Гроза морей Капитан Сириус Блэк

Атлантический океан 16 июля, 1987 год.       Стоя у штурвала, капитан корабля, носящего название «Погибель Смертных», пристально глядел в монокуляр. Приходилось быть настороже из-за подстерегающих на воде врагов, которые прятались за скрывающимися чарами. Разумеется, капитан корабля, не забыв об осторожности, наложил сильнейшие чары для защиты судна и своих людей, без раздумий вверивших ему свои жизни. Однако, в магии всегда есть лазейка, к тому же никто не отменял внимательность. Весьма полезный навык.       От того-то капитан, имя которому было — Сириус Блэк, не сводил взгляда с горизонта, подмечая волны на воде. Как и многие опытные моряки, он умел видеть незримое.       — Поговаривают, будто бы южане намерены заключить альянс с Францией. Тогда нам всем придется туго, — заговорил Игорь Каркаров — верный соратник капитана Блэка.       Сидя на фальшборте, Рудольфус Лестрейндж нахмурился, взглянув на старинного друга, с которым он прошел немало битв, оставивших шрамы на теле.       — Мерлин с ними, — отмахнулся Сириус, спрятав монокуляр в набедренный чехол из драконьей кожи — весьма редкая вещица. — Повелитель этого не допустит. Да и какая разница? У нас союзников больше, чем у кого-либо. Сами подумайте, если удастся заключить договор с Севером, то, считайте, победа в наших руках.       Острием ножа вычищая грязь под ногтями, Лестрейндж дернул плечами. Пусть он был одним из доверенных лиц повелителя, но о его намерениях не ведал, в отличии от Сириуса, являющегося правой рукой лорда Волан-де-Морта, все равно что десницей.       — Все-то ты знаешь, Блэк. — Рудольфус задержал взгляд на волнах, бьющихся о днище корабля. — И чего ради повелитель тебя в море отпускает, коли нужен ты ему на суше?       Игорь широко улыбнулся, поспешив ответить за друга:       — А все дело в том, дорогой мой Руди, что повелитель души не чает в нашем Блэке, отчего готов выполнить любой его приказ. Сириус захотел в море? Пожалуйста. Желает кубинских сигар? Не проблема.       Мужчины разом громко рассмеялись, принявшись по-доброму подтрунивать над другом, который по правде в самом деле находился на особом счету у лорда Волан-де-Морта.       Так уж сложилось, что в свои семнадцать, едва отпраздновав совершеннолетие, Сириус Блэк пополнил ряды пожирателей смерти, удостоившись чести получить метку верности, после чего лорд Волан-де-Морт покрыл его плечи черной, как самая долгая ночь, мантией, пригласив за свой стол. Он дал слово, что станет относиться к нему как к равному себе, если Сириус в ответ принесет клятву служить верой и правдой до конца своих дней. Так и случилось. С той поры прошло чуть больше десяти лет, за которые Блэк успел стать не только верным соратником повелителя в борьбе за власть, но и его другом, коему тот доверил многие свои тайны.       Сириус верил, что в один из скорых дней, когда южане сдадутся в плен, Великобритания расцветет под властью лорда Волан-де-Морта, должного стать верховным правителем, мечтающего построить новый мир, не знающий голода и нищеты. Того же нельзя было сказать о нынешнем правлении действующего министра магии южан — Гарольд Минчум, утопивший страну в долгах.       Минчум пришел к власти к сорока годам, и многие до сих пор поговаривали, что дорожку он себе прочертил кровавым путем, с примесью яда. Меньше, чем через три года его правления, свод законов был переписан; ввелись новые налоги, реформы; магические твари потеряли большую часть своих территорий; преступность возросла, достигнув небывалого пика. Министр магии, не теряя надежды исправить положение, вернув стране былое величие, загнал народ, как и страну, в долги перед Европой.       Тогда-то зажглась искра революции, чем лорд Волан-де-Морт грамотно воспользовался, захватив северную часть страны — Шотландию и половину Ирландии. Его верная армия пожирателей смерти не подвела его в борьбе за власть. Однако, как бы ни была приятна на вкус победа, Гарольд Минчум, крепко вцепившийся в кресло министра магии, настроил половину населения против Тома Реддла, величавшего себя лордом Волан-де-Мортом, заявив, что узурпатор тот, кто посягает на чужую власть. В дело пошли взятки и личные счеты. Англия и Уэльс — южная часть страны, последовали за Гарольдом Минчумом.       Том Реддл не был намерен отступать, как собственно, и его злейший враг, и вот уже целых тринадцать лет в стране царила гражданская война. Поначалу она распространялась лишь на суше, а к седьмому году достигла воды. Из соседних государств мало, кто хотел участвовать в войне открыто, поэтому поставки продовольствия, злата и прочих ресурсов поступали в обе стороны страны тайно. Война была выгодна многим, особенно Франции, о чем знали немногие, потому как большинство тех, кто оказался не в то время не в том месте ныне гнили в земле.       — Глядите в оба, мы должны стеречь границу. — Сириус подцепил золотую цепочку компаса, висевшую на шее — особый подарок повелителя. — Если верить дезертиру, то корабль орденцев должен быть недалеко.       Орденцы именовались Воинами Света, считая себя чуть ли не святыми магами, борющимися за правое дело. По натуре своей они были теми ещё гордецами, при случае кичились статусом светлых магов, над чем Пожиратели Смерти без устали подтрунивали и, чтобы сбавить спеси, обращались к ним никак иначе, как к орденцам.       Дело в том, что много лет назад существовало тайное сообщество, противостоящее темным магам — Орден Феникса. От бравых основателей никого в живых на сегодняшний день не осталось. А как началась война, объявились Воины Света, так называемые потомки тайного ордена. Причастность Воинов Счета к Ордену Фениксу никем доказана не была. Около пяти лет назад они и вовсе открестились от связи с Орденом Феникса, провозгласив себя армией защитника народа — Гарольда Минчума — законного правителя магической Великобритании.       От этого их положение, в глазах Пожирателей смерти, казалось ещё более унизительным.       Переглянувшись, мужчины молча кивнули друг другу, рассредоточившись по палубе корабля.       — Сириус, матушка письмо прислала.       Запыхавшийся Регулус, вызвавшийся всюду следовать за старшим братом, прибежал с письмом. Не отступив от штурвала, капитан оглядел брата бегло, заприметив, что письмо было распечатано, а это значило, что с содержимым гонец ознакомился, оттого-то и был столь встревоженный.       — Что пишет? — вопросил Сириус, чуя неладное.       Обычно мать старалась не посылать воронов, когда он находился в море, дабы южане не перехватили птиц, выведав секреты. Леди Блэк могла бы воспользоваться магией, да только утратила к ней страсть, после гибели Беллатрикс Блэк, расставшейся с жизнью пять лет назад на поле брани. Со дня ее похорон Вальбурга к волшебной палочке не притрагивалась.       — Отец занемог, — Блэк-младший помрачнел, сдерживая дрожь губ, — пишет, что серьезно.       Взяв минуту на раздумье, Сириус отправил брата обратно в каюту, дабы он вместе с Владимиром Долоховым усовершенствовал взрывоопасное зелье, которое при худшем раскладе будет способно переломить ход войны на воде.       Надобно сказать, что некоторые матросы были всерьез обеспокоены действиями молодого алхимика, на что Влад, в свою очередь, уверял, что волноваться не о чем, и если кто пострадает, то точно не северяне. Сириус безоговорочно верил другу, потому-то спал спокойно.       — Прямо по курсу корабль! — что есть мочи завопил Майкл Нотт — впередсмотрящий. — Вражеский корабль!       Чары спали мгновенно. Воины Света решили воспользоваться эффектом неожиданности, не подозревая, что северяне знали о них задолго, как те вышли в море.       — Держать курс прямо! — дал команду капитан, готовый вступить в бой. — Право руля!       Черный флаг корабля «Погибель Смертных» с изображенными на нем двумя змеями, пожирающими человеческий череп, гордо развевался на ветру, точно пророча скорую победу.       — Открыть огни!       Только корабли поравнялись, как началось сражение, продлившееся относительно недолго. Под руководством Сириуса Блэка были не просто матросы, как наивно полагали Воины Света, в совете которых находился шпион, — а настоящие бойцы.       Корабль орденцев горел, а сами они были взяты в плен, разумеется те, кто выжил, а таких было мало. Обычно Пожиратели не отнимали чужие жизни напрасно, но если же дело доходило до сражения, то победителями выходили они с запятнанными в крови руками.       — Обезоружить и к брату моему отвести каждого, пусть он с ними возится, — скомандовал капитан, тыльной стороной ладони утерев с щеки кровь. — Меня не беспокоить.       Сириус поспешил удалиться в каюту, как ему в спину было брошено:       — Капитан, тут девчонка!       На вид дикарка с взъерошенными волосами и в изорванном платье до бедра, молодая, поистине прекрасная девушка, несмотря на сажу и грязь на лице, — брыкалась и кусалась, обещая уничтожить каждого, кто посмеет к ней притронуться. Матросы смеялись, потому что на ее лодыжках и запястьях звенели кандалы. Не простые, а те, что подавляли магию.       — Вы все сгорите в адском огне, предатели, ублюдки!       Плюнув в лицо на правый глаз слепого мужчины, удерживающего ее за цепи, пленница часто задышала, понимая, что долго ей на чужом корабле не прожить.       — Мы только оказались на корабле орденцев, а эта бешеная вовсю резвилась. Представь себе, она сама же замочила капитана, как нечего делать!       Обернувшись через плечо, Сириус подозрительно прищурился. Обычно девицы, что находились на вражеских кораблях, ублажали капитана, а не вступали с ним в бой.       — Вовсе это были не Воины Света! — хрипло и более эмоционально, чем следовало, бросила девушка, сплюнув под ноги кровь.       — Ко мне в каюту ее.       Сделав, что велено, Игорь, которому плюнули в лицо, на цепи приволок дикарку, как он ее обозвал. Девушка, точно мешок, безвольно рухнула на пол, коленями ударившись об пол.       Расположившийся в роскошном на первый вид кресле Блэк, поглядел на друга укоризненно, хотя вслух ничего не сказал.       Оставшись наедине с пленницей, капитан заскользил по ней взглядом, подметив платье, отнюдь не из дешевых, следы на пальцах от колец, французские белые чулки, которые позволить могла себе не каждая знатная дама.       — Кто ты такая?       Грязная, униженная, с голодным желудком девушка, закованная в цепи, сидела неподвижно, опустив голову. Она старалась дышать тише, не выдавая гнев, с каждым новым вдохом набирающий силу. Ей было мерзко от того, что она находилась на вражеском корабле, не имея при себе оружия. В лучшем случае, ее заставят прогуляться по доске, а в худшем надругаются, вдоволь нарезвившись. Но, если же прознают о ее фамилии, то привезут своему повелителю как военный трофей, где он предаст ее пыткам, чтобы узнать о планах Воинов Света.       — Почему орденцы взяли тебя в плен?       Взглядом пробежав по каюте, довольно просторной, с добротным убранством, девушка пыталась отыскать хоть что-то, что могло положить конец ее мучениям или же жизни капитана корабля Пожирателей Смерти. Она не знала его предыстории, но уже то, что он находился по другую сторону от Воинов Света, делало его предателем в ее глазах.       — Отвечай на вопросы. Тебе же хуже, если я потеряю терпение, — в голосе Блэка засквозили жесткие нотки.       Медленно подняв голову, ведьма взглядом впилась в лицо капитана корабля, мысленно предав его тело огню дважды. Дышать одним воздухом с ним было сродни пытки.       — А ты сними с меня оковы, тогда и поговорим.       — Ответишь на все мои вопросы, в самом деле? — мужчина иронично ухмыльнулся.       Как бы Сириус Блэк ни был хорош собой, его пленница видела в нем предателя. И будь у нее возможность, она бы не думая расправилась с ним, бровью не поведя.       — Даю слово.       Поднявшись из-за стола, Сириус, пригладив бородку, опустился на корточки перед девушкой, жадно наблюдающей за его движениями. Она, как и он сам, ожидала подвоха.       У них не было причин доверять друг другу.              Ни единой.       Приподняв подол девичьего платья, Сириус высвободил ноги ведьмы из оков. Его касания показались ей нежными, какой бы грубой на ощупь ни была кожа. Он хотел завоевать ее доверие, чтобы заполучить информацию, поэтому согласился на весьма рисковое условие.       — Благодарить не стану, — грубо проговорила ведьма, потирая изувеченные запястья.       — Поверь, обойдусь.       Поднявшись на ноги, Блэк вернулся за стол, любезно указав теперь уже гостье на сводное кресло.       С трудом перебирая ногами, девушка не стала отнекиваться и брыкаться, тратя силы на бессмысленные оскорбления. Вместо этого она с удовольствием опустилась на мягкое кресло, обитое алым бархатом, откинувшись на спинку.       — Итак, — начал мужчина, надеясь, что девушка продолжит.       Набрав полную грудь воздуха, она громко выдохнула, в самом деле заговорив:       — На мой корабль напали и захватили пираты, а меня вместе с тремя матросами взяли в плен. Они, как и я, не успели сбежать, вот и поплатились. Три дня мы блуждали в море, а после напали вы, — она помедлила. — Жалкие предатели!       Сириус картинно закатил глаза.       Как его только не называли. И иродом и вторым повелителем, накинувшим на шею лорда Волан-де-Морта удавку.       — Убавь гонора. Что за пираты напали на вас?       — Уж не знаю, времени не было поболтать, — огрызнулась девушка, опустив голову.       Призадумавшись, Блэк переосмыслил услышанные слова, через миг задав новый вопрос:       — Где пленные матросы?       Ведьма переменилась в лице. Побледневшая, она приоткрыла рот, ничего не сказав. Губы ее дрожали.       — Их пытали, ставили какие-то опыты, после чего они умерли, но перед этим…       Блэк подался вперед, навострив слух.       — Что?       — Они, — девушка зажмурилась, пытаясь отогнать кошмарные воспоминания, въевшиеся в память, — словно становились монстрами, как… Как вампиры и оборотни.       Безмолвное молчание окутало каюту.       Пленница не по своей воле вернулась мыслями в прошлое. Она слышала предсмертные крики тех, кого считала друзьями. Видела их изуродованные магией тела, окровавленные лица. Чувствовала запах сгнившей плоти, когда сидела в трюме вместе с трупами, от которых пираты избавляться не спешили. Ее бы ожидала та же участь, если бы враги не спасли ее.       Весьма комично.       — Какие отличительные знаки были на их одеждах?       — Не знаю. Не видела.       — Нашивка в виде красного креста на черном фоне была?              — Я же сказала, не видела!       — Не лги! — взревел мужчина, треснув ладонью по столу, да так сильно, что недопитый эль в кубке задрожал. — Отвечай, не то тебя ждет нечто похуже того, что приключилось с теми матросами. Клянусь, ты заговоришь раньше, чем зайдет солнце.       Сглотнув, девушка всерьез испугалась. Что-то было в голосе и во взгляде капитана ужасающее, отчего ее бросило в жар. Он был похож на зверя из детских страшилок, которые рассказывали ей кузины перед сном забавы ради.       — У одного точно была. Он был у них кем-то вроде лекаря.       — Как он выглядел, отвечай!       — Высокий со странной внешностью. На лице были словно трещины, не знаю. Волосы рыжие, глаза. Глаз не видела, — затараторила девушка, по реакции мужчины поняв, что он знал того, кого она описала.       — Душегуб, — слетело с языка Блэка, ладонью накрывшего глаза.       Секунда, и ведьма схватила со стола нож для писем, наставив его на капитана корабля. Руки ее дрожали.       — Если хочешь жить, то немедленно опусти на воду шлюпку и вели никому меня не трогать. Ты и твои дружки предатели не последуете за мной, а дадите мне уйти. Уяснил?       Лениво мазнув взглядом по девушке, настроенной серьезно, но выглядевшей не шибко угрожающей с тупым-то ножом, Сириус махнул на нее рукой, точно она надоедливая муха, кружащаяся над кружкой пива в таверне.       — Ой, как страшно, дрожу-дрожу! — он в открытую насмехался над ней, не чувствуя угрозы. — Прошу, пощади мою душеньку!       Поняв, что терять особого нечего, так как с жизнью придется расстаться в любом случае, девушка бросилась на Блэка через стол, намереваясь воткнуть нож поглубже в глаз.       Опытный и свирепый в бою Сириус в легкую ее обезоружил, уложив лопатками на поверхность стола. Правой ладонью он схватил ведьму за горло, а левой завел над ее головой оба запястья, крепко прижатые друг к другу. Нож выпал из рук девушки, оказавшейся в невыгодном положении.       Ее план провалился с оглушительным треском.       — Кто ты, чтобы ставить мне условия?       Тяжело дыша, девушка пыталась скинуть руку мужчины с запястий, но он оказался куда сильнее и проворнее нее. Зажатая между деревянным столом и мужским телом, девушка решила воспользоваться единственным козырем, который имела.       — Мой отец отдаст тебе столько золота, сколько весит твой корабль. Клянусь, так и будет, только отпусти, — она хрипела из-за мужских пальцев на своем горле.       Сириус рассмеялся ей в лицо, заявив, что она не в самом выгодном положении, чтобы торговаться. На что ведьма огрызнулась, сказав, что она не просто дочь рядового мракоборца, а того, у кого в подчинении находится весь отряд отважных воинов.       — Мне твое золото ни к чему, — на лице Сириуса заиграла полуулыбка. — А вот сама ты мне пригодишься, скрасишь пару ночей.       Резко разжав пальцы на девичьей шее, — отчего та жадно задышала, ловя ртом воздух, — мужчина правой ладонью уперся в стол, склонившись над покрасневшим от удушья лицом девушки. Его дыхание обожгло ее кожу, как если бы к лицу поднесли зажженный факел.       — Виктория Поттер, — он коленом развел ее ноги, значительно сократив расстояние меж их телами. С дьявольской улыбкой Блэк зашептал в алеющие губы, удержавшись от того, чтобы накрыть их поцелуем. — Клянусь морским дьяволом, я сначала не признал тебя, но теперь вижу отчетливо. Ты та заносчивая девчонка, которая сломала мне на десятые именины нос.       Виктория переменилась во взгляде. Она смутно узнавала черты лица склонившегося над ней мужчины, от которого разило ромом и сигарами, будто не веря глазам.       Реальность обрушилась на нее снежной лавиной. В душе заклокотал гнев, не имеющий конца. Не спешивший утихнуть.       — Блэк! — с ненавистью процедила Вики, чувствуя неподдельное отвращение от его касаний.       — Я, красавица, — обнажив ряд белоснежных зубов, Сириус без всякого стыда опустил ладонь на бедро девушки, перед этим хорошенько задрав рваную юбку. Он по-прежнему удерживал тонкие бледные запястья над головой Виктории, чьи волосы, словно змеи, разметались по столу. — Ты вообразить себе не можешь, как долго я ждал нашей встречи, женушка.       Вики зажмурилась, пытаясь развидеть лицо мужчины, чье имя она когда-то произносила с любовью. Мужчины, от которого у нее по сей день дрожали колени. Мужчины, разбившего ее юное сердце, бросившего ее.       Долгие столетия семьи Поттер и Блэк дружили, периодически сплетая родовые ветви узами брака. Виктория и Сириус, росшие вместе с пяти лет, знали, что когда-нибудь им придется вступить в брак. Детьми они не сильно ладили, а как подросли, то стали прятаться в темных углах поместья, крадя друг у друга не только поцелуи. Их чувства годами крепли, ширились, но, когда война постучалась в двери, влюбленные разлучились, оказавшись по разные стороны баррикад.       — Никакая я тебе не женушка, Блэк!       Вики ногами пыталась оттолкнуть от себя мужчину, но вместо того, чтобы отпрянуть, он оказался непозволительно близко. Правой ладонью лаская нежную девичью кожу бедра, Сириус ухмылялся от того, с какой частотой вздымалась и опускалась грудь ведьмы, которой он когда-то отдал свое сердце.       — Я без ума от того, как твое тело реагирует на меня.       — Это гнев! — выкрикнула Вики, отвернув голову вправо, лиши бы не видеть самодовольной ухмылки.       — Готов поспорить, — прошептал Сириус, ладонью заскользив по девичьей талии, стиснутой корсажем. — Может, в тебе и впрямь живет гнев, да только он ничто по сравнению с твоими чувствами ко мне, Виктория.       Она прикрыла веки, боясь не сдержаться и дать волю чувствам. Как бы Поттер ни отрицала, как бы долго и упорно ни твердила о ненависти, однако ее любовь к Блэку, когда-то похороненная с его уходом, заново расцвела в сердце, пустив ростки на, казалось бы, пустой земле. Если бы она не выплакала все свои слезы много лет назад, то, с огромной вероятностью, разрыдалась бы.       Нежно, почти осторожно, Блэк накрыл грудь Виктории, жалея, что платье не было разорвано настолько, чтобы увидеть небольшие округлые груди с темными ореолами и россыпью родинок в виде созвездий. Сколько бы лет ни прошло, а ее изгибы тела, как и ее саму, он помнил наизусть.       — Нет, — хрипло и ломано прошептала Виктория, закусив нижнюю губу, дабы не дать сорваться стону. Внутри нее росло волнение то ли от касаний мужчины, в прошлом ею любимого, то ли от страха. — Я тебя ненавижу.       Исподлобья глянув на Вики, не сильно сопротивляющуюся, Сириус, ослабив хватку на ее запястьях, склонился над тонкой шеей, оставив едва ощутимые касания губ. Будь он семнадцатилетним мальчишкой, то долго бы не церемонился с девушкой, образ которой по сей день преследовал его во снах.       — Хоть себе не лги, Виктория.       Сжав грудь, отчего ведьма вскрикнула, явно от удовольствия, Блэк вновь заскользил по ее талии, задержавшись на бедре. Он чувствовал, как кожа под его ладонью пылает.       Быть может, он сам сгорал от страсти.       Наизусть помня запах, касания, голос любовника из далекого прошлого, Виктория ощутила себя безвольной куклой, не имеющей силы воли на сопротивление. И дело не в том, что ее запястья и лодыжки саднило от оков; голова разрывалась от недосыпа; желудок до тошноты крутило от голода.       Она горела заживо от одних лишь касаний, шепота с хрипотцой и эфемерных поцелуев, запечатанных на плечах.       Совсем недавно Виктория без капли жалости сносила головы врагам — вампирам. Сейчас же боялась разлепить веки, отяжеленные воспоминаниями прошлого, только бы мужчина из ее мечтаний и кошмаров не исчез. Не рассеялся в утреннем тумане, как это случалось каждый раз после пробуждения.       — Виктория.       «Ты моя погибель, Блэк».       Они будто вернулись в прошлое, когда им было по четырнадцать и они впервые начали заглядываться друг на друга.       — Мне нужно домой.       Виктория терялась в ощущениях желанной годами близости, не отдавая отчет тому, как пальцами потонула в чернильной шевелюре Блэка. Пряди его волос кольцами обвивали бледные пальцы девушки, со стоном потянувшейся за поцелуем.       — Зачем? Я ведь здесь.       Поттер слепо мазнула губами в щеку Сириуса, поглубже вдохнувшего сладость ее аромата, едва уловимым флером застывшим на коже, в волосах. Она пахла яблоками и медом. А, быть может, ему так казалось, и он обманывался, пытаясь мысленно оживить воспоминания.       «В белоснежном воздушном платье девушка бежала босиком по саду Блэк-мэнора, в траве которого мерцала утренняя роса. Ее алые ленты, вплетенные в косы со вчерашнего дня, чудно развевались на ветру.       Смех. Чистый, как ручей. Звонкий, как перезвон колокольчиков. Нежный, как пуховое одеяло в зимнюю стужу.       Он подавался ей, намеренно замедляя бег, а то и вовсе останавливаясь на мгновение, чтобы лучше запомнить улыбку, грацию, лучистые глаза девушки, за лето ставшей кем-то большим, чем сестрой лучшего друга.       Она вновь рассмеялась, и он, не сумев сдержать улыбки, перенял ее смех, так точно слетевший с губ. Отчего-то с ней больше не хотелось быть грубым и наглым.»       Если бы она могла, то растворилась бы в нем без остатка. Стала бы крохотной молекулой в ДНК. Его частью.       — Как ты оказалась на том корабле?       Более не видя смысла лукавить, Виктория, лаская плечи Блэка, рассказала обо всем.       Она поведала о том, как вместе с братом, его женой и трехлетним сыном вышла в море, дабы отправиться в Париж навстречу с известным всему миру алхимиком, способным излечить больного от хвори, когда лекари пророчили скорую смерть. Сын Джеймса Поттера серьезно занемог, поэтому он покинул отчий дом, рискнув.       Поездка увенчалась успехом, но из-за обострившейся ситуации в Эссексе, Джеймс с Викторией поспешили вернуться на помощь к отцу, оставив Лили и Гарри Поттеров во Франции у друзей семьи. Когда на их корабль напали и захватили, команда принялась бежать, боясь встречи с Душегубом. Кто на шлюпке, а кто вплавь.       Вместе с братом Виктория бросилась с палубы в море, но штормовые волны, вызванные магией, накрыли ее, разлучив с Джеймсом. В последний момент она успела достать из набедренного ремня волшебную палочку, которая была сломана надвое в тот же миг, когда члены Сопротивления достали ее из воды вместе с тремя матросами.       Три дня Виктория просидела в трюме, слыша предсмертные крики своих людей, изувеченные тела которых были ей безмолвными соседями долгими днями и ночами. Ее ждала бы та же участь, если бы на горизонте не повстречался корабль капитана Блэка, ошибочно решившего, будто сражаться предстоит с Воинами Света.       — Джеймс… — протянул Сириус, пытаясь вспомнить лицо друга — не вышло. Воспоминания оказались блеклыми, потертыми временем. — Он бросил тебя.       Получив ответы на все вопросы, мужчина отстранился, чем сильно удивил Викторию, в замешательстве приподнявшуюся на локтях.       Глупая. Дав волю чувствам, она решила, что все так же ему не безразлична. Ошиблась.       — Нет, у него не было выбора!       Отступив на несколько шагов, Сириус завел руки за спину, силясь не глядеть на хрупкие плечи Виктории, алеющие губы и ланиты; в глаза, пылающие неподдельным гневом. У нее была уйма причин злиться на него.       «Прошлое должно остаться в прошлом», — сам себе приказал капитан корабля, с прискорбием понимая, что шаг навстречу к любимой равносилен шагу в бездну. Виктория вскружит ему голову, воспользуется чувствами, и поминай, как звали.       Он знал, что погибнет, если коснется ее снова.       — Ты голодна. Я распоряжался об ужине и, — уходя, он окинул ее быстрым взглядом, — поищу в закромах что-то презентабельнее твоих рванных тряпок.       — Куска хлеба от тебя не приму!       Оставаясь равнодушным снаружи, мужчина закрыл за собой дверь, оставив Викторию одну.       — Дура!       Что есть силы треснув ладонями по столу, Виктория сокрушалась от собственной глупости наравне с наивностью, вышедшей ей боком.       «Какие чувства могут быть у подлого пирата?» — размышляла она, едва не плача от обиды.       Вернувшись через час с плетеной корзиной, Сириус принёс с собой не только уйму изысканных яств, но и запах, пробудивший аппетит у его пленницы.       Сглотнув, Вики была готова поклясться, что ради буханки черствого хлеба сможет перегрызть глотку любому, не испытав ни капли жалости. Желудок скрутило от боли, словно внутри находился мешок, набитый камнями, вместо заслуженной порции горячего.       Освободив рабочий стол от карт, книг, желтоватых пергаментов и прочих важных инструментов, Сириус, не торопясь, достал из корзинки столовые приборы, посуду. Сидя в кресле, Виктория наблюдала за количеством еды, постепенно возвышающейся на столе, и бочонком вина. Не сложно было догадаться, что Блэк прибегнул к незримому заклятию расширения, дабы уместить самый настоящий улов.       — Слюнями обливаешься, а еды не касаешься. Неужто решила, что моя рука дрогнула над посудиной? — он растянул губы в усмешке. — Признаться, я польщен тем, как ты высоко оцениваешь мои навыки в зельях, но так уж вышло, что в ядах я не мастак. Не будь смурной, Виктория, ешь.       Опустившись в кресло напротив девушки, резко потянувшейся за хлебом, Блэк закурил одну из сигар, что в качестве подарка были доставлены на корабль прошлым месяцем вместе с щедрым запасом продовольствия лорда Паркинсона, у которого он вместе с командой гостил с неделю в поместье.       Запах орехов, специй с древесными полутонами заполнил каюту, усилив аппетит Поттер, жадно набросившейся на только-только приготовленную рыбу. Позабыв об этикете и правилах приличия, привитых с детства, она с ногами забралась на кресло, отчего без того рваная юбка платья прилично задралась у бедра. Она не притронулась к столовым приборам. Во многом потому что сразу приметила инициалы семьи Блэк на рукояти ножей и вилок.       Выдохнув дым, довольно густой, кольцами закрутившийся в воздухе, Сириус заговорил:       — Можешь есть столько, сколько пожелаешь, и так долго, как захочешь. Поэтому совсем необязательно торопиться, — он глянул на девушку из-под опущенных ресниц, намекнув на то, мол, что пора бы прекратить чавкать, точно беззубый матрос. — Если есть пожелания, то мой повар без промедления выполнит любой твой каприз. Все же есть свои плюсы в служении будущему правителю Великобритании.       Подмигнув, мужчина прижался губами к сигаре.       — Ой ли. Скажи-ка лучше, каким образом мне придется расплатиться за оказанный прием?       Приосанившись, Виктория глядела прямо и уверенно на того, кто в ее глазах обязан был выглядеть врагом, но из-за огромного количества противоречий, пополнивших список за пару часов, она не могла противиться мысли, что рядом Сириус — ее несостоявшийся муж. Надо признать, что годы не сказались на нем плачевно, как часто это случалось с мужчинами на войне. Блэк возмужал, расцвел и обзавелся шрамами, как на лице, так и на теле, вовсе его не портящими.       — Даю слово, что никто не прикоснется к тебе.       Он был серьезен, что Виктория поняла по голосу, с годами приобретшим властные нотки. Неудивительно, если учесть, какие легенды ходили о лорде Блэке, возвысившемся над армией лорда Волан-де-Морта, ценившего его, как никого и никогда.       — Даже ты? — едко бросила Виктория, пригубив бокал с вином, на вкус оказавшимся сладким.       Прежняя насмешливость улетучилась во взгляде Сириуса, глядевшего на собеседницу властно, немигающе, будто она не представляет угрозы. Словно она ничто для него не значит.       Во всяком случае, так думалось Поттер, не понимающей, в какие игры с ней играет бывший любовник, часом назад едва ли не взявшем ее на столе, на коем ныне находились разные яства, начиная от свежевыпеченного хлеба, на который наверняка были наложены особые чары для сохранения первозданного вида и вкуса, и заканчивая десертом, покоящемся на дне корзинки.       — Я тем более. Сама знаешь, я человек слова.       — Ты мерзкий пират!       — Это, по-твоему, оскорбление? — грудь его затряслась от смеха.       — Что ты, всего-то детский лепет по сравнению с теми оскорблениями и проклятиями, которых ты наслушался за одиннадцать лет своей службы у проклятого узурпатора! Если бы не он, то сейчас мы бы не были врагами и не искали бы повод задеть друг друга побольнее. Не было бы вечных сражений и похорон, — пелена накрыла взгляд Виктории. — За эти годы я со счета сбилась, скольких потеряла.              Он бы хотел спросить, как долго она оплакивала его, но не стал, решив, что ответ расстроит. Во лжи Виктории равных не было, потому не мудрено, что он бы поверил ей. И, даже если бы она не стала прибегать ко лживым речам, он бы не посмел усомниться в правдивости ее слов.       — Не будь Минчум глупым трусом, то никакой бы войны не было и в помине. Реддл бы занял место министра магии, вернув нашей стране былое величие. — Сириус одним духом ополонил кубок с вином. — Кто знает, сложись все иначе, сейчас бы мы ужинали в кругу семьи. Вечно слышали звонкий детский смех, который был бы постоянным гостем в нашем доме.       Всего на мгновение Виктория позволила себе ощутить вкус той жизни, что навсегда находилась для нее под запретом с того дня, как Сириус оставил ее, бежав из отчего дома. Сердце заныло в груди, пронзенное стрелой отчаяния, тоски, вечной грусти.       На сгоревших костях мертвецов жизни не будет.       — Славно, что твои глупые мечты не коснутся меня, — наполнив кубок вином, Виктория опрокинула его, дабы заглушить боль, рвущую сердце в клочья. — Я в жизни твоей не стану и уж точно не подарю дитя. Да пусть будет мое чрево проклято, если я…       — Не смей! — перебил он ее, подскочив с кресла. В силу своего роста Сириус здорово возвышался над Викторией, продолжавшей сидеть на месте. — Не говори того, о чем пожалеешь. Тебе ли не знать, какой силой обладают слова, брошенные в гневе!       Она скривила губы, глядя на него.       — Что я вижу в твоих глазах, неужто надежду? — растянув губы в язвительной усмешке, Вики ударила больно. Ей не нужно было оружие, лишь слова. — Сдается мне, ты в самом деле решил, что раз уж я здесь не по своей воле, прошу заметить, то нам дарован второй шанс. Весьма опрометчиво с твоей стороны, не находишь? Твой лорд, готова дать голову на отсечение, прознав о том, что на твоем корабле дочка Флимонта Поттера, отдаст приказ запытать меня до смерти, как только отец откажется менять жизнь истинного министра магии на мою. Будь уверен, все случится именно так. Отец не станет торговаться, когда на кону стоит благополучие страны. Когда же я стану бесполезной, не предав ни одной тайны Воинов Света огласке, твой дражайший лорд-узурпатор избавится от меня, а возможно поручит это дело тебе.       Краска отхлынула от лица Сириуса. Он скуксился, на миг потеряв надежду, ставшую призраком после слов Поттер.       Сколько бы яда ни было в речи Виктории, весь он мерк на фоне доверия Блэка к Реддлу, ни разу его не предавшего. Сириус знал, заикнись он только о том, чтобы сохранить жизнь девушке, все еще являющейся владычицей его сердца, Том уважит его просьбу. А уж если припомнить список заслуг, не знающий конца, то Поттер в здравом уме никто не посмеет словом попрекнуть.       — Оставь свою хорошенькую голову при себе, не переживу, если с нее спадет хоть один волосок, — начал мужчина, медленно присев в кресло. Сигара заиграла меж его пальцев, будто бы он не отбросил ее в порыве гнева, не сумев совладать с эмоциями. — Да вот незадача, тебе так мало известно о жизненном укладе пожирателей, их ценностях и целях. Ты привыкла жить с теми, кто готов отказаться от собственной плоти и крови в угоду призрачной победы в войне, которая никогда не будет вашей. Не обманывай меня тем, что твой братец не имел возможности спасти тебя. Готов поспорить, ты провела больше трех дней с Сопротивлением. Хотя постой, на кой черт нам спор, если мои люди допросили выживших матросов.       Виктория потеряла дар речи, утратив чувство реальности. Она приоткрыла рот, но не произнесла ни слова. Не могла. Не имела силы.       — Сопротивление захватило ваш корабль с согласия Джеймса Поттера — сбежавшего капитана, коему помогла ты, Виктория. Все члены корабля подверглись опытам Душегуба, не успевшего до тебя добраться, а все потому, что ты ему нужна. Не подскажешь, для чего?       Он глядел испытующе, подмечая, с каким трудом Поттер сдерживает дрожь губ.       — Раскусил, — прошептала она ломким голосом, дрожащей рукой потянувшись за кубком. — Не знаю, на кой черт я ему сдалась. Наверное, решил, что отец пойдет на условия, которые он предъявит, если я окажусь в плену.              Около пяти минут они хранили молчание, прерываемое шумом волн, бьющихся в окна. Все это время Сириус, держа меж пальцев, увенчанных перстнями, сигарету, не сводил взора с худосочной девчонки, глядевшей в окно за его спиной. Не трудно было прочесть ее мысли, да и едва ли это было необходимо. Не прибегая к легилименции, он знал, что думы Виктории сводятся к семье.       «Мне все ещё кружит от тебя голову. Что же ты со мной делаешь, Виктория? Когда я смогу противиться твоим чарам?»       Все те женщины, с коими Сириус коротал время находясь на суше, померкли. Исчезли из памяти, сгинули, растворились. Каждая позабылась, как только он увидел Викторию. Прикоснулся к ее коже, как когда-то. Он был заложником собственных чувств, над которыми время оказалось невластно.       — Блэк, мне серьезно нужно домой. Отец во мне нуждается. Отпусти меня.       — Не могу, — без капли сожаления вторил в ответ мужчина. — Неверно сказал. Дело в том, что я не хочу тебя отпускать. Кто бы мог подумать, что за годы разлуки я стану сентиментальным? Считай себя моей пленницей, потому что домой ты попадешь тогда, когда Воины Света, включая вашего жалкого Минчума, которому мы все должны сказать спасибо за долгую войну, сложат оружие и признают Реддла верховным правителем Великобритании.       Онемев от ужаса услышанного, Виктория пришла в ярость. Она подскочила с места, точно ядовитой змеей ужаленная, свернув посуду с остатками еды — осколки разлетелись по деревянному полу.       — Отдашь меня своему пришибленному повелителю? Так знай, живой я не дамся!       Решившись на немыслимое — отчаянный шаг, девушка приложила к горлу лезвие ножа, который незадолго до вопроса схватила со стола. Было глупо полагаться на то, что Сириус, проклятый пират-предатель, действительно ее отпустит. Однако, как бы ни было горестно расставаться с жизнью, Виктория не могла позволить, чтобы тайны Воинов Света стали известны лорду Волан-де-Морту.       Пожирателям не нужно ее пытать, достаточно влить в глотку сыворотку правды, чтобы разузнать все ей известные секреты, а их много.       — Виктория! — взревел Сириус, следом за ней поднявшись на ноги. — Не смей, не делай этого!       — А что мне терять? Я не стану твоей пленницей, предательницей народа. Не стану, слышишь?!       Хотел было он призвать ее к благоразумию, как в каюту ворвался совсем еще зеленый паренек, коему было поручено охранять покой капитана. Застал он поистине занимательную картину: пленница, держа нож у горла, пятилась, покуда Сириус пытался ее вразумить, едва не умоляя отпустить нож.       — Не сейчас, Римус! Выйди вон!       — Но, капитан, я должен…       — Выйди! — повысил голос Блэк, прогнав матроса, побоявшегося его гнева.       Медленно наступая, Сириус держал обе руки на уровне лица, говоря тихо, успокаивающе, точно напевая забытую из далекого детства колыбельную матери. Он прибегнул к чарам, что Виктория осознала поздно, ослабив хватку на рукояти ножа.       — Не подходи!       Капли крови окропили ее бледную шею, когда в каюту ворвался незнакомый ей матрос и она сильнее, чем требовалось, взялась за нож, оцарапав себя.       Ее взгляд туманился. Мысли разлетались.       Сириус, не повышая голоса, объяснил, что никому не позволит навредить Поттер и уж точно не отдаст ее в руки лорда Волан-де-Морта, когда они сойдут с корабля. Он поддерживал своего повелителя в стремлениях, разделял его цели и видение нового правильного мира, но никогда не был его псом.       Уж если углубиться в негласный устав Пожирателей Смерти, одно из правил гласило, что семьи Пожирателей неприкосновенны, то бояться Виктории не нужно было.       — Ты останешься со мной, как положено. Жена должна быть с мужем, Виктория.       — Никакая я тебе не жена. И никогда ей не буду, слышишь?!       Их разделяло не больше полуметра, чего Виктория не заметила, спиной уперевшись в деревянную дверь.       — Мы с тобой совершили все предсвадебные ритуалы в свое время, осталось лишь испить вина с примесью нашей крови и помазать лбы. Как видишь, твой бокал пуст.       Взглядом вперившись в посуду, осколки которой разлетелись по полу, Вики с ужасом осознала, что вино было сладким неспроста. Блэк добавил в бочонок кровь, хорошенько замаскировав металлический привкус красным сладким вином.       — Нет, я… Но как? — несвязно зашептала она, пытаясь взять разум и тело под контроль. — Как?       — Моя матушка обучила меня многим премудростям. Было несложно отделить засохшую кровь от металлических оков, — мановением руки Сириус подозвал к себе кубок, до краев наполненный вином. — За нас, любовь моя.       С триумфальной улыбкой на губах, он, словно дьявол, глядел в разбитое ужасом лицо девушки, от бессилия опустившей нож.       Гнев и боль от предательства забурлили с новой силой, отчего Виктория с воинственным кличем бросилась на Блэка с ножом, желая всадить острие поглубже в сердце.       — Чертов лжец!       Он не пытался сопротивляться, а лишь попятился к столу, за которым они совсем недавно ужинали. Сириус был сильнее Виктории физически и куда более смекалистым, потому что меньше, чем через полминуты он ее обезоружил, уложив на лопатки. Снова. Правда Виктории все же выпала удача зацепить острым концом ножа шею Блэка, за что он был ей благодарен.       — А ты будущая Блэк!       Заведя оба запястья девушки над головой, Сириус пальцами левой руки поддел не успевшую присохнуть к коже кровь на ее шее, помазав ею их лбы поочередно. Тот же фокус он сделал со своей кровью.       Вики сопротивлялась до последнего, покуда реальность произошедшего не обрушилась на нее вместе со словами Блэка, ухмыляющегося как черт.       — Клянусь быть с тобой вечно.       Он скрепил ритуал крепким поцелуем, разжав пальцы на запястьях девушки, тут же ударившей его в грудь. Вики пыталась оттолкнуть от себя слишком настойчивого Сириуса, сжавшего ладонь на ее челюсти. Он целовал ее силой, и вскоре она перестала сопротивляться, осознав плачевность своего положения.       — Ты одурманил меня, — прошептала Виктория в губы Блэка перед тем, как он патетично коснулся ее губ своими.       Смешанные чувства туманили рассудок. Головой она понимала, что ей нужно оттолкнуть его, убить, уничтожить, но сердце и тело желало раствориться в желанных объятиях. Отдаться чувствам и забыться.       — Да, я искусен в чарах любви.       — Я ненавижу тебя, Блэк!       Он водил ладонями по ее талии, бедрам и груди, срывая с губ полузадушенные стоны, столь желанные слуху. Вики неосознанно шире развела ноги, закинув их на бедра Блэка, языком выводившего влажные поцелуи на ее шее.       Воскресшие чувства без остатка поглотили доводы рассудка.       — Ты тоже Блэк, — он целовал пылко, боясь, что времени не хватит и им вновь придется расстаться, на этот раз не по своей воле. — Блэк. Блэк. Блэк…       — Заткнись и поцелуй меня!       Ее слова — призыв к действию.       Ее желание — закон.       Она — его погибель.       Разорвав ткань платья на груди Виктории, не сдержавшей громкого стона, Сириус склонился над ее бледными заостренными грудями с затвердевшими сосками, осыпав кожу поцелуями. Она водила ладонями по его плечам, пытаясь избавить от рубашки — преградой меж их телами. Казалось, поцелуев, касаний, томных вздохов было мало.       Страсть между ними искрилась в воздухе, словно огни фейерверка.       Извиваясь под телом мужчины, точно пойманная змея, Виктория не заметила, как лохмотья, которые она недавно считала платьем, оказались на полу. Запрокинув голову, она вскрикнула, когда, взявшись левой ладонью за край стола, Сириус подался бедрами, соединившись с ней не столько телом, сколько душой, мыслями.       Невидимые нити оплели их души.       Он не был с ней нежен, чему она была рада, ногами и руками притягивая его ближе, хотя, казалось бы, между их телами не осталось жалких сантиметров. Его губы на ее губах. Ее руки в его волосах.       Выдохнувшись к рассвету, Виктория без сил упала на грудь Блэка, дышавшего столь же сбивчиво и тяжело, как она сама. Бедра приятно саднило, ну а боль в лодыжках и запястьях померкла.       Койка под их телами раз за разом поскрипывала, когда они тянулись друг к другу за поцелуями.       Сириус, — накручивая на фаланги пальцев чернильные локоны девушки, теперь уже законной жены, которой в самый раз бы дать гребень да бочку с чистой водой, — чувствовал себя как никогда хорошо. Словно все недостающие пазлы соединились в единую картину.       — Теперь ты точно меня не отпустишь, — в ее голосе не было слышно грустных ноток.       — В прошлый раз ты не сбежала со мной, в этот раз я не дам тебе уйти.       «Огонь поглотил второй этаж Блэк-мэнора, когда, стоя в саду, Сириус молил Викторию отречься от идеалов семьи и последовать за ним. Он клялся, что вместе они справятся со всеми горестями, кои выпадут на их долю. Божился оберегать ее жизнь превыше собственной.       Виктория, чье сердце разбилось, когда жених раскрыл правду о приобретенном статусе, показав метку Пожирателя Смерти, гордо красующейся на его левом предплечье, — качала головой. Она не сумела смириться, принять его.       Виктория Поттер осталась верна идеалам семьи, оставшись в Лондоне с братом.       — Я ненавижу тебя, — в сердцах бросила она на прощание, имея в виду совершенно иное.       — Знаю, любовь моя.       Перестав держать её руку, Сириус трансгрессировал.»       Приподнявшись на локтях, Виктория взглядом впилась в умиротворенное лицо новоиспеченного мужа, боясь забыть черты ее лица. Она страшилась того, что наступит утро и реальность обратится сном.       «Пусть я ослепну, если отпущу твою ладонь. Пусть погибну под гнетом заклинаний, если позволю уйти вновь.»       — Вот и не отпускай.       Она накрыла его губы своими, как сотню раз за ночь.       — Никогда.              Сириус крепче прижал к груди жену, опустившую голову ему на плечо.       К ночи они сошли на берег, не представляя, каких делов натворили, соединив себя узами брака. Не понимая, чем чреваты последствия их союза. Не зная, что этой ночью зачали дитя.