Лысый стражник

Спустя столько страданий «Адмирал Ямомото» истерзанный судьбой шёл по красному пульсирующему коридору, медленно переставляя свои обессиленные ноги. За ним медленно, держась за стенку и спотыкаясь шёл его верный спутник. Большая часть ловушек и монстров, кажется, осталась позади. Все они бесчисленное количество раз убивали его самыми жестокими и извращёнными способами. Смерть в этом мире была недоступной мечтой, так что каждый раз он испытывал столь невыносимую, чудовищную боль что почти всегда лишался всякого рассудка. Его путешествие закончилось бы очень быстро если бы не его спаситель. Мальчик кукла по имени «Никтон». Он представлял собой Куклу целиком из слегка голубоватого белого фарфора в человеческий рост. На вид мальчику было лет 15. Сам он был одет в изящный костюм горничной с бархатистыми кружевами. У него были утончённые тонкие руки и высокий мелодичный голос. Его милый невинный образ выглядел как луч света в этом аду из страданий, крови и плоти. Каждый раз он помогал забыть Адмиралу все его воспоминания о смертях, помогал ему восстановится и встать на ноги после тех пыток, которые ему пришлось пережить. Множество раз он садился на колени, прижимал его к себе и успокаивал своим нежным голосом когда тот визжал от пережитого ужаса. Сам Никтон из-за своей хрупкости не мог помочь Адмиралу пройти каждую ловушку, поэтому ему самому приходилось путём проб и ошибок, которые каждый раз приносили ему нечеловеческую боль, выбирать правильный маршрут и проходить мимо всех ловушек, ведя за собой своего спутника. Однако кукла в отличие от человека не была интересна адским монстрам. Пользуясь этим, Никтон выводил Адмирала из кишащих тварями коридоров, однако получалось у него это далеко не всегда. Иногда всё же чудовищам удавалось разорвать тело Адмирала на куски и перемолоть его плоть острыми как бритва зубами. Кукла наделённая душой, коей являлся Никтон, была неспособна ощутить физическую боль, однако наблюдая за безумными истязаниями своего напарника её мучали жуткие душевные терзания. Так, помогая друг другу, несмотря на адские муки, они вместе преодолевали этот тернистый путь в бездну. Никтон каждый раз пользуясь своей чудотворной силой возвращал рассудок Адмиралу и оберегал его от чудовищ, а тот в свою очередь расчищал путь от извращённых ловушек ценой своих собственных страданий. Ещё в начале пути, когда Адмирал только встретил своего спутника, тот предостерёг его. Хоть сам Никтон и являлся порождением местных сил наделённый даром очищать чужой разум от воспоминаний, сам он являлся всего лишь хрупкой фарфоровой куклой. Человек из плоти беззащитен перед местными напастями, но всё же он бессмертен и его тело обреченно восстановится в прежнюю форму дабы вновь ощутить все те страдания что дарует этот мир. У куклы бессмертна лишь только душа, а не тело. Стоит Никтону разбиться в дребезги и его дух навсегда будет обречен скитается в бесконечном лабиринте боли и плоти. Но для всех остальных он так и останется безжизненными осколками валятся на полу, не способный молвить ни слова, не способный вновь помочь своему верному другу Адмиралу Ямомото. Как бы он не старался уберечь Никтона от ловушек всё же один раз герой не смог увернуться от опасности. Фарфовую ногу задело лезвие выскочившее из стены. Раздался звон, и левая ступня разлетелась на маленькие осколки оставив множество глубоких трещин тянувшихся до бёдер. В тот момент Никтон лишь грустно посмотрел на то что осталось от его ступни. Не было ни криков боли, не зова о помощи как то было с Адмиралом. Лишь едкая печальная тишина пронизывала воздух. - Я чувствую, как мои силы постепенно покидают меня. Я не уверен, что смогу долго продолжать стирать тебе память, как и раньше. Повисла мучительно долгая пауза, оба осознавали последствия которые их могут за этим ждать. - У нас всё равно нет другого выбора кроме как идти дальше. Адмирал медленно встал, не отводя мрачный взгляд от того скола на ноге. Никтон опёрся ему на плечи и тот помог ему встать на целую ногу. - Ты же сможешь идти дальше? - Думаю да, но нам придётся сильно замедлится. И ещё я не смогу бежать в случае чего. - Если нам придётся бежать, то я постараюсь взять тебя на руки. Ответил Адмирал. За все те бесчисленные часы, которые они провели в этом аду, у Ямомото ни разу не было возможности прилечь и отдохнуть. Опасности ни давали им продохнуть ни на минуту. Он был ужасно измотан циклом того ада, который им приходилось испытывать всё снова и снова. Конечно, сейчас у него вряд ли хватит сил чтобы в момент опасности поднять на руки куклу из фарфора, и тем более чтобы с ней бежать. Он знал это, и Никтон тоже понимал, что в случае чего им придётся так или иначе расстаться и долго они так не протянут. Двое обессиленных они медленно шли вперёд, погружаясь вглубь бесконечного лабиринта боли. Адмирал очень хотел помочь хромому товарищу подставив своё плечо, но он не мог. Его задачей было идти впереди и остерегать его от новых ловушек. Хромой кукле в истрёпанных, местами порванных одеяниях, ничего не оставалось кроме как плестись сзади, едва наступая на свою фарфоровую культю и то и дело держась за красную склизкую стенку больше напоминающую стенки кишечника. Их медленная мучительная дорога на этот раз стала окончательно лишена подлых ловушек и изуродованных тварей. Их крики и лязги стихли, они остались где-то далеко позади. Коридоры тоже перестали петлять и превратились в один узкий бесконечно длинный проход, проход в неизвестность. Ещё ни раз никто из героев не интересовался куда они оба держат путь. Вскоре коридор начал постепенно тускнеть. С начало это было едва видно, но вскоре успел образоваться сумрак. Эта бесконечно длинная кишка, казалось, стала бесконечной, счёт времени просто исчез. Сама реальность стала липкой, бесформенной кашей без начала и конца. Существовало только здесь и сейчас, в этом слепом пути без смысла и цели. В этой проклятой гниющей кишке, где каким-то неведомым образом сошлись вместе два столь разных существа из разных миров. Однако даже вечность имеет свойство заканчиваться. Их монотонные шаги по мягкому склизкому полу перебил глухой удар. Никтон поднял голову чтобы в полумраке взглянуть на адмирала. Он пал в колени и смотрел вперёд пустым прозрачным взглядом. Перед ними возвышались две огромные чёрные двери.