Голова Мобэй-цзюня медленно, бесконечно медленно наклонилась.
Человек лежал на полу лицом вниз, руки были запутаны в распущенных волосах, а изо рта доносилось нелепое бормотание под нос:
— Если жанр изменился, достаточно ли этого, чтобы остановить арку Бездны? Или он всё равно станет Императором, только с…? Серьёзно, какого чёрта? Но ведь с демонической кровью у него будет внутренний кризис, верно? Кроме того, я определённо намекнул, что трахал демона, ну, а какой ещё вывод он может сделать из того, что я…
Что?
— Кто?
—
А-а! — Шан Цинхуа, наконец, зарегистрировал его прибытие, испугался и перевернулся, встав на колени и поклонившись ему. — О, здравствуйте, мой король! Простите этого слугу, он не… э-э… простите. Он сейчас слушает.
—
Кто? — повторил Мобэй-цзюнь.
— Пардон? — спросил Шан Цинхуа, по-совиному моргая.
— Какого демона? — ответил Мобэй-цзюнь.
Шан Цинхуа ещё семь раз моргнул, прежде чем ответить.
— …ах. Понятно. Полагаю, это Тяньлань-цзюнь?
Ладно.
Мобэй-цзюню было все труднее и труднее не шокироваться тем, что выходило из уст этого человека, но это… да, он мог признать, что это было особенно абсурдно.
— Ты?
— Я?
— Ты его трахнул?
— Мой король сказал «трахнуть», ха-ха. Ну… это… ни туда, ни сюда, — сказал Шан Цинхуа, что не было ответом. — Как бы…
По тому, как нервно он выглядел, Мобэй-цзюнь мог только сделать вывод, что так оно и
было. По крайней мере, один раз.
— Хорошо, — решил Мобэй-цзюнь. Прошлое оставалось в прошлом.
К тому же сейчас у бывшего Императора не было ни малейшего шанса украсть у него человека, учитывая, как основательно он был раздавлен и заточен под той горой. Брак был невозможен, а двойное культивирование — тем более.
— «Хорошо»? — растерянно повторил Шан Цинхуа.
— Хорошо, — надавил Мобэй-цзюнь. — Ты ведь не собираешься его освобождать?
— О боги, нет, — проворчал Шан Цинхуа, приходя в ужас от одной только мысли об этом. — То есть, на самом деле, есть причина… но. Ха-ха-ха, нет. Определённо нет! Ха-ха. То есть я уверен, что он убьёт всех. Без разбора. И я думаю… нет, если бы он меня увидел, то убил бы на месте! Определённо! Это лицо — такое проклятие.
Затем он пробормотал что-то похожее на «проклятая система».
— Он бы не смог убить тебя, — сказал Мобэй-цзюнь.
Шан Цинхуа моргнул.
— Мой король…
— Неужели ты не веришь? — Мобэй-цзюнь не мог допустить такого.
— Ах, дело не в этом, прошу прощения, — Шан Цинхуа встал. На его лице отразилась странная убеждённость. — Мой король!
— Да?
Что на этот раз.
— Это ужасно бесцеремонно для такого, как я, даже неприлично. Но… но я должен прояснить ситуацию перед смертью…
— Ты не умираешь, —
не говори так. Такой драматичный человек.
— Конечно, это было бы идеально, да, но, на самом деле, я должен это сказать. Пожалуйста, позвольте мне сказать это сначала, прежде чем… поступить со мной так, как сочтете нужным. Пожалуйста?
Отлично.
— Что?
— Мой король, я не должен осмеливаться, но я действительно вижу в вас дорогого друга, — заявил Шан Цинхуа, сжимая руки в кулаки. Сжались в кулаки.
— «Друг»… друга, — повторил Мобэй-цзюнь.
Об этом он не подумал.
Друг?
— У меня нет друзей.
— Да… — пробормотал Шан Цинхуа, пригнув голову. — Я знаю. Простите.
— Цинхуа предпочёл бы сначала подружиться? — поинтересовался Мобэй-цзюнь, которому стало любопытно. Это… человеческая черта?
Поэтому он так скромничал? Он пропускал шаг?
—
Сначала? — повторил Шан Цинхуа, подняв голову и нахмурившись. Затем он вздохнул. — Мой король! Вам нужен друг? ЛУЧШИЙ ДРУГ? Этот слуга будет очень польщён! Пожалуйста, дайте ему этот шанс!
Ох.
— Хорошо, — сказал Мобэй-цзюнь.
Шан Цинхуа на мгновение закрыл лицо, казалось, он был вне себя от радости. Итак. Это было неплохо?
— Мой король… ты слишком крут!
— Хм.
Значит, неплохо.
— Нам стоит сделать одинаковые татуировки, когда мы достигнем статуса лучших друзей. Или, например, браслеты, ха-ха…
— Татуировки, — они были более постоянными. Мысль о том, чтобы оставить на нём постоянную метку, которую он не сможет просто залечить, была довольно привлекательной.
— О. Я просто… Знаете, это здорово. Очень круто. Замечательно.
***
— Дашисюн, смотри. Неужели шиди догадался?
Мин Фань в недоумении уставился на лист, который держал Ло Бинхэ. Он поднял палец, чтобы ткнуть его, но нет, край действительно устоял. Он едва не разрезал его, настолько острым он был. Закалённый и укреплённый, изменённый таким образом, чтобы имитировать лезвие.
Как…
Неужели он уже сформировал свое золотое ядро?! Что за хрень.
— Ло-шиди манипулировал этим. Не совсем похоже на листья шизуня, но это то, о чём он говорил раньше? Об этой технике?
Бай Жисян последовал примеру Мин Фана и с любопытством порезал подушечку указательного пальца, слишком сильно надавив на него, чтобы проверить, и заработал неглубокий порез.
— Ой!
Мин Фань шлёпнул его по затылку. Честное слово. Его шиди были такими тупыми.
Бай Жисян нахмурился, затем посмотрел на младшего шиди и с досадой протянул руку.
— Ло-шиди должен поцеловать рану, чтоб зажило побыстрее. Очень больно!
Бесстыдник!
Мин Фань снова поднял руку, явно угрожая, что будет, если он продолжит заниматься подобной ерундой. Ему было плевать на то, что некоторые из его шиди, судя по всему, были не в ладах с головой и, возможно, собирались подраться из-за этого шиди, когда тот немного подрастёт, но такое поведение… слишком смелое!
Серьёзно!
Они позорят шизуня, даже осмеливаясь использовать такую тактику, чтобы очаровать человека! Что за молодые мастера?
Ни один господин так себя не ведёт! Просто! Просить поцелуев?!
А где же подарки?
Сопровождаемые прогулки?
Просто… просто сразу переходить к этому?!
Бесстыдники!
Бай Жисян спрятался за Ло Бинхэ.
— Шиди также должен поцеловать голову шисюна. У дашисюна такая тяжёлая рука, — он показал на больное место за ухом. — Здесь болит.
Ло Бинхэ покраснел и хихикнул, наклонив голову, чтобы посмотреть на него.
— О… хорошо? Так делают братья?
— Конечно, если они близки, — настаивал Бай Жисян. — Если шиди захочет, шисюн может даже ответить ему взаимностью.
Вот и всё. Мин Фань изобьёт его до полусмерти.
Мин Фань достал свой меч, который ещё не был духовным оружием. Но это не означало, что кому-то не будет больно, когда он ударит этого дурака.
— Никаких! Поцелуев! — единственное предупреждение, которое тот получил, прежде чем он бросился на него.
Бай Жисян вскрикнул и бросился бежать. Мин Фань бежал за ним, кипя от ярости.
***
— Оу, что с ними? — потребовала Нин Иньин, уперев руки в бёдра и застыв на месте.
— Не знаю, — признался Ло Бинхэ, теребя в руках листок. — Что-то о поцелуях?
Нин Иньин задохнулась.
— О! А эти шисюны…?
Она постучала двумя пальцами по листу, изображая лицо, которое нужно сжать.
— Ну… — Ло Бинхэ нахмурился. — Хм.
Ах, ну да.
Они ведь становятся молодыми людьми. Этого следовало ожидать.
Нин Иньин пожала плечами. Непонятно было, почему они так жестоки, но мальчишки ведь глупые, да?
— Эй, Бинбин, пойдём, приготовим закуски для шизуня, — сказала Нин Иньин и, повернувшись к шиди, оставила эту тему.
Он сразу же оживился. Такой милый. Какой милый у неё маленький друг. Самый милый.
— Ага! — Ло Бинхэ кивнул.
— Может, мы сегодня приготовим пирожки из бобов мунг? Шицзе считает, что это будет интересно, — продолжила Нин Иньин.
Она не очень хорошо готовила, но шизунь определённо заслуживал подобных сыновних забот. Он столько всего для них сделал.
Кроме того, было просто приятно проводить время с Бинбином. Да и ему самому
нравилось готовить, так что есть смысл попробовать научиться, верно? Отличное время для дружбы!
— Мы можем это сделать, — подтвердил Ло Бинхэ.
Нин Иньин захлопала в ладоши.
— Ура! Идём!
