Галатея

— Не знала, что тебе подобное нравится, — вроде как пошутила Шепард, чтобы разбавить тишину. На Цитадели во всём доминировала эстетика азари, и апартаменты в земном китайском стиле стали для неё неожиданностью. При должной фантазии можно было даже забыть, что с домом разделяли миллиарды звёзд. Впрочем, насчет китайского стиля Джейн лишь выдвинула догадку. Она путешествовала по многим уголкам галактики, но не по родной планете. Конечно, не была в Пекине или Шанхае. Не видела ничего, кроме дрянных закоулков Лондона, где любой продавец лапши тебе скажет, что в Китае всё именно такое, как здесь. Красное, золотое, вульгарное, обязательно с колокольчиками, каллиграфией на бумажных ширмах и драконом. Красным был диван, золотыми — блики подсветки на нём, а вульгарной — поза Призрака, который к тому же вполне сходил за дракона. Кольца сизого сигаретного дыма расходились вокруг него, заполняя всю гостиную. — У владельца отеля есть свой стиль, — равнодушно отозвался Харпер между затяжками. — Напоминает лондонское захолустье, правда? — Не Пекин? Он смерил её странным взглядом. — И близко нет. — Ладно, — Шепард выжидающе скрестила на груди руки. — Давай к делу. Призрак выдержал небольшую паузу, прежде чем без малейшего оттенка вины сказать: — У меня ничего нет для тебя. Джейн бы ударила его, точно, не будь расстояние помехой. После того, как Призрак хладнокровно направил команду «Нормандии» в ловушку Коллекционеров, она не хотела иметь с ним никаких дел. И теперь понимала, что зря согласилась на личную встречу в надежде, что базовые принципы их союза способны измениться. А надежда была. Редкий ведь случай, когда законченный параноик соглашается вылезти на дневной свет и уж тем более остаться наедине с потенциальным убийцей. — Не веди себя как ребёнок, Шепард, — продолжал он, нисколько не опасаясь её гнева. — Я не устану повторять, что манёвр с турианским сигналом окупился стократно. Не жди за него извинений. — Ты рисковал мной и моими людьми! — Риск есть всегда. Но я также знал, что ты справишься. Что вызывало ещё больше злости — Призрак говорил так, что Джейн хотелось верить в его правоту. Ведь они действительно справились. Данные спасут множество людей. Сдержанная речь, окрашенная американским акцентом, всегда текла как река, убеждая, что синее — это красное, а красное — синее. — У меня было право знать, — настойчиво возразила Шепард внутреннему согласию. — Было. И единственное, о чем я жалею, — обстоятельства не дали мне поступить иначе. Джейн нехотя опустила руки, сменив позу на менее враждебную. Любая попытка добиться от него эмоций и понимания была обречена на провал. Зря она согласилась. Да, зря. Вживую Призрак ничем не отличался от голограммы, которая надоедала ей в звонках. Обаятельный, но неодушевлённый набор вокселей. Не то, на что она рассчитывала. «Обаятельный», — передразнила себя же Шепард. Вышло невесело. При Харпере в самом деле была и харизма, и притягивающая людей сила, но все достоинства перекрывались нахрен сбитым моральным компасом. Будь он полным отморозком, Шепард пристрелила бы его с чистой совестью. Но Призрак вершил благие дела бесчестными методами, и Джейн не до конца знала, как к этому относиться. Её отстранённый взгляд замер на рубашке, будто в ней мог крыться ответ. Или это привлекал жемчужный отлив натурального шёлка, до сих пор производимого на крошечных земных плантациях. Чтобы добыть жалкий отрез матриархи азари рвали друг другу глотки и совращали дипломатов Альянса, а жалования Джейн как раз хватило бы на шейный платок или около того. — Регион Шаньси, — уточнил Призрак, уловив любопытство. — Это подарок. — От подружки? — Шепард, — неожиданно хохотнул он. — Ты не перестаешь меня удивлять. — Забудь, — обозлилась Джейн. Она и не подумала, что острота прозвучит как прощупывание почвы. Призрак, по всей видимости, воспринял её именно так. Иначе Шепард не могла объяснить, почему черты его лица смягчились, а в неестественном сиянии голубых глаз мелькнул хищный интерес. — Как ты планировала укрепить наш союз? Задав вопрос, он бросил тлеющую сигарету в пепельницу и поднялся. Расстояние между ним и Джейн стало невыносимо маленьким. Резкий запах табака пошатнул ощущение реальности, и ей показалось, что вопрос прозвучал в голове. «Как я планировала укрепить наш союз?» — Я собиралась потребовать гарантий, — Шепард понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями. То, как пытливо Призрак изучал её мимику, интонацию, сбивало. — Гарантий, что ты больше не кинешь меня в пасть Коллекционерам. Любых. На твоё усмотрение. — Почему лично? — Ты не сможешь сбросить звонок и сказать, что принял к сведению. Поединок шёл не в её пользу, хоть на каждую вербальную атаку Шепард и находила ответ. Складывалось впечатление, что Призрак загонял ей иголки под ногти, а она простодушно подставляла пальцы. — Я ждала от тебя стоящего предложения, — не сбавляя накала бросила Шепард, лишь бы стереть довольную ухмылку. — Надеялась, у тебя есть что-то кроме очередной порции брехни. А что я получаю? Очередную порцию брехни в дрянной гостинице, где ты трахаешь моделей и азарийских чиновниц? — Тебя так волнует гостиница? — Нет, но у тебя на лице написано, как ты мечтаешь поиметь меня прямо на этом диване. — Мы можем пойти в спальню. — Не льсти себе, Харпер. Джейн закрыла глаза и мысленно выругалась, когда он всё-таки привлёк её поцелуем. Нетребовательным, наполненным мальчишеским азартом ожидания реакции. Шепард не сомневалась, что его наглость поощрялась чаще, чем он закономерно получал по морде. Но не пресекла, хотя предсказала развитие событий за секунду до. Потому что… Она списала бы всё на плохой день, но ей безумно захотелось видеть, как Призрак оправдывается за ловушку с турианским сигналом. Заговаривает зубы, пока стягивает белье, а затем находит языку более подходящее применение. Но вряд ли он был из тех, кто любит стоять на коленях. — Ты говнюк, — процедила она, так и не заметив, как приоткрыла губы, дозволяя прикоснуться к себе снова. — Который уже предал однажды и чуть не убил. Или плохая, долгая неделя полного игнорирования, лишённая его брюзжания и нравоучений. — Я твой Пигмалион, Шепард, — без ложной скромности заявил Призрак, до боли нежно очерчивая подушечкой пальца крошечный шрам на скуле. — Я знаю всё о тебе, каждую строчку личного дела и медицинской карты. Каждую сломанную кость. Каждую сведённую ради военной академии татуировку. Я сделал тебя живой. И ты считаешь, мне нужна твоя смерть? Можно было проклинать себя за безрассудность, вечное влечение к авантюрам, заставившее вступить в Альянс, но знакомое предвкушение уже не давало ей шанса сбежать. Плевать на доверие. Её манил очередной вызов. Опасность. Проклятая зависимость, выработавшаяся за годы службы. — Так и знала, что не отказывал себе в фантазиях о Галатее. — Кто бы стал на моём месте? Джейн едва не потеряла равновесие, не готовая к тому, что Харпер притянет её ещё ближе и тут же прижмется губами к шее, пробудив дрожь по всему телу. Оплетет по-паучьи неспешной, неотвратимой хваткой, из которой не появится желания освободиться. — Я прагматик, — добавил он, оставив неуловимый поцелуй у мочки уха. — Глупо было рушить наши с тобой хрупкие отношения признанием, что я хочу тебя. Бесстыдные и впервые честные слова обожгли кожу вместе с горячим дыханием. Шепард напряглась, как натянутая струна, но отрицать поражение было поздно. — Чёрт, — вырвалось вслух, пусть поначалу Джейн не собиралась тешить его эго таким признанием. — Не думала, что когда-нибудь скажу то же самое. Оба крутились в настолько разных мирах, что должны были взорваться при сближении. Его безупречный костюм, идеальная укладка, дорогой парфюм. Опытные, уверенные ласки, за каждой из которых следовало удовольствие. Её любимая толстовка с вытертой годами эмблемой «N7», уставная стрижка до плеч, небрежно собранная заколкой. Жадные, порывистые поцелуи человека, привыкшего сегодня жить, а завтра — умирать. Но каждое различие стиралось. Сорванной пуговицей с пиджака, бережно расстегнутой скрипучей молнией. Терпкими нотами кориандра и табака, смешавшимися с фруктовым мылом в один запах. Харпер потянул её в сторону спальни, не отпуская ни на мгновение, не давая возможности ускользнуть. Джейн привыкла быть уверенной в своих решениях. Идиотских, поспешных, неоднозначных, — если что-то начинала, то доводила до конца. Она отстранилась, но лишь для того, чтобы перехватить инициативу. Толкнула его на кровать, опустилась сверху, ощущая под тканью брюк твердую возбужденную плоть. Шепард не любила долгие прелюдии, но Призрак её стремлений не разделил. Она почти по-звериному рыкнула, когда он отвлекся от черного спортивного лифа, чтобы убрать её ладонь с заветной пряжки. — Не торопись, Шепард, — в тяжелое дыхание вкрался смешок. — А то мне сложно отделаться от подозрений, что отель горит. — Харпер, — голос с трудом обрел звучание. Джейн жмурилась от каждого прикосновения к обнаженной груди — и никогда не представляла, что имеет столько чувствительных точек. — Или доставай член, или вали обратно в свою Крепость Паранойи. Его язык продолжал очерчивать соски, вбирать их, умело чередуя жар и холод, однако Джейн заметила, с каким усилием Призрак подавил улыбку. — Надо отметить, в твоей грубости есть некоторая прелесть. В контраст ей, он совсем не был грубым. До ненавистного деликатным, терпеливым, доводящим до проклятий и просьб. Шепард злило, что ей было по-настоящему хорошо, и она не могла этого скрыть. Опять уступила, но на сей раз не словам. — Джейн. Харпер вдруг сказал это так, точно месяцами ждал момента, чтобы произнести её имя. Едва слышно, в порыве наслаждения, пока героиня Альянса, спасительница Цитадели и символ грядущей войны, выгибается под ним, сжимая пальцами тонкие простыни. А потом, не сдерживая крика, оставит несколько алых полос на плече и позволит полностью излиться в себя. Шепард долго и усердно трясла память, но, к своему сожалению, так и не вспомнила секса лучше. До и после воскрешения, не говоря уже о паршивой интрижке с Джейкобом. Харпер безуспешно пригладил волосы, стремясь вернуть себе хоть каплю былого лоска. Сколько бы он ни старался не выглядеть сентиментальным, Шепард безошибочно читала его мысли. Невысказанное утверждение, что никто её не достоин: ни приятели из земных банд, ни сослуживцы, романы с которыми походили на краткосрочные контракты, ни даже сам Призрак. Галатея, без изъянов и недостатков, творение настолько непостижимое, что сами боги согласились её оживить. — Давай. Скажи, что это стоило четырех миллиардов кредитов, — попыталась она развеять мифический ореол. — Безусловно, но не вешай на себя ценник, — его очарованность растворилась в знакомом цинизме, как и предполагалось. Харпер наклонился и с досадой смял лежащие на полу брюки — портсигар остался в гостиной. — Ради идеи, которую ты воплощаешь, выскрести все счета подчистую — малая плата. Она скептически хмыкнула. Некоторое разочарование от того, что живой Джек Харпер вновь превратился в Призрака появилось и тут же исчезло, когда он в последний момент поймал её, уходящую, за запястье. — Джейн. Ты ведь получила, что хотела? Второй раз назвал её по имени. В устах Призрака оно звучало слишком лично, интимно, и Шепард никак не могла понять, нравится ей это или нет. — Пока что — да, — она высвободила руку, напоследок тронув доверчиво раскрытую ладонь. — Но, пожалуй, не забывай освежать мою память время от времени.