«— ... быть может, во всём виновата осень; я ощущаю её сильнее, чем ты. Осенью рвутся пакеты, и всё становится недействительным. И человек хочет... Да, чего же он хочет? — Любви.»
Эрих Мария Ремарк
•••
Осень наполнила город, и вместе с первыми прохладными ветрами в воздухе начали витать звуки учебных занятий и студенческих компаний, вернувшихся после каникул. Кто-то успел поработать за лето, кто-то осваивал другие уголки мира, кто-то позволил себе лентяйничать и отсыпаться, пока была возможность. Но теперь всё вернулось на круги своя. Это томительное чувство лёгкой тревожности и предвкушения разом, от которого ты вся превращаешься в натянутую тетиву внимания и чуткости. Казалось, что этот звук наполняет рыжие кроны некоей тоской по ушедшему лету и каникулам. Ностальгия, которая ввинчивается в волнение, рисуя те же очертания крон, но летом, когда тяжелый душный воздух путался в тёмных ветвях, прежде полных зелени. Но теперь земля укрыта золотой поталью опавших листьев, будто растрескалась старая расписная мозаика или эмаль. Сердце в твоей груди никак не уймется, посылает волны тревоги, держащей тебя начеку. В университетской библиотеке запах старых книг смешивался с ароматом горячего кофе, а студенты, уткнувшись в учебники, уже были погружены в мир знаний и навалившихся на них заданий, дедлайнов, скорых зачетов и поиски необходимой информации, получали новые учебники и тихо переговаривались с друзьями. Ты не стала исключением, но в свою Альма-матер тебя тянуло не из-за жажды продолжить самосовершенствоваться как художнику. А из-за конкретной личности, наставника и учителя, благодаря которому твои руки больше не дрожали, мешая провести ровную линию эскиза. Даже спустя время, отведённое на каникулы, тебе казалось, что рука всё ещё помнит его прикосновение, когда он направлял и показывал, как правильно это сделать, чтобы неосторожным штрихом не испортить весь результат. Это чувство после таких занятий оставалось на коже до самого вечера... Ты боялась, что за эти месяцы разлуки исчезнет та приятная недосказанность между вами. Что не будет больше этих заинтересованных, кинутых украдкой взглядов, ненавязчивых будто бы случайных прикосновений или слов, сказанных шёпотом в моменты пересечения ваших дорог. Вы даже научились читать по губам слова, по взглядам пытались угадывать мысли, следующее движение и предсказать так и не принятые решения... Весь прошлый учебный год был полон таких событий и ситуаций, каждые из которых ты запомнила до последней детали. — О, привет, ты сегодня рано! Не могла бы ты оказать мне услугу? — ты чуть вздрогнула, обернулась и увидела, как мило улыбается он, ожидая твоего ответа и выдавая свои эмоции взглядом в вашу встречу после каникул. Коридор гудел от уходящих в аудитории студентов, оставив перед стендом с расписанием вас одних. Ты сразу же узнаешь его, радуясь встрече с наставником и преподавателем, который научил тебя не просто рисовать эскизы. А планомерно вёл к тому, чтобы вы в конечном итоге начали писать картины вместе. Улыбаешься. — Привет-привет. Конечно! Что за услуга? — ты без раздумий согласилась и с любопытством наклонила голову к плечу, пытаясь догадаться, что он мог задумать на этот раз. Изучала его лицо в поисках подсказок. — Я бы хотел, чтобы ты на минутку закрыла глаза, Алиса. Есть кое-что, что я хотел бы тебе показать прямо сейчас, — его голос приобрел непривычный соблазнительный оттенок, так несоответственно выдавая при этом вполне невинную просьбу, когда он подошёл ближе. Сердце заколотилось от волнения, но ты согласилась, потому что вы уже достаточно давно знали друг друга, и ты научилась доверять ему. Ты закрыла глаза. — Хорошо, что дальше? — Просто расслабься и наслаждайся сюрпризом, — Инк тихонько хихикнул совсем рядом с твоим ухом. Пока ты стояла с закрытыми глазами, преподаватель медленно начал вести тебя куда-то в неизвестном направлении. Его руки нежно касались твоих, тянули за ним, оставляя после каждого движения ощущение покалывания, расходившегося по коже. Ты доверчиво шла, ведомая монстром, держалась за его руки и неуверенно ступала, боясь споткнуться и попасть в неловкую ситуацию из-за своей неуклюжести. А ещё ты сгорала от любопытства и волнения, которое переполняло тебя только от одного понимания, что он приготовил сюрприз для тебя. Что он ждал вашей встречи не меньше, чем ты. — Мы почти пришли... ещё чуть-чуть, — его голос прозвучал ещё ближе, и ты почувствовала тепло его дыхания на своей коже. Наконец, он остановился, притянув тебя к себе. Ты всё ещё держала глаза закрытыми, улыбка плясала теплом на твоём лице, и уже было не так важно, что именно он приготовил. Достаточно было понимания, что он думал о тебе. Ты почувствовала, как его запах щекочет тебе нос на каждом взволнованном вдохе. Сладковатые тона, как обычно пахнет акрил, и приятный запах немного запылившейся бумаги. Он был сейчас так близко, ты слепо касалась руками его бока, но не торопилась с тем, чтобы осмотреться. — Так, теперь открой глаза, моя дорогая, — его голос прозвучал низким и манящим тембром, отраженным от стен его личной мастерской. Открыв глаза, ты увидела, что Инк нарисовал прекрасную картину, на которой вы были изображены вдвоём, использовав в качестве полотна всю стену без всяких сожалений. Ты замерла от восторга и удивления, глядя на не просто рисунок, а настоящий шедевр, который Инк сделал прямо на холодном бетоне. Яркие оттенки и смелые линии ваших силуэтов заставили твоё сердце забиться трепетной птичкой. — О, Инк... Боже, ты нарисовал нас. У меня нет слов, как здорово, — ты посмотрела на него со смесью затаённой надежды, тепла и благодарности. Разлука была прервана таким драгоценным моментом, о котором ты даже не смела мечтать, боясь питать себя ложными надеждами, из-за которых было бы больно падать с высоты своих ожиданий. — Я рад, что тебе нравится, — монстр просиял, а его душа согрелась от гордости и счастья, это отразилось в его взгляде, а он сам ещё раз подошёл ближе, прижался к тебе боком словно бы невзначай, вместе любуясь рисунком, — Я хотел создать что-то особенное для нас за это время разлуки. Такое, чтобы долго хранилось и было памятным. Ты была тронута до глубины души этим событием, которое теперь не позволяло тебе сомневаться в том, что это вся эта игра в гляделки прежде не была выдумкой. — Знаешь... Я тоже принесла небольшой подарок, — ты неловко покраснела, понимая, что это куда более скромная вещь, чем его впечатляющая картина. — Правда? Но тебе и не нужно было, — ответил Инк, но его глаза тут же его выдали, заблестев от любопытства, — У меня здесь есть все, что нужно, чтобы быть сносным преподавателем. Ты достала из кармана плетёный замысловатый браслет и надела его на запястье Инка, осторожно касаясь его пальцами. — Вот... Просто так, — ты скромно улыбнулась и придвинулась чуть-чуть ближе, продолжая любоваться картиной, хотя и был соблазн не отводить от монстра взгляда. — Спасибо, — тихо сказал Инк, взяв браслет в пальцы и любуясь им. Он был прост, но элегантен. Серебряная цепочка, на которой висели маленькие шармы. Каждый шарм представлял собой одну из тех вещей, которые Инк любил больше всего в жизни. Здесь были сердечки, звезды, луна, цветы, деревья, бабочки и палитра. Было приятно, что подарок ему понравился. Ты перевела к нему взгляд и стала внимательно наблюдать за тем, как меняются символы в его глазах, как и всегда любила, ведь это можно было делать бесконечно. Это и послужило причиной, по которой ты зачастую пропускала его лекции мимо ушей. Потому что ты запоминала его, каждую его чёрточку и улыбку. — Я скучала по тебе, — ты тихо призналась, что далось тебе с трудом. Инк посмотрел на тебя: его глаза наполнились теплом и лаской, выражаясь в нежных лавандовых фигурках в его глазницах. — Я тоже по тебе скучал, — он мягко ответил, протягивая руку, чтобы аккуратно убрать несколько прядей твоих волос со лба, — Эта разлука была... сложной. Ты смущенно хмыкнула, ощущая на коже остаточное тепло его пальцев – каждое его редкое прикосновение всегда было для тебя подарком. — Теперь ты оставишь меня после лекций, чтобы снова вместе пить какао? — ты улыбнулась, вспомнив эти случаи, когда вместо наказаний от Инка исходила забота под предлогом того, чтобы просто помочь тебе лучше учиться. Ты всё лето вспоминала эти мгновения, образы качавших за окнами академии листями старых вязов, блики солнца на его лице, твои подсознательные эскизы, точно повторявшие контуры кляксы на его правой щеке. Дома на твоём этюднике до сих пор хранился эскиз одного из тех дней. — Ну, я бы не хотел тебя разочаровывать, — с ухмылкой ответил Инк, — Но на этот раз мы можем добавить к нашему какао кое-что особенное, — Он наклонился ближе и прошептал это тебе на ухо, и от этого лицо снова стремительно покраснело. Мурашки пробежали у тебя по позвоночнику от его слов, которые, как хотелось верить, звучали словно намёк или обещание. — Похоже, ты решил заменить какао вином, а потом разбушеваться, не иначе, — пошутила ты и весело захихикала, чтобы сгладить собственное чувство смущения и не слишком выдать свои старательно скрываемые чувства. Инк фыркнул от смеха и покачал головой. — Ты так хорошо меня знаешь, — сказал он, отстраняясь и беря в руки свой альбом со стола, — Но, знаешь, я... хочу показать тебе кое-что ещё, — сказал он, выискивая среди своих набросков какой-то конкретный, — Думаю, тебе понравится этот. Он немного отличается от того, что я обычно рисую. Тебе стало любопытно, и ты заглянула к нему, через плечо, чтобы понять, что он имеел в виду. — Что там? Присмотревшись к рисунку, ты увидела красивый пейзаж с протекающей по его середине рекой, будто делившей вид пополам, окруженной высокими деревьями и разноцветными цветами. Среди них приютилась маленькая хижина, из трубы которой поднимался дымок. Тёмное пятнышко этого уединенного места уютно ютилось между зеленых лап сосен и елей. — Надо же... Как будто с натуры нарисовал. Неужели есть такое место? Или ты жил прямо там? — ты коснулась пальцем его лба и тепло улыбнулась, искренне заинтересовавшись его работой. — Да, это реальное место, — ответил Инк, в его тоне слышались грусть и ностальгия, — Я видел его довольно часто, когда был моложе. Оно произвело на меня неизгладимое впечатление, оставило след на всю жизнь. Можно сказать, что оно часть меня. — Правда? — ты снова задумчиво посмотрела на пейзаж, подмечая детали, — Я бы хотела увидеть это вживую... Как будто смотрю в окно через твой рисунок. Это здорово, ты никогда раньше не рисовал такие детализированные пейзажи, — ты восхищалась картиной, сидя совсем близко и почти касаясь преподавателя собой.. На рисунок хотелось смотреть и смотреть. Будто чем дольше это делаешь, тем больше видно было разных мелочей вроде бабочки на отдельном цветке синего столбика люпина или изломленное отражение склоненной над рекой ивы. — Спасибо! — искренне сказал Инк, — Я не часто получаю комплименты по поводу своего творчества, даже несмотря на то, что я преподаватель, ха-ха, — его голос смягчился, когда он продолжил разглядывать картину, — Эта маленькая хижина – место, где я вырос... Это откровение заставило тебя на мгновение перестать дышать. Ты перевела взгляд на хижину, на это тёмное пятнышко, уютно расположившееся между пушистыми соснами, пытаясь представить Инка там. — Почему ты больше не приходишь туда? — Я не могу, — голос Инка был тихим, но тяжёлым от эмоций, — Мои родители давно умерли, и я не видел хижину уже много лет. Я просто однажды не смог её отыскать вновь, — он провел пальцем по изображению воды на бумаге, — Но иногда я мечтаю вернуться туда... — Ты не можешь? Может быть, мы могли бы попытаться найти это место? Я бы... помогла, — тихо предложила ты, давая ему понять, что только он один может принять такое решение или дать отказ. Сердце забилось чаще не только от волнения, но и от искреннего желания помочь. — Это не так просто, — ответил Инк, наконец, подняв на тебя глаза, — Хижина находится глубоко в лесу, и я не уверен, что хочу рисковать заблудиться там в одиночку, — он заколебался, прежде чем продолжить, — Кроме того, что если мы так и не найдем ее? — Ну, ты не будешь один, ты будешь со мной и... Если не найдем, то сможем погулять по лесу, порисовать или найти там что-нибудь красивое, — твоё предложение было подкреплено мягкой улыбкой, и монстр встречно подарил тебе свою. — Договорились. Если мы найдем время, то можем вместе отправиться на разведку. А пока я буду продолжать писать и рисовать красоту мира, включая воспоминания о том доме, — его рука потянулась, чтобы коснуться твоей в почти невесомом внимании. Ты слегка перевернула ладонь, нежно сжав его пальцы в знак поддержки и скрытого сочувствия. — Я не умею писать пейзажи. Будет повод взять у тебя несколько дополнительных уроков. Всё внутри Инка потеплело от этого жеста. — Не нужно быть экспертом, чтобы ценить красоту вокруг себя, — мягко сказал он, — Я бы с радостью разделил с тобой свою страсть к живописи, — он наклонился ближе, его глаза встретились с твоими, и появилось то самое знакомое ещё с прошлого года чувство щекотки под ключицами, словно душа начинала таять от таких слов и взглядов. Теплиться в надежде на продолжение, которого всё никак не удавалось дождаться. Но в то же время и торопить события не хотелось, чтобы успеть насладиться каждым моментом ваших встреч, разговоров и мыслей. Ты замерла от его слов, но улыбка благодарности расплылась по твоему лицу, рождая на щеках очаровательные ямочки. — Твоя страсть – одна из немногих вещей, что ещё держат меня на плаву. Инк же почувствовал, что краснеет от комплимента, привлекая взгляд к своему румянцу. — Я думаю, ты очень особенная. Практически с первой нашей встречи, — прошептал он, будто бы вас могли подслушать, — Несмотря на то что мы знакомы меньше года, я чувствую, что ты мне очень дорога, — он сделал небольшую паузу, а затем застенчиво добавил, — Как думаешь, почему? Его слова словно уронили твоё сердце куда-то под диафрагму, заставив лицо покраснеть, а тебя саму сделать вид, что тебя очень интересует пуговица на рукаве. — Не представляю. Но могу сказать, что это взаимное чувство. Монстр чуть вздрогнул от твоих слов, как если бы его душа взметнулась и затрепетала взволнованной птичкой под клеткой рёбер. — Правда? — спросил он, а его голос едва превышал шепот. Он наклонился к тебе так близко, что ваши носы почти соприкоснулись, когда он заглянул тебе в глаза, отчаянно ища в них ответ. И он был почти готов прозвучать, если бы в дверь его кабинета не постучали, заставив вас обоих отпрянуть друг от друга и ощутить болезненный укол досады и раздражения на того, кто прервал этот момент. Тебе тоже было пора идти на занятия, и всё что вам осталось, это подарить друг другу непривычно долгие взгляды, прежде чем разойтись по делам. Но этот момент никак не выходил из головы. Ты была поглощена этим разговором до конца дня, и даже выезд на пленэр не смог отвлечь, всё больше погружая в мечты. Твой взгляд неумолимо прилипал к небу, пока ты размышляла. И так ненавязчиво на бумаге родился эскиз его рук, но никак не цветущих огнем осени полей под склонами холмов. Преподаватель не поставил зачёт, но зато обязал появиться на отработке в следующие два вечера, что окончательно испортило впечатление об этом дне. А искать Инка ты не осмелилась, зная, что он как правило в это время занят чаще всего, да и это могло привлечь ненужное вам обоим внимание. Но все эти события, и ваш разговор напрочь лишили тебя возможности нормально выспаться, а с учётом нависших отработок новый день стал отвратительным с самого утра, когда звонкий будильник дозвался до твоего уставшего разума. Хотелось телефон с навязчивой мелодией утопить в домашнем аквариуме. Но эта усталость по крайней мере позволила тебе не думать о том, что было накануне. Ты даже приняла судьбу приблизительно к середине дня, а когда шла на отработку, то почти ощущала облегчение. Но, когда ты открыла дверь маленькой пустой аудитории, то сердце на миг пропустило удар-другой. — О, привет. А я уж думал, что ты записалась в ряды хулиганов и решила проигнорировать наказание, — перед тобой, оперевшись поясницей о деревянный стол кафедры, стоял Инк. Он скрестил на груди руки и улыбнулся беспечно, любуясь твоим полным шокированности выражением лица. — Инк? Но я же облажалась не на твоих факультативах, — ты с непониманием вошла и закрыла за собой дверь. На краю сознания мелькнула мысль о том, не ошиблась ли ты кабинетом. Инк подошёл ближе, сделав два неспешных шага навстречу. — Да, но наставник-то твой я, а не он, — он хмыкнул, рассматривая твоё лицо, — Я, к слову, удивлён тому, что ты схлопотала, Алиса. Что-то случилось? — в его взгляде отобразилось беспокойство. Ты и не знала, что сделать, чтобы не выглядеть перед ним глупо, но влюбленное сердце предательски заколотилось быстрее, будто бы выбивая остатки здравомыслия из твоей головы. — Я... не знаю. Я просто была увлечена своими мыслями, наверное. И на небо засмотрелась, — ты скинула с плеча сумку с принадлежностями, стараясь выглядеть непринуждённо. Однако ты обомлела, а душа ушла в пятки, когда Инк вытащил из-за стола холст со вчерашнего урока, на котором ты нарисовала его руки вместо пейзажа. В глазах монстра плясали чертята. — Вот как? Это ты тоже в небе увидела? В голове мелькнула мысль сбежать с позором, но Инк будто увидел это и, убрав картину, взял твое запястье в кольцо своих пальцев. — Кстати... Мы не договорили вчера. Ты так и не ответила на мой вопрос, — он понизил голос и подошёл ближе, отчего почти касался твоего тела собой, — Правда? — он повторил вчерашний момент, но наклонился теперь к самому твоему лицу. Ты на мгновение перестала дышать, чтобы почувствовать его мягкое дыхание на своих губах. Была заворожена его взглядом, не в силах прекратить зрительный контакт. Всё, что ты смогла сейчас, это кивнуть, отвечая жестом на его вопрос. Инк почувствовал, как по его позвоночнику пробежала дрожь от этого интимного момента, который вы разделяли здесь и сейчас наперекор всем формальностям и субординации, которой, впрочем, между вами будто бы и не было никогда. Монстр медленно сократил последние миллиметры расстояния между вами, и прикоснулся к твоим губам в мягком, нежном поцелуе. Будто разрешения спрашивал: несмотря на свою природную наглость, он не мог поступить иначе. Ты почувствовала, как по венам пробежал молнией лёгкий разряд, оставив на коже покрывало статического электричества. Было так трудно поверить, что это не сон, не очередная фантазия; страшно пошевелиться, чтобы не спугнуть момент. — Инк, — прошептала ты его имя, чуть отстранившись, словно прося, чтобы это не было шуткой. А он надолго замер на твоём взгляде, и впервые его зрачки остановились на одной форме и одном цвете, без сомнений выражая то, что чувствовал. С тобой он всегда позволял своим эмоциям течь свободно, поскольку терял себя в каждом вашем совместном моменте. — Я обещаю, что это не шутка, Алиса. Ты запустила пальцы в его шарф, желая просто прикоснуться к нему, почувствовать его тепло в такой важный для вас обоих момент. Уголки его рта едва заметно приподнялись в улыбке. Он слегка отпрянул, чтобы посмотреть на тебя, его глаза были полны любопытства и какого-то нового оттенка озорства, которое он прежде не позволял себе показывать. — Хочешь узнать обо мне больше? — мягко спросил он и коснулся рукой твоей щеки, чтобы ласково погладить. Ты улыбнулась, прикрыв глаза: — Знаешь, мне кажется, что сколько бы я о тебе ни узнала, ты всё равно остаешься для меня неразгаданной загадкой. Инк тихонько захихикал, а его глаза хитро блеснули. — Ну что ж, — сказал он, снова наклоняясь ближе, — Может быть, пришло время раскрыть ещё несколько секретов. Только для тебя одной. Ты слегка наклонила голову, изучая его разноцветные глаза без прежних опасений слишком долгих взглядов. — Я даже не могу представить, что это такое. Но могу предположить, что тебе есть чем меня удивить. Всегда было так и всегда будет. Инк ухмыльнулся, его пальцы неторопливо обрисовали контур твоей челюсти. — О, поверь мне, есть, — прошептал он и снова прижался к твоим губам, на этот раз надолго утопив вас обоих в нежности и некоем предвкушением того, что ждало вас обоих дальше. То, что он мог так себя вести, стало для тебя настоящим откровением. Как будто окончание разлуки дало вам время всё обдумать и принять окончательное решение. И ты, конечно, наслаждалась его нежностью и поцелуем, выражавшим всё то, что ты не решалась сказать раньше за вас обоих. Когда Инк слегка отстранился, его пальцы провели по твоему лбу, убирая прядь волос, которая так часто забавно топорщилась. — Я скучал по этому, — выдохнул шёпотом он, касаясь мочки твоего уха, — Быть с тобой. Быть с тобой. Он мечтал об этом с прошлого года, но не смел этого показывать слишком явно, опасаясь не столько отказа, сколько того, что своим вниманием он нечаянно разрушит твой успех. Бережное и хрупкое равновесие было в его руках, и тем трогательнее стало понимание, что он очень его берёг. Ради тебя. Это многое значило для тебя теперь, словно эта хрупкая сфера ваших чувств перешла в твои руки, поделившись ответственностью, которую так приятно было ощущать. Как ту самую связь, про которую говорят, будто она тянет нить судьбы между вами. И ничто её не разорвёт, сколько бы ни прошло времени, сколько бы не было между вами километров, она всё равно притянула вас обратно друг к другу. Однажды осенью время перетекло в русло переходного периода, когда яркие краски лета день за днем неумолимо уступали место более приглушенным тонам зимы. Воздух словно легонько потрескивал в лучах остывшего почти белого солнца, а листья хрустели под ногами, когда ты неспешно прогуливалась по их покрывалу, теперь уже не одна. Это время для горячего шоколада по утрам и уютных вечеров у камина, каждый из которых теперь будет напоминанием о том, как всё начиналось. Это время было дано вам, чтобы насладиться последними тёплыми днями перед наступлением зимы и оценить простые удовольствия природы в любом её проявлении. Время для вас, чтобы провести его вдвоём.