Ценная кровь

Сознание возвращалось постепенно. Удивительно, но тело не болело, хотя Барри казалось, что он давно превратился в один большой синяк. Но боли не было, зато был запах лекарств на травяной основе. Он приоткрыл глаза и понял, что находится не в каморке, которая в последнее время стала его пристанищем, а вполне себе в комнате. На кровати с мягкой подушкой и одеялом. С его позиции было даже видно плотно зашторенное окно, сквозь которое слабо пробивался уличный свет. Он поднял свою руку, боясь, что снова почувствует тянущую боль от многочисленных укусов, но ничего не было. Запястье было аккуратно перебинтовано. Он провел пальцами по шее и почувствовал, что и там были бинты. Это было что-то новенькое. Эобард решил поиграть в доктора и подлечить его, чтобы начать истязать заново? Дать надежду и снова отобрать ее? Барри чувствовал только усталость от происходящего. И… Равнодушие, наверное? Время шло, но никто не заходил в комнату. Сам он продолжал лежать, прислушиваясь к окружающей обстановке. Сил встать или хотя бы перевернуться набок не было совершенно. Он услышал шелест шагов за пределами комнаты, затем тихий стук в дверь и щелчок. Притворяться спящим было, скорее всего, бесполезно — кровососы чувствовали его сердцебиение, а Барри был не настолько наивен, чтобы думать, что его спасли. К кровати подошел мужчина среднего возраста. Он был высокого роста, одет в черную водолазку и штаны, волосы небрежно зачесаны назад, глаза холодны и мертвы. Типичный вампир. Правда, Барри не помнил, чтобы этот мужчина приходил к нему раньше. — Ты очнулся, — констатировал очевидное мужчина и сел в кресло рядом с кроватью. — Тебе требуется восстановление, — продолжил он. Барри не ответил, переведя взгляд на потолок, но продолжая внимательно слушать. — Мы забрали тебя у Эобарда. Больше не будет боли. Барри усмехнулся и все же вернул взгляд на мужчину: — Серьезно?.. Вы определенно вампир. Сейчас подлечите и начнете эту пытку заново. — Нет, — тяжело вздохнул тот. — Не начнем. Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это. Барри зажмурился. — Мы собирались забрать тебя, но не успели… — Похитить, — перебил его Барри. — Вы собирались меня похитить. Для своих исследований, видимо? — Тебя нужно было забрать оттуда, потому что Тоун охотился на тебя, — продолжил как ни в чем не бывало мужчина. — У нас не было времени на объяснения и уговоры. — Вы и сейчас не собираетесь меня уговаривать, — Барри почувствовал зарождающуюся злость. — Или вы думали, что я не почувствую пару лишних дырок в своих венах? Он не трогал локтевые сгибы, но я явно чувствую отголоски боли. Успели взять мою кровь без спроса? — Прекрати истерику, — холодно ответил вампир. Барри снова зажмурился и закусил губу, но начал пытаться глубоко дышать, чтобы успокоиться. Смысла ругаться с вампиром действительно не было, все равно ему не дадут ни убежать, ни отпустят на свободу. Вернуться к прежней жизни до всей этой мути с потусторонними существами? Он не был настолько наивен. — Ты восстановишься. Поможешь нам с исследованиями. Мы вернем контроль над нашим городом. Ты сможешь жить спокойно. — И что, вы дадите мне уехать отсюда? — Злость снова прорвалась, потому что Барри точно знал ответ. — Нет. Но ты не будешь сидеть в четырех стенах вечно. Я могу дать слово за мой клан, что тебя не тронут. Но наша власть не охватывает весь мир. Твоя кровь — наркотик для нас. Если ты уедешь и снова попадешься психопату, то тебя опять будут пить месяцами, пока не убьют. Поэтому… Пожалуйста, — слово прозвучало почти ласково. — Давай постараемся сделать это сотрудничество максимально добровольным и комфортным для обеих сторон? — Делайте, что хотите, — бесцветно отозвался Барри. — Как будто у меня есть выбор. — Хорошо, — мужчина встал и, подойдя к выходу, остановился. — И лишние дырки, как ты выразился, от капельниц. Твою кровь никто не брал с тех пор, как тебя принесли в этот дом. Дверь тихо закрылась, оставив Барри одного. Он поднял руки вверх и растопырил пальцы, разглядывая их. Затем опустил ладони на лицо, закрывая глаза. Хотелось бессильно взвыть, но он не издал ни звука. *** День был единственным временем суток, когда можно было в тишине погулять по саду старого готического особняка. Вампиры спали, но бежать было бесполезно все равно. Во-первых, за воротами этого дома его не ждало ничего хорошего, а во-вторых, собаки Брюса Уэйна исправно охраняли двор, бегали быстро и заваливали жертву на землю без единого укуса. Не то, что бы Барри хотел это знать, но попробовать стоило. — Вот ты где, — пропел знакомый мужской голос. Барри поморщился как от зубной боли. — Не пойдешь обедать? — Ты точно вампир? — Барри недовольно обернулся на мужчину, пришедшего за ним. Если Брюс был типичным представителем вампирского рода, то Хэл Джордан непонятно как затесался к кровососам. Он улыбался, шутил, ходил под солнцем с непокрытой головой и другими частями тела, как будто оно не могло принести ему боль. А еще Барри успел переспать с ним до того, как вскрылось, что Хэл — вампир, посланный Уэйном, чтобы забрать его. — Сегодня даже не облачно! — Ну, это моя супер-способность, — усмехнулся Хэл, садясь рядом с ним на лавочку. — Давай, Барри. Надо пойти поесть. — Я не голоден, — буркнул тот, отодвигаясь подальше. Аппетита у него действительно не было в последнее время. Хотя надо признать, что Альфред действительно вкусно готовил и оставлять полные тарелки было практически стыдно. Вампиры поместья Уэйнов не трогали его и почти никогда не смотрели в его сторону, когда он проходил мимо, но он все равно продолжал ощущать себя гусем, которого откармливают к Рождеству. — Ты не мог бы оставить меня в одиночестве? — Не мог бы, — легко улыбнулся Хэл. — Тем более вдвоем у нас все получалось неплохо. — Ага, ты что-то подсыпал в мою выпивку в баре, увез не пойми куда, оттрахал до потери пульса, а потом решил показать зубы. Максимум из всего этого был неплохим секс, но я его не очень помню. Он, конечно, лгал. Увидев впервые Хэла в поместье Уэйна, секс он вспомнил во всех подробностях. Это, пожалуй, был первый раз, когда он действительно не жалел о том, что позволил увезти себя из клуба в неизвестную сторону. Так-то он был очень осторожным мальчиком. — Вообще-то, я ничего не подсыпал. Это называется совместимость и природная страсть, — усмехнулся Хэл. И самое обидное было, что в глубине души Барри знал, что тот действительно не подсыпал ничего. Просто хотелось верить в то, что он пай-мальчик, а его случайный любовник просто злой и коварный вампир и все произошедшее не его вина. — Малыш, я с удовольствием поиграю с тобой в связывание и другие ролевые игры. Но тебе действительно нужно поесть, если ты не хочешь, чтобы Брюс приказал поставить тебе капельницу. — Меня тошнит при виде еды, — пробурчал тот. — И это не вина Альфреда. — Проколотые вены тебе нравятся еще меньше, — сочувственно ответил Хэл, гладя его по плечу. — Хочешь, я посижу с тобой? — Хочу, — почти неслышно отозвался он. Хэл ведет его обратно в дом, и это даже почти добровольно. Его рука холодная, что совсем не вяжется с той их ночью, когда Хэл был определенно горяч. Во всех смыслах. Барри помнит, как от него буквально исходил жар. Или это была игра его возбужденного воображения? Гипноз? Обед стоит, накрытый металлической крышкой. Как всегда, салат, суп, основное блюдо, десерт. Как будто он сможет все это съесть. — О, мандариновое желе, — Хэл с интересом подхватывает десертную тарелку. — Обожал его, когда был человеком. Барри закатил глаза в ответ, но не стал отбирать десерт обратно. — Можешь забрать его себе. — Увы, — вздохнул Хэл и вернул тарелку Барри. Тот взял ложку и, зачерпнув желе, отправил его в рот, демонстративно глядя на Хэла. Он тепло улыбнулся и шутливо поаплодировал. Барри не хотел объяснять, что проблемы с едой у него начались после похищения Эобардом. Он вообще не хотел думать об этом, поэтому впихал в себя желе как можно быстрее. Зажмурился, глотая. Подумал и подтянул суп. Кукурузный крем-суп. Когда-то он любил такое. Вздохнув, Барри начал ложка за ложкой вливать в себя его, практически не чувствуя вкуса. Желательно побыстрее, пока не накрыло воспоминаниями и не начались… Стоп. Никаких воспоминаний. Он поднял взгляд на Хэла, который с улыбкой наблюдал за ним. Совершенно не подозревая о внутренней борьбе Барри. — Хватит смотреть, лучше расскажи, что это за зеленая аура, которая позволяет тебе ходить под солнцем, — можно было попробовать отвлечься на разговор. Хэл показал ему кольцо на пальце: — Артефакт семейный. Он фильтрует свет, может удалять ультрафиолет или наоборот включать его даже в полной темноте. Барри решил, что у него достаточно сил, чтобы съесть булочку, так что он разломил ее на части и снова поднял взгляд на Хэла. — То есть ты из семьи охотников на вампиров? — Хэл криво усмехнулся в ответ. — Интересная смена карьеры. И не добровольная, видимо? Хэл покачал головой. — Обратили против воли. Потом Брюс убил моего мастера, так что я теперь в его клане хороших вампиров. — Хороших вампиров не бывает, — буркнул Барри, поедая булочку с салатом и совершенно не замечая этого. — Ну почему же, — Хэл широко улыбнулся. — Готэм был вполне себе спокойным местечком, пока сюда не пришел Джокер. Без предварительного согласия пить кровь нельзя, использовать зов вампира нельзя. Сейчас… Ну, война кланов, да, — кивнул он. — Но она закончится в любом случае. Не без твоей помощи, конечно. — Когда Оливер отправлял меня в Готэм, он не сказал мне про то, что меня здесь будут ждать вампиры, — фыркнул Барри. — Наверное, потому, что если бы ты знал, то не приехал. — Именно, — кивнул он. — Но при этом Олли обучил тебя охоте, — Хэл показал свою ладонь, на которой до сих пор виднелся небольшой шрам. — Так филигранно приколоть меня не у каждого бы получилось. Кстати, я сохранил твою игрушку, могу отдать. — Ты напугал меня! — Возмутился Барри. Сейчас ему было неловко вспоминать, как он подхватил с тумбочки свой серебряный кулон в виде молнии и всадил его острым краем в руку Хэла. Тогда стоило успокоиться и поговорить, но Барри был очень напуган из-за того, что зубы Хэла оказались слишком близко к его шее. — Я уже извинился, — простонал Хэл. — Ты просто не представляешь как ты пахнешь для меня. Конечно, спросонья хотелось тебя облизать. — Фу. Блин, — Барри поморщился. — Как это вообще… Это вообще нормально трахать свою еду? — Во-первых, я не собирался тебя есть, — возмутился Хэл. — Во-вторых… — Смотрел «Американский пирог»? — Перебил его Барри. Хэл закатил глаза: — Ну когда ты ТАК ставишь вопрос… Они посмотрели друг на друга и начали бесконтрольно смеяться. Это все не имело смысла. Нужно было просто признать очевидное и смириться, но Барри умел быть не к месту упрямым. — Ну вот, посмотри какой ты молодец, — Хэл кивнул на пустые тарелки. Барри удивленно посмотрел на посуду перед ним и понял, что за время разговора умудрился все съесть и ни разу не подавиться. Просто вау. — Это твоя заслуга, — пробормотал он и начал собирать тарелки обратно на поднос, чтобы вернуть их на кухню. *** Барри все же решает включиться в работу над оружием не только как донор. Он, конечно, ворчит на Брюса и напоминает, что всегда можно взять серебряные пули и перестрелять ублюдков, но оказывается, что это не выход. Клан Джокера тем и опасен, что традиционные виды оружия на него не действуют. Брюс очень скупо поясняет, что причина — эксперименты над вампирами, но подробно объяснять отказывается. И хоть ультрафиолет работал — риск задеть вампиров Брюса был немаленьким. Кольцо Хэла тоже было не вариантом, потому что слушалось оно только его, а одновременно выпускать ультрафиолет и защищать своего носителя оно не умело. Вообще-то Барри самоучка, университетов не кончал. Но, сидя взаперти дома у Оливера, он учился по книгам и интернету. Усидчивости ему было не занимать. Видя интерес мальчика, охотник организовал ему небольшую лабораторию в подвале дома. Лаборатория в доме Уэйна была гораздо больше и эффективнее, так что когда апатия пошла на нет, Барри почувствовал что-то вроде вдохновения. — Привет, малыш, — шею обдало теплым дыханием, заставив Барри вздрогнуть. Сильные руки обняли за талию, и вампир прижался к нему, зарываясь носом в волосы. — Отвали, Хэл, — Барри ткнул его локтем, надеясь, что его отпустят, но не тут-то было. Хэл наоборот прижался всем телом, недвусмысленно проведя пахом по его заднице. Барри зажмурился, стараясь держать себя в руках. Мысли о том, чтобы оказаться в постели Хэла, мучали его уже около недели, и сам Хэл совершенно не помогал, открыто флиртуя и всячески касаясь его. Их тянуло друг к другу как магнитом, и это было бесполезно отрицать. — Ты в курсе, насколько сексуально выглядишь в этом халате? — Спасибо, прекрасно жил без этого знания, — Барри все же удается отлепить от себя вампира. — Раз уж пришел, то помоги. — Что нужно? — Хэл присел на стул рядом с Барри и открыто улыбнулся ему. — Твоя кровь, — хмыкнул Барри, с удовольствием наблюдая, как вытянулось лицо Хэла. — Да-да, твоя черная вампирская кровь. Имеющиеся образцы принадлежат низшим вампирам, а попросить кровь у Брюса мне смелости не хватит. — Ну… Ладно? — Хэл протянул ему руку, глядя немного подозрительно и неуверенно. Барри ободряюще улыбнулся ему. На самом деле он был не уверен, что кровь вампиров клана Брюса подойдет для его эксперимента — в конце концов, на них вполне себе действовало серебро, в отличие от клана Джокера. Но у Барри были и другие идеи, которые ему хотелось попробовать. Хэлу и Брюсу об этом было необязательно знать. — Хороший мальчик, — почти ласково улыбнулся он Хэлу, набирая его кровь в небольшую пробирку. Тот только поморщился в ответ. На самом деле Барри чувствует что-то типа благодарности к местным вампирам. В конце концов они скорее относились к нему как к младшему брату — немножко неразумному, но почти равному существу, а не как к своему обеду. И их выдержке можно было позавидовать, Барри вполне осознавал, что его запах будоражил местных, а потому мысленно благодарил Брюса и его четкий приказ не трогать Барри. — И что ты будешь делать с моей кровью? — С любопытством спросил Хэл, возвращая его обратно на землю. — Конечно же, сделаю оружие против тебя, а ты как думал? — Парирует Барри. По лицу Хэла видит, что тот не верит ему. Ну и пусть. — И по-хорошему, мне нужны еще образцы. И желательно образцы высших вампиров из клана Джокера и Брюса. — Я скажу Брюсу, но ты мог бы и сам… — задумчиво отвечает Хэл, разглядывая пробирки на рабочем столе Барри. — Он страшный, — Барри несчастно морщится. Это не ложь, он действительно опасается Брюса. — Он настолько древний и сильный вампир, что мне иногда кажется, что он читает мои мысли. — Ну, знаешь, Дэмиан того же возраста, что и Брюс. Его ты вроде не боишься? — Пубертатного сквернословящего мальчишку? — Барри тяжело вздыхает. Дэмиан — та еще заноза в заднице. Постоянно пугает его из тени, в чем-то подозревает и вообще заставляет Барри все время оглядываться в пустых коридорах поместья. — Вообще-то боюсь. — Что насчет Альфреда? — Усмехается Хэл. — Он хоть и выглядит стариком, но Брюс его мастер. — Альфред… Хороший, — кивает сам себе Барри. Старый дворецкий действительно очень добр к нему. — Он сказал, что рад, что впервые за долгое время кто-то может оценить его готовку. Ты вроде говорил, что родители Брюса — основатели Готэма? — Внезапно вспомнил он. — Ну да, — Хэл выглядит не особо заинтересованным. — То есть самому Брюсу около четырехсот лет, выходит? — Задумчиво продолжает Барри. — Ладно, а Джокеру? — Не знаю, — качает головой Хэл. — Он очень силен, но только недавно решил строить свою вампирскую империю здесь, в Готэме. — Ладно, а тебе? Лет двести? — Продолжает допрос Барри. Хэл внезапно смеется и качает головой: — Мне двадцать семь, меня обратили два года назад, — Барри даже отрывается от своих склянок, чтобы удивленно посмотреть на него. — Таал Синестро был тоже из клана Джокера. Мы сцепились с ним, но он победил меня и обратил. Буквально тут же подоспел Брюс и убил его. — О… — Все, что может сказать Барри. — Поэтому ты все еще так любишь человеческую жизнь? — Немного скучаю, — признает Хэл, но не развивает тему дальше. *** Иногда Барри сидит в полумраке гостиной и смотрит дурацкие шоу по телевизору. Развлечений у него мало, так что ему практически все равно, что смотреть. Разве что сразу переключает кулинарные каналы — проблемы с едой снова начались как только Хэл уехал из поместья на несколько дней. Его отвлекает от экрана деликатный стук в дверь. В проеме стоит Альфред со своим вечным чуть снисходительным выражением лица. — Мастер Барри, — его голос звучит практически мягко. Барри глубоко внутри счастлив, что ему удалось в свое время одержать победу над дворецким и заставить его называть себя не полным именем. — Кажется, вы забыли про ваш обед. — Прости, Альфред… — он отводит глаза, потому что ему действительно стыдно. Готовит он просто обалденно, но без отвлекающего фактора в виде Хэла Барри не может есть без рвотных позывов. Он очень одинок в этом особняке и постоянно предоставлен своим мыслям. А в них творится самый настоящий ад после плена у Тоуна. — Можно попозже? — Боюсь, что мастер Хэл вернется домой не раньше следующего вторника, — в голосе Альфреда слышится расстройство. — Возможно, я смогу составить вам компанию? — Я… То Есть… Если можно… — Он слабо представляет, о чем можно общаться с Альфредом, но с другой стороны… В компании Брюса или Дэмиана он бы точно не смог притронуться к пище. — Конечно, — улыбка Альфреда одновременно ласковая и горькая, с затаенной болью. Он терпеливо ждет, пока Барри выключит телевизор и подойдет к нему, а затем ведет его в малую столовую. Сервирует ему стол и садится сбоку с чашкой чая. — Мне казалось, что вампиры могут пить только кровь и алкоголь… — Смущенно бормочет Барри. — Я британец, — с достоинством отвечает Альфред, и Барри не может сдержать смешок. — Даже посмертие не может лишить меня файф-о-клок. — Простите, — с улыбкой отвечает он. — Я всегда хотел вам сказать, что вы очень вкусно готовите. Проблема во мне, — он подтягивает к себе салат и начинает неуверенно копаться в нем вилкой, стараясь не смотреть в тарелку. — Просто… Плен был очень травматичным, — наконец подбирает он слова так, чтобы не дать воспоминаниям вылезти на передний план, но и объясниться наконец с дворецким. Ему правда жаль его трудов. Альфред качает головой с грустной улыбкой: — Мне очень жаль, что вам пришлось с этим столкнуться. Дайте себе время. Барри молча кивает, потихоньку поедая суп. Ему немного неловко, но пока все идет неплохо. — Мастер Дэмиан… Имел проблемы с едой после обращения, — тихо говорит дворецкий, словно не уверенный в том, можно ли ему поднимать эту тему. — Он не переносил вида крови. — Сколько ему было на момент обращения? — Тринадцать, — грустно отвечает Альфред. Барри чуть передергивает плечами. Застрять на вечность с сознанием тринадцатилетнего подростка — то еще испытание. Неудивительно, что он всегда недоволен. — Он очень любил какао, — мягко улыбнулся Альфред. — Но теперь это непозволительная роскошь. — Мне жаль… — Барри хочет положить руку дворецкому на плечо, чтобы хоть как-то пожалеть, но понимает, что это будет лишним, а потому вкладывает в голос все свои эмоции. — А вы сами?.. Вы… счастливы? — Я счастлив служить дому Уэйнов, мастер Барри, — взгляд Альфреда проницателен и, похоже, он прекрасно понимает, что хочет услышать Барри. — Но для мастера Брюса и мастера Дэмиана обращение было далеко от… добровольного. Мы потеряли часть семьи в ту ночь. И хоть конфликт давно закончен, он все еще остаётся в их сердцах. — Но не в вашем?.. — У меня было время, чтобы отпустить ситуацию, — покачал головой Альфред. — Но они застыли в том состоянии навсегда. Конечно, это не то, что мне хотелось бы для моей семьи. — Простите, Альфред. Я не собирался так глубоко лезть вам в душу, — Барри выглядит совершенно несчастно. — Просто… Вся моя жизнь так или иначе связана с потерями из-за вампиров, но я никогда не стремился понять вашу сторону. — Мастер Хэл действительно необычный вампир, — кивает Альфред. Барри в ответ отводит взгляд, надеясь, что не краснеет слишком явно. — Я рад, что вы нашли общий язык. Как видите… Ему одиноко. Барри кивает в ответ. Он уже успел выудить историю Хэла и удивиться, что оказывается заочно знал его. Братья Джорданы — известные охотники на вампиров, славящиеся своей бескомпромиссностью. Оливер по сравнению с ними выглядел пацифистом. Конечно, проиграв Синестро и став вампиром, Хэл не мог вернуться к своей семье — его просто убили бы на подходе. И хоть он не говорил прямо, но Барри понимал, что он жалеет о своей участи и при этом не готов умирать. — Мастер Барри, — осторожно возвращает его из мыслей Альфред. — Пожалуйста, дайте себя время. В мире всего пять процентов населения является вампирами. Вы еще сможете жить спокойно. — Да, если что-нибудь сделаю со своей кровью, — фыркает он. — Спасибо, Альфред, за беседу и за обед. Он осторожно отодвигает от себя тарелку и улыбается. — Вы хорошо справились, мастер Барри, — Альфред снова нацепляет на себя снисходительную маску и собирает посуду на поднос. *** Барри узнает о возвращении Хэла практически случайно — Дэмиан говорит ему, что нужные образцы ждут его в лаборатории. Но вместо того, чтобы вернуться к исследованиям, он практически бежит в комнату Хэла, залетает туда без стука и как раз встречает Хэла, выходящего из душа. В одном узком полотенце на бедрах. С мокрыми взъерошенными волосами. С капельками воды, стекающими с его мускулистой груди по подтянутому животу и прячущимися за кромку полотенца. Хэл буквально секунду выглядит удивленно, а затем расплывается в своей солнечно-голодной улыбке. Барри не уверен, как он оказывается на кровати Хэла. Не знает, разорвали его одежду или все же аккуратно сняли (хотя, кажется, он слышал треск ниток от оторванной пуговицы с рубашки). Он буквально забрасывает ногу на бедро Хэла и заставляет его прижаться так близко, как это только возможно. И да, тело Хэла пышет жаром. Он не уверен, результат ли это горячего душа или какая-то интересная вампирская физиология, но желания и возможности спросить нет — рот занят чужим языком, буквально вылизывающим его изнутри. Они трутся друг о друга, стараясь прижаться как можно ближе. Барри цепляется за его плечи и, кажется, сильно царапает их, пока Хэл готовит его. Смазка ощущается неприятно холодной, но он терпит, потому что знает, что последует дальше. Он уже спал с этим мужчиной, он думал о повторе практически все свободное время в этом чертовом поместье, и он собирался забрать все, что Хэл мог ему предложить. Он жмурится, потому что у него нет сил смотреть в эти хитрые карие глаза, сияющие обожанием, и отдается ощущениям и звукам. Влажные хлопки плоти о плоть, выбивающие каждый раз из него полузадушенные стоны, тяжелое дыхание Хэла, звенящая тишина остальной части комнаты. И щекотящее ощущение подбирающегося оргазма, когда нужно совсем чуть-чуть… — Подожди, — он слабо стучит Хэла ладонью по спине и немного меняет позу. — Не сдерживайся, — на грани слышимости отвечает Хэл и снова начинает двигаться. Барри и не может сдерживаться — каждый толчок заставляет его бесконтрольно вскрикивать, хотя до этого он считал себя очень тихим любовником. Хэл кончает в него, глухо рыча куда-то в плечо. Барри почти физически ощущает, что вампир хочет впиться в него зубами, но не делает этого. Ему же требуется еще минута для разрядки. В голове пусто, задница саднит, а все тело максимально расслаблено. Они лежат в обнимку, ноги переплетены. Барри осторожно кладет голову ему на плечо и прикрывает глаза, восстанавливая дыхание. — Итак, — слышит он мурлыканье Хэла. — В этот раз ты не можешь сказать, что я тебе что-то подсыпал в выпивку. — Это просто ты, я понял, — ворчит Барри. — Я думал о тебе каждую чертову минуту твоего отсутствия. Хэл довольно улыбается и гладит его по плечу. — Извини. Но зато я принес тебе образцы. — Мой герой, — Барри решает, что объятия не совсем то, что ему нужно, так что выпутывается из рук Хэла и седлает его бедра. На приподнятую бровь расслабленно улыбается и начинает покачиваться. Он не готов к еще одному разу, но Хэл и не требует, ласково наблюдая за ним. — Хотел бы я тебя встретить, когда был человеком, — почти неслышно шепчет он. — Даже если бы вы ввалились в дом Оливера, то вряд ли бы ты обратил внимание на бледную моль в растянутом свитере, читающую какую-то заумную книжку на краю дивана. Я привлекателен только для вампиров. — Ты просто хочешь так думать. Откуда тебе знать, может бледная моль в растянутом свитере — мой тип. Ты носил очки? — Да, у меня близорукость. Хэл несколько раз видел, как Барри надевает линзы, купленные для него Брюсом, поэтому и не удивлен. — Определенно мой тип. Я бы смущал и соблазнял тебя до тех пор, пока ты не согласился на свидание со мной, — его улыбка становится еще шире. — Я не из тех, кто любит случайные интрижки, — слабо улыбается Барри. — Всегда предпочитал сказки, в конце которых жили долго и счастливо. — Я могу подарить тебе вечно и счастливо, — Хэл гладит его по пояснице кончиками пальцев. — Нет, Хэл, — качает головой Барри. — Я лучше умру, чем стану вампиром. *** Последние эксперименты он проводит вместе с Брюсом. Понадобилось время, гора перепробованных компонентов, но оружие на основе его крови работает. Переписывает физиологию обратно на человеческую и обращает вампиров в прах. И самое главное — действует на образцы крови из клана Джокера и безвредно для клана Уэйна. Брюс, правда, не выглядит удивленным, как будто что-то такое он и ожидал от самоучки Барри. Он не знает, в каких тот был отношениях с Оливером, но ему и плевать. — Итак… — осторожно начинает он. — Я сделал все, что мог. Могу попросить об одном желании? Или как это работает? Брюс смотрит на него нечитаемым взглядом, и Барри понимает, что мысли, которые он отгонял все это время, были правдивыми. — Я не могу отпустить тебя для твоей же безопасности, — каждое слово падает в тишину лаборатории как бомба. Барри чувствует, что его сердце начинает удар за ударом ускоряться. Он чувствует злость, растерянность, страх. — Ты магнит для вампиров, Барри. И ты придумал оружие против тех, на кого не действуют стандартные методы. — Ты обещал мне… — Практически шепчет тот. — Я обещал, что ты сможешь жить спокойно, — отвечает Брюс. Взаперти. Снова. Правда, теперь не в огромном небоскребе Оливера Куина в Старлинге, а в древнем готическом особняке Готэма. — Ты хотел поступить в университет? Я найму тебе лучших учителей. Прогулки по городу? Хэл будет с тобой. Любовника в его же лице ты уже нашел и не выглядишь недовольным. Что еще тебе нужно? — Свобода, — неслышно отвечает Барри. — Ты уже был на свободе после смерти Оливера, сколько это продолжалось? Пару недель? До тех пор пока очередной высший вампир не найдет тебя и не сделает рабом на остаток жизни. При должном уходе можно хоть ежедневно пить твою кровь на протяжении следующих шестидесяти лет, если не больше. — Как будто тебе не все равно, — Барри закрывает лицо руками, стараясь дышать ровно. — Ты сам «вегетерианец» и тебе плевать на мой запах. Тебе нужны только мои знания. — Весь мир может гореть в огне, Барри, — бесцветно отвечает Брюс. — Но Готэм будет стоять. Ты привыкнешь. Он забирает ампулы с оружием и оставляет Барри одного в лаборатории. Барри готов посмеяться над своей наивностью и верой в лучшее в окружающих. Он такой идиот. Сам же глушил голос разума, говорящий, что одной сделкой все не закончится. Он достаточно жил в клетках различного толка — сначала приют после смерти родителей, потом дом Оливера, каморка Тоуна, теперь вот… — Барри? — Он вздрагивает, потому что Хэл стоит прямо перед ним, когда он опускает ладони от лица. — Что случилось? — Ласково приобнимает его и улыбается, надеясь на ответную улыбку. — Ты ведь не в клане, Хэл, — вместо ответа говорит Барри. — Почему ты остаешься с Брюсом, а не идешь на вольные хлеба? — Мне некуда особо идти, — легко отвечает Хэл. Барри молча кивает и аккуратно освобождается из объятий. — Прости, мне нужно побыть одному. *** После уничтожения клана Джокера весь вампирский клан Уэйнов собирается в особняке. Барри, хоть и предполагал, что вампиров в подчинении у Брюса достаточно, но такое количество видит впервые. Ему неловко и страшно. Видимо, из-за приказа на него практически не обращают внимания, но ему от этого не легче. Он стоит на кухне и разглядывает бутылки с алкоголем и подготовленные бокалы. Брюс не из тех, кто любит праздники и толпу в собственном доме, но событие действительно грандиозное, и всем нужно выпустить пар. Барри тоже почти счастлив — Тоуна уничтожили во время атаки. Туда ему и дорога. — Мастер Барри? — Он слышит мягкий голос Альфреда и оборачивается с неловкой улыбкой. — Почему вы здесь? — Прости, Альфред… Просто там, — он кивает на выход из кухни. — Слишком много вампиров. Неуютно. — Вы вполне можете уйти после первого тоста, — ласково отвечает дворецкий. Он внимательно осматривает одну из бутылок, а затем, почти неслышно вздохнув, откупоривает ее и начинает разливать алкоголь. — Спасибо, — тепло отвечает он. — Спасибо за все, Альфред. Он быстро выходит из кухни в зал и, стараясь остаться незамеченным, прячется на балконе, вдыхая свежий вечерний воздух. В зале непривычно шумно, он слышит разговоры и смех. Смотрит на небо, но из-за туч не видно ни звезд, ни луны. Глубоко вздыхает и возвращается в зал как раз к тому моменту, когда Брюс начинает свою речь. Найти Хэла оказывается не так уж и сложно — он стоит прямо у выхода на балкон, видимо, ожидая, когда Барри вернется в зал. Барри прижимается к нему боком и стоит, совершенно не слушая того, что говорит Брюс. Вздрагивает, когда по залу проносится «за клан Уэйна» и поднимаются бокалы. — Мне нужнее, — он выдергивает бокал у Хэла под его чуть удивленный смешок и залпом выпивает содержимое. — Сказал бы, я взял бы два, — смеется Хэл, ласково глядя на него. Барри в ответ приподнимает пустой бокал в воображаемом тосте. Хэл хочет что-то сказать, но его прерывает стук падения тел на пол. Вампиры один за другим начинают кричать и распадаться в прах. Барри ловит благодарную улыбку Альфреда и кивает ему в ответ. В следующую секунду дворецкий оседает пеплом на ковер, как и Дэмиан, стоявший рядом с ним. — Ты… — Хочет что-то сказать ему Брюс, но не успевает. Кажется, все закончилось. Хэл стоит посреди этого великолепия как громом пораженный, пытаясь понять, что только что произошло. — Барри… — Он оборачивается, а Барри делает шаг назад, готовый защищаться. — Это ты?.. Что ты наделал?.. — Убил клан Брюса Уэйна, а что? — Невинно спрашивает он. Вообще-то ему не до шуток — кто знает, насколько Хэл на самом деле силен, тем более в ярости. Он слышит, как тот шумно втягивает носом воздух и пораженно смотрит на него. — Сработало? — Твой запах… — Да. Я немного переделал тот состав для Джокера, чтобы он мог убить и обычных вампиров. Для людей он безвреден, но конкретно в моем случае он уничтожил этот дурацкий запах, из-за которого вампиры всегда находили меня. Теперь для вас я тоже бледная моль в растянутом свитере, — он криво улыбается. — Могу затеряться среди сотен таких же. — Если я тебе позволю, — Хэл действительно в ярости. Барри впервые видит, как черты того преображаются и заостряются, насколько на самом деле длинные его клыки. Он отступает на шаг. — Как будто тебе не плевать на Брюса, — отвечает он. — Уж не знаю, почему ты так зависел от него, но его теперь нет. Хэл все же бросается на него с явным намерением если не убить, то покалечить. Барри недостаточно быстр, чтобы увернуться, так что он выставляет вперед руку с зажатым в ней кулоном в виде молнии. Хэл отпрянул от него раньше, чем успел сильно пораниться, но порез все равно есть, а это все, что нужно. — Что ты… — Хэл бессильно падает на колени. — О, это временная мера. Тебя парализовало… Примерно на полчаса? Как раз успею до города добраться, — он со вздохом садится напротив Хэла и неловко улыбается ему. — Брюс не собирался отпускать меня, Хэл. А я не хочу жить в четырех стенах с вампирами. Я вообще не хочу находиться рядом с вампирами. Моих родителей убили вампиры. Мой приют уничтожила стая вампиров. Оливера убили вампиры. Меня самого мучил вампир, которому просто нравилось играть с жертвой. Еще один вампир закрыл меня у себя дома на веки вечные. Ты же не думаешь, что из-за одного такого хорошего тебя я полюблю весь ваш род? — Ты что… Ты это все планировал с самого начала? — Ну… На всякий случай? Ты мне очень помог, спасибо. Брюс никогда не дал бы мне свою кровь, если бы ты не попросил. А с кровью мастера можно подобрать нужный состав для всего клана. Мое счастье, что вы тут все дилетанты похлеще меня. Хэл бессильно рычит, с ненавистью глядя на него. Барри грустно улыбается в ответ: — Это все можно было бы сделать быстрее, но случился ты. Это, — он достает ампулу из кармана и кладет перед Хэлом. — Для тебя. Состав переписывает твою вампирскую сущность обратно на человеческую. Но человек в среднем живет семьдесят-восемьдесят лет, а не несколько сотен, поэтому тело распадается в прах. Тебя обратили два года назад, так что оно просто спасет тебя. Воспользуйся, если захочешь. Я не против «долго и счастливо» с тобой-человеком. Он поднимается с пола и потягивается. — Если захочешь остаться вампиром и отомстить мне, то в следующую нашу встречу я не буду сопротивляться. Но перед этим я хотя бы немного побуду свободным. До встречи, Хэл. Он уходит, не оборачиваясь. Наверное, это выглядит очень круто, но на самом деле Барри всего трясет от мощного выброса адреналина. Ему страшно, и он не чувствует радости от того, что его задумка получилась. *** У Барри достаточно средств к существованию — наследство родителей и счет, открытый Оливером, могут обеспечить его на несколько лет. Так что он решает вернуться в родной Централ-сити и поступить в университет на инженерную специальность. Больше никакой работы с кровью и воспоминаний о вампирах, он работает только с тем, что ему действительно нравится, стараясь не вспоминать о прошлой жизни. Он не меняет свое имя или внешность, разве что возвращается к толстовкам и растянутым свитерам, меняет линзы обратно на очки. Он плохо сходится с людьми, так что друзей у него нет, разве что Айрис с журналистского факультета, которая всегда пытается завести с ним разговор и шутит на тему тихонь с темным прошлым. Он перестает надеяться на то, что Хэл поймет его и воспользуется предложением, где-то через полгода после побега из особняка Уэйнов. Ему действительно жаль, потому что Хэл казался ему тем самым. Но, видимо, это было всего лишь его собственное желание быть кому-то интересным и важным. Он не винит Хэла. Это все было слишком для них обоих. Возвращаясь домой, он замечает, что в квартире кто-то был — тонкая нитка, которую он всегда натягивает перед уходом, лопнула. Хочется надеяться, что это просто воры, но Барри не верит в совпадения. Он толкает дверь, проходит в прихожую и снимает ботинки, прислушиваясь. Определенно в квартире кто-то есть. Идет в гостиную-кухню и тихо открывает дверь. Так и есть. За столом сидит Хэл. Зеленой ауры кольца над ним нет, хотя прямо в незашторенное окно светит закатное солнце. Сердце Барри пропускает удар, но он находит силы удержать маску спокойствия на лице. Отодвигает стул и садится напротив. — Привет, Хэл. Скучал? Я очень.