лилии.

его глаза наполнены печалью, а рот кровью. у него сквозь кожу прорезаются белые лилии. любимые цветы дениса. "забавно" думает он. у него кашель постоянный, а руки чешутся до жути. он стабильно выблевывает целый кровавый букет белых цветов. преподнести бы эту композицию из нежных бутонов и бордовых сгустков коломийцу, чтобы он в полной мере осознал любовь старшего. но он продолжает делать вид, что ничего не происходит. что кашель не раздирает глотку, неприятно щекоча белыми лепестками. продолжает делать вид, что все нормально, когда кровь с запястий и бедер просачивается сквозь ткань и нежные цветы выглядывают из под длинных рукавов толстовки. он пытался их срезать, но вместе с бутонами на ковер падал и он сам, шипя от боли. алые капли катились с рук так же, как и слезы с его глаз. он продолжал делать вид, что все хорошо, когда дрейк нежно-нежно улыбался арише, а вечером снова и снова выплевывал лилии вперемешку с кровью, корчась от боли. цветы казалось, произрастали уже по всему телу. он не успевал обрабатывать все раны, из которых проглядывали белые лепестки цветов, которые он успел возненавидеть. он ненавидел нежные лилии, ненавидел такого же нежного коломийца. ненавидел себя. презирал себя за свою любовь. и когда-нибудь эта ненависть вперемешку с белыми бутонами лилий обовьют все его тело, обовьют все органы вплоть до легких. и он умрет в своей небольшой квартире, в стены которой навсегда впитались немного пряный запах лилий и металлический вкус крови. и он умрет с мыслью, что все таки забавно умирать с любимыми цветами дениса в легких и сердце.