Oh! Sweet Nuthin'

Зимнее солнце низко висит в небе, пока Какаши с тревогой расхаживает по магазину, который, кажется, миллионным за этот день. Раздраженное фырканье вылетает от беловолосого мужчины, когда он останавливается перед витриной. Какаши пристально смотрит на замысловатые фигурки черепах, складывающие печати по другую сторону стекла. — Это так печально сейчас. Когда он собирался на работу, Какаши чувствовал уверенность — у него созрело так много потенциальных идей. Но минута за минутой, час за часом этот, казалось бы, богатый список увядал прямо у него на глазах. Второй набор нунчаков? Гай любит своих верных клыков-близнецов, Какаши не может достать ему другую пару — это выглядело бы так, будто он пытается их заменить. Как насчет того традиционного чайного сервиза в магазине на углу? Но Гай всегда говорит о красоте в простоте, когда речь заходит о чае — наверняка такая богато украшенная вещь не была бы принята хорошо. Новый комбинезон? У него их уже так много, плюс что, если он купит не ту ткань? Или не тот оттенок зеленого? Гай был бы потрясен, если бы вместо леса увидел зеленое поле. Этого недостаточно, ничего недостаточно хорошего. Звенит колокольчик, когда Какаши с трудом проходит через узкую дверь магазина. Свежий воздух — долгожданная перемена после душных магазинов и покрытыми пылью полками, которые занимали пространство Какаши. Засунув руки в пустые карманы, Какаши поворачивается в направлении дома, активно пытаясь игнорировать страх, который в данный момент зарождается у него в животе. В его квартире тихо. Тревожное постукивание его ручки по деревянному столу наполняет комнату, пустой лист бумаги смотрит на Какаши. «Экзамены на чуунина были легче, чем это» Срабатывание таймера на кухонном столе выводит Какаши из оцепенения, вызванного жалостью к себе. Стул скребет по полу, разбрасывая множество смятых и выброшенных писем, разбросанных у его ног. Какаши выключает таймер, прежде чем вытащить горячий противень из духовки. — По крайней мере, в одном подарке я уверен, — бормочет Какаши себе под нос, глядя на остывающий пирог. После того, как он упаковал свое творение и нацарапал сообщение, от которого ему не хочется рвать на себе волосы, Какаши обулся и вышел за дверь. Его шаг ускоряется, когда воздух становится холодным, а тени ползут по пустому переулку. Дверь перед домом, которая кажется мужчине роднее, чем его собственная, оказывается перед ним прежде, чем он осознает это. Выцветшее дерево практически срывается с петель, прежде чем Какаши успевает постучать. Широкая фигура стоит в дверном проеме, яркая улыбка и теплые глаза приветствуют Какаши, и на мгновение его тревога превращается в ничто. Гай выглядит расслабленным, вместо своего традиционного комбинезона он одет в облегающую серую майку, темно-зеленые штаны, низко сидящие на талии, и Какаши приходится несколько раз напомнить себе сосредоточиться, прежде чем вернуть свое внимание к лицу Гая. — Соперник! — Восклицает Гай, заключая его в крепкие объятия. — Привет, Гай, — эхом отзывается Какаши, позволяя себе погрузиться в тепло присутствия другого, когда Гай осторожно опускает его обратно на землю. — Заходи-заходи! — говорит Гай, хватая Какаши за свободную руку и вводя его в теплое сияние своей квартиры. Он терпеливо ждет, пока Какаши снимет ботинки, закрывая за ними дверь с легким щелчком, прежде чем вернуть свое внимание к другому мужчине. — Это для тебя, — застенчиво произносит Какаши, протягивая коробку с выпечкой Гаю, — с днем рождения. Широко раскрытые глаза переводят взгляд с коробки на Какаши, затем обратно на коробку. — Ну, продолжай, — мужчина подбадривает Какаши, подходя на полшага ближе. Робкие руки поднимаются, чтобы коснуться костяшек пальцев Какаши, наконец принимая подарок. Прежде чем мужчина успевает сказать что-нибудь еще, Гай наклоняется и целомудренно целует его в висок, — спасибо. — Ты даже не знаешь, что это, — указывает Какаши, позволяя своей руке скользнуть вверх по груди Гая. — Не имеет значения, что это, — отвечает Гай, — ты подарил это мне. Какаши тихо хмыкает в знак подтверждения, позволяя своей руке соскользнуть с груди Гая, в то время как другой мужчина поворачивается, чтобы пройти дальше в комнату. Беловолосый мужчина следует за Гаем, как тень, останавливаясь у кухонного стола, чтобы снять жилет и протектор и повесить их на спинку стула. Его взгляд возвращается к Гаю, который в данный момент роется в шкафах. Какаши наблюдает за ним, скользит взглядом по обнаженным плечам Гая, прежде чем тот поворачивается и показывает бутылку саке и две маленькие чашечки. Керамические стаканы звякают друг о друга, Гай ставит их на кухонный стол рядом с собой. — Выпьем! — подбадривает Гай, наполняя чашки, прежде чем пододвинуть одну поближе к Какаши. — Думаю, я справлюсь с этим, — поддразнивает Какаши, подходя к столу и рассеянно проводя по краю своего чашки подушечкой большого пальца. — За что мы должны выпить? За новый год? — спрашивает Гай, его блестящие глаза выжидающе смотрят на Какаши. — Нет. За тебя, конечно, — немедленно отвечает Какаши, его взгляд становится тусклым и отстраненным, когда он продолжает, — хотя еще один год жизни в нашей сфере деятельности стоит отпраздновать. Руки Гая находят щеки Какаши, возвращая к нему пустые глаза. — Да ладно, не надо хандрить в мой день рождения. Взгляд Какаши смягчается при словах Гая, слабая улыбка играет на его губах под маской. — Ты сейчас отдаешь приказы? — Совершенно верно, — отвечает Гай, упирая руки в бока и выпячивая грудь с притворной гордостью. — Полагаю, тогда у меня нет выбора, — отвечает Какаши, юмор окрашивает тон, в то время как он протягивает руку, чтобы стянуть маску. — За тебя, — начинает Какаши, поднимая свой бокал за Гая, — моего вечного соперника. Широкая улыбка расплывается по лицу Гая, когда он поднимает свой бокал. Раздается слабый звон, их чашки соприкасаются, прежде чем опустеть. Тишина после того, как их бокалы возвращаются на стол, длится недолго. Тело Гая практически вибрирует, а его взгляд продолжает возвращаться к коробке, все еще стоящей на кухонном столе. — Могу я открыть твой подарок прямо сейчас? — выпаливает Гай, его глаза блестят от плохо сдерживаемого возбуждения. — Не обольщайся, — бормочет Какаши с ноткой беспокойства, — он небольшой. — Чепуха, — как ни в чем не бывало отвечает Гай, опускаясь в кресло с такой силой, что сиденье отъехало на несколько сантиметров. Настороженный вздох покидает Какаши, когда он опускается на сиденье рядом с Гаем, подпирая голову и наблюдая за его руками, тянущимися за коробкой в центре стола. Нежными руками Гай развязывает бечевку, снимая сложенный лист бумаги с верхней части коробки, прежде чем открыть записку. Теплые карие глаза переводят взгляд со слов на Какаши. — Ты написал мне письмо? — хрипит Гай, его голос хриплый от эмоций. — Очень наблюдательно с твоей стороны, — отвечает Какаши, в его тоне сквозит нежность. Круглые глаза возвращаются к бумаге, и Какаши пытается не съежиться, когда обнаруживает, что читает письмо вместе с Гаем.

Гай, Я начинал это письмо столько раз, что сбился со счета. У меня нет твоего таланта — когда я пытаюсь выразить свои чувства, всегда получается что-то не то. Но ничего не выходит. Ты громкий. Ты напряженный и неумолимый. И я рад этому. Потому что мир отчаянно нуждается в таких вещах. Ты требуешь, чтобы тебя услышали, ты высказываешь свои мысли и стоишь на своем, и я никогда не устану быть свидетелем этого. Я никогда не видел, чтобы ты отступал или сдавался — надеюсь, никогда не увижу. Я скажу тебе, кто ты еще такой. Ты страстный. И вдумчивый, и такой невероятно яркий. В этом мире ужасно не хватает доброты, но я смотрю на тебя и чувствую надежду и тепло. И я чувствую столько счастья, что боюсь утонуть в нем. Но какой путь предстоит пройти. Итак, выпьем за тебя, самого лучшего из нас. С Днем Рождения. Твой, Какаши

Слезящиеся глаза находят Какаши, когда Гай дрожащими руками кладет письмо обратно на стол. — Ка-Какаши, — всхлипывает Гай, притягивая лицо Какаши к себе. Какаши отводит взгляд, пока румянец начинает подниматься по его шее. — Не хотел заставлять тебя плакать в твой важный день. — Нет, — перебивает Гай, проводя большими пальцами по щекам Какаши, — я буду дорожить этим до конца своих дней. Какаши тихо хмыкает в знак признательности, наклоняясь, чтобы стереть поцелуем слезы с лица Гая. Удовлетворенный вздох вылетает из Гая, его глаза закрываются от прикосновения Какаши. Беловолосый, наконец, отстраняется, слегка улыбаясь румянцу, окрасившему теперь сухие щеки Гая. Большие карие глаза открываются мгновение спустя, и какое-то время Гай просто смотрит на Какаши. И мужчина почти ломается под тяжестью этого, он чувствует себя легким и тяжелым одновременно, и это сводит с ума, как Гай может заставить весь мир рухнуть без единого слова. Неуверенная улыбка появляется на губах Гая, когда он переключает свое внимание на коробку, все еще стоящую на столе. Умелые руки поднимают крышку, чтобы показать свежеиспеченный торт, замысловато украшенный белыми лотосами и зелеными черепахами. — С днем рождения, Гай, — бормочет Какаши, его взгляд скользит от профиля Гая к глазури, украшающей торт. Быстрым движением руки Какаши зажигает свечи, разбросанные по десерту. Языки пламени танцуют в отражении глаз Гая. Он на секунду замирает, на его губах появляется слабая улыбка, прежде чем наклониться, чтобы задуть их. — Что ты загадал? — спрашивает Какаши, вытаскивая использованные свечи из торта. — Ты же знаешь, что я не должен рассказывать, — отчитывает Гай, наблюдая, как Какаши встает и направляется на кухню. После того, как он выбросил свечи, Какаши со знанием дела перемещается по кухне, вытаскивая единственную вилку, прежде чем задвинуть ящик бедрами. — Богатство? Бессмертие? Слава? — Какаши направляется обратно к кухонному столу. — Кому это нужно? — честно спрашивает Гай, презрительно морща нос. — Я думаю, большинство населения согласилось бы, — парирует Какаши, откидываясь на спинку стула и вертя вилку в пальцах. — Только не я! — объявляет Гай, тыча большим пальцем себе в грудь, — мне нечего желать. — Правда? — спрашивает Какаши, выгибая бровь. Гай широко улыбается, проводя костяшками пальцев по щеке Какаши. — У меня уже есть все, чего я только мог пожелать. Какаши чувствует, как его сердце замирает, неосознанно откликаясь на прикосновение Гая. Рука мужчины скользит по коже, поднимаясь к виску, прежде чем найти пристанище в белых жестких волосах. От него не ускользает косой взгляд, который Гай бросает на нетронутый торт, все еще стоящий рядом с ними. — Давай, съешь кусочек, — уговаривает Какаши. — Но ты же не любишь сладкое, — возражает Гай, все еще проводя руками по светлым волосам. — Я не буду, — просто отвечает Какаши, придвигая коробку ближе зубцами вилки. — Но ты вложил столько труда! Ты должен пожинать свои плоды! — рассуждает Гай, поднимая руки, чтобы обхватить лицо Какаши, озабоченно нахмурив четко очерченные брови. — Я попробую, — воркует Какаши, двигаясь, чтобы взять кусочек торта. Руки Гая падают на колени. Он наблюдает за Какаши с легким скептицизмом и взвешенным любопытством. Наколов идеальный кусочек на вилку, Какаши поворачивается обратно к собеседнику, протягивая кусок. Наступает пауза, во время которой Гай смотрит на кусочек, прежде чем медленно наклониться вперед. Его рот приоткрывается, прежде чем обхватить предложенный кусочек, и Какаши приходится сосредоточиться на том, чтобы не уронить вилку при виде этого. «То, что ты делаешь со мной». Первое пламя желания начинает лизать сердцевину Какаши. Он наблюдает, как губы Гая обхватывают вилку. Огонь только разгорается. Взгляд Какаши опускается на горло Гая, загипнотизированный тем, как сокращаются мышцы, пока он глотает. — Это вку… — начинает Гай, но его слова обрываются, когда Какаши наклоняется вперед, жаждущий чего-то большего, чем еда. Мягкие губы приветствуют Какаши, как только он сокращает расстояние между ним. Свободная рука опускается на бедро Гая. Какаши издает тихий вздох, когда их губы соприкасаются один, два, три раза. Сильные руки ложатся на шею Какаши, слегка наклоняя голову. Невинное прикосновение губ постепенно становится жарким, по мере того как Какаши все сильнее прижимается к Гаю. Язык беловолосого выскальзывает изо рта, чтобы провести по чужой нижней губе. Рот Гая мгновенно раскрывается, низкий стон эхом отдается в комнате, его руки сжимаются на затылке Какаши. Он хотел, чтобы поцелуй был чистым, нежным, но Какаши никогда не был силен в сдержанности, особенно если дело касалось Гая. Какаши жадно облизывает рот мужчины. Приглушенный стон срывается с губ Какаши, ногти впиваются в мышцу бедра Гая. Они отрываются друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, и Какаши вынужден заставить свою руку расслабиться, мимолетно чмокнув Гая в уголок рта, прежде чем упасть обратно в кресло. — Ты прав, — бормочет Какаши, глядя на Гая сквозь полуприкрытые веки, — это восхитительно. Красивые карие глаза переводят взгляд с глаз Какаши на его рот. Гаю удается лишь отрывисто кивнуть в ответ. — Думаю, мне нужно попробовать еще раз, чтобы быть уверенным. Что думаешь? — невинно спрашивает Какаши, указывая на коробку вилкой, которую он небрежно держит. — Да, — выдыхает Гай, наклоняясь вперед с приоткрытыми губами, прежде чем у Какаши появляется шанс снова поднять вилку. Какаши позволяет себе еще раз насладиться зрелищем, затаив дыхание и ожидая, пока второй кусочек будет полностью съеден. Вилка звенит по столу. Какаши приближается во второй раз, их губы встречаются на полпути в небрежном поцелуе. Гай отодвигает свой стул от стола, руки скользят вверх и ложатся на бедра Какаши. Беловолосый садится на сильные бедра, издавая сдавленный стон, оседлав другого мужчину. Слабый вкус горького шоколада и сладкой клубники покрывает его язык, когда он снова касается податливого рта Гая. Руки Какаши хватают Гая за волосы, пока он прижимает мужчину спиной к стулу. Сильные руки сжимаются вокруг бедер Какаши, притягивая его так близко, насколько это возможно. Тяжелое дыхание наполняет воздух между ними, когда они отстраняются друг от друга. Голодный рот Гая движется дальше, чтобы целовать, покусывать и облизывать шею Какаши, вызывая нуждающийся стон из глубины легких Какаши. Бедра беловолосого дергаются вперед от ощущения растущего под ним возбуждения. Какаши чувствует головокружение от желания. Его сердце бешено колотится в груди, пока Гай что-то незамысловато рисует языком на его коже. Руки становятся требовательными; пальцы Какаши царапают кожу головы Гая. Ободряющие руки сжимаются вокруг талии Какаши, прижимая бедра вниз, чтобы потереться о пах. Сдавленный стон вырывается из горла Какаши. Его шея выгибается, когда губы Гая находят точку пульса. Какаши покрывает влажными поцелуями скулы Гая, его челюсть и висок, в конце концов возвращаясь к ждущим губам Гая. Мужчина забирает весь воздух из легких Какаши, когда их рты снова встречаются. Гай быстро углубляет поцелуй, жадно глотая каждый звук, который вырывается изо рта Какаши. Беловолосый расстается с долгим поцелуем, отталкиваясь от мужчины. Гай протестующе стонет, протягивая руку, чтобы остановить возлюбленного, но прекращает, когда Какаши опускается перед ним на колени. — Какаши… — от грубого голоса Гая по спине Какаши пробегает дрожь. — Ты хочешь, чтобы я остановился? — спрашивает Какаши с застенчивой улыбкой. Его руки сжимают колено Гая, прежде чем медленно подняться вверх, поглаживая большими пальцами внутреннюю поверхность бедер. Гай безмолвно качает головой. Его ноги сами по себе раздвигаются еще больше, в то время как руки Какаши продолжают свои действия. Какаши смотрит на Гая снизу вверх, прикрыв глаза, и цепляется пальцами за пояс брюк Гая. — Ты не обязан, — говорит Гай, тяжело дыша. На лице Какаши появляется ухмылка. — Что ж, тогда хорошо, что я этого хочу. Не обменявшись больше ни словом, Гай приподнимает бедра со стула, одной рукой хватаясь за сиденье, чтобы приподняться, а другой прикрывая покрасневшее лицо. Какаши чувствует, как ухмылка становится порочной. Он одним быстрым движением стягивает с Гая штаны и боксеры. Румянец окрашивает щеки Гая в малиновый цвет, и Какаши думает, что это, возможно, его новый любимый цвет. Как только Гай опускается обратно на стул, Какаши скользит рукой от крепкой икры к задней стороне колена. Медленно беловолосый приподнимает ноги Гая, запечатлевая мимолетный поцелуй на внутренней стороне его колена, одновременно стягивая одежду, оставшуюся вокруг лодыжек. Опуская ногу Гая на пол, Какаши позволяет своему взгляду спуститься от покрасневших губ к рельефной груди, прежде чем, наконец, остановиться между его дрожащих бедер. Какаши облизывает губы при виде этого. «Посмотри на себя». Какаши разводит ноги Гая еще шире, устраиваясь на деревянном полу. Руки находят пристанище на верхней части бедер, слегка сжимая, прежде чем наклониться вниз, останавливаясь совсем рядом с целью. Теплый выдох срывается с губ Какаши. Гай дергается, когда дыхание проходит по разгоряченной коже. Какаши приоткрывает рот, сокращая оставшееся расстояние, берет головку в рот и нежно посасывает. Низкий стон вырывается из груди мужчины, и беловолосый чувствует бурлящую потребность услышать это снова. Его язык кружит вокруг головки, прежде чем опуститься наполовину. Какаши надувает щеки, когда отстраняется. Проводя языком по кончику, он снова опускается вниз, массируя маленькими кругами нежную кожу бедер Гая, устанавливая экспериментальный ритм. Крепкая рука поднимается, чтобы убрать со лба и провести пальцами по растрепанным белым волосам. Какаши издает протяжный стон в ответ на прикосновение Гая и дрожит от удовольствия, когда рука мужчины сжимает его волосы. Язык скользит по члену. Мужчина расслабляет горло, прежде чем опуститься к основанию. Сдавленный стон вырывается у Гая. Он откидывает голову назад, закрывая свободной рукой глаза. Желание струится по венам Какаши, горячее и требовательное. Он постепенно возвращается к головке, посасывая и облизывая каждый восхитительный сантиметр, которым обладает Гай. Когда он опускается обратно к основанию, Какаши чувствует пульсацию члена у горла. Знакомый вкус предэякулята на языке. Глаза открываются, чтобы посмотреть на Гая, и он чувствует, как его передергивает от образа. Наполненные вожделением глаза смотрят на именинника сверху вниз: рот приоткрыт, он тяжело дышит. Этого почти достаточно, чтобы отправиться за грань прямо здесь и сейчас. Постепенно Какаши начинает набирать темп, наслаждаясь наполовину внятными словами и беззастенчивыми стонами, которые неуклонно срываются с губ Гая, по мере того как Какаши подталкивает его все ближе и ближе к оргазму. — Ка… — слова Гая обрываются. Его рот открывается в особенно хриплом стоне, — Каши… я-я не буду… Несмотря на знание того, что Гай быстро приближается к оргазму, Какаши не сдается. Что-то первобытное и безымянное заставляет его удвоить усилия, неистовые пальцы впиваются в мускулистую плоть. Прежде чем у Какаши появляется шанс выполнить поставленную задачу, он чувствует, как рука Гая хватает его за волосы на затылке и оттаскивает. Изо рта Какаши капает слюна, когда он смотрит на Гая затуманенными глазами. — Ты станешь моей смертью, — выдыхает Гай, его голос срывается, и Какаши хочет снова попробовать его на вкус, хочет погубить его. — Ты жалуешься? — спрашивает Какаши, слыша скрежет в собственном голосе от толчков, которые только что пережило его горло. Глаза Гая загораются от этого звука. Он притягивает Какаши к себе, чтобы их рты соприкоснулись. Это неряшливо и мокро, и Какаши хочет, чтобы это никогда не заканчивалось. Его руки сжимают плечи Гая, из его груди вырывается еще один стон. Когда они снова расстаются, глаза Какаши распахиваются, пытаясь унять учащенное биение сердца, но безуспешно. Руки Гая гладят шею Какаши, его глаза прослеживают линию губ. — Я никогда не буду жаловаться на твой сводящий с ума рот. — Тогда почему ты остановил меня? — язвит Какаши, — жаждешь наказания? Гай раздраженно вздыхает, прежде чем наклониться. — Я хочу тебя всего сегодня вечером, не могу допустить, чтобы это закончилось раньше времени. Какаши чувствует, как слабеют ноги, когда слова скользят по раковине уха, его ногти оставляют полумесяцы на коже Гая. — Спальня? — спрашивает Какаши, покрывая поцелуями нижнюю часть челюсти Гая. — Нет, — отвечает Гай с озорной улыбкой, подхватывая Какаши одной рукой, а другой ставя коробку с тортом на свободный стул, — здесь. Какаши подавляет дрожь, пока Гай усаживает его на край стола. Уверенные руки скользят по полоске обнаженной кожи на подоле чужой водолазки. Слегка выпрямившись, Какаши поднимает руки над головой, ухмыляясь. В глазах Гая читается голод от этого жеста. Мозолистые руки скользят под тканью, медленно приподнимая вещь, в то время как теплые кончики пальцев танцуют вдоль выпуклостей его груди, оставляя за собой искры. Их руки касаются друг друга прежде, чем водолазка падает на пол. Гай снова завладевает губами Какаши, проводя руками по его спине. Руки беловолосого хватаются за последний предмет одежды на возлюбленном, очевидно, с излишним рвением, потому что мгновение спустя звук рвущейся ткани заставляет их губы замереть. Слегка отстранившись, Гай смотрит вниз на руки Какаши, которые в данный момент держат два куска его майки, разрывая рубашку почти до половины груди. В глазах Гая появляется веселый блеск, когда его взгляд возвращается к взволнованному Какаши. Несмотря на румянец на щеках, Какаши удается встретиться взглядом с Гаем, перед тем как разорвать майку до конца. Мужчина хватает беловолосого за запястья на мгновение позже, бросая на Какаши неодобрительный взгляд. — Лично я думаю, что так лучше, — рассуждает Какаши, блуждая глазами по недавно обнажившейся коже. Тихий смешок слетает с губ Гая, когда он позволяет запястьям Какаши выскользнуть из его пальцев. Руки мужчины опускаются назад, чтобы приподняться на локтях, не смущаясь тем, как он наблюдает за напрягающимися мышцами возлюбленного. Гай снимает испорченную вещь, прежде чем наклониться и порыться в карманах брюк. Мгновение спустя Гай поднимается, небрежно держа в одной руке маленькую бутылочку, и наклоняется к Какаши, чтобы украсть долгий поцелуй. — Ты готов? — спрашивает Гай, покрывая легкими поцелуями все лицо Какаши. — Похоже, ты все это спланировал, — поддразнивает Какаши, выгибая бровь. — Не планировал, — вторит ему Гай, наклоняясь, чтобы запечатлеть поцелуи на груди мужчины, — но я надеялся. — Я тоже, — вздыхает Какаши, проводя руками по жестким черным волосам. Ноги Какаши раздвигаются. Гай делает шаг вперед, притягивая мужчину к себе для мимолетного поцелуя. — Ты слишком разодет, — отмечает Гай, когда руки Какаши поглаживают бока Гая. — Ну, так не годится, — говорит Какаши с притворной серьезностью. Сильные руки скользят вниз к талии Какаши. Одна скользит под поясницу, приподнимая чужие бедра со стола, в то время как другая осторожно стягивает с брюки. Руки сжимаются в волосах Гая, в то время как рот Какаши покрывает поцелуями крепкую шею. Беловолосый едва успевает заметить отсутствие одежды, прежде чем костяшки пальцев Гая касаются его напряженного члена. Бедра Какаши дергаются от неожиданного прикосновения, с его губ срывается сдавленный стон. Жадные пальцы скользят по затылку Гая, в то время как другой мужчина начинает гладить, обводя выступающие очертания сквозь тонкую ткань. Тяжелые выдохи вырываются из горла Гая, когда Какаши отчаянно пытается сохранить хоть какое-то подобие здравомыслия. Прежде чем беловолосый успевает уговорить Гая продолжить, звук рвущейся ткани разносится эхом по кухне во второй раз за вечер. Неконтролируемый смешок вырывается из груди Какаши. Он чувствует, как его обдувает поток воздуха. Мужчина тянет Гая вперед, заглушая собственный смех, утыкаясь в шею. — Прости, — бормочет Гай в чужое плечо. Несмотря на искренние слова, Какаши чувствует, как улыбка расползается по губам мужчины. Гай слегка отстраняется. — Что? — спрашивает Какаши сквозь прерывистые смешки. — Твой смех, — отвечает Гай, — я думаю, это мой любимый звук. Смех Какаши медленно затихает. Прежний гул в груди сменяется теплом, таким всепоглощающим, что он боится, что ребра могут треснуть. Нежные руки убирают волосы со лба Гая, чтобы вновь посмотреть в эти большие карие глаза. — Займись со мной любовью, — шепчет Какаши, наблюдая, как самообладание Гая покидает его. Гай наклоняется. Какаши приподнимается ему навстречу, обнимая за широкие плечи. Их губы снова встречаются. Какаши тает от прикосновения: каждое прикосновение губ и скольжение языка, каждый выдох по его разгоряченной коже — это облегчение и пытка одновременно. Кончики пальцев скользят по груди Какаши, прежде чем обхватить его колено сзади и надавить вперед. Мягкий щелчок открывающегося пластикового колпачка посылает легкую дрожь по позвоночнику беловолосого, а другая нога раскрывается в молчаливом поощрении. Мгновением позже скользкая рука обхватывает член Какаши. С его губ срывается стон, когда грубые мозоли скользят по всей длине. Дыхание Гая опаляет потную светлую кожу, оставляя за собой мурашки, медленно сводя Какаши с ума. Ненасытные руки обводят линию подбородка Гая, прежде чем притянуть эти идеальные губы обратно к своим, впиваясь, как будто это единственное, что может сдержать его. Гай приходит в отчаяние с каждым прикосновением, которым одаривает его Какаши. Грубые стоны вырываются изо рта, и беловолосый только рад поглотить все до единого. Дрожь пробегает по телу Какаши, когда палец скользит по его входу. Гай не торопится, невыносимо терпелив, медленно кружит там, где его возлюбленный хочет больше всего. Давление слишком слабое, чтобы хоть как-то облегчить нарастающее внутри него желание. — Пожалуйста… — скулит Какаши, чувствуя, как лицо краснеет, когда голодные глаза Гая находят его собственные. Мольба услышана. Мужчина просовывает один палец внутрь тугого входа, останавливаясь на первой фаланге. Какаши чувствует, как в нем начинает нарастать ненасытная потребность, пока Гай осторожно начинает водить пальцем туда-сюда, сгибая его под нужным углом. Какаши вскрикивает, когда Гай попадает в цель, снова и снова. Один палец медленно разрушает связь Какаши с реальностью. Следы поцелуев превращаются в кровоподтеки от желания. — Еще, — выдыхает Какаши, обращая свое внимание на сильную шею Гая, — мне нужно больше. Мышцы Гая напрягаются. Второй палец прижимается ко входу. Пальцы Какаши впиваются в лопатки мужчины, когда второй палец оказывается рядом с первым. Знакомое движение пальцев внутри заставляет Какаши чувствовать себя диким, зубы задевают крепкую шею. Пальцы раскрываются, растягивая изнутри. — Готов… Я-я готов, — умоляет Какаши, покрывая извиняющимися поцелуями глубокий синяк, расцветающий на плече Гая. — Такой нетерпеливый, — поддразнивает Гай, прижимаясь подушечками пальцев к простате Какаши и украдкой целуя, чтобы заглушить громкий стон, который вызывает это действие. Другой палец касается входа Какаши. Из его легких вырывается пронзительный стон от ощущения давления третьего пальца. Ноги начинают дрожать, когда все три пальца Гая начинают давить, растягиваться и толкаться. После долгих мучительных движений, которыми Гай нежно подготавливал его, Какаши снова начинает раскачиваться на толстых пальцах Гая, стремясь к удовлетворению, которое может дать ему только Гай. — Гай, — голос Какаши граничит с мольбой, дыша в ухо возлюбленному, — ты нужен мне. Низкий стон вырывается изо рта Гая, в то время как он ищет губы Какаши. Каждый палец касается простаты, прежде чем выскользнуть наружу. Дрожь пробегает по спине беловолосого. Внутри нарастает предвкушение, он отчаянно ждет того, что, как он знает, будет дальше. Какаши приподнимает бедра, чтобы закинуть одну ногу на широкое плечо Гая. После напряженного момента Какаши чувствует, как большая головка касается входа. Руки сжимаются на крепких бицепсах. Давление начинает нарастать, по мере того как Гай медленно продвигается вперед, пока, наконец, не проскальзывает сквозь плотное кольцо мышц. Мужчина покрывает поцелуями икру Какаши, медленно погружаясь в это тепло. Тяжелые штаны слетают с Какаши. Он закусывает нижнюю губу, принимая всю длину члена. Затуманенный похотью разум напоминает ему, что это, именно это, является преимуществом Гая. Какаши позволяет Гаю должным образом подготовить его к сексу. Жжение, которое сопровождало бы их торопливые прикосновения, сменяется глубокими волнами тепла, распространяющимися с каждым сантиметром, пока беловолосый не чувствует, как бедра Гая соприкасаются с ним. Гай наклоняется над Какаши, одной рукой обхватывая лицо возлюбленного. Их приоткрытые губы соприкасаются. Крепкий мужчина лижет стонущий рот с неистовым пылом. Гай не заставляет себя долго ждать. Он снова начинает двигаться, почти полностью выходя, прежде чем снова погрузиться в податливое тело Какаши. Беловолосый сжимается вокруг, тяжело дыша в чужую шею. — Разве ты не рад, что мы не торопились? — бормочет Гай. Крепкая рука ложится на низ плоского живота. — Замолчи… — начинает Какаши. Он жмурит глаза, пытаясь собраться, чтобы сформировать связную мысль, — замолчи. — Это не очень приятно, — отвечает Гай, и в его голосе слышится нотка нежного неодобрения. — Да? Что ты собираешься с этим делать? — язвит Какаши, обхватывая свободной ногой бедра Гая, чтобы притянуть его глубже. Глаза Гая темнеют от этих слов. Он с легкостью отводит руки Какаши от себя, прижимая их к столу прямо над головой. Свободная крепкая рука скользит с колена Какаши, все еще закинутого на плечо, вниз по бедру, чтобы провести костяшками пальцев по всей длине члена Какаши. Гай обхватывает бледное бедро, прежде чем наклониться и прошептать прямо в щеку Какаши. — Это вызов? Прежде чем у Какаши появляется шанс нанести ответный удар, Гай резко двигает бедрами вперед, погружаясь в Какаши на всю длину. С хорошо отработанной точностью мужчина задает темп, при котором беловолосый быстро забывает любое слово, которое не является именем Гая. Рука на запястьях сжимается. Какаши извивается под ним, отчаянно желая прикоснуться, почувствовать прекрасное тело, нависающее над ним, но хватка Гая не ослабевает. Гай проводит носом вдоль линии роста светлых волос. Едва заметные прикосновения и теплое дыхание резко контрастируют с грубым трением о его простату при каждом рассчитанном толчке. Собрав остатки сил, которыми он все еще обладает, Какаши поднимает голову, чтобы дотянуться до губ Гая. Их рты, наконец, встречаются в столкновении зубов и языков. Комнату наполняет бессвязная череда звуков, в этот момент Какаши не уверен, какие из них принадлежат ему. Ритмичные шлепки по коже отдаются эхом в затылке Какаши, пока его лицо разгорается под пристальным вниманием Гая. Жалобное поскуливание и отчаянные стоны заводят мужчину по спирали, черные волосы прилипают ко лбу. Они подходят все ближе и ближе к критической точке. — Я… Гай, я… — Какаши с бесстыдной самозабвенностью вкладывает слова в губы Гая. Гай прекрасно понимает потребности Какаши, отпускает запястья, чтобы провести свободной рукой вниз по животу Какаши, прежде чем сомкнуться вокруг основания его члена. Стон срывается с губ Какаши. Он пытается воспротивиться новому контакту. Гай стонет, ускоряя темп, грубый рывок сопровождает каждый толчок, и Какаши чувствует, что глаза теряют фокус. Все тело сводит судорога, и беловолосый чувствует, как имя Гая слетает с губ. Он уверен, что, должно быть, выкрикнул его, но кровь, быстро приливающая к ушам, заглушает звук. Теплая жидкость покрывает живот Какаши. Все вокруг становится белым, в то время как оргазм пронзает насквозь. Когда разум, наконец, возвращается к измученному телу, руки Какаши нащупывают другого мужчину. Притягивая Гая вниз, он оставляет беспорядочные поцелуи на каждом сантиметре крепкой шее. Гай выдерживает еще несколько толчков, прежде чем погрузиться поглубже. Зубы вгрызаются в кожу Какаши, когда он кончает внутрь. Веки беловолосого трепещут, закрываясь, пока Гай вздрагивает над ним. Он проводит тупыми кончиками ногтей по голове возлюбленного, принимая все. Какаши хочет остаться там навсегда, вечно чувствовать губы Гая на своей шее и руку на своей коже, наслаждаться ощущением того, что он наполнен до конца. Их тяжелые, жаркие поцелуи постепенно становятся мягкими и мимолетными, когда они спускаются с блаженного пика. Руки Гая пробегают вверх и вниз по больным ногам Какаши, чередуя нежные пожатия и успокаивающие круговые движения. Какаши запечатлевает долгий поцелуй на виске, прежде чем Гай откидывается назад, чтобы посмотреть на него сверху вниз. Розовые щеки и растрепанные волосы заставляют сердце Какаши трепетать, а когда возлюбленный улыбается, он почти забывает, как дышать. — Лучший подарок на день рождения в мире, — бормочет Гай, и от хриплого голоса по спине Какаши пробегают мурашки. — Ты невозможен, — фыркает Какаши, легонько шлепая Гая по руке. Улыбка Гая становится только шире, когда Какаши снова шлепает его. Он наклоняется, чтобы сорвать с чужих губ еще один поцелуй. Как только их рты разъединяются, Гай выпрямляется. Низкий стон вырывается из его груди, когда он медленно выходит. Голова Какаши снова падает на стол, давая своему сердцу шанс вернуться к нормальному ритму, одновременно вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. Звук, с которым нога Гая скрипит по паркету, возвращает внимание Какаши к комнате. Прежде чем у Гая появляется время сделать еще один шаг, Какаши спрыгивает со стола, мгновенно сожалея о своем решении, когда ноги почти подкашиваются под ним. Плечи Гая оказываются под его рукой прежде, чем гравитация успевает завладеть им. «Возьми себя в руки». — Что ты делаешь? — спрашивает Гай, поднимая Какаши в вертикальное положение. — Сегодня твой день рождения, — напоминает ему Какаши, выпрямляясь, когда к его ногам возвращается часть силы. — И? — снова спрашивает Гай, проводя рукой вверх и вниз по спине Какаши. — И, — начинает Какаши, спотыкаясь, направляясь в ванную, — я позабочусь о тебе. Руки Гая нависают над Какаши, когда он следует за шатающимся мужчиной. — В этом нет необходимости, соперник! Какаши хватается за дверной косяк, ступая на кафельный пол. — Жаль, что я это делаю. Ты тоже заслуживаешь, чтобы о тебе заботились. Пальцы скользят вверх по позвоночнику Какаши, пробираясь сквозь волосы у основания его головы. — Ты всегда заботишься обо мне, — шепчет Гай, поворачивая подбородок Какаши, чтобы посмотреть на него, — ты так хорошо заботишься обо мне. Какаши издает протестующий ропот, но он не может скрыть румянец, окрашивающий щеки, когда Гай нежно целует его в лоб. Какаши рывком открывает шкаф, вслепую ощупывая его в поисках ткани, которая, как он знает, находится там. Однако отказывается отворачиваться от Гая, который оставляет легкие, как перышко, поцелуи вдоль линии его волос. После секундной возни рука Какаши находит свою цель, откидывает полотенце, прежде чем открыть кран. Тыльной стороной ладони Какаши проверяет температуру воды, после опускает ткань под воду. Гай любящими глазами наблюдает, как Какаши поворачивается, чтобы стряхнуть с ткани излишки воды, прежде чем нежными руками провести тканью по крепкому телу. Его рука работает томными движениями, очищая каждый сантиметр от пяток до макушки, прежде чем перевернуть полотенце и стереть остатки собственного удовольствия с нижней части живота Гая. Проворные руки ловят запястье Гая, когда Какаши движется, чтобы вытереться. — Пожалуйста, позволь мне, — надувает губы Гай, — прикоснуться к тебе — это подарок. Что-то всепоглощающее расцветает в груди Какаши. Его хватка слабеет, и возникает мимолетная мысль, что в его возрасте не должно быть так много проблем с прямолинейностью. Ткань передается без лишних слов. Лицо Гая расплывается в улыбке. Сделав полшага вперед, Гай опускает руку, вытирая ее вверх и вниз с нежностью, к которой, Какаши боится, он никогда не привыкнет. Целомудренные поцелуи покрывают плечи Какаши, когда Гай проводит тканью по его животу, массируя кожу маленькими кругами еще долго после выполнения поставленной задачи. Беловолосый делает движение, чтобы повернуться, но Гай останавливает, слегка наклоняясь и обхватывая за талию, прежде чем перекинуть Какаши через свое плечо. Неистовые руки прижимаются к спине Гая. Протест замирает на языке Какаши, когда теплая ткань скользит по нежному входу. Взгляд упал на зад Гая рядом с ним. «Какой вид». Гай выполняет свою задачу с самоотдачей, которой Какаши в полной мере наслаждается. Его ноющее тело расслабляется под прикосновениями возлюбленного. Он слышит, как влажная тряпка ударяется о столешницу, когда другая рука Гая ложится на бедра Какаши, прежде чем повернуться и направиться в сторону спальни. Тихий смешок эхом отдается в груди Какаши, когда рука Гая указывает куда-то вперед, слегка сжимая его. Мгновение спустя Какаши бросают на кровать, он подпрыгивает один раз, прежде чем остановиться, глядя на Гая снизу вверх с блеском в глазах. — И что тут смешного? — спрашивает Гай, уперев руки в бока. — Ты такой и есть, — отвечает Какаши, откидывая одеяло, прежде чем нырнуть под него. Мужчина следует за возлюбленным под простыни. Какаши наполовину заползает на Гая, прежде чем устроиться, закинув одну ногу на бедра Гая. Рука вычерчивает бессмысленные узоры на груди. — Спасибо, — шепчет Гай, покрывая мягкими поцелуями светлую макушку. — За что? Торт — плохой подарок, — бормочет Какаши. — Твоя компания — единственный подарок, которого я желаю, — отвечает Гай, проводя рукой по чужим плечам, — торт был просто дополнительным бонусом, и к тому же очень вкусным. Какаши смущенно фыркает, еще глубже прячась в грудь Гая. — Так что спасибо тебе. Его слова усыпляют надвигающийся сон. — Спасибо тебе за то, что сделал мой день рождения особенным. Какаши чувствует, как его веки начинают опускаться, слова Гая накрывают его, как одеяло. — Ну, ты делаешь мою жизнь особенной, так что… — бормочет Какаши в ответ. Сильные руки, обнимающие Какаши, сжимаются, их тела соприкасаются, и Какаши чувствует, как его мышцы расслабляются от удовлетворения и усталости, а также знакомого тепла тела Гая рядом со своим. Беловолосый оставляет сонный поцелуй на подбородке, его рука покоится на сердце Гая. — Спокойной ночи, Каши, — слова Гая вырываются на выдохе, сон уже затягивает его. Ритмичный подъем и опускание груди погружает Какаши в глубокий сон, и он успевает пробормотать одну последнюю мысль, прежде чем задремать. — С днем рождения, Гай.