Надолго

16:02 Как ты? 16:02 Ты уже дома? 16:04 Давай я приеду?       Гави всегда удалял сообщения в их переписке. С невероятной болтливостью и назойливостью Беллингема это было утомительно. Так и сейчас он стер его сообщения. Но последнее оставил. От последнего было тепло. Самую малость. Чуть-чуть… Так тепло, что искусанные губы дергались в слабой улыбке, а на глаза переставали наворачиваться вновь и вновь душащие слезы.       Время шло к восьми вечера. Сообщение Джуда мозолило глаза, но Гави не знал, что ответить. Он не хотел, чтобы его видели в таком отвратительном состоянии, но и в одиночку справиться с ним был не в состоянии. Проходя мимо зеркала, Пабло тихо ужаснулся. Глаза ожидаемо припухли, губы, которые он кусал весь день так, словно они были виновны в травме, покрылись трещинами. Да и весь он выглядел отвратительно помято и жалко.       Гави спешно схватился за телефон, чтобы написать «всё в порядке, не нужно приезжать». Но не успел он и разблокировать телефон, на экране всплыл диалог. 19:43 Я приехал       Он оторопело смотрел на сообщение, будто в надежде, что оно растает. От тихого, робкого стука Гави дернулся, словно от выстрела, и захромал к двери, кляня свою медлительность. Если бы он ответил Джуду сразу… С другой стороны, судя по времени сообщений, Беллингем писал ему первые сообщение, уже будучи в пути. Балбес.       Он посмотрел в глазок и невольно фыркнул. Беллингем зябко передергивал плечами в мастерке с эмблемой Реала. Ну охреневший, прийти к нему в таком виде. Или только с тренировки?       В голову пришла гениальная идея. Гави, не отрывая взгляда от смешного искажения Джуда, напечатал: 19:44 И куда ты приехал, балбес, я не дома.       Лицо Беллингем вытянулось, и он ударился лбом о дверь. 19:44 Пожалуйста, скажи, что ты хранишь ключи под ковриком.       И он действительно полез под коврик. Гави спешно провернул в скважине ключ и отпер дверь. Джуд выдохнул, бегло осматривая его. Пабло неловко пригладил челку. — Блять, малыш, я действительно подумал, что мне придется ночевать у тебя на крыльце. — Правильно подумал. Я пускаю тебя на полчаса, а потом «место, Джуд, коврик».       Не дослушав, Джуд перешагнул через порог и притянул Гави к себе. — Как ты? Нога сильно болит? — Всё в порядке. Я принял обезболивающие.       Заглянув ему в глаза, Джуд обхватил лицо ладонями. Несмотря на то, что он был покрыт каплями дождя и даже будто подрагивал от холода, ладони у него были удивительно теплые. — Да где ты порядке? — вздохнул он, разглядывая его лицо.       Стоило ему невесомо провести большими пальцами по припухшим векам, как из-под них заструились давно сдерживаемые слезы. Гави поджал губы и накрыл глаза ладонью, досадуя на себя. Размазня, какой он размазня…       Но неразборчивый шепот действовал успокаивающе, перебирающие волосы пальцы и горячие губы, забирающие с щек соль, — тоже. Джуд аккуратно подвел его к дивану в гостиной и, наконец стянув мокрую ветровку, лег рядом. Гави с облегчением спрятал лицо у него в шее и втянул легкий аромат знакомого одеколона. — Ты устал, Пабло, поспи.       Он и так почти спал. Сквозь сон сжал футболку на груди Джуда, надеясь, что он, как и всегда, поймет без смущающих объяснений. — Не волнуйся, я останусь. — До завтра? — До тех пор, пока буду нужен, Пабло.       Голос Джуда понизился до едва различимого шепота, но Гави услышал и запомнил каждое слово. Это было нечто сродни признанию и, наверное, подразумевало какой-то ответ. Пабло подавил детское желание отшутиться в ответ, сказав что-то вроде «тогда можешь уезжать прямо сейчас». Не тот момент. — Значит ты здесь надолго.       Пабло не был уверен, услышал ли это Джуд — он сам с трудом различил свой хриплый шепот. — Как повезло, что у меня хороший слух, — усмехнулся Беллингем и, помолчав, пробормотал еще тише Гави: — Я люблю тебя.       Пабло спешно захрапел. — Я знаю, что ты не храпишь, когда спишь, — фыркнул Джуд, но, когда реакции не последовало, невесомо поцеловал его в макушку. — И что ты тоже меня любишь. Хотя бы чуть-чуть.       Последняя фраза была пропитана неуверенностью, и Гави слабо улыбнулся, впрочем, не открывая глаз. — Если только чуть-чуть.