***
Утро. Холод. Будильник. Кот под боком. Общественный транспорт. Голос, оглашающий остановки. Улыбающаяся гардеробщица. Привычная волокита. Хотя нет, сегодня было хоть что-то особенное — крупный спектакль, к которому театр шел сквозь кровь и пот. Половина дня как в тумане. Мысли не беспокоили. В голове был только театр, что не могло не радовать. Такая отдушина, которая появилась не сразу, правда начала спасать сильнее, чем что-либо. И вот, долгожданный вечер наступил. Настроение можно было назвать даже хорошим. Приятное предвкушение, что добавляло красок, коих очень не хватало, звенело в воздухе. Чонгук встал на входе, чтобы встречать гостей и направлять тех, кто купил места в вип ложе, помогая театру оставаться на плаву. Уже прошел десяток гостей, как парня пробивает дрожь. Кажется, он снова видит его. Подобное случалось и раньше. Но редко все было так четко и реалистично. Обычно это мог быть голос в толпе или запах прохожего, что безумно напоминал родной, тот единственный. Но кажется это был не плод уставшего от работы мозга, а вполне реальный человек, что держал какую-то милую девушку за руку и тоже был удивлен встрече. — Чон Чонгук, — констатировал парень напротив, словно читая бейджик, а не видя очень старого знакомого. — Ким Тэхён, — в той же манере ответил Чон.***
Три года назад. Чон познакомился с Тэхёном совершенно случайно. Большой проект по еще старой работе и чат на полсотни людей. Поначалу Чонгук относился к этому крайне скептично, но следил за диалогом одним глазом. Как выяснилось, там может быть что-то интересное. А точнее кто-то интересный. Некий парень, что постоянно шутил и общался на грани приличного и пошлого, чередуя это настолько умело, что Чон и не заметил, что не вылазил из чата. В какой-то момент он решил ответить на очередной комментарий и началось. Милая беседа, плавно перетекавшая в крайне откровенный флирт, который никому кроме самих парней не понравился, поэтому их отправили либо в личные сообщения, либо в ад за такую отвратительную пропаганду. Чонгук думал, что на этом все кончится, но не кончилось. Парень-то написал. Представился Ким Тэхёном и поддержал развитие дальнейшего диалога. Говорили молодые люди ни о чем. Обсуждения скакали от одной темы к другой, при этом оставаясь интересными. Потом Чон не сможет даже полу часа подобного общения выдерживать от новых знакомых. Диалоги будут казаться сухими и скучными. Не такими. Не подходящими. Всё не то. Все не он. История получила свое развитие только благодаря тому самому проекту. Была запланирована рабочая встреча двух компаний, на которую выносились очень важные вопросы. И Чонгук, и Тэхён, как специалисты в своих вопросах, разумеется туда отправились и наконец увиделись в жизни, спустя месяц пустых переписок. — Чон, не хочешь зайти в кафе, как закончим? Нам вроде немного осталось. Я был бы рад пообщаться больше в жизни, — как-то слишком стеснительно для человека, который умеет флиртовать в переписке столь хорошо и красиво, говорит Ким. — Почему бы и нет. Только чур кафе выбираешь ты. А то с моим везением пить будем помои какие-то. Давно не могу найти кофейню, что придется по вкусу, — улыбается такой контрастности образа Чонгук. — Обещаю, тебе понравится, — приободряется Тэхён и еще усерднее пытается закончить раньше. И ведь вправду, Чонгуку понравилось. Настолько, что поход туда стал его ритуалом. Особенно спустя большой промежуток времени. Каждое его появление там доставляло как много боли, так и ощущение того, что вот-вот сейчас прозвенит колокольчик над дверью и Тэхён войдет в заведение. Все будет как раньше. Их встречи не были частыми, но общение в сети не угасало. Так минуло около полугода. За это время Ким понял, что наконец-то нашел своего человека. Они могли обсуждать что угодно в переписке, в звонке, пока каждый пытался добраться на работу по утренним пробкам, в жизни. Чонгук часто жаловался на сон, а Ким искал все способы помочь парню разобраться с этим недугом. Как-то раз парни решили устроить ночевку, на которой Тэхён пел, пока Чон не уснул. Его сон был так сладок, что он попросил делать это почаще. И Тэхён делал. Он пел в голосовых, он пел в звонках и приезжал укладывать Чонгука, словно младенца, когда было особенно тяжко. Мало бы что изменилось, если бы сам Тэхён, наконец получивший желанного и долгожданного друга, не решил бы сменить профессию на более творческую. Чонгук не смог воспринять это так, как хотелось бы. Чон чуть ли ни скандал устроил. В его запасе аргументов был лишь один — это неприбыльно и бесполезно. Разговор не получилось как-либо смягчить, и парни действительно поссорились, что было жутко и непривычно, ведь оба не могли признать неправоту и пойти на диалог. Но все же долго друг без друга они не смогли и сошлись на том, что каждый останется при своем, однако доказывать что-то кому-то не будет. И вот все снова практически так, как раньше, если конечно закрыть глаза на неприятный осадок, который остался у Тэхёна. Спустя долгое время Чон будет вспоминать эту ситуацию и ненавидеть себя сильнее, чем весь мир Гитлера. Ему надо было просто поддержать его, а не осуждать. Разделить новое увлечение и попытки найти себя. Чон был слишком глуп. Следующий удар был неожиданным. Чонгук попал под сокращение. Он потерял смысл того, что он делал. Молодой и наивный, вложился полностью в компанию, которая взяла его и вышвырнула. Вместо того, чтобы искать новую работу, Чон просто сидел дома и пытался понять, что с ним не так. Родители не помогали, а только усугубляли ситуацию. Он злился на весь мир, но на себя больше всего. За то, что он такой неподходящий, как ему сказали. За то, что он просто сгорел и не смог снова отдаваться работе полностью. За то, что это заставило его измениться. Тэхён все время пытался поддерживать Чонгука. Часто приезжал к нему домой с продуктами, чтобы тот хотя бы от голода не умер. Делал все, что в его силах, и пытался убедить Чонгука в том, что он не плохой, а просто они не ценили то, что имели и обязательно поймут это, пусть и не сразу. — Слушай, я правда понимаю, что ты сгорел. Но не значит ли это, что тебе надо попробовать что-то новое? — начинает издалека Ким, понимая всю сложность ситуации. — Попробовать сменить сферу деятельность, раз не можешь больше заниматься тем же. У нас есть свободные вакансии, и нам нужны такие люди, как ты… — договорить ему не дают. — Куда к вам? К кучке фриков, что трясутся над какими-то кусками бумаги, словно это зеница ока? — саркастично усмехается парень. — Я не опущусь до такого уровня, чтоб страдать подобной херней. Хочешь заниматься этим? Пожалуйста. Меня в это не втягивай, — продолжает все грубее и грубее. — Просто отстаньте от меня. Не трогайте. Не подходите. Сложно что ли? Сам справлюсь как-нибудь. Пакеты, что держал в руках Тэхён, звучно падают на пол. Молодой человек молча разворачивается и уходит из квартиры друга, закрывая за собой дверь. Это было слишком больно. Наушники в ушах не особо помогают справиться с такими словами от близкого человека. Первый снег — как не вовремя — решил выпасть именно сейчас. Хочется побыть и одному, и одновременно в чьей-то компании. Обычно в таких случаях помогает Чон со своей не очень-то навязчивой натурой, но тут к нему не обратиться. Вдруг телефон вибрирует, оповещая о новом уведомлении. Надежда, что это Чонгук одумался и понял, что сказал, где-то тлеет. Правда это был не он, а снова работа. На удивление, это было предложение где-то собраться, дабы отметить их успехи. Тэхён, не особо раздумывая, пишет, что будет и спешит домой, чтобы успеть подготовиться. А потом все было как в тумане. Ким отстранился. У него появились новые знакомые, которые ценили его увлечение и уважали его работу. Дни, заполненные встречами. Кажется, он особо и не грустил о потери друга. Чонгук тоже. Он не выдержал и решил написать парню, что не очень-то видит смысл поддерживать контакт, ведь теперь они в разных сферах: один безработный, а другой человек искусства. 12 декабря он предложил закончить это бессмысленное, по его мнению, общение. 12 декабря Тэхён согласился на это, не зная, что Чон испытывал все это время огромную вину, но просто не смог поступить по-другому. Он злился на себя, выливая свою злобу на ни в чем не виновного Тэхёна. Чонгук злился, что не был рядом, когда тот решил изменить свою жизнь. Он не был рядом, а новые знакомые были. Они-то и помогли быстрее отпустить эту не очень-то удачную дружбу. Чонгук больше не был нужен. А дальше все правда шло как по наклонной. Состояние только ухудшалось, а ощущение одиночества поглощало с ног до головы. Кажется, только спустя пару месяц Чон понял, что значит начать ценить, когда теряешь. Тэхёна вроде не хватало, но при этом было слишком много. Его подарки, его старые голосовые, под которые он засыпал, его футболка, которую он так и не забрал. Он был повсюду. Даже в словах Чонгука, который слишком сильно любил забирать его фразы себе. Когда Чон все же решил выйти в свет спустя месяца три, он направился в то самое кафе. По дороге он увидел коробку, в которой что-то мяукало, и явно не от хорошей жизни. Открывая коробку, он увидел красивого белого котенка. — Ты тоже оказался ненужным? — ласково спрашивает Чонгук, пытаясь погладить очень пугливое создание. — Не переживай, я понимаю. Только я сам был виноват. А ты и не мог оказаться виновником, — продолжает, делая паузу, в которой у него все же получается погладить пушистика. — Ты не против, если я тебя заберу? Я не хочу, чтобы кто-то тоже чувствовал, что кому-то не нужен. Так он и дошел до того кафе, только с котенком на руках. Там ему все же налили молока для животного, по его просьбе, и сделали его любимое кофе, но тогда он впервые пил что-то без сахара. — И как же тебя называть, кроха? — спрашивает Чон у согревшегося котенка. Появилось острое желание написать Тэхёну и спросить, ведь тот обожал животных. Но их история кончилась, а беспокоить его своим присутсвием неправильно. Сам же решил уйти. Чон пил горечь обиды на себя с горьким кофе, что обжигал рот, помогая задуматься хоть о чем-то другом. Новый шаг совершался долго, но уверено. Чонгук устроился на работу в театр, где смог получить карьерный рост. Старое здание явно нуждалось в помощи, ведь оно было никому не нужным. Чон решил это исправить. Со временем у него это начало получаться, и он действительно открыл для себя искусство с другой стороны, окунаясь в этот омут с головой. Казалось, все встало на свои места, но нет. Его круг общение сузился до единственного кота, что преданно ждал дома и так и не получил имя от нового хозяина. Жизнь ощущалась только на работе. Все остальное было безвкусным и не таким. Так и прошло два года. В забвении и вечном побеге от себя самого.***
— Не знал, что тебе нравится искусство, — первый опомнился Тэхён и улыбнулся, поправляя волосы рукой, сердце Чона захотело уволиться. Он не изменился. Был таким же ярким и искренним. А вот про Чонгука так сказать было сложно. Он погас и стал лишь фантомом человека, что когда-то жил. Его уставшие глаза широко раскрылись от этой фразы, снова окуная в пугающее прошлое. Хотя кое-что изменилось. Пустое запястье, где раньше был памятный браслет. Чонгук так и не смог выкинуть свой, но носить его тоже не было сил. Это словно кандалы, что вечно тянут вниз. Поэтому аксессуар хранился в ящике, спрятанный ото всех. И все же отсутствие этого украшения могло просто без слов убить. Это означало, что о нем скорее всего забыли, а браслетик выкинули как не особо-то и нужную вещь. Ведь зачем хранить что-то в память о человеке, который больше не нужен? — Начало нравится. В нем нет ничего плохого, — не без усилий выдавливает ответ Чон. — Какие у вас места? Я подскажу, куда вам пройти. — Двенадцатое и тринадцатое, — улыбается спутница Тэхёна. И это бьет не хило так, сначала по голове, а потом куда-то в грудь. У него ведь жизнь не кончилась той зимой, а кажется только началась. Удачная и счастливая, наполненная теперь теми людьми. — Вам прямо и направо. Дальше увидите нумерацию на креслах, — старается отпустить эмоции Чонгук. — Спасибо. Был рад повидаться, Чон, — и кажется, это искренние слова. А Чону хочется схватить парня, развернуть и сказать, как он жил без него два года. Сказать, что это не просто сильная привязанность. Кажется, что все ушло не туда и повернуло не туда. Так хотелось это сделать, что ладошки стало колоть. Чонгук больше не смог встречать гостей, он сбежал к себе в кабинет и закрылся. В голове слишком много мыслей. Он постоянно представлял их встречу, но каждый раз не знал, как будет себя вести и как к нему относится Тэхён. Счет времени был утерян, и вырвал его из этого омута стук в дверь. Пришлось открыть. — Мне сказали, что тебя можно найти здесь. Не помешал? — на пороге Тэхён, весь такой серьезный, а у Чонгука слёзы на глазах начинают появляться. — Зачем я тебе? — шепчет уже, а не говорит. — Ты выглядел неважно. У тебя что-то случилось? Я понимаю, что мы не общаемся и я не должен лезть в это все, но ты был мне важен когда-то, — замялся, как раньше, Ким. — Ты случился… — выдавил из себя Чон. — В смысле? — кажется он даже не понимает и не догадывается, ну конечно, а как иначе? — Я был не прав. Я вел себя ужасно. Я не должен был, — слезы все же решили совершить свой фееричный побег. — Черт. Я не должен был так себя вести. Я правда начал ценить только тогда, когда потерял. Прости, прости, прости, пожалуйста, если сможешь. Я не хотел. Я не должен был, — заговаривается, спускается на колени и плачет. — Тише, тише, тише, — гладит по голове, как раньше. — Я думал тебе все равно, правда, ты меня тоже извини. И я не злился, никогда. Не вини себя, а просто отпусти меня, пожалуйста. Тебе станет легче, честно. Я обещаю, — говорит и успокаивает. Чонгук совсем теряется. Он перестает понимать, где он. Все плывет. В голове только его голос и рука, что так нежно гладит волосы. Ему хорошо. Его спасают. Его прощают и не винят. Ему тепло.***
Утро. Холод. Будильник. Глаза на мокром месте. Кот под боком. Руки дрожат, ищут телефон, выключают надоедливый звук. Глаза цепляются за дату. 13 декабря. Это был лишь сон. Такой реалистичный и правильный сон. Он не видел Тэхёна три года. И не увидит.И не отпустит.
Возможно, когда-нибудь Чон Чонгук обретет покой. Он станет самым верным другом и искренним любовником. Но произойдет это только тогда, когда Тэхёна отпустить сможет. Тогда он начнет жить. Тогда он перестанет мерзнуть.