***
Драко стоял перед антикварным шкафом в гостиной, бережно вытирая пыль с изящной фигурки дракончика. С самого его рождения мать каждый год покупала хрустального дракона ручной работы, сделанного гоблинами, чтобы отметить его день рождения. Крипнок, легендарный талант в мире гоблинов, был единственным известным мастером по изготовлению хрустальных драконов и магических животных вручную. Количество его драконов всегда ограничивалось пятьюдесятью, и они всегда пользовались огромным спросом. Каким-то образом мать Драко договорилась с Крипноком и всегда получала одно из первых произведений, обычно один из лотов, пронумерованных с первого по пятый. Так было до безвременной кончины Крипнока примерно в то время, когда Драко исполнилось двадцать пять. Тогда Крипнок только начал работать над тем, что сейчас было известно как его последний шедевр. Перед смертью он успел создать всего пять экземпляров, и пять лет спустя это было единственное, чего так жаждал Драко. Никто не видел ни одной из статуэток после того, как стало известно о кончине Крипнока — казалось, они просто исчезли. Ходили дикие слухи и еще более дикие истории, но вожделенные драконы пропали. В прошлом году всплыли два из них. Оба принадлежали американскому волшебнику, и он не планировал их продавать. Затем, две недели назад, в «Пророке» неожиданно появилась заметка. Американец скончался, и его семья выставляла всю коллекцию работ Крипнока на аукцион. Предварительная продажа не планировалась, и каждое изделие продавалось по отдельности. Драко чуть не упал в обморок, когда прочитал, что семья расстается с единственной в мире коллекцией, в которой были все драконы. А еще это означало, что у него наконец появился шанс заполучить то, что ускользало от него все эти годы… «Синюю драконицу с белым детенышем». Конечно, Драко видел это произведение только на фотографии, и она была не очень хорошей, но он слышал о нем. Как мать обвила хвостом детеныша, прижимая его к себе, а его белые крылышки переливались на фоне синих материнских. Все детали статуэтки были самой тонкой работой Крипнока. Драко отступил от шкафа и потустороннего мерцания прекрасных драконов. Ему нужно было подумать. Все, что он мог сделать прошлым утром, — это не придушить Поттера чертовой газетой. Даже сейчас это заставляло его кровь кипеть. «Результаты по квиддичу!» — Драко мерил шагами комнату. Гарри знал, насколько важна для Драко его коллекция. Каким чертовски тупым он мог быть? Драко любил его, но были моменты, когда он отчаивался в способности своего парня уловить даже самый очевидный намек. И если он пропустил подсказку в газете, что можно было сделать, чтобы заставить Поттера понять? Драко остановился у большого окна их городского дома, глядя на маленький сад. Он был полон цветов, которые Невилл приходил подстригать каждые несколько недель. Он мог спросить у Гермионы, на какую зацепку Гарри обратил бы внимание, но потом передумал. Он любил ее, действительно любил, но когда дело касалось подобных вещей, она была почти такой же тупицей, как Гарри. В этой женщине не было ни капли хитрости. От Рона тоже не было толку — он просто сказал бы Гарри. Драко не мог толком объяснить, почему для него было так важно, чтобы Гарри сам обо всем догадался, но это было так. Он вздохнул и скрестил руки на груди. Неужели это так сложно? Он покачал головой. Для Гарри Поттера, по-видимому, очень сложно. Драко подумал о делах, которые ждали этим утром. Ему предстояло зайти в аптеку, а затем занести три своих рабочих мантии в специализированный магазин волшебной вышивки в Косом переулке. Больница Святого Мунго закупила мантии для старших сотрудников, а затем настояла на том, чтобы на лицевой стороне были указаны имена и звания, но не захотела платить за выполняемую работу. Это бесконечно раздражало Драко, но он носил старые из принципа, пока они совсем не поистрепались, и он не мог больше откладывать. Он отвернулся от окна и начал подниматься по лестнице, чтобы достать новые вещи из гардероба, когда ошеломляющая мысль заставила его остановиться и броситься обратно на кухню. Гарри выбросил позавчерашнюю газету, но после того, как он ушел в Министерство, Драко снова вытащил ее. И если он не ошибался… Он открыл нижний ящик, в который они складывали разные мелочи, и вытащил газету. И да, прямо там, рядом со статьей о драконах Крипнока, была реклама «Тонкой вышивки Макмиллиан». «Персонализирую вещи для новорожденных, майки квиддичных команд и униформу всех видов». Медленно улыбаясь, Драко подумал, что, возможно, ему только что пришел в голову идеальный план. Два дня спустя он оставил записку вместе с вырванной из газеты страницей на кухонном столе. «Гарри, — написал он, — пожалуйста, забери мою рабочую мантию у Макмиллиан сегодня днем. Я работаю в дневную смену, а в четыре у меня встреча с главами отделов, и мне нужно успеть к нашей завтрашней ежегодной инспекции. Адрес указан прямо здесь, на первой странице объявления, в правом нижнем углу, рядом со статьей о хрустальных драконах. Спасибо! Драко». Он перечитал ее несколько раз, думая, что все настолько очевидно, что с таким же успехом он мог бы написать: «Болван, иди купи мне статуэтку синей драконицы с белым детенышем». Он был не настолько прямолинеен, и, по крайней мере, Гарри получил информацию в не слишком оскорбительной форме. Драко надеялся на это. Драко вернулся домой после семи вечера. У него была встреча с главами отделов, которая длилась до смешного долго, и он входил через камин на кухню в крайнем раздражении. Кухня была безупречно чистой, а на столе под чарами стазиса стояла тарелка с щедрой порцией куриных фетучини альфредо с брокколи и чесночным хлебом. Это был очень продуманный жест со стороны Гарри, и Драко начал надеяться, что, возможно, не слишком деликатное напоминание о том, что его день рождения не за горами, все-таки было правильным решением. Поднимаясь по узкой лестнице в их спальню, он услышал звук льющейся воды в ванной комнате. Медленно улыбаясь, он расстегнул воротник своей потрепанной рабочей мантии. Переступив порог спальни, он увидел новую бледно-голубую мантию, висящую на дверце шкафа, окутанную мерцающим защитным заклинанием. На правом нагрудном кармане темно-синими нитками было вышито: «Драко Малфой, фармацевтический инспектор». Воодушевляло, что Гарри не забыл забрать ее, а адрес аукционного дома, продающего статуэтки, был прямо там. Возможно, его усилия наконец увенчались успехом. Он снял старую мантию и пересек комнату, чтобы положить ее в корзину для белья, но потом решил, что, наверное, лучше сразу в мусорное ведро. Глубоко вдохнув пар с ароматом мыла и шампуня, поднимавшийся из ванны, он улыбнулся. Может быть, он присоединится к Гарри в душе и проведет очень приятный вечер. Улыбка застыла на лице, когда он увидел, что лежит в маленьком мусорном ведре в углу. Это была страница газеты со статьей о статуэтках, слегка помятая, как будто ее засунули в карман. Мусорное ведро находилось рядом с комодом Гарри. Сверху лежала бумажка с «идеями для дня рождения Драко», написанными неряшливым почерком Гарри. Он внес в список «бронь в Cordonelli's», «VIP-билеты на Лондонский симфонический оркестр» и «клуб экзотического шоколада месяца» в «Сладком Королевстве». Честно говоря, раньше Драко пришел бы в восторг от любой из них. Это показывало, что Гарри действительно хорошо его знал. Но в этом году все идеи вызвали у Драко желание схватить своего парня и встряхнуть его. Намек на то, чего он хотел, был настолько очевиден, что увидел бы и слепой нюхлер. Почему Гарри не мог? Драко услышал звук за спиной и обернулся. Он не заметил, как выключился душ. Гарри вышел из ванны с полотенцем на узких бедрах, быстро вытирая волосы. Он представлял собой впечатляющее зрелище: капли воды стекали по его загорелой груди, руки были закинуты за голову, мышцы напрягались, когда он протирал волосы махровым полотенцем. Он опустил руки и, увидев Драко, ослепительно улыбнулся ему. — Привет. — Привет, — ответил Драко, подавляя свое раздражение и разочарование. Действительно, было невозможно злиться на почти голого Гарри с таким телом и такой улыбкой. — Я принес твою мантию, — сказал Гарри, и он так явно гордился собой, что Драко не мог сказать ему, что считает его идиотом. — Я видел. После этого Драко отвлекся на прекрасное тело Гарри и очень приятный приветственный поцелуй. — Я мог бы помочь тебе избавиться от остальных грязных вещей, — сказал Гарри, притягивая Драко ближе. Тот вздохнул. — Серьезно, Поттер? Это лучшая реплика, которую ты можешь придумать? Гарри рассмеялся. — Было бы хуже, если бы я закончил это предложение словами «и помог тебе проникнуть в меня». Драко смотрел на него почти десять секунд, прежде чем просто покачал головой и попытался отвернуться. — Драко, — сказал Гарри, сбрасывая полотенце с бедер. — Давай, иди сюда. Драко покачал головой. — Я отказываюсь трахаться с кем-то, кто использует такие явно нелепые фразы с «давай». — Ладно, это была плохая реплика, — Гарри схватил Драко за руку, чтобы тот не ушел. — Но признай это — ты все равно хочешь мою задницу. Драко знал, что не сможет лгать об этом с невозмутимым лицом. — Просто признать, что я хочу твою задницу, не значит, что ты менее жалок. — Если я соглашусь, ты поцелуешь меня? Улыбка Гарри была обаятельной. — О, ты чудовище. Но Драко склонился ближе и поцеловал его, и когда Гарри обнял его за талию, он не протестовал. Сильно.***
Три дня спустя Драко спешил домой с работы, предвкушение пульсировало в венах. Наконец-то, наконец-то он, кажется, нашел способ достучаться до своего очаровательного, но туповатого возлюбленного. В то утро от «Кристис» прибыл каталог аукциона. «Кристис» был известным даже среди магглов аукционным домом, но он был основан в 1766 году волшебником по имени Джеймс Кристи. Он решил, что если может работать с состоятельным волшебным населением, то сможет работать и с магглами. Честно говоря, семья американца, которому принадлежала полная коллекция Крипнока, приняла очень разумное решение привлечь «Кристис». Только такой большой, хорошо известный дом мог обеспечить надлежащее обращение с экспонатами, и одно только название гарантировало честность. Там подготовили прекрасный каталог, полный больших цветных фотографий каждой статуэтки. Драко провел обеденный перерыв, изучая каждую из них, оттягивая удовольствие, прежде чем добраться до лота 121 «Синяя драконица с белым детенышем». Он перевернул страницу и чуть не заплакал, когда увидел надпись «Фотография недоступна на момент печати». Он почти оправился от своего разочарования, когда сформулировал новую идею, как заставить Гарри сделать ему идеальный подарок. Воплощая в жизнь новый план, Драко был уверен, что Гарри хотя бы заинтересуется, если положить каталог прямо перед ним на чайный столик. По вечерам в среду у них был ритуал: они собирались в гостиной с любимым напитком, с любым спортивным событием, которое Гарри хотел посмотреть по телевизору, и решали, где заказать еду с доставкой. Сегодня вечером, если Драко не ошибался, был матч по регби, «Ковентри» играл с «Росслин Парк». Регбисты были горячими, с мощными, как стволы деревьев, бедрами и широкими плечами. Сегодня вечером обещали дождь, а это означало, что будет грязь. По какой-то причине Драко считал игроков еще сексуальнее с испачканными грязью лицами. Гарри называл его чудаком, но ему это нравилось. Драко рано ушел из больницы Святого Мунго, спеша к ближайшей точке аппарации. Он аппарировал прямо в прихожую, чего вообще-то делать не полагалось, но ему было все равно. Ему нужно было вернуться домой раньше Гарри. Было крайне важно успеть убрать все с чайного столика в гостиной, чтобы на столешнице из тяжелого красного дерева остался только каталог аукционного дома. Раньше у Драко была прекрасная мебель из вишневого дерева в викторианском стиле. Но когда они стали жить вместе, очень скоро стало ясно, что мебель не выдержит, если Гарри будет класть на нее ноги несколько раз в неделю. Драко убрал ее, и они купили темную, тяжелую штуковину, которая стояла сейчас в гостиной. Даже Гарри не смог бы уничтожить ее своими тяжелыми аврорскими ботинками. Напольные часы в прихожей пробили четыре часа, когда Драко целеустремленно пересекал ее. Войдя в гостиную, он остановился, удивляясь, как они развели здесь такую грязь. На большом столе, который стоял перед черным кожаным диваном, были разбросаны остатки их рабочей недели. Почта, в основном та, что отправлялась прямо в мусорное ведро, и коробка с крошками лучшего шоколадного печенья Молли Уизли. Она была убеждена, что они оба слишком тощие и обречены умереть с голоду, так что после каждого воскресного ужина давала им с собой сладости. То, что Драко по воскресеньям ужинал в Норе, стало одной из самых сюрреалистичных вещей в его жизни. К счастью, Молли и Артур были невероятно всепрощающими людьми, и их выводок последовал их примеру. И, конечно, они любили Гарри. К сожалению, это также означало, что Драко каждое утро перед началом смены приходилось посещать спортзал в больнице Святого Мунго. Но ради блюд Молли он был готов на это. Расхаживая по комнате, Драко издал звук отвращения. Он любил Гарри, но этот человек был неряхой. Две аврорские мантии были перекинуты через спинку дивана, и Гарри по крайней мере один раз вытряхнул все содержимое карманов на чайный столик, потому что на нем были разбросаны монеты, четыре аврорских отчета и крошки печенья. У Драко был соблазн просто уничтожить все это, но он знал, что Гарри закатит истерику, если он это сделает, поэтому отправил монеты в банку, которую Гарри держал на своем комоде, мантии бросил в корзину, а отчеты аккуратно сложил стопкой поверх почти пятидесяти таких же на углу его стола. Затем, используя одно из хозяйственных заклинаний, которым научила его Молли, он взмахнул волшебной палочкой, вытер пыль и отполировал всю мебель в комнате. Затем он пропылесосил помещение, потому что восточному ковру на полу было по меньшей мере двести лет и ему требовался лучший уход. Впрочем, ему удалось пережить совместные вечера с пиццей, которые Уизли и Гарри устраивали во время матчей по квиддичу. К тому времени, как Драко закончил, комната отдавала лимоном и сияла, как новенький сикль. Крышка старого деревянного стола блестела, и когда он положил на нее каталог «Кристис», Гарри никак не мог не заметить этого. Просто на всякий случай Драко открыл его на странице, где должна была быть фотография «Синей драконицы с белым детенышем», развел огонь в камине и пошел переодеваться. Он был на кухне, готовя джин с тоником, когда услышал, как Гарри вошел через камин в гостиной. Сердце подскочило к горлу, и ему пришлось сделать глубокий вдох и сосредоточиться на том, что он делает, чтобы унять дрожь в руках. — Драко? — На кухне. Он услышал, как Гарри спустился по лестнице в своих тяжелых ботинках и вошел в кухню позади него. Он как можно небрежнее оглянулся через плечо. — Как прошел день? — спросил он, тщательно размешивая напиток. — Дерьмо. — Гарри подошел к нему сзади и поцеловал в затылок, его руки мягко опустились на плечи Драко. — Совершенно бессмысленная засада в сарае в Котсуолде. Я весь провонял домашним скотом. Драко действительно уловил исходящий от него запах коровника. Он сморщил нос. — Ну тогда убери руки от моего чистого джемпера и иди в душ. Я бы разделил с тобой почти все, но я бы предпочел не разделять зловоние. Гарри рассмеялся. — Вредный капризный чистоплюй. — Кто бы говорил, аврор Поттер. А теперь иди сними эту мантию. И, кстати, в корзине уже есть две штуки, которые нужно постирать, и я не буду стирать их за тебя. Гарри очень мило надул губы, но Драко проигнорировал это. — А я бы тебе постирал, — сказал Гарри. — Да, ты бы бросил свои вонючие красные балахоны к моим светло-голубым рабочим вещам, и все они в итоге стали бы фиолетовыми. Так что, пожалуйста, не надо. А теперь иди и поторапливайся, пока я не изменил все правила насчет того, что мы смотрим по телевизору. Гарри выглядел ошеломленным. — Ты бы никогда! Драко коварно ухмыльнулся и ответил: — Я слышал, что вышел новый спецвыпуск о тайне вокруг создания «Реквиема» Моцарта. Ты знал, что он умер в тридцать пять лет, а реквием остался незаконченным? Какой-то таинственный человек появился в доме Моцарта и предложил ему крупную сумму денег за заупокойную мессу, но отдал бы ему деньги только в том случае, если бы Моцарт не пытался выяснить, кто его таинственный заказчик… Глаза Гарри уже начали стекленеть, и Драко отвернулся, чтобы скрыть ухмылку. — Ладно, ладно, — сказал Гарри, нахмурившись. — Сначала душ, потом стирка. Встретимся в гостиной, как только вещи будут в стиральной машине. — Хороший план, — сказал Драко. — Я налью тебе пива. Какое ты хочешь? — Я буду «Пилснер», но стакана не надо, я могу пить его из бутылки. Я подумаю, что взять на закуску, когда будем заказывать еду. Гарри еще раз поцеловал Драко в затылок, прежде чем подняться по лестнице, и Драко ухмыльнулся в свой джин с тоником. Это было идеально. Его план никак не мог провалиться. Когда Гарри добрался до гостиной, Драко уже сидел на диване и даже включил матч по регби. Он устроился в углу, сняв туфли и подобрав под себя длинные ноги, запотевшая бутылка «Пилснера» Гарри стояла у него под локтем на подставке на боковом столике. Он услышал, как четвертая ступенька снизу скрипнула, как всегда, и через несколько секунд Гарри уже входил в комнату босиком. Его влажные волосы кольцами прилипли к смуглой коже шеи. На нем была старая и страшная футболка «Пушек Педдл» выцветшего оранжевого цвета. Невозможно было представить, как кто-то вообще мог хорошо выглядеть в этом жутком наряде, но Поттеру удалось. Его пижамные штаны были из поношенной клетчатой ткани и очерчивали выступающие тазовые кости. Он явно не надел белья, потому что старая фланель облепила член, демонстрируя его длинный, толстый изгиб там, где он прижимался к бедру. И от него божественно пахло, от него шел пар, пахло шампунем и одеколоном, и от одного взгляда на него пульс Драко участился, а член начал твердеть. Боги, он был прекрасен. — Тебе нужно подстричься, — сказал Драко, хотя ему хотелось спросить, не хочет ли Гарри старого доброго траха через подлокотник дивана. — Я знаю. — Гарри провел рукой по густой копне, и пряди прилипли к его пальцам. — Я посмотрю, получится ли встретиться с Джеффри в субботу. — Если у него не получится, то Пол, наверное, сможет. Их стилистами была очень симпатичная молодая пара геев, которые держали салон недалеко от входа в «Дырявый котел». Гарри пожал плечами и опустился на подушки рядом с Драко, задрав ноги на чайный столик. Он остановился на середине движения и оглядел комнату. — Ты прибрался. — Кто-то должен был это сделать, — ответил Драко. — На чайном столике было столько грязи, что хоть картошку сажай. — Ты преувеличиваешь. — Не намного. Он протянул Гарри пиво и затаил дыхание. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы не смотреть на глянцевый каталог. Гарри взял бутылку, затем наклонился для поцелуя. — Спасибо. — Гарри сделал большой глоток пива, и Драко с удовлетворением наблюдал, как двигается его горло. У него была прекрасная шея. Драко пришлось удерживать себя от того, чтобы не поднять ногу и не оседлать Гарри, вжимаясь в выпуклость его члена прямо там, на диване. Он не раз так делал. Однако сегодня вечером он не мог оторвать глаз от небольшого расстояния между босыми ногами Гарри и каталогом «Кристис». Прошло, наверное, минут десять, пока Гарри вертел в руке бутылку с пивом, а нервы Драко натягивались все больше и больше, прежде чем Гарри наклонился вперед и взял каталог. Драко затаил дыхание, пока Гарри просматривал открытые страницы, во рту у него пересохло, как в пустыне. Он смотрел так пристально, что заболели глаза. Затем, к полному шоку Драко, Гарри закрыл каталог, положил его обратно на чайный столик и поставил сверху пиво. Мгновенно влажный конденсат начал просачиваться на дорогую бумагу. — Блядь, Поттер, какого хрена! — Он наклонился вперед и схватил пиво, выдернув из-под бутылки каталог и вытирая о брюки. — Какого черта, Драко? Это просто какая-то реклама. — Какая-то реклама?! Это каталог «Кристис»! Гарри выглядел смущенным. — И что? Ты получаешь их постоянно. Что в этом такого особенного? Драко уставился на него, застигнутый врасплох. — Я… хм, ну… — Он не знал, что ответить, если только не хотел просто рассказать этому идиоту о статуэтке драконицы, а он не должен был этого делать, черт возьми. Не тогда, когда в комнате стоял шкаф, полный работ Крипнока! Не тогда, когда Гарри знал, насколько важны эти статуэтки для Драко. Он опустил взгляд на каталог, затем снова посмотрел в лицо Гарри, который ждал ответа. — Там нет ничего особенного! — наконец выдавил он сдавленным шепотом. — Просто… я даже не успел просмотреть его до конца, а ты вылил на него свое чертово пиво! — О, извини. — Гарри снова провел рукой по своим густым волосам, нахмурившись. — Я просто подумал, что раз он лежит там после уборки, ты, наверное, просмотрел его до того, как я вернулся домой. Драко моргнул. — Ну, я не успел, — наконец сказал он. — Хотя собираюсь. Так что я пойду и просмотрю его прямо сейчас в спальне. Он встал, схватил свой джин с тоником и устремился к двери. Ну вот как этот человек вообще мог одеваться по утрам без посторонней помощи? Как такой тупица мог работать аврором? Черт возьми, как он убил Темного Лорда? — Драко. Он остановился перед самой дверью и обернулся, прижимая каталог к груди. — А как же матч? А ужин? Драко нахмурился. — Я не в настроении смотреть телик сегодня вечером. И меня не волнует ужин. Я не голоден.***
Гарри смотрел вслед взлетающему по лестнице Драко. Пора бы перестать притворяться, что он понятия не имеет о замыслах Драко, но это было слишком весело.***
Драко всегда работал полсмены в пятницу, и они с Панси обедали вместе. Иногда они встречались в маггловском Лондоне, а иногда ужинали дома. Сегодня они собирались встретиться у Драко. Он примчался домой и поспешил на кухню. Он был не таким блестящим поваром, как Гарри, но обычно мог что-нибудь приготовить. Конечно, приготовить низкоуглеводное блюдо для Панси было непросто, но у него было несколько идей о том, что можно сделать на скорую руку. Пока он не заглянул в холодильник. — Гребаный ад, — выдавил он, глядя на пять бутылок «Пилснера», бутылку тоника, банку оливок и четыре лайма. Он забыл отправить свой заказ на рынок. Он прошелся по кухне. — Ну вот и все. Придется отменить встречу, — сказал Драко пустой комнате. Он подошел к камину, опустился на колени перед огнем, бросил в него горсть летучего порошка и крикнул: — Гостиная Панси Паркинсон! Когда пламя улеглось, он сунул голову в огонь, но не увидел свою подругу в бледно-голубой комнате. — Панс! Где ты? — Мерлин, Драко, — сказала она, входя в комнату в лифчике и трусиках. — О, черт, мои глаза, — взвыл Драко, закрыв лицо рукой. — Тебе обязательно разгуливать голой? Панси закатила глаза и не двинулась с места. — Во-первых, ты видел меня и в меньшем количестве одежды. — Она посмотрела вниз на свою грудь. — Конечно, на шестом курсе мои сиськи были далеко не такими впечатляющими. А во-вторых, я переодевалась, чтобы прийти, когда ты заорал. — Она посмотрела ему в лицо. — В чем дело? Что случилось? — Обед отменяется, — ответил Драко, не убирая руки. — Я забыл отправить заказ на рынок, и если ты не хочешь пить «Пилснер», закусывая оливками, мне нечего приготовить. — О, опусти руку, королева драмы, я надела халат. Драко посмотрел сквозь пальцы, прежде чем опустить руку. — Прости, Панс, я просто не в настроении выходить сегодня. Придется сделать перерыв. — Ерунда, — спокойно ответила она. — Я дам Мимси кое-какие инструкции и приду, как только оденусь. Она что-нибудь приготовит здесь и заскочит, чтобы подать. Драко кивнул, зная, что спорить бессмысленно. — Хорошо, я оставлю камин открытым. Приходи, когда на тебе будет настоящая одежда. Медленно поднявшись, Драко подошел к столу. Он покачал головой, глядя на беспорядок, который Поттер оставил после своего торопливого завтрака. На ноже был джем, а на столе столько крошек от тоста, что хватило бы еще на один ломтик. Он наложил заклинание быстрой уборки и оставил его работать, пока ходил за скатертью и льняными салфетками. Драко не переставал удивляться, что влюбился в законченного неряху. Туповатого, вечно взъерошенного и всегда такого чертовски желанного мужчину. Драко был совершенно без ума от него. Он только что вернулся после сбора цветов в саду, когда услышал шелест камина и увидел, как вошла Панси, к счастью, полностью одетая. Схватив вазу, он поставил в нее цветы и водрузил в центре стола. Панси остановилась и повернулась вокруг своей оси. — Лучше? — спросила она с усмешкой. Ее сапфировый кашемировый свитер с круглым вырезом подчеркивал грудь, но это был ее обычный стиль. — Да, я могу есть, не чувствуя необходимости прикрывать глаза в течение всего приема пищи. Спасибо. — Не за что. Мимси скоро придет с едой, но пока, я думаю, мы могли бы начать с этого. Она протянула охлажденную бутылку «Поль Роже». Драко закатил глаза. — Опять воровала из винного погреба своей матери? Панси захлопала ресницами. — То, чего Чарли не знает, ей не повредит. — Шарлотта Паркинсон упала бы в обморок, если бы узнала, что ты называешь ее Чарли на людях, — сказал Драко, качая головой. — Ты воровка, но я никому не скажу, пока ты со мной делишься. Он открыл большую дверцу в стене, достал два сверкающих хрустальных бокала для шампанского и поставил их на стол. Затем сложным заклинанием вытащил пробку и налил им обоим по бокалу. Драко огляделся. — Эта кухня простовата для шампанского, которое мы пьем. Панси засмеялась. — Дорогой, оно подойдет и для королевы в Букингемском дворце, и для такой королевы, как… Драко сверкнул глазами. — Закончи это предложение, и ты пожалеешь. К счастью, Мимси выбрала именно этот момент, чтобы появиться в комнате с большой корзиной. Панси улыбнулась. — Спасибо, Мимси. Просто поставь еду на стол. Да, это для меня. Рыба для Драко. Теперь, если ты поставишь пудинг в холодильник, можешь идти. Я позову тебя, когда мы закончим. — Спасибо тебе, Мимси, — сказал Драко. — Я всегда рада готовить еду для хозяина Драко, — ответила Мимси с поклоном. Панси закатила глаза. — Подлиза, — сказала она миниатюрному эльфу. — Хозяин Драко всегда был очень добр к Мимси. В отличие от некоторых ведьм, которых я знаю, — возразила Мимси. Драко ухмыльнулся, когда она исчезла. — Что, слышала? Посмотрев на свою тарелку с камбалой по-дуврски, Драко понял, что на самом деле проголодался. Он взглянул на тарелку Панси. — Лингвини из морепродуктов выглядит декадентски, — сказал Драко, приподняв бровь. — Тебя не беспокоят углеводы сегодня, дорогая? — О, отвали, Драко, — ответила Панси, закатив глаза. — Это было стервозно даже для тебя, ты не трахался прошлой ночью? — По крайней мере, я регулярно трахаюсь, — Драко наклонил голову и бросил на нее жалостливый взгляд. — Ты можешь сказать то же самое? — Ну, кто-то определенно нассал в твои шоколадные чипсы этим утром. — Панси нахмурилась. — Тебе не мешало бы помнить, что я знаю все твои грязные маленькие секреты и точно знаю, где зарыты твои скелеты. Драко фыркнул и покачал головой. — Прости, Панс. Просто… ну ты же знаешь о моей коллекции Крипнока? Панси кивнула и откусила кусочек креветки. — Все, кто тебя знает, знают о твоей коллекции, дорогой. Даже Поттер, а он при всем своем великолепии ни шиша не смыслит в коллекционировании. Если, конечно, коллекция не связана с той жалкой командой по квиддичу, за которую он болеет. Знаешь, тебе стоило бы мягко предложить ему команду получше… Драко оборвал ее свирепым взглядом. Она просто замолчала и жестом велела ему продолжать. — Возвращаясь к тому, что я говорил. Ты знаешь, что у меня есть все драконы Крипнока, кроме последнего, которого он делал, когда умер. Панси наклонила голову и приподняла брови в ответ. — Черт возьми, — фыркнул Драко. — Я же не просил тебя молчать вечно! — Ты такая сука. В любом случае, этот последний дракон практически недоступен. Ты это знаешь, — прагматично ответила Панси. — Да, и если бы ты дала мне договорить, то узнала бы, что он выставлен на аукцион «Кристис». Губы Панси сложились в идеальный круг. — О. — Она быстро оправилась и продолжила: — Значит, ты связался с «Кристис» и предложил самую высокую ставку? Драко откусил кусочек рыбы. — Ты закончила? — Не злись только потому, что я разгадала твою историю, — самодовольно сказала Панси. — Даже близко не разгадала, нахалка! Предварительные продажи и предаукционные договоренности запрещены. Но дело не в этом. Дело в том, что Гарри всегда пытается придумать, что подарить мне на день рождения. Поэтому я подумал, что в этом году будет проще, если я подам ему идею. — И? — спросила Панси. Драко поведал о своей провальной попытке показать статью в «Пророке», затем о том, как старательно выкладывал на видном месте каталог «Кристис». Его настроение ничуть не улучшилось оттого, что когда он закончил, ужасная корова была вся в слезах от громкого смеха. — Прекрати, ты, сука, это не смешно! Панси вытерла слезы со щек: — О, милый. Даже ты должен понимать, что смешно. Я имею в виду, посмотри вокруг. Сколько всего этого замечательного китча купил Поттер? Он никогда не знает, что выбрать. Разве в нем есть хоть капля оригинальности? Я не имею в виду в спальне, спасибо. Я имею в виду вещи вроде тостера «Smeg». Он бы даже не понял, что это такое. К тому же розового цвета. — Ему нравится тостер, — возразил Драко. — Это великолепно. Скажи мне, что он не ругался из-за цвета. Драко поморщился. — Потребовалось немного убеждения. Панси выгнула бровь, ее тон был сухим. — Немного убеждения. — Ладно, — огрызнулся Драко. — Для этого потребовался блестящий минет, если хочешь знать. — Я подозревала что-то такое, — самодовольно ответила она. — Стоит ли вообще спрашивать, сколько убеждения потребовалось, чтобы он согласился на фламинго? Или на эти цветы в горшках? — Фламинго? Скажем так, когда я закончил, он готов был танцевать голышом в Косом переулке. А цветы подарила Молли, и он их обожает. Это суккуленты или что-то типа того. Достаточно выносливые, чтобы не засохнуть, когда их забывают поливать. — Ну тогда понятно, почему у них такие горшки. — Она покачала головой. — Не в этом дело. Дело в том, — она сделала жест вилкой, — что если тебе нужна эта статуэтка, то боюсь, бесполезно ждать, пока Его Слабоумие догадается. Драко уронил голову на стол. — Дорогой, просто пойди и купи ее, а потом скажи ему, что это твой подарок на день рождения. — Но… — Драко поднял голову и запустил руки в волосы. — Я хочу… — Ты хочешь, чтобы он сам тебе подарил. Да, я знаю. — Она положила руку ему на плечо. — Но он не подарит. Что важнее, позволить Поттеру потерпеть неудачу из-за твоего упрямства или получить то, о чем ты мечтал последние пять лет? Драко снова уронил голову на кухонный стол. — Я ненавижу, когда ты права. Она погладила его по голове. — Я знаю. Теперь заканчивай свой обед, пока мы обсуждаем план этого аукциона.***
В день аукциона Драко одевался с особой тщательностью. Дом «Кристис» был старым и почитаемым среди Священных Двадцати восьми, и даже при том, что у Драко не было таких денег, которыми его отец когда-то любил разбрасываться, он все еще был Малфоем. На нем была новая мантия, сшитая на заказ мадам Малкин, из черного бархата с гагатовыми застежками, а волосы лежали в художественном беспорядке, при виде которого отец точно перевернулся бы в гробу. Эта мысль позабавила Драко, когда он в последний раз взглянул на себя, затем достал из шкафа мешочек с галлеонами и, сунув его в карман, стал спускаться по лестнице. Ему нужен был чай, а судя по запаху, Гарри заварил свежий, прежде чем уйти в Министерство. Когда Драко проснулся, в доме было тихо, вторая половина кровати уже остыла. Гарри нередко уходил раньше. К тому же вчера он говорил что-то о новом задании. Драко не слушал, он мысленно репетировал свои аргументы в пользу того, чтобы «Кристис» продал ему «Синюю драконицу с белым детенышем» до начала аукциона. Он думал, что сможет этого добиться, он мог быть очень убедительным, когда хотел. Он удивленно остановился в дверях кухни, увидев Гарри, сидящего за столом. Его красная аврорская куртка висела на спинке стула, у локтя стояла чашка чая и тарелка с тостами. Он поднял глаза, и его брови изогнулись. — Вау. Посмотри на себя. — Его взгляд был оценивающим, когда он оглядел Драко с головы до ног и обратно. — Это новая мантия? — Хм, да. — Встреча с Гарри сбила его с толку. Он провел рукой по бархатной мантии, пытаясь восстановить самообладание. — Я купил ее на вечеринку по случаю дня рождения Энди в следующем месяце. Это была не совсем ложь. — Черт, тогда мне придется купить что-то покруче. — Гарри одарил его плутоватой улыбкой. — Не могу же я быть в твоей тени. Драко закатил глаза, к нему вернулось самообладание. — Просто надень аврорскую форму, она впечатляет всех. — Но не тебя. — Гарри ухмыльнулся, делая глоток чая. — На тебя она совсем не действует. — О, я бы так не сказал. — Драко прошел мимо него, проводя пальцами по кожаной кобуре для палочки, которая лежала на столе. — На самом деле я питаю слабость к черной коже. Ухмылка Гарри стала коварной. — Правда? Проходя мимо, он схватил Драко за бедро, вцепившись пальцами в бархат. Драко сурово посмотрел на него и шлепнул по руке. — Складки! Он нахмурился, разглаживая место, за которое ухватился Гарри. — Злюка, — надулся Гарри. — Куда это ты так нарядился? Драко стоял спиной к Гарри, наливая себе чашку чая. «Зачем лгать?» — подумал он. Гарри все равно не понял бы, за чем он отправляется. — Я собираюсь на аукцион «Кристис». — Хм. Для чего? Теперь Драко собирался лгать. Если Гарри сам не понимал, он не станет ему помогать. — Ничего особенного. Просто хрусталь, удивительно похожий на мамин набор из двенадцати бокалов для вина. Ты знаешь, я потерял четыре из них. — Гарри кивнул. — Может, нам они никогда и не пригодятся, но я все равно хотел бы иметь их дома на случай, если мы когда-нибудь будем есть что-то еще, кроме пиццы или карри. Гарри фыркнул. — Понятно. Драко обернулся, раздраженный, несмотря на свою решимость не злиться. — И вообще, почему ты еще здесь? Я думал, ты собирался куда-то сегодня утром. Гарри допил чай и отодвинул стул. — Задание отменили, но у меня встреча в десять. Драко фыркнул. — Смотрю, ты не торопишься. Гарри ухмыльнулся ему, надевая короткую аврорскую куртку и медленно застегивая ее. — Есть немного. Но они не начнут без меня. — Вот это эго, которое мне так нравится. Драко наблюдал, как Гарри надевает кобуру для волшебной палочки, кожа идеально облегала его широкую грудь, черные брюки плотно сидели на бедрах. Вчера или позавчера он успел начистить свои ботинки, потому что они блестели в свете раннего утра. Мерлин, на него было приятно смотреть, и член Драко дернулся в ответ. Гарри сунул палочку в кобуру и с медленной улыбкой подошел к Драко. — Ты будешь дома к ужину? — А где еще мне быть? Гарри пристально посмотрел на него. — Я тебя чем-то разозлил? Драко моргнул. — Нет. Я просто… не очень хорошо спал. — Ну, по тебе не скажешь. Гарри склонился к Драко и накрыл его губы своими, целуя его достаточно долго, чтобы Драко расслабился и наконец вздохнул в поцелуй. Он почувствовал улыбку Гарри, когда его рука скользнула между ними, и он сжал член Драко, обнаружив, что тот наполовину затвердел. — А тебе действительно нравится кожа. Драко оттолкнул его. — Складки! — Он выругался. — Идиот. Гарри снова поцеловал его, не переставая улыбаться, а потом повернулся и направился к камину. Он все еще нахально ухмылялся, когда исчез в пламени.***
Драко знал Гюнтера Бенхольдта, организатора аукционов «Кристис» в магическом мире, с десяти лет. Отец взял его с собой на аукцион за какой-то книгой, которую мечтал заполучить в свою библиотеку, и он с восторгом наблюдал, как Люциус убеждал Бенхольдта продать ее ему, не выставляя на всеобщее обозрение. К концу войны Драко уже не считал отца достойным восхищения, но надеялся, что сегодня сможет перенять часть этого холодного превосходства. Когда он прибыл в аукционный дом, сотрудники суетились в своих лавандовых мантиях, но публика еще не собралась. До начала аукциона оставалось два часа, и он специально приехал так рано. По всему просторному залу были расставлены пьедесталы, и ему пришлось заставить себя подойти к передней части помещения, а не глазеть на уже выставленные работы Крипнока. Он не видел «Синюю драконицу с белым детенышем», кроме того, он знал, что она будет на заднем плане, а не в экспозиции. Одна из ассистенток, привлекательная молодая женщина с густыми темными волосами, заметила его и подошла к нему с лестной быстротой и вниманием. — Мистер Малфой. Вы присоединитесь к нам сегодня? — Возможно, — небрежно ответил он. — Гюнтер здесь? — Я думаю, он в подсобке. Позвать его? — Пожалуйста. — Он огляделся вокруг со всей беспечностью, на которую был способен. — Бакстер, — обратилась она к молодому человеку, вертевшемуся возле ее локтя, — принеси мистеру Малфою чаю? — Она вопросительно посмотрела на Драко. — Прекрасно, — ответил он, хотя сомневался, что сможет выпить еще чашку. Чай, который он выпил раньше, поднимался к горлу, вызывая легкую тошноту. Прошло почти пятнадцать минут, прежде чем молодая женщина, Брук, как гласил ее бейдж, вернулась с Гюнтером. Это был старик, слегка сгорбленный, с седой бородой, доходившей ему до пояса. Он одарил Драко белозубой улыбкой. — Драко, — он протянул руку, — я подумал, что вы, возможно, присоединитесь к нам сегодня. Как дела? — У меня все хорошо, Гюнтер, спасибо. — Чем я могу вам помочь? Драко снова оглядел комнату, его глаза скользнули по выставленным статуэткам. — Ну, вы же знаете, как сильно я люблю работы Крипнока. — Ваша мать рано привила вам любовь к изысканным вещам. — Он слабо улыбнулся. — Как бы ей это понравилось. Драко кивнул в знак согласия. — Да, она была бы в восторге. Должно быть, эта коллекция произведет фурор на аукционе Глаза старика блеснули. — Действительно. Молодой человек наконец принес Драко чай, и он из вежливости сделал глоток. Чай был превосходным, но он не смог проглотить больше ни капли. Его сердце бешено стучало, и он понял, что больше не может продолжать непринужденную болтовню. — Гюнтер, вы, наверное, знаете, зачем я здесь. — Ну, вообще-то я удивился, Драко. Вы не из тех, кто покупает дубликаты. Предполагая, что Гюнтер лукавит, Драко выпрямился и вздернул подбородок. — Это верно. Но вы прекрасно знаете, что у вас есть на продажу одна статуэтка Крипнока, которой у меня еще нет. Та, которую он закончил незадолго до своей смерти. Я хочу «Синюю драконицу с белым детенышем», Гюнтер, и я готов заплатить за нее, если только вы не оберете меня до нитки. Гюнтер уставился на него, медленно моргая, словно пытаясь собраться с мыслями. Драко почувствовал тревожную дрожь. — Драко, я… — Гюнтер глубоко вздохнул. — Мне жаль, старый друг, но «Синюю драконицу с белым детенышем» семья вчера сняла с аукциона. Они решили не выставлять на аукцион эту конкретную вещь вместе с остальными. Драко уставился на него, чувствуя себя так, словно пол ушел у него из-под ног. Очевидно, вся кровь отхлынула от его головы, лишив его способности говорить. Он смотрел на Гюнтера, не в силах вымолвить ни слова. — Я знаю, это шок, — сказал Гюнтер, осторожно беря Драко за руку. — Эта вещь завершила бы вашу коллекцию. — Но… почему? — наконец выдавил Драко. — Она есть в каталоге. Там нет фотографии, но она есть в списке… — Я знаю, и я приношу извинения. У нас просто не было времени убрать ее в такой короткий срок. И я понятия не имею, что заставило их передумать, — любезно сказал он. — Может быть, сентиментальность? Более вероятно, что они собираются выставить ее на аукцион отдельно, когда привлекут больше внимания. Я знаю только, что они забрали ее у нас, к моему большому разочарованию. Я бы с удовольствием посмотрел на нее, по крайней мере. Один из помощников махнул Гюнтеру из дальнего угла комнаты, и тот мягко коснулся плеча Драко. — Я действительно сожалею. Брук, — он повернулся к молодой женщине, которая с сочувствием наблюдала за их разговором, — возможно, Драко предпочел бы бокал вина вместо чая. Еще рано, но иногда нужно обязательно выпить, да? Драко покачал головой. — Нет, спасибо. Я просто… Думаю, я пойду. Его слова затихли, когда он отвернулся. Позже он даже не помнил, как аппарировал домой.***
Драко споткнулся, приземлившись в гостиной. Он не пытался выпрямиться; он просто опустился на пол. В комнате было тихо, если не считать его прерывистого дыхания. Все пропало. «Вот так просто», — подумал он. Все его планы и мечты… пропали. Слабо, как будто издалека, он услышал чей-то зов. На заднем плане послышался свист камина, а затем из кухни донесся звук шагов. — Мерлиновы отвисшие яйца, Драко, — сказала Панси, отряхивая сажу со своих брюк. — Я пыталась добиться от тебя ответа почти десять минут. Ты так занят, любуясь… Ее слова оборвались, как только она увидела Драко в мятой мантии на полу. Она бросилась через комнату, опускаясь на колени рядом с ним. — О боже, о черт! Что случилось? Это Гарри? Он ранен? — Она взяла его за плечи и встряхнула. — Поговори со мной, черт возьми! — Все пропало, Панс. Все мои планы, все мои мечты пропали, — он щелкнул пальцами, — вот так. Панси ахнула и заплакала. — О, Драко! Нет! Этого не может быть. Это какая-то ошибка. — Она прижала Драко к себе и разрыдалась у него на плече. — Прости. Мне так жаль. Что я могу сделать, милый? Кого мне позвать? Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Ей нужно было быть сильной ради своего самого дорогого друга. Она могла справиться с собой ради него. Она встала, взяв Драко за руку. — Давай, Драко. Встань. Давай уложим тебя на диван. Ты не можешь просто сидеть на полу. Она с трудом усадила Драко на диван и села рядом с ним, нежно поглаживая его спину, пытаясь подобрать правильные слова. — Драко, мне так жаль. Ты можешь рассказать мне, что случилось? Как он… как это произошло? — Она покачала головой. — Я просто не могу в это поверить, только не Гарри. Она шмыгнула носом и вытерла слезу, скатившуюся по ее щеке. Драко повернулся и посмотрел на нее широко раскрытыми глазами, открыв рот. — Гарри? О чем, черт возьми, ты говоришь? Панси нахмурилась. — Я так поняла, с ним случилось что-то ужасное. Иначе почему ты в такой истерике? — Статуэтка. Статуэтка Крипнока, которую я хотел. Владельцы сняли ее сегодня с аукциона! — выкрикнул Драко. — Ты, — голос Панси был тихим и опасным, — сидел на полу, как будто твоему миру пришел конец. — Она глубоко вздохнула. — Из-за гребаной статуэтки? Драко, не заметив ярости в глазах Панси, взвыл: — Я даже не успел ее увидеть! Неужели ты не понимаешь? — Я понимаю, ты, конченный долбоеб с обоссаными мозгами! — Она ударила его по голове. — Ты гребаный ублюдок! Какого хера так пугать?! — Она снова ударила его, на этот раз по плечу. — Я подумала. Гарри. Был ранен. Или хуже. Убит! — Она подчеркивала каждые несколько слов еще одним ударом куда придется. Драко вскочил, спасаясь от побоев. — Ты ебанулась, Паркинсон? Я ни слова не сказал о Гарри! Ее дыхание было быстрым и тяжелым. — Ты сидишь в кромешной темноте. Могу добавить, на полу, в мантии, которая стоит Мерлин знает сколько, потому что у тебя из-под носа продали какую-то безделушку?! Драко поморщился. Если так сформулировать, это действительно прозвучало немного… ну… чересчур. Даже для него. Он все еще пытался оправдаться. — Но, Панс… Она вытянула руку перед собой. — Серьезно, Драко. Остановись. Сейчас же. Я собираюсь пойти домой, выпить несколько очень больших, очень крепких порций джина с тоником. И если я не проснусь с похмельем… Что ж, тогда я, возможно, подумаю о том, чтобы поговорить с тобой снова. Она вытащила свою палочку, повернулась на месте и с треском исчезла.***
После ухода Панси Драко сел на диван, уставившись в погасший камин. Он знал, что нужно подняться наверх и переодеться. Его мантия была новой и смехотворно дорогой, и обычно он постоянно помнил об этом. Но сегодня вечером он просто не мог заставить себя пошевелиться. Он рассеянно потер пальцами то место, куда его ударила Панси. Умом он понимал, что заслужил это; он предполагал, что, возможно, слишком остро отреагировал. Но каждый раз, когда эта мысль приходила ему в голову, он отбрасывал ее. У него было право расстраиваться, право немного перегибать палку. Он не просто собирал марки или что-то в этом роде. Статуэтки Крипнока были частью его жизни с самого рождения. Его мать купила первую еще до его появления на свет, и единственная, которой у него не было, которую он даже никогда не видел, теперь оказалась вне его досягаемости. Вероятно, она никогда больше не появится в продаже. Разве он был неправ, расстраиваясь из-за этого? Он так не думал. Он неподвижно сидел на диване, пока угасал день. Солнце село, и дом погрузился во тьму, а он все еще не двигался. У него не было сил. Он был эмоционально истощен. Он не собирался притворяться, что все в порядке, но Панси заставила его задуматься. И, честно говоря, ему это не очень понравилось. Ему хотелось пожалеть себя, черт возьми. Он глубоко вздохнул. Он услышал шум камина внизу, на кухне, и, взглянув на часы на каминной полке, с удивлением понял, что уже десятый час вечера. Гарри сказал ему, что сегодня задержится, но он не вспоминал об этом с тех пор, как Гарри ушел утром. Что ж, это объясняло, почему у него болел желудок — он ничего не ел со вчерашнего ужина. С утра он слишком нервничал и весь день даже не думал о еде. Возможно, Панси была права по поводу излишней истеричности. Сегодня вечером была его очередь готовить ужин, а он даже не подумал об этом. — Драко? — позвал Гарри из темной кухни. Внизу зажегся свет, и Драко почти мог предсказать, что Гарри будет делать, даже не видя этого. Сначала он снял мантию. Да, послышался стук ножек стула по каменным плитам, когда он бросал мантию на спинку. Драко слышал, как Гарри открыл холодильник, слышал, как щелкнула крышка от пива, когда он бросил ее в мусорное ведро. — Драко, где ты? Драко знал, что должен ответить ему, но не ответил. Он оперся о подлокотник дивана и с очередным вздохом подпер подбородок рукой. Он услышал шаги Гарри на лестнице, его сапоги громко стучали по деревянным ступенькам. Он хотел войти в гостиную, но остановился прямо в дверях. — Драко? Почему ты сидишь в темноте? Драко попытался придумать ответ, который не звучал бы нелепо. Он не смог придумать ни одного. — Драко? Гарри вошел в комнату, включил свет на маленьком боковом столике, и Драко вздрогнул от его яркости. — Что происходит? Драко поднял глаза, заметив озабоченность на его красивом лице. Он вздохнул. — Плохой день, — пробормотал он, собрав всю энергию, на которую был способен. Гарри подошел к нему и сел рядом на диван. — Плохой день, почему? Драко покачал головой. — Неважно. Мне нужно пойти переодеться. — Нет, не нужно. Ты весь день был в этой мантии, не умрешь, если снимешь ее чуть позже. А теперь поговори со мной. Драко отвел взгляд от пронзительных зеленых глаз Гарри. — Мы с Панси… можно сказать, немного поссорились. — С ней все в порядке? — С ней да. — Драко потер затылок, по которому она стукнула его. — А вот у меня завтра обязательно будут синяки. — Говорить становилось легче, и он откинул голову на спинку дивана. — Я слишком остро отреагировал на что-то… Гарри медленно улыбнулся ему. — Ты? Не может быть. — Ты не помогаешь, и это действительно был ужасный день, несмотря на мою склонность к драматизму. Улыбка Гарри тут же исчезла. Он потянулся и взял Драко за руку, переплел их пальцы. — Поговори со мной. Драко опустил взгляд на соединенные руки, такие разные по форме, по оттенку. Рука Драко была бледной, пальцы длинными и тонкими. Рука Гарри была более квадратной, ногти короткими, тон кожи более темным. Он больше не грыз ногти; по крайней мере, Драко удалось отучить его от этого. — Ты подумаешь, что это глупо. Гарри сжал его руку. — То, что тебя так сильно расстроило, не может быть глупым. Драко положил голову Гарри на плечо. — Спасибо тебе за это. — Он вздохнул. — Ты знаешь, я был на аукционе «Кристис» этим утром. — Угу. — Гарри кивнул в волосы Драко. — Ну, на самом деле я туда пошел из-за коллекции работ гоблина Крипнока, в которую входила его последняя работа. На момент смерти он создал всего пять копий этой вещицы, и я годами пытался заполучить хоть одну. — Он сделал паузу, потирая большим пальцем костяшки пальцев Гарри. — В каталоге была «Синяя драконица с белым детенышем». Ну, в том каталоге, который ты использовал для подставки. Гарри что-то промычал. Он замер, внимательно слушая. — Я пришел пораньше, чтобы поговорить о ней с Гюнтером, возможно, убедить его продать ее мне до начала аукциона. — Драко вздохнул, уткнувшись в красную шерсть куртки Гарри. — А ее сняли с продажи. Видимо, семья решила не продавать ее. — О, — тихо сказал Гарри. — Действительно разочарование. — Мама начала собирать коллекцию еще до моего рождения. Это единственная вещь, которой у меня нет. Я ее даже никогда не видел. Качественных фотографий нет, и она никогда не выставлялась. Гарри внимательно слушал. — И как из-за этого ты поссорился с Панси? Драко неловко поерзал. — Она… подумала, что я немного драматизирую тот факт, что статуэтка недоступна. — Хм. — Гарри сжал его руку. — А ты драматизировал? Драко поморщился. — Может быть, немного, да. — Он почувствовал, что краснеет. — Ладно, возможно, больше, чем немного, — поправился он. — Но я был так разочарован. Гарри отпустил руку Драко и обнял его за плечи, притягивая Драко ближе к себе. — Не говоря уже о том, что твой парень-идиот, похоже, не понял намека. Драко напрягся. — Я не понимаю, что ты имеешь в виду. Гарри откинулся на мягкую спинку дивана, увлекая Драко за собой. Он тихо усмехнулся. — Драко, я люблю тебя, но ты не деликатный. Драко повернулся, чтобы посмотреть на него. — Прошу прощения? Я очень деликатен. — Ты деликатен, как удар бладжером по голове. — Гарри ухмыльнулся, увидев возмущенное выражение лица Драко. — Давай посмотрим: сначала за завтраком была газета, затем адрес салона вышивки, который, кстати, был рядом со статьей об аукционе «Кристис»… Мне продолжать? У Драко отвисла челюсть, и он отстранился, возмущенно уставившись на Гарри. — Ты знал, — сказал он. Гарри кивнул. — Ах ты… законченный негодяй, — кипел Драко. — Ты позволил мне выставить себя на посмешище и не сказал ни слова! — Драко, — мягко сказал Гарри. — Позволь мне сделать кое-что сейчас, пока ты снова не выставил себя на посмешище, хорошо? — Что, черт возьми, это значит? Гарри отстранился от него, затем нежно поцеловал. — Подождешь меня здесь? — Я… — Драко фыркнул, затем глубоко вздохнул. — Хорошо. Он раздраженно скрестил руки на груди, когда Гарри направился через холл в свой кабинет. Драко услышал какой-то шорох, затем стук тяжелых ботинок Гарри по деревянному полу, когда он возвращался. Он держал в руках искусно завернутый подарок, бумага была темно-синего цвета, ленты и бант — изящная серебряная сетка работы фейри, усыпанная стразами. Это был прекрасный подарок, и Гарри поставил его на чайный столик. — С днем рождения, — тихо сказал он. Драко перевел взгляд с Гарри на подарок. — Мой день рождения только в пятницу. — Я знаю, — ответил Гарри. — Я думаю, что сейчас самое подходящее время для него. Давай, открывай. Драко посмотрел на него, почему-то почти боясь прикоснуться к подарку. Но, будучи, ну, самим собой, он потянул за бант, и тот легко развязался. Бумага сама собой развернулась вокруг подарка, а затем исчезла. Драко бросил взгляд на Гарри. — Выпендрежник. Гарри ухмыльнулся. — Я знаю, ты ненавидишь беспорядок. Мы были вместе достаточно долго, чтобы я принимал близко к сердцу кое-что из того, на что ты жалуешься. — Он прислушивается к этому, — пробормотал Драко, изучая простую коричневую картонную коробку, стоящую на столе перед ним. На ней не было ничего, никаких опознавательных знаков. Драко закусил губу и посмотрел на своего парня. — Ну? На коробке нет исчезательных чар? Гарри рассмеялся. — О, нет. Теперь мы перешли к приятной части. — Надеюсь, там не что-то опасное. Гарри не сказал ни слова; он просто наблюдал за ним с загадочным выражением лица, которое заставляло Драко нервничать. Но не настолько, чтобы не открывать подарок. Он просунул пальцы под клапан, высвободил его, глубоко вздохнул и откинул крышку. Затем испуганно выдохнул, когда коробка действительно медленно растаяла вокруг подарка, пока на чайном столике не осталась только изысканная статуэтка элегантной драконицы насыщенного синего цвета, прижимающей к себе белого детеныша с радужными крыльями. Он уставился на нее, ошарашенный, не веря своим глазам. Он протянул дрожащую руку, чтобы прикоснуться к ней. Она была настоящей. Последняя работа Крипнока, потрясающая «Синяя драконица с белым детенышем», стояла у него на столе. Гарри достал ее для него, и после всех маневров, намеков и глупостей Драко был не уверен, что заслужил это. — Как… — Я связался с семьей американского коллекционера и, ну, — он одарил Драко почти застенчивой улыбкой, — сделал им предложение, от которого они не смогли отказаться. И, возможно, немного поразмахивал своим именем. — Но ты ненавидишь пользоваться своей славой. Почему? — Ты должен был бы уже знать, что на земле не так много того, на что я бы не пошел, чтобы сделать тебя счастливым, Драко. Но, может быть, это покажет тебе. — Голос Гарри был нежным и наполненным любовью. — Сколько… Нет, не говори мне. Я не хочу знать. — Драко склонился и внимательно изучил статуэтку. Крылья были почти прозрачными, с мягким перламутровым отливом, который придавал им сияние. Казалось, что драконы вот-вот взмахнут ими. Чешуйки у детеныша были мягче, чем у матери. Они отчетливо выделялись на ее спине, шее и голове. Но от выражения ее морды, от того, как она крепко прижимала к себе детеныша и смотрела на него сверху вниз, сердце Драко забилось чаще, дыхание перехватило, а глаза защипало от слез. Он хорошо знал это выражение: любовь, забота, готовность защищать. Он вырос, видя то же самое выражение в глазах своей матери. Он не собирался плакать. Он был полон решимости не делать этого. Но его добило совершенно человеческое выражение морды драконицы, напомнившее о матери. Его зрение затуманилось, когда слезы потекли по щекам. — Драко? О, не плачь. — Рука Гарри легла ему на плечо. — Если бы я знал, что она заставит тебя плакать, я бы ее не покупал. — Не будь глупцом, — сказал Драко, вытирая влагу со щек. — Я плачу, потому что… — Он не был уверен, что сможет это объяснить, поэтому повернулся и обвил руками шею Гарри, зарывшись лицом в воротник его аврорской куртки. Руки Гарри обхватили его, и он притянул Драко к себе, крепко прижимая к груди. — Я люблю тебя, — прошептал Гарри ему на ухо. — Ты должен, — Драко отрывисто рассмеялся. — Я никогда не признаю, что сказал это, и тебе лучше никому не говорить об этом под страхом смерти, но я могу быть немного занозой в заднице. Гарри рассмеялся, уткнувшись ему в макушку. — Ты? Рассказывай. — О, просто заткнись и поцелуй меня, пожалуйста. Драко отстранился, вытирая глаза пальцами, стирая влагу. — Ну вот, я больше не похож на мокрую тряпку. Веселье Гарри осталось, но его смех сменился нежной улыбкой. Он обхватил ладонью щеку Драко, проведя большим пальцем по острой линии челюсти. — Ты не мог бы выглядеть как мокрая тряпка, даже если бы постарался. — Ах, смотрите, кто учится быть дипломатичным. — Драко склонился ближе, пока их губы не оказались в нескольких дюймах друг от друга. — Я попросил тебя поцеловать меня, но я не собираюсь торчать здесь весь вечер, ожидая, пока ты это сделаешь. — Да, сэр. Гарри больше не медлил. Он притянул Драко к себе и накрыл его губы своими, нежно раздвигая их языком. Драко тихо вздохнул, одна его рука скользнула в густые волосы Гарри. Он наклонил голову, и поцелуй стал глубоким и страстным. Но когда Гарри подался вперед, чтобы опрокинуть его на спину, Драко остановил его, положив руку ему на грудь. Гарри замер, глядя на него сверху вниз. — Что? — Просто придержи эту мысль. Драко выскользнул из-под него, осторожно поднял статуэтку и понес ее через комнату. Он открыл шкаф со своей коллекцией и бережно поставил ее на том месте, которое освободил, когда надеялся, что сможет выманить ее у Гюнтера в обход аукциона. Прямо над полкой горел огонек, и хрусталь сиял волшебным светом. Как только статуэтка оказалась в безопасности и дверца закрылась, Драко радостно перепрыгнул через спинку дивана и с лучезарной улыбкой приземлился рядом с Гарри. — Итак, — сказал он, обнимая Гарри за плечи и притягивая его обратно к себе. — На чем мы остановились? Гарри рассмеялся. — Приятно знать, что твои приоритеты расставлены правильно. Драко строго посмотрел на него. — Если «сделать им предложение, от которого они не смогли отказаться» означает такие галлеоны, как я думаю, то ты должен быть рад, что у меня такие приоритеты, умник. Потому что мне бы не хотелось, чтобы кто-то из нас сбросил ее со стола, когда мы… увлечемся. Гарри снова наклонился. — Мы собираемся так увлечься? — А мы трахаемся как-нибудь по-другому? Гарри притворился, что думает об этом. — Нет. Вообще-то нет. — Он прижался грудью к груди Драко, притягивая его к себе, его рука скользнула между ними и погладила длинное бедро. Драко приложил пальцы к губам Гарри за миг до того, как они сомкнулись бы на его губах. — Прежде чем ты окончательно отвлечешь меня… — Гарри обхватил его член, и Драко ахнул, — этим, — он пристально посмотрел Гарри в глаза, — спасибо тебе. И еще кое-что. Пожалуйста, напомни мне завтра послать Панси неприличное количество цветов, чтобы вымостить дорогу, прежде чем я пойду извиняться перед ней. — Будет сделано, и не за что, — сказал Гарри, и его глубокий голос скользнул по спине Драко прямо к яйцам. — Теперь я бы предпочел, чтобы ты отвлекся от Панси и вернулся ко мне. — Ладно. — Драко слегка прикусил квадратную челюсть Гарри, а потом нежно поцеловал это место. — Если ты настаиваешь. Продолжай.