Да, – без сомнений ответил белкаданец. – Я не смогу бросить ее здесь. Даже не видя его лица, Эйден догадался, что странник с раздражением воспринял такой ответ. – Она мешает тебе раскрыться, Эйден. С ней твоя жизнь не изменится. – Я ни за что не покину Белкадан без нее! – воскликнул ребенок, не желая слышать никаких уговоров. Его слова подействовали на чужака. Тот осознал, что продолжать спор бессмысленно. – Воля твоя. С этими словами странник сел в лендспидер и завел его. Эйден запрыгнул за спину спутника, едва сдерживая подступившие слезы. Он не сомневался, что поступает правильно. Но также он прекрасно понимал, от чего отказывается. *** Белкадан. Начался жуткий ливень. Небо заволокли гигантские хмурые тучи. Сверкали молнии, сопровождаемые гулкими раскатами грома. Тяжелые капли дождя с грохотом расшибались о лендспидер странника. Одежда обоих путников давно промокла. Огни лендспидера не справлялись со своей задачей освещать путь, не в силах пробиться сквозь стену дождя. Из-за этого бледнолицему приходилось ориентироваться на собственное чутье и, конечно же, Силу. Сидевший за его спиной промокший до нитки Эйден ни капли не сомневался, что Сила была способна помочь страннику справиться со столь непростыми погодными условиями. Подобные ливни случались крайне редко. Обычно после них работа на болотах останавливалась. Но на этот раз основной причиной остановки работ будет не ливень, а отсутствие управляющего. Эйден не знал, обнаружилась ли уже пропажа хатта в колонии, и не думал об этом. Всю дорогу он крепко держался за странника и молился, чтобы они добрались до «Тай Горры» живыми. Ни до того, что будет с ним дальше, ни до управляющего, ни до брошенного в топях лендспидера, который он угнал у Навика, мальчику не было дела. Лишь когда они приблизились к колонии, страх отошел. Но вернулись мысли о сделанном непростом выборе. То ли сыграл свою роль ливень, то ли странник не знал короткую дорогу до колонии, но по ощущениям Эйдена, добирались до «Тай Горры» от топей они довольно долго. Прощание получилось скомканным. Ребенок понятия не имел, что говорить, а чужеземец, похоже, не хотел сказать даже пары слов напоследок. Из-за стоявшего стеной дождя белкаданец не смог проводить взглядом удаляющийся лендспидер, который видел, скорее всего, в последний раз. Уставший и мокрый, Эйден поплелся домой, желая поскорее лечь спать. Лура наверняка рассердится. Этой ночью сердце матери болело за ребенка особенно сильно. Легкомысленность, присутствовавшая при принятии Эйденом решения отправится на Карданусские топи, исчезла без следа. Вместо нее мальчик теперь ощущал чувство стыда за свой поступок. Впрочем, не только она побудила его помочь страннику. Эйден все еще верил, что поступил правильно. Он считал, что нельзя оставлять человека в беде. И пускай странник справился с хаттом сам, белкаданец не простил бы себе, если бы остался в колонии. Еще одна причина, по которой Эйден покинул «Тай Горру» этой ночью, являлась, пожалуй, самой противоречивой. Злоба и ненависть по отношению к хатту породили в ребенке желание увидеть однажды, как тот получает по заслугам. Какое наказание уготовил он мерзкому слизняку за все его злодеяния? Конечно же, смерть. Иногда белкаданец даже представлял, как самолично убивает Джилиака. Но еще на болотах, при виде мертвого хатта, к нему пришло осознание, что сам он бы не смог добиться желаемого. Теперь же Эйдену пришлось принять еще более тяжелую правду – со смертью слизняка его жизнь никак не изменится. Он ничего не чувствовал. Никакой радости, чувства исполненной справедливости – ничего этого не было. Только пустота от понимания, что битва не выиграна. Джилиак – лишь мелкая букашка в мире, которым правит Бог по имени Несправедливость. И если уж идти войной, то непременно до тех пор, пока в руках не окажется голова самого Бога. Из-за непрекращающегося ливня «Тай Горра» показалась Эйдену брошенной. На своем пути он не встретил никого, даже животных. Но в палатках горел свет, и это говорило о том, что жизнь в колонии еще была. Подойдя к родной палатке, Эйден увидел горящий свет и в ней. Сердце его наполнилось теплом. Не важно, как сильно будет ругать его мать! Ребенок первым делом хотел просто обнять ее и извиниться. Это казалось ему куда важнее, нежели чувство подступающего сна, из-за которого мальчик едва стоял на ногах. Но Луры в палатке не оказалось. Вместо нее Эйден с удивлением обнаружил там Навика. – Эйден! Хвала всем богам! Где ты пропадал?! – родианец казался крайне встревоженным. Держа в руках защитную маску, ребенок еще раз оглядел палатку. Кроме него и Навика в ней никого не было. В голову начали лезть дурные мысли. – Где мама, Навик? – настороженно ответил вопросом на вопрос Эйден. Взор родианца был направлен на защитную маску в руках мальчика. Его глаза расширились от ужаса. Похоже, он догадался, что произошло. – Что ты натворил, Эйден?! Где ты был?! – Какая к черту разница?! – вспылил ребенок, нервничая и чувствуя всем телом холодок, порождаемый подступающим страхом. – Скажи мне, где моя мама! Навик взял паузу, чтобы собраться с мыслями. Он потянулся к своей фляге, чтобы смочить пересохшее горло крепким виски, но к своему раздражению обнаружил, что она уже пуста. Выругавшись на родном языке, родианец бросил пустую флягу на стол. – Чтобы ответить на твой вопрос, я должен знать правду, – постарался произнести эти слова как можно более спокойно пришелец. Глазами он впился в глаза мальчишки. – Скажи мне, Эйден, только честно. Это ты угнал лендспидер из гаража? Отправился на нем к Карданусским топям? Ему не составило труда прочитать в глазах белкаданца правду. Но отвечать тот не торопился. – Откуда ты узнал о событиях, которые должны были там произойти? И снова в ответ лишь тишина. От паники Эйден начинал задыхаться. Ему не хватало воздуха. Все его тело напряглось и дрожало. – Эйден, у нас мало времени! – взмолился Навик. – Совсем скоро в колонию прибудет гвардия Вартаса! Ты понимаешь, что тут начнется?! Теперь стало понятно, что пропажа управляющего не была секретом даже для руководства «Тай Горры». Эйден ни разу не встречался с гвардией Горра Вартаса, но слышал о ней множество ужасных историй. Это были отборные и жестокие солдаты. Лучшие из лучших. Для них не существовало виновных и не виновных. Раз пропал управляющий целой колонией, под подозрением будут все. И одним богам известно, как быстро гвардейцы раскусят тех, кому хоть что-то известно об этом исчезновении. Навик не мог не понимать, что ему грозит. Ведь ему было известно как и то, куда отправился Джилиак этой ночью, так и методы, которыми гвардейцы привыкли добывать нужную им информацию. Но также он осознавал, что, если его догадки окажутся верными, под угрозой окажется и Эйден. – Эйден. Прошу, ответь мне. Тебе известно, что стало с Джилиаком? Ты ведь был там? – Он мертв, – дрожащим голоском ответил ребенок. Глаза его набухали от подступающих слез. Он не мог больше находиться в неведении. Мысли о матери не давали ему покоя. – Он мертв, как и все, кто отправился с ним. Ветер с новой силой заиграл подолом палатки. До находившихся в ней донеслись звуки ревущих двигателей. По всей видимости, гвардейцы приближались к «Тай Горре». – Эйден, послушай, – борясь с одолевающим его страхом, произнес Навик. – Я верю, что ты не виноват в их смерти. Но ты в опасности. Не знаю, как скоро гвардейцы узнают о твоей роли в произошедшем. Но методы, которыми они будут доставать информацию из тебя, мне известны. Ты должен скрыться! С улицы уже доносились крики рабочих. Ни Эйден, ни Навик не могли видеть, что там происходит, но, судя по всему, гвардейцы принялись выводить всех из палаток. – У тебя еще есть время добраться до гаражей. Возьми гравицикл и направляйся к Карданусским топям, – родианец подбежал к мальчику и положил руки на его плечи. – Не доезжая, увидишь невысокие холмы. В них есть укромное место, где можно переждать бурю. Когда все закончится, я за тобой вернусь. – Навик, я не могу! – воскликнул Эйден. – Я должен знать, где моя мама! В наполненных скорбью глазах Навика ребенок прочитал страшную правду. Родианцу оставалось ее озвучить. – Из гаражей угнаны два лендспидера, мой мальчик. Лура отправилась вслед за тобой. Эйден не проронил больше ни слова. Все происходящее потеряло для него всякий смысл. Сорвавшись с места, он бросился бежать в направлении гаражей, но через несколько метров замер на месте, ослепленный яркими огнями челноков гвардейцев. Крики стали громче. На глазах ребенка гвардейцы грубо выталкивали из палаток рабочих, держа их на мушке. Лаяли гончие. Ступор длился недолго. Его еще не успели заметить. Эйден продолжил свой путь к гаражам, не щадя ног. На счету была каждая минута. Он прекрасно знал, что Лура ни разу в жизни не управляла лендспидером… *** Белкадан. Старенький гравицикл, ожидавший Эйдена в гаражах Навика, теперь мчался по болотным тропам в направлении Карданусских топей. Стоявший стеной дождь, который не собирался заканчиваться, и непроглядная темень не были преградой для торопящегося белкаданца. Не чувствуя страха, двенадцатилетний мальчишка выжимал из рухляди родианца всю скорость, которую та могла дать. Сейчас ничего не имело значения для ребенка. Он не боялся большой скорости и опасной дороги. Он позабыл о страннике, древнем храме и Силе. Он не думал о гвардейцах Вартаса и судьбе Навика. Сон как рукой сняло. Он даже не рисовал в своей голове вариантов дальнейшего развития событий. Эйден просто надеялся поскорее отыскать свою мать. Погони за ним не наблюдалось. Вероятно, гвардейцы Вартаса до сих пор не заметили пропажи. Меж тем дождь как будто только усиливался. Из-за этого видеть дорогу перед собой не представлялось возможным. Благо она не виляла и вела все время прямо. Эйден начал успокаивать себя, что даже несмотря на погоду, путь до Карданусских топей мог осилить даже новичок, ни разу не сидевший за рулем. Хорошим примером являлся он сам. Но, помимо этого, опасность представляла и местная фауна. Вряд ли в такой ливень на охоту бы выбрался болотный дракон, но вот подземные гварллаки вполне могли не дремать. Мальчик поспешил отогнать пробудившиеся в нем дурные мысли. Ровно в этот момент он увидел вдалеке яркую точку, из-за чего в груди его бешено забилось сердце, а руки сами собой поспешили увеличить скорость гравицикла. Точка постепенно приближалась и увеличивалась, начиная подергиваться в воздухе. Вскоре точка приобрела очертания пламени. Эйден резко остановил гравицикл рядом с источником огня, сделав это поспешно и неуклюже, из-за чего машина накренилась на бок, а сам ребенок едва не упал на влажную землю. Но благодаря работающему репульсору, гравицикл быстро выровнялся, а Эйден тем временем соскочил с него и со всех ног бросился к догорающему лендспидеру, который теперь мог разглядеть во тьме. Раньше в этой местности росли деревья. Сейчас же об этом напоминали лишь гнилые пеньки разной величины. Некоторые из них были довольно высокими и крепкими, некоторые – совсем крохотными и раскрошившимися. В один их таких пней, средний по размеру, и вонзился остроконечный лендспидер. Вряд ли он загорелся от этого. Возможно, затем в гнилые останки дерева ударила молния. Но все это было не важно. Эйден уже увидел лежавшее неподалеку от лендспидера тело. В незадачливом пилоте ребенок узнал Луру. – Мама! – упав на колени перед женщиной и пытаясь руками приподнять ее за спину, воскликнул Эйден. – Слышишь меня, мама?! Это я, Эйден! За столь короткое время он уже весь успел измазаться в грязи. Грязь налипла и на промокшую, не подававшую признаков жизни Луру. Глаза ее были закрыты, рот, наоборот, слегка приоткрыт. На щеке и руках матери сын заметил несколько ссадин. – Мама, – уже прошептал, а не прокричал ребенок, нащупывая острую окровавленную ветку, торчащую из бока Луры. Первым желанием было поскорее вытащить ее, но потом Эйден вспомнил, что этого делать нельзя, и просто положил окропленную кровью руку на щеку матери. Постепенно к нему приходило понимание произошедшей трагедии. – Ты не можешь умереть, мама… Ему еще никогда не было так больно. Держа на руках обмякшее тело матери, он, пробираемый дрожью, осознавал, что ее больше нет. Лура была мертва – он не успел. Мальчик не слышал ее дыхания, не чувствовал биения сердца. Бездвижное тело женщины было холодным. Он заплакал. Впервые за многие годы он разразился градом слез, сравнимым с не унимающимся ливнем. От бессилия хотелось рвать на себе одежду, крушить стоявшую рядом технику, терзать проклятые гнилые пни. И кричать. Кричать так, чтобы вся Галактика услышала его! Через несколько минут, когда эмоции на время отступили, а сознание прояснилось, ребенок пришел к единственно-верной, как он думал, мысли. Это он во всем виноват! Если бы не его вечерняя выходка, Лура не помчалась бы за ним на лендспидере по болотам и все были бы живы! – Прости меня, мама! – всхлипывая, стонал Эйден. – Я не должен был сбегать! Но чем дольше он прокручивал данную мысль в голове, тем сильнее злился. Но уже не на себя. Ведь, если подумать, кто виноват на самом деле? Вся его жизнь и жизнь Луры были отравлены хаттами во главе с Вартасом. Если бы не они, все было бы по-другому! Они жили бы свободно, вдали от рабства, не ощущая себя чьей-то вещью! Порожденный злостью гнев рисовал в сознании мальчика ужасные картинки. Города хаттов в огне. Множество трупов слизняков, истерзанных бластерными зарядами. Разрушенные хаттские дома. Да, именно такой он видел справедливость – искаженной и пугающей. Те, кто разрушил их жизни и жизни многих других людей, должны умереть! – Гнев силен в тебе, Эйден, – вдруг, раздался позади голос странника, который медленно вышел из тени. Шептав до этого проклятия в адрес хаттов, ребенок вздрогнул и смолк. Обернувшись, он увидел перед собой бледнолицего, который остановился неподалеку. – Он помогает тебе? Делает тебя сильнее? Эйден всхлипнул. Ему не было дела до того, как чужак оказался здесь. И, понимая, что тот затевает новую словесную игру с ним, мальчик раздраженно отвернулся и крепче обнял умершую мать. – Мне жаль, Эйден. Произошла чудовищная несправедливость. – Вся наша жизнь была несправедливой с самого начала! – воскликнул в гневе белкаданец. Его глаза пылали огнем. – Ничего этого не случилось бы, не будь мы рабами на краю мира! – Я знаю, чего ты хочешь сейчас больше всего, – на шаг приближаясь к Эйдену, произнес странник. – Мести. Это бесполезный союзник, Эйден. Добывается дорогой ценой, но ничего не дает взамен. – Я хочу быть, как вы, – возразил ребенок. В голову вернулись воспоминания о ночных событиях. – Вы сильны и жестоки. Но справедливы. Став вами, я искореню несправедливость! Странник ничего не ответил. Он ждал, когда Эйден закончит свою мысль. Пока же тот обдумывал свои следующие слова. – Ненавижу эту планету! Ненавижу тех, кто решил за меня мою судьбу и обрек на вечное рабство! – И больше тебя здесь ничего не держит. Слова чужеземца прозвучали жестоко, но несли в себе правду. Как только он их произнес, за его спиной зажглись два ярких фонаря, на миг ослепившие Эйдена, повернувшегося к ним. Закрыв глаза окровавленной рукой, через пару мгновений он привык к яркому свету и смог различить контуры космического корабля, чьим системам был подан сигнал включить освещение. Видимо, он управлялся дистанционно странником. – Теперь ты можешь пойти со мной. Стать моим учеником. И я обещаю, однажды ты сумеешь достичь своей мечты, – бледнолицый медленно поднял руки и опустил капюшон. Тут же его седые волосы принялся трепать холодный ветер. Капли дождя били по лицу, но казалось, что странник их не замечал. Эйден осторожно опустил тело матери на землю и поднялся. Грязный и мокрый, он не отрывал глаз от корабля чужеземца. – У нас общие цели, Эйден. Вместе мы их достигнем, – продолжал свою речь странник. Ребенка она не интересовала. Как только он увидел корабль, сразу же осознал, что тот оказался здесь раньше, чем он. От внимания мальчика не могла скрыться такая махина! – Вы были здесь, – прошептал белкаданец, переводя взгляд на странника. В нем он отныне видел предателя. – Были и не помогли? – Твоя мать давно мертва, Эйден. Не в моих силах ее исцелить. – Врешь! – закричал ребенок и яростно бросился на чужака. Уткнувшись в его грудь, он принялся бить кулаками по ней. Зажмурившись и сжав зубы, он рычал и стонал. Странник же до поры не сопротивлялся. А затем неведомая сила оттолкнула от него ребенка, отчего тот пролетел пару метров и ударился спиной о гравицикл. Но прежде мальчишка сумел нащупать на поясе чужеземца некий предмет. Поднявшись на ноги, Эйден увидел в руках нечто, похожее на рукоять меча. Вот только лезвие у него отсутствовало. Металлическая конструкция была холодной и довольно тяжелой. Нащупав переключатель, белкаданец активировал механизм, который действительно оказался мечом. Красное пламя вырвалось на свободу. Не ожидавший этого мальчишка попятился и уткнулся в гравицикл, положив на него свободную руку, чтобы не упасть. Лезвие меча шипело и искрилось. В отличие от рукояти, оно почти не имело веса. – Это опасное оружие, Эйден. Отдай его мне, – не теряя самообладания, требовательно произнес странник. Ребенок же, наконец, осознал, каким оружием были оставлены страшные раны на телах убитых в Карданнуских топях. Все еще привыкая к мечу, он медленно направил его на чужака. – Вы могли помочь ей. Но не стали, – не разжимая зубов, произнес Эйден. – Потому что увидели в этом свой шанс! – Твои обвинения беспочвенны, Эйден, – странник стал осторожно приближаться к нему, идя прямо на лезвие своего же меча. – Я прибыл сюда уже после того, как твоя мать умерла. – Как я могу вам поверить?! – воскликнул мальчик. – Вы с первой минуты знакомства уходили от ответов! Говорили загадками! Даже имени своего не назвали! – Дарт Рагнос, – на мгновение останавливаясь, ответил бледнолицый. – Мое имя – Дарт Рагнос. – Поздно! – покачал головой юнец. – Я не пойду с вами! Уже в следующее мгновение сознание покинуло ребенка. Последнее, что он видел, это плавное, но быстрое движение странника рукой перед его глазами. Дарт Рагнос бережно подхватил обмякшее тело Эйдена, но прежде успел ловко поймать выроненный им световой меч. Бросив последний взгляд на мертвую Луру, он направился к опущенному трапу корабля. Дождь понемногу унимался. Сквозь тучи начинали пробиваться лучи солнца. Вскоре корабль взлетел, исполняя заветную мечту Эйдена.