Мой враг. Мой союзник. Мой друг

Темный Лорд умирал, медленно и неотвратимо. Он понимал это отчетливо. Искусственно созданное тело имело свой срок стойкости, и тот подходил к концу. Вызывало ли это злость? Нет. Уже нет. Разочаровывало ли? Еще как. Слишком долго он искал свой путь к бессмертию, слишком много жертв принес, чтобы пройти до конца, слишком много сил потратил, лишь для того, чтобы в итоге… столкнуться с конечностью всего сущего. Как бы ни бились маги на протяжении тысячелетий, какие б способы не изобретали гении, наподобие Фламеля и иже с ним, не существовало в мире полноценного решения сделать человека бессмертным. Без всяких «если», практически невыполнимых условий и подводных камней. Темный Лорд считал, что обманул судьбу, что ему удалось найти иную дорогу среди уже истоптанных, модифицировав создание крестражей, уравновесив изначально нестабильную формулу. Темный Лорд ошибся, но осознание пришло слишком поздно. Он, человек который небезосновательно мыслил себя гением. Человек, который отыскал реликвии Основателей. Человек, который кропотливо собирал полузабытые, утерянные знания в самых дальних уголках мира и обучал им своих последователей. Человек, которому справедливо пророчили должность Министра Магии и будущее светила науки. Человек, который понимал, видел все недочеты в нынешней политике Министерства, замечал тревожные звоночки в тенденциях магического сообщества к обособленности и закрытости. Человек, который представлял, к каким разрушительным последствиям это приведет. Человек, который разработал свою стратегию развития и задействовал все связи, чтобы продвинуть ее на высший уровень. Человек, который столкнулся с узколобостью и непримиримостью политиков, ратующих за устаревшие традиции, лишь бы упиваться иллюзией безопасности в этом безумном мире, почти полностью подчиненном магглам. Человек, который понял, что за одну несчастную человеческую жизнь — даже волшебника — не проломить стену неприятия нового и не построить иной, лучший мир. Человек, который боролся за то, чтобы увидеть этот мир своими глазами… проиграл безумию. Оно подкралось незаметно, давая о себе знать поначалу лишь яркими вспышками ярости — когда очередной эксперимент срывался или разработка уходила к конкуренту — и повышенной раздражительности. И у того, и у другого были весомы причины, так стоит ли винить Темного Лорда, что он не заметил признаки вовремя? А после осознать, какую сам себе вырыл яму, не позволило неадекватное восприятие окружающего. Что за жестокая шутка судьбы? Радеть за справедливое отношение к магам, не на основе череды знатных предков, а за собственные достижения и вклад в жизнь общества… чтобы в итоге стать персоной нон-грата во всех кругах, начиная от обывателей и заканчивая Министром. А Дамблдор, громче всех на публике кричащий о равноправии магов и магглов и общем благе, на деле оказался одним из самых ярых противников перемен. «Мистер Реддл, вы еще молоды и от недостатка опыта не понимаете, что во всех изменениях следует проявлять чрезвычайную осторожность. Вы резки в высказываниях и совсем не задумываетесь, какой стресс придется испытать простым гражданам, уклад жизни которых так стремитесь… кхэ-эм… улучшить». Сам Темный Лорд искренне полагал, что простые граждане испытают куда больший стресс, когда однажды — в далеко не прекрасный момент — продвинувшиеся в развитии технологий магглы обнаружат их тайное, отставшее на несколько веков общество и подчинят своим законам. Лицемерный мерзавец! Благодаря одному единственному подвигу, он смог завоевать доверие абсолютно всех жителей магической Британии и получил множество регалий в придачу. И при этом, при всех своих возможностях, палец о палец не ударил, чтобы сдвинуть ситуацию в лучшую сторону. Во власти Дамблдора было то, чего Темному Лорду не удастся добиться и через полвека — влияние на умы юных магов. Возможность построить новый уклад, не ломая предыдущий тараном, а просто… вырастив следующие поколения в иной среде. Где от цвета галстука не зависит отношение преподавателей. Где у каждого есть возможность на равных подготовиться к экзаменам, устроиться на хорошую работу, а не стать вечным мальчиком на побегушках, и занять свое место в мире. Где магглорожденные не попадают в кабалу наследников древних родов из-за незнания элементарных деталей и традиций. Где чистокровные маги не вырождаются из-за близкородственных браков и следующих за ними врожденных уродств. В среде, где каждый гражданин получает награду соразмерно вложенным усилиям. В среде, где мечтал бы вырасти сам Темный Лорд. Дамблдор сосредоточил в своих руках огромную власть, и как же досадно, что пользовался он ей лишь для того, чтобы остановить Темного Лорда. И тот стал умнее. Хитрее. Изворотливее. Осознав, что без поддержки большинства продвинуть прогрессивные решения не удастся, Темный Лорд сам стал собирать вокруг последователей. И первыми стали его школьные приятели, кружок для углубленного изучения магических искусств и отработки их на практике. Когда-то этот кружок еще Том Реддл создал в пику школьным запретам, чтобы доказать всем — и себе в первую очередь — как многого может достичь любой волшебник в благоприятных условиях. И доказал. Члены кружка, Вальпургиевы рыцари — цвет Слизерина — закончили Хогвартс с превосходными оценками и каждый — Темный Лорд позаботился — получил то, к чему стремился. И если б не ошибка юности, если б не так неосторожно созданный крестраж… в конце концов Темный Лорд и его сторонники добились бы своего, построив новое, совершенное общество. Пусть и яркие, но редкие вспышки ярости на министерских тугодумов превратились в неослабевающее холодное бешенство. И ослепленный эмоциями Темный Лорд решил, что легче разрушить старый порядок до основания и построить свой, новый, чем бороться с неповоротливой политической машиной долгие годы. И вот уже его имя боятся произнести вслух, Вальпургиевы рыцари называются Пожирателями Смерти, а Дамблдор — снова Дамблдор! — собирает для борьбы с ним вчерашних выпускников. Эти волшебники, несомненно, выдающиеся люди — Темный Лорд знает и хотел бы завербовать каждого из них — да только никто из молодых магов в реальных боях раньше не участвовал, не сражался до мушек перед глазами, оттачивая заклинания до автоматизма. Никто из них не корпел над книгами и рассыпающимися от древности свитками, чтобы стать сильнее, предпочитая проводить время в развлечениях и исследовании замка. Перевес оказался не в пользу Дамблдора. Но тот хитро разыграл свои посредственные карты, заманив грозного противника в ловушку. Пророчество. Годрикова Лощина. И его, Темного Лорда, незавидная смерть. …В себя Темный Лорд — настоящий Темный Лорд, а не огрызок души, прозванный Воландемортом — пришел не сразу. Потребовались годы, долгие… и непосредственное вмешательство — ну не иронично ли? — мальчишки Поттера. Предсказанный Темному Лорду соперник — единственный равный, единственный, кто сможет его победить, наивная надежда магической Британии и марионетка Дамблдора — оказался первым человеком, кто смог Темному Лорду в его плачевном состоянии помочь. Уничтоженный дневник-крестраж — и значительная часть расколотой души, освобожденная, вернулась. Как вернулась в ослепленный яростью и злобой на весь свет разум мага ясность мыслей. Темный Лорд оглянулся назад, на — свое и своих последователей — прошлое. Увиденное ему не понравилось. Пожиратели… ха! Исходная организация отошла от первоначальных целей, ее принципы и цели — благородные, справедливые — исказились до неузнаваемости. И вот уже они не помогают магглорожденным адаптироваться в новом для себя мире, сводя с нужными людьми и помогая протекцией, чтобы не потерять новую, сильную и перспективную кровь, а подавляют и принижают тех, в ком есть хоть капля чужой, не-волшебной крови. А сам Темный Лорд из лидера, ведущего людей к светлому будущему, превратился в тирана, что вызывает лишь одно чувство — страх. Необходимо было срочно возвращаться, и Темный Лорд принялся готовиться. Пусть не в своем — а искусственном — теле, пусть с иной кличкой-прозвищем, но он вернется, чтобы продолжить свое дело. Чтобы спасти своих людей от порабощения магглами через несколько десятков лет. Темный Лорд тоже не прочь посмеяться над судьбой. Мальчик, рожденный, чтобы его уничтожить, станет одним из ключей к его возрождению. А после… Поттер умеет — Темный Лорд точно выяснил, пусть его последователи и поливали, видимо по старой памяти, мальчишку грязью при каждом случае — слышать, слушать и думать. Ему не составит труда соотнести полученную информацию с тем, что видит перед собой каждый день и найти подтверждение. Наверняка он уже догадывается, к чему все идет, но не верит, что подростка — еще школьника — кинут грудью на амбразуру. Показательная дуэль на кладбище после возвращения Темного Лорда была лишь проверкой Поттера. Настолько ли он силен, как твердили в пророчестве? Способен ли действительно встать с Темным Лордом вровень, не опуская головы? Темный Лорд предстал перед ним в том ужасающем образе, который вокруг него сложился за годы, он вел себя нарочито безумно — его последователи, вернейшие люди, знающие его чуть ли не с школьных лет — прятали взгляд, опасаясь привлечь внимание, и дрожали. Мальчишка тоже дрожал. Трясся как осиновый лист, сжимал палочку до побелевших костяшек, но упрямо смотрел на него. И во взгляде горел тот же изумрудный огонь решимости, который Темный Лорд видел перед смертью. И Лорд не сомневался, этот огонь сметет все на своем пути — стоит лишь направить в нужную сторону. Дамблдор щепетильно растил под крылом орудие, способное уничтожить Темного Лорда. Что ж… Темный Лорд с удовольствием воспользуется неограненным алмазом в своих целях. В конце концов, Поттер даже останется доволен. В отличие от Дамблдора, разглагольствующего о всеобщем благе и мире во всем мире, его, Темного Лорда, благо направлено на конкретных людей — магов Британии — и их будущее. Будущее Гарри Поттера в том числе. Занятно… Темный Лорд и не подозревал, насколько они с Поттером действительно похожи. Оба сироты. Оба нелюбимые дети в своей среде. Обоим пришлось столкнуться с жестокостью и грязью этого мира слишком рано, ведь не было рядом взрослого, способного их защитить. И они сами стали для себя этим взрослым. Сами подняли себя с колен. Сами расправили плечи и бросили вызов противнику. Не из какого-то там благородства, на самом деле. Из-за себя. Из-за своих друзей. Из-за того, что если не они — никто больше не сможет. Как Темный Лорд организовывал кружок для изучения продвинутых занятий, так Гарри Поттер собрал вокруг себя однокурсников, когда пособница Министра — Амбридж — ограничила их жизнь запретами. Темный Лорд удовлетворенно улыбался, когда выслушивал отчет о похождениях юного героя от информатора. Вот так. Пусть Поттер пройдет тот же путь, что и сам Темный Лорд когда-то. Пусть он увидит недостатки законов, царящих в обществе. Пусть он захочет что-то изменить — хотя бы для того, чтобы его обожаемая подружка получила высокий пост в Министерстве, о котором так мечтает. Гарри Поттер сам придет с предложением о союзе однажды. И поэтому, заметив однажды незримого наблюдателя в голове — мальчишка и правда считал, что его появление останется незамеченным для лучшего легилимента своего времени? — Темный Лорд лишь показывает свои истинные — первоначальные — планы и Пожирателей с нужной стороны. О чем Темный Лорд позабыл, погрузившись в политические игры — ну что за ностальгия? — и наблюдение за своим уже не совсем врагом, но еще не союзником, так это о том, что судьба не терпит шуток в свой адрес. Ответ ее хуже вдвойне. И, ощущая, как постепенно разрушается тело, как предательски дрожат руки после непродолжительного колдовства, как остается все меньше энергии на банальное передвижение, Темному Лорду осталось лишь скрипеть в бессилии зубами. Старый соперник, заигравшийся с ролью всемирного светоча, повержен, его тело ныне покоилось в кричаще-белом мавзолее — в таком же пафосном и пустом, как вся его жизнь. Казалось бы, дорога Пожирателям открылась, но нет. Друзья и союзники Дамблдора по-прежнему вставляли палки в колеса. Упрямцы! А Гарри Поттер так самоотверженно искал и уничтожал крестражи… Не подозревая даже, что разрушается лишь якорь, тогда как душа возвращается к самому Темному Лорду. И чем полноценнее становилась душа последнего, тем меньше времени у него оставалось. Искусственное тело — пустой сосуд — созданное из подручных материалов и с минимумом расчетов, просто не в состоянии было удержать душу столь могущественного волшебника. Досадно осознавать, что, несмотря на все усилия, так и не увидишь победу лично. Однако, наличие преемника — пусть тот пока не подозревает о своей роли — вселяло надежду. Темный Лорд умирал. Медленно и неотвратимо. Не в его силах было бороться с судьбой, но в его власти — отыграть последнюю партию по своим правилам. Место своей кончины он подобрал особенно тщательно и свидетелей собрал, что с той, что с другой стороны. Пусть ни у кого не возникнет сомнений — Темный Лорд повержен. Пал от руки живой легенды — Гарри Поттера. Потому Темный Лорд примет смерть лишь от достойного противника — его, а не собственной слабости и недальновидности. Другого ему не позволит гордость. — Мальчик, Который Выжил… пришел, чтобы умереть. Умереть здесь пришел Темный Лорд, но об этом никто не узнает. Гарри Поттер боится, но больше не дрожит. Он пришел сюда один, выполняя условие… защищая оставшихся в замке магов. Поменяйся история, не стань они врагами — и Темный Лорд счел бы за честь лично пожать руку смельчаку, который вышел один против целой армии. Вышел на верную смерть, полностью осознавая это, но защищая людей за своей спиной. Защищая Хогвартс — их общий дом. Прекраснейшее место из всех тех, которые Темный Лорд видел. Но здесь и сейчас они скрестят только палочки. — Авада Кедавра! — Экспеллиармус! — отчаянно. Изумрудные глаза распахиваются в неверии. А Темный Лорд с улыбкой победителя оседает на землю. Король умер. Да здравствует король! Гарри Поттер, ты осознаешь весь масштаб его плана еще не скоро. Еще не скоро ты протянешь руку Пожирателям — потому что нет в этом мире плохих и хороших, есть люди со своими целями и взглядами. И если те противоречат твоим сегодня, не значит, что завтра ты не разделишь их. Ты не скоро займешь его место среди Пожирателей и поведешь их вперед, но однажды время придет. И старый мир сдастся, не в силах противостоять новому. …Пусть Темный Лорд умер. Но дело его живет.