Мысли давно утерянных времён

Прекрасная полная луна, что сияет во тьме вместе со своими маленькими подопечными звездами, направляет, дарует свет. Приятный глазу изгиб ветвей старых уже не живых деревьев словно тянулся к этому ночному властителю. Всю эту прекрасную картину окутывал безмолвный густой туман. Но не только это хранил в себе тот туман на брошенном клочке земли, что сберегал в себе людские, и не только останки. Давно уже не ступала сюда нога человека. Забыли это место, как и древние былины о первых богах. Однако, если жители небес могли исчезнуть навсегда, словно их и не было, но место, увы, не в силах. А стояли там разрушенные каменные и деревянные надгробия, что не имели никаких отличий друг от друга, ведь  все имена и даты уже давно исчезли, оставляя после себя лишь непонятные никому узоры. Да и не столь это было важно, никто никогда не навестит их и не будет искать своего погибшего родственника, чтобы зажечь благовония и вознести почести. Однако есть ли в земле на самом деле хоть один мертвец? Тишина этих места была нагло прервана. Послышался гром. Вопли и плач. Во тьме ночи, в ясном небе блеснула молния. Она имела цель. Она её достигла. Надгробье чёрное, словно когда-то мозжённое, раскололось на части, словно рассыпаясь и открывая взор на прогнивший гроб. Доски его были хрупкими, а корпус местами дырявый. Всё говорило о том, что того, кто здесь покоится давно нет в живых. А когда и жил, то был кем-то не столь важным и значительным. А важно ли это? Кажется давно уже нет. Его забыли. И он забыл. Пустая старая могила. И вновь настигла тишина. Не слышно было ни пения птиц, ни того воя и шума, что резал слух. Но тут что-то начало трескаться. Слышится стук. Удары. Старая крышка гроба отходит в сторону и с грохотом падает на сырую, пустую и черную землю, на которой небыло и единой травинки. Появляется рука. Вторая. Они сжимают края того, что ранее было предназначено для вечного сна. За ними появляется и само тело... Оживший мертвец. Всего лишь оборванец. Его тело печёт. Он мычит от боли, хватаясь руками за лицо. Не везде хватает кожи. Виднеются белоснежные повреждённые кости. Одежда весит как какой-то кусок испорченной ткани. Одежда ли это? Иль просто какой-то мешок в котором хоронили труп? Это явно не то что волновало ожившего. Тело его словно пронзило пламя. Мертвец все продолжал мычать, не в силах издать свой страданий боли крик. Не может. Ведь его связки давно сгнили. Удивительно как тот был в силах сесть, его прогнившие мышцы не могли функционировать, и давно были съедены червями. А сейчас как будто плавятся остатки. Горят. Ноют. Так, как не было ни разу в жизни. Эта боль заставляет биться в конвульсиях. Царапать старый гроб. Бороться. Неважно с чем. Жить. Он хочет жить. Он готов на все ради этого. Вновь глоток свежего воздуха. Боль утихла. Она ушла так же неожиданно, как и пришла. И вместе с тем восстановившиеся кости оборванца обросли мышцами, мясом и кожей. По его венам вновь течёт горячая кровь, вместе с ритмичным стуком сердца. Шок и страх неясности заполняют его голову, заставляя в непонимании смотреть на свои руки. На свои тонкие изящные пальцы, что ныне покрыты белоснежной мягкой кожей. Он словно заново родился. И воскрешённый был бы полон счастья, безумной радости от полученного шанса. К сожалению присутстововало "но". Огромное "но", которое терзало его сознание. Кто этот оборванец? Как его зовут? Кем был он ранее? Сам мужчина, иль юноша, совсем не мог ответить на этот вопрос. Забыл. Всё забыл, не в силах вспомнить даже имени. "Отпусти это. Тебе не стоит мучить свой бедный и совсем недавно воскрешённый ум столь глупыми вопросами". Голос раздался в его голове. И в тот же миг юноша почувствовал себя в безопасности, словно в тёплых объятиях, в которых желал раствориться. Этот голос не казался неестественным. А, кажется, был всегда. Почему столь приятный альт вообще должен быть противоестественным? Откуда он знал это слово? Не так важно, сейчас оборванец мог лишь наслаждаться моментом этих объятий и нежных слов, издаваемых еще неизведанными, но все же такими знакомыми и изящными устами. Наконец-то ему тепло и уютно. Как долго юноша этого ждал. "Мой милый, милый последователь, я так скучала по тебе". Продолжал тем временем голос, мягко поглаживая бывшего мертвеца по голове. Ветер играл с его волосами, но, казалось, обладательница столь приятных речей, перебирала их, даруя свою ласку, по которой так скучал её верующий. -...Кто ты?...И кто я? Прервав тишину на заброшенном кладбище, юноша впервые услышал себя. Столь непривычно. Казалось это не он вовсе. Словно не принадлежит ему все то, что тот получил открыв сегодня глаза. Прекрасная дева лишь усмехнулась своими невидимыми никем касаниями. "Я - твой бог Дуо Вухуань. Та, кому ты служил всю свою жизнь верой и правдой. У меня не вышло забыть тебя. Не вышло забыть того, как ты сражался за меня. Во имя меня. Ты - мой прекрасный Рэншу, а ныне имя твоё - Дэй Танзин". И что бы она ни говорила оборванец никак не мог ничего вспомнить. Тот лишь покачал головой, принимая новое имя. Главное, что его божество вновь было с ним. Юноша чувствовал, что взаправду скучал по ней. Так и хотелось написать в её честь песню или былину. Но как? Он совсем не умел ни петь, ни сочинять, однако ради своей веры готов был учиться. - Я все забыл. Зачем же меня вернули к жизни? Казалось Вухуань поцеловала его в лоб, оставляя там тёплый след. Поцелуй её был словно мягкое касание бабочки. "Прийдёт время, ты все вспомнишь. Важнее то, что у меня вышло призвать именно тебя. Мой милый Рэншу, ты был возвращён к жизни чтобы принести в мир правду и справедливость, донести всем людям мой глас и волю" И Дэй Танзин был согласен, был готов исполнить волю и поведать всему миру, что его богиня желает лишь добра. Она заслуживает получать подношения. Заслуживает быть в вечно в памяти людской. - Я - Дэй Танзин отныне посланник бога Дуо Вухуань. С этим словами вернувшийся к жизни встал из гроба. Выбрался на холодную землю, зная теперь зачем его пробудили и куда ему идти. - Прославлю имя её и восславлю на века.