стыдно

— Дань, что-то не так? Мне остановиться? Руслан прекращает покрывать поцелуями бледную шею, напоследок оставляя лишь мелкий чмок в крохотную родинку. Кашин на коленях чужих ерзает, будто неудобно, глаза отводит и губы свои красные поджимает. Между ног горит уже у обоих, но Даня почему-то этому не очень рад, стараясь коленки вместе свести, носками упираясь в мягкое одеяло. — Нет, всё нормально. Правда. — Не пизди, — Руслан обеспокоенно смотрит в чужие глаза, что так рьяно пытались не смотреть на него. Пальцами шатен аккуратно прихватывает подбородок парня, разворачивая того на себя. Даня вот-вот заплачет словно. — Тебе больно? — Нет. Просто… Молчание заполнило комнату до невозможности. Данила не мог подобрать слов, чтобы объясниться, а Руслан тактично ждал его, уместив руки на ягодицах рыжего. Даня никогда этому не сопротивлялся. — Ты боишься в чём-то признаться? — подталкивает к ответу шатен. — Да нет, просто это очень странная хуйня и я не знаю, как ты к этому отнесешься. Даня снова кусает свою нижнюю губу, ладони крепче сжимая на плечах Руслана. Парень под ним заметно напрягся, но ничего говорить не стал. Кашин же лишь продолжает тазом дёргать из стороны в сторону, отчего шорты на ногах задирались всё больше, оголяя прелестные бёдра, за которые Тушенцов и зацепился руками. Данила коротко выдыхает прямо в лицо Руслану. Напряжение нарастало. — Ты же мне доверяешь? — кивок. — Тогда расскажи. Я не буду тебя ругать. Базарю. — В общем… — Кашин снова замялся, ладонью приглаживая распушившиеся волосы. — Ты слишком мягок. — Чего, блять? — искренне охуевает Руслан. Обычно ему предъявляли наоборот, за излишнюю агрессию и нетерпимость, а тут в кои-то веки шатен решает вести себя мило и галантно. Хотя бы с любимым человеком. Но нет. Этому человеку опять что-то не нравится. — Ты чересчур… — Даня снова останавливается, дабы слово подобрать. — заботлив. — В каком плане? — Я просто люблю чуть пожестче, только и всего, — Даня снова смущается, краснеет весь с ног до головы. Веснушки на его щеках слились с цветом кожи, немного сменяя картину. Руслан вздыхает. — Типа, мне тебя грубее брать или что? — Вроде того, — Кашин кашляет. — Ох, я ненавижу, когда ты так делаешь, — Тушенцов фыркнул, слегка сжав мягкие бёдра. — Ты недоговариваешь. Давай уже, раз начал меня хуесосить. — Можешь больше кусать меня, брать за шею там, не знаю… — губы Кашина искусаны уже все до крови почти. — За волосы брать. Мне это очень нравится. — Когда тебя кусают, душат и дерут за волосы? — с недоумением спрашивает Руслан. В голове вообще не осталось здравого смысла. То есть, всё это время Даня втайне тащился по этой хуйне и не сказал ему ни слова? Ещё и сам себя душил, наверное… — Вот не дай бог ты скажешь, что тебе и харча на ебале нравится. — Ну да, — рыжий сдувает налипшие пряди со лба под выпученный взгляд парня. — Прости, что не сказал раньше. Это какая-то ебанутая хуйня, забей, я… — Сидеть. Руслан резко дёргает начавшего вставать Данилу на себя, отчего тот с оханьем приземляется обратно на колени, еле успев зацепиться ладонями за чужое тело. — Любишь, когда тебе плюют в лицо и размывают по лицу? Тянут за твои ебаные патлы, пока ты стонешь, да? — Очень. Даня не смог отнекиваться, да и поздно уже было. Смущение сжирало, но желание увидеть, как Тушенцов собирается проделывать все эти вещи с ним, перебарывало стеснение. Кашин уже даже почти привык, что всегда коротает вечер без Руслана. В компании ноутбука, собственной руки и смазки. Руслан решает не тянуть время, примыкая губами к Дане. Рыжий громко стонет, в ответ открывая рот, чтобы шатен смог проникнуть внутрь. Нежные прикосновения превратились в жёсткие и грубые. Тушенцов скользит пальцами по изящным изгибам Даниного тела, чувствуя каждую косточку позвоночника. Мир замедлился. Руслан замирает в моменте, позволяя себе на секунду лицезреть то, как Дане хорошо. Он молчит, изредка выдавая несдержанный громкий стон, когда губы чужие мазали по нужным местам. Кашин судорожно дышит через рот, потому что нос заложен и руками цепляется за футболку шатена, будто ещё чуть-чуть и выскользнет из тёплых объятий. Парни немного отдаляются друг от друга и Руслан всё же позволяет себе небольшую дерзость, нежно поглаживая скулу рыжего, осторожно совсем, будто он хрупкая статуэтка, расколоть которую было бы очень обидно. Даня ластится к чужой руке, глаза закрывая на мгновение, восстанавливая сбитое дыхание. Ебаная нежность. — Как ты хочешь? Шёпотом говорит Тушенцов прямо на ухо. — Можно… — Даня шипит сдавленно, ведь язык юркий чужой облизывает проколотую мочку, несильно прикусывает её до красноты. — Можно у зеркала? — Любишь на себя смотреть? — ухмылка. — Скорее на тебя. Ты нереально пиздатый, знал об этом? — Даня на секунду обретает уверенность, также быстро теряя её, ведь Руслан привстает с кровати вместе с ним, придерживая довольно крупного Даню за ягодицы, что обтягивали домашние шорты. Кашин брыкается, залившись румянцем, но Руслан в ответ на это лишь смеётся и шлёпает его по правому бедру, заставляя рыжего заткнуться. Кое-как добравшись до зеркала в ванной, Тушенцов отпускает Данилу на пол, вновь затягивая того в мокрый поцелуй. Кашин сбито хрипит, ощущая как ловкие пальцы Руслана рывком стягивают с него эти ебучие шорты вместе с нижним бельём. — Даня… Даня… — шепчет Руслан между поцелуями. Ими он уже осыпал всю шею, ключицы и грудь рыжего, пока тот откинул голову назад, вкушая удовольствие, которое нахлынуло на него спустя столь долгое время. — Ты такой… блять… — Просто заткнись уже. — Разворачивайся. Данила слушается, лицом поворачиваясь к зеркалу, освещенному яркой подсветкой по всему его периметру. Пунцовый окрас лица, растрёпанные волосы и трясущиеся от желания ноги. Всё, что Кашин смог увидеть прежде, чем Руслан снова коснулся его ягодиц, пальцем проводя между ними. Даня опустил взгляд. Казалось, предложить это было также просто, как и сделать. — Блять, ты сначала так рвался, а теперь лицо вниз уткнул? — Тушенцов появляется неожиданно, выглядывая из-за плеча. Крепкая рука схватила рыжего за подбородок, грубо поднимая голову наверх. — Смотри на себя. Руслан хватку не ослабил, наоборот, только сильнее шею сдавил, на что Даня отозвался гортанным хрипом. С его члена уже обильно текло, смазка капала на кафель, но шатен будто не хотел этого замечать. Данила решается глаза вперёд увести и внизу живота только больший узел завязался. Он стоит, уперевшись руками в раковину, шея его тянется под напором чужих рук наверх, снизу ничего нет, ноги расставлены в стороны, а на ягодицы что-то капнуло. Холодное и склизкое. — Я все таки не хочу тебя рвать. Отзывается Руслан. Даня стонет, стоило только ощутить давление умелых пальцев вокруг колечка мышц. Руслан толкается медленно и пока что на одну фалангу, что нервирует ещё сильнее. Грудную клетку распирает всю от невыносимости происходящего, заставляя Кашина краснеть. Ему стыдно, ему неловко от этого, но тело продолжает подставляться ласкам и само насаживается на пальцы. Руслан только усмехнулся, не отпуская левой руки с горла рыжего. — Ты сжался ещё сильнее. Нравится? — Д-да… Ответа не последовало. Тушенцов пальцами активнее двигает, нажимая на чувствительные точки и Даня вот-вот подпрыгнет от накопившихся эмоций. Его всего трясёт, колени дрожат, а ноги разъезжаются ещё больше, давая Руслану проникать глубже в тёплое нутро. Пальцы покидают тело и Кашин разочарованно выдыхает, когда с шеи пропадает рука. На горле чётко виднелись проявляющиеся синяки, что заставило Даню всхлипнуть. — Смотри. Вот так ты течёшь, — шатен выставляет вперёд руку. Его отражение повторяет каждое движение и Кашин стыдливо прячет глаза, пока ладонь покрытая смазкой не мелькает перед носом снова. — Я сказал, глаза поднял. — Л-ладно… Теперь Даня отчётливо, пусть и не очень внятно видит, как Тушенцов тычет ему в лицо испачканной в различных выделениях рукой. С среднего пальца свесилась мутная капля, что через секунду упала на бортик раковины, растекаясь лужицей. Даня сглотнул. — Оближи. — Что? — Пальцы, блять, оближи, мне два раза повторять? Нет, этого не нужно, Данечка всё понял. Парень несмело приоткрывает рот, по привычке как можно шире, и смыкает губы на трёх пальцах, что блестели сильнее всех. Зубы Даня убрал, знает, что Руслан этого не любит. — Ох, сука, а тебе идёт. Смотри на себя. А Даня смотрит. Даню это заводит. Собственная рожа вся в слюнях и смазке, стекающей по подбородку, в уголках глаз мелькают хрусталики слез, а ладонь Руслана по-хозяйски обхватила его горло снова, чуть сдавливая. Тушенцов наклоняется ближе, буквально к уху, и шепчет. — Я бы трахал тебя и трахал, пока у тебя не осип голос и ты не стал мычать, как безвольная кукла. После я бы заклеил тебе рот скотчем, схватил за патлы и ебал бы твою раскрытую дырку часами, пока не выдохся. Даня не успевает ничего сказать, как чувствует, что Руслан вошёл в него. Сразу. На всю длину. Захотелось заорать от боли, но боли до жути приятной. Когда Кашин сам с собой развлекался, то подумать не мог, что будет настолько охуенно. Член Руслана заполнил его полностью, слегка растягивая мягкие стеночки. Первый толчок самый яркий. Из Данилы будто всю душу вытащили и вывернули наизнанку, когда крупная головка вошла чуть больше, чем обычно. Рука Руслана в последний раз стиснула его шею и перебралась на голову, хватаясь за ломкие рыжие волосы. Тушенцов толкается внутрь податливого нутра ещё пару раз, прежде чем кулак сжать у корней чужих патл. Даня стонет вновь, когда его замылившийся взгляд отрывают от зеркала и переносят к потолку. Руслан его волосы нещадно тянет, будто вырвать хочет с концами, не переставая трахать любимое тело. Дыхание у обоих парней перехватывает дико, сердца стучат так громко, что выпрыгнут из груди скоро. Яркий потолочный свет бьёт прямо в лицо, но Кашин не обращает на это внимания. Рука в волосах и большой член внутри просто не дают этого сделать. Даня плавится от ощущений, сгорает в них дотла, пока в мозгу черти растапливают свой адский котел, смиренно молча. Неудивительно, ведь трахает Даню настоящий дьявол, ухмыляясь и обнажая свои клыки. Фрикции ускоряются. Шлепки кожи о кожу затмевают остальные звуки, побуждая бёдра двигаться навстречу. У Кашина уже нет сил стонать, парень просто мычит каждый раз, когда горячий член мажет по простате. Руслан ведёт себя очень тихо, не издавая лишних звуков, молча вбивается в припухлую дырку. Кожа вокруг неё также покраснела, чуть набухнув. В зеркале их копии любили друг друга также страстно. Даня не мог их увидеть, ведь твёрдая хватка держала его взглядом к потолку, но мозг представлял всё очень чётко. Кашин чувствовал пронизывающий его стыд, красной ниточкой оббегающий вокруг его тела, но ничего поделать не мог. Приятные ощущения и бешеный темп сводят с ума. Как и осознание того, что завтра он будет рассматривать свои синяки на шее в этом же зеркале, трогая себя втайне от Руслана. Чуть замедлив темп, Тушенцов тянется к Дане, рукой в волосах поворачивая его голову на себя, жадно целуя. Губы мажут мимо, но всё же находят друг друга, сплетаясь воедино. Языки соединяются, даря ласку обоим, усиливая и выкручивая ощущения на максимум. Руслан кончает внутрь, заполняя парня спермой. Она горячая, липкая и так соблазнительно стекает по Даниным бёдрам, когда член выскальзывает из его нутра. Тоненькая струйка семени течёт по коже, пока Даня пытается отдышаться. — Пошли в душ вместе? — На второй заход? Я не против.