Неправильный джентльмен

      Варвара в школе не отличница и никогда ею не была. Она не любит математику, до дрожи в руках сжимает ручку на каждом уроке истории, но в открытую наслаждается литературой и изобразительным искусством — назвать этот предмет рисованием просто язык не поворачивался, а Лариса Сергеевна была душевным и понимающим преподавателем и как-то занижать её предмет девчушка не могла. Не позволяла безграничная любовь к художественному творчеству.       Она словно родилась с кисточкой в руке и карандашом за ухом.       А вот в музыке же совсем не имела вкуса и играть ни на чём не умела — не бралась даже, как бы сильно того ни хотели родители, в свою молодость плотно связавшие жизнь с инструментами и нотами. В то время пока многие одноклассницы спешили в музыкальную школу после обычной, Варвара оставалась в стенах родного здания и лишь переходила из кабинета в кабинет — где черчение подтянуть, где учительницу найти и с ней же потом до дома поздним вечером добираться, когда за окном одни сугробы и ночная темень. Мороз и снег, хрустящий под ногами непозволительно громко. Идти с учительницей под руку уже давно вошло в привычку и вопросов с чьей-либо стороны не вызывало, потому что Лариса Сергеевна жила в том же дворе, только в доме напротив и окна её квартиры выходили на внешнюю сторону улицы. Её муж часто выпивал и не доходил до квартиры, оставаясь валяться по несколько часов на лавочке у подъезда, откуда его и забирала либо сама Лариса, либо соседи по доброте душевной затаскивали на нужный этаж и оставляли подле входной двери. Варваре за этим лично наблюдать не приходилось — она в это время всегда уже была дома с родителями, ужинала, а после пила горячий чай, сидя в уголке своей комнаты и возвышаясь над очередным рисунком. День заканчивался хорошо.       Обычно в районе семи людей на улице было ещё приличное множество. Кто-то шёл с работы или же наоборот спешил на неё, по особо осветленным улицам шагали дети после вечерней школы — кто-то компанией, кто-то с родителями под руку, а самые отчаянные плелись позади любого взрослого. Не дай Бог с «пацаном» на ночь глядя пересечься, там уж одному лучше не оставаться…       Варвара обвела взглядом двухэтажное здание и выдохнула горячее облако пара, вытянув губы в трубочку и нахмурив темные брови. Учительница не возвращалась, в её кабинете всё ещё горел свет, а обещанные пять минут давно уж прошли. Ледяные порывы ветра стягивали с головы бордовую шапку с огромным помпоном, а широкий клетчатый шарф почти не выполнял свою функцию и морозный румянец во всей красе разросся по лицу. Мёрзли уши, шея мокла от редких удачливых снежинок, попавших за шиворот куртки и не самого надёжного шарфа. Варя по глупости облизала верхнюю губу и засунула руки в карманы. Перчаток при ней не было.       Девочка огляделась. Других школьников вокруг уже не было, а двор за забором был совсем пустым, никто из здания не выходил и не заходил. Она подумала ещё несколько минут, взглянула наверх и прошлась глазами по ряду деревянных оконных рам. Лариса Сергеевна всё ещё была там и, похоже, вовсе позабыла о своей ученице, у которой уже зубы начинали стучать и пальцы покалывать даже на ногах. Вот ведь, а сапоги то на первый взгляд казались очень даже теплыми, а на деле и двадцати минут не продержались. Хотя о чём тут речь? Стоять надо было меньше. Сорвавшийся с потрескавшихся губ разочарованный вздох прозвучал в тишине улицы слишком громко и Варя оглянулась снова, наконец решившись возвращаться домой самостоятельно. Десять минут пути ничего с ней не сделают, верно?       Глупости.       В первом дворе по закону подлости не работало несколько фонарей и Варвара невольно сжалась. Казалось, что ссутуль она немного плечи и опусти голову чуть ниже, то её фигура вовсе пропадёт из поля зрения любого неприятеля и ей удастся пройти вдоль треклятого бетонного забора и проскользнуть в другой двор — уже соседний с её собственным. Минутой позже рядом с ней пробежались два мальчика лет семи-восьми, закидывая при этом друг друга снегом и размахивая одинаковыми портфелями. Один из них крикнул что-то неразборчивое в пустоту двора и после побежал дальше с удвоенной скоростью, то и дело подскальзываясь на заледеневшей тропинке и ловя смешки от своего такого же невезучего друга. Девочка на это лишь поджала губы и растерянно вскинула брови — мальчишки как появились, так и исчезли во мраке чужого двора и начинающегося снегопада. Надо было спешить.       Когда серый забор сменился на пустую дорогу, темень вокруг начала отступать от света фонаря висящего у ближайшего подъезда. Стало немного светлее, правда ожидаемого спокойствия это девочке не принесло — от завывающего ветра стонали покачивающиеся деревья, хрустели и трескались сухие ветки тут и там, а скрипучий снег создавал видимость преследования, отчего у Варвары гулко стучало сердце в груди, а руки, казалось, тряслись уже не от холода, а от мерещащихся голосов позади неё. Становилось необъяснимо страшно.       Варя прищурилась незнамо зачем и попыталась разглядеть кого-то впереди себя сквозь падающие без остановки хлопья снега и без должного освещения на углу крайнего дома. Там ей вскоре предстояло пройти… — Эй!       Пронзительный свист смешался с очередным завыванием холодного ветра и Варя не обернулась, продолжая идти своим путём настойчиво и уже быстрее. Вдруг действительно показалось и этот зов был лишь плодом её разыгравшегося воображения, родился из визга её расшатанных фантазий и страхов? — Эу!       Вскрик раздался уже ближе и за спиной характерно прохрустел снег. Топот ног лишь подлил масла в огонь и Варвара застыла как вкопанная, хотя до последнего была уверена, что сейчас с места сорвётся и побежит, а оно вон как вышло. Ноги слушаться отказались и сердце замерло где-то в горле, сдавило и не отпускает. Страшно повернуться было. — Мелочи не найдётся, краса?       Девочка шмыгает носом и стискивает зубы, глаза напугано поднимает и едва заметно мотает головой из стороны в сторону. «У Варвары все деньги в кармане» — в шутку говорили ей родители и вторили школьные друзья, потому что так и было. — А если найду?       Парень перед ней невысокий, но в плечах упитанный. Шапка-ушанка на лоб сдвинута и не завязана. Штаны серые и слишком длинные для него, расстёгнутая поношенная куртка с меховым воротом и не завязанный шарф. Точно группировщик. — Че молчишь-то? — Пацан пихает её в плечо и улыбается. У него не хватает парочки зубов в нижнем ряду. — Может что другое есть? — Нет, — а сама сильнее сжимает кулаки в карманах, пряча за пальцами горсть монет и несколько бумажек. Это на неделю родители давали, чтобы в школе питалась и если что из канцелярии сама себе докупала. Нельзя отдавать было, нельзя.       Парень хмыкает и пихает Варвару снова, сильнее и грубее. Она пошатывается, но не падает, с губ срывается короткий вскрик и подхватывается ветром. — Карманы выверни, — командует он, кивком головы указывая куда-то вниз, — давай-давай, я тороплюсь.       А вот Варя наоборот не спешит выполнять его требование. Ногти до боли в тонкую кожу ладоней впиваются и спазмом схватываются, ждёт что вот-вот парнишка дёрнет ей руки и вверх потащит, выявит её ложь и деньги отберёт. Ещё и прилететь может знатно. Варвара боли боится и мелко дрожит в ожидании. Может всё же побежать?..       Наравне с его уставшим вздохом и поднятой рукой, где-то поодаль звучит пронзительный и короткий свист. Чёткий и довольно громкий для такой погоды и стонущего ветра. Девочку передёргивает, кровь в жилах от страха стынет, и думает она, что какой-нибудь друг его подтянулся, ему на помощь и Варваре в беду. Никаких шагов не слышно, звуков лишних больше нет, а хулиган впереди глаза вниз тупит и что-то сквозь зубы цедит — ругает кого-то, а мат едва проговаривает. Видать не друг это был или Варя чего-то пока не понимала. — Ты дворы попутал, чухан? Чё здесь делаешь?       Незнакомец кричит ровным и твёрдым голосом — стоит всё ещё далеко, в районе четвертого или пятого подъезда. Варвара взгляд поднимает и смотрит на задумчиво-изумленное лицо неудавшегося грабителя, у него глаза от одной точки к другой цеплялись, мышцы на лице подергивались и порой застывали в выражении омерзения. Варя считает каждый раз, когда у него язык своей жизнью живет и губы судорожно облизывает — на пятый раз он резко боком поворачивается и голову в сторону склоняет, отчего его шапка от ветра чуть не слетает. Он плечи выпрямляет, ноги чуть шире расставляет и обе руки в карманы убирает, Варя клянётся что мелкую дрожь его замечает. — Да тупанул немного, Турбо, свернул не туда, — парень начинает на весёлой ноте, тянет слова и переминается с ноги на ногу пока всем передом ко второму поворачивается, — не обессудь только, лады? — Не лады.       «Черт» срывается с языка стоявшего перед Варей хулигана. Он неспеша отдаляется от неё на несколько шагов вперед, тормозит немного, а после сутулится сильнее, с каждым шагом становясь ближе к названному «Турбо». Тот и сам идёт к нему навстречу, вот только увереннее в разы и быстрее — шаги у него размашистые, поступь тяжёлая и лицо начинает прорисовываться под светом ближайших фонарей, но первым в глаза всё равно бросается одежда и не особо выделяющееся телосложение. Этот был одет уже более аккуратно, на ногах таскал белые кроссовки, а голову обхватывала сине-белая узорчатая вальтовка с коротким козырьком. А вот куртка была не местная — здесь в таком мало кто ходит. — Харэ лечить мне тут, Косой. Ты по универсамовской улице шатаешься, деньги с наших людей подрезаешь, а не хорошо так делать, — пацан языком парочку верхних зубов обводит и смачно после это сплевывает под ноги. Зажатая между пальцами сигарета застывает у рта, но парень не торопится затянуться, он только голову задирает и смотрит на хулигана свысока, — не хорошо. — Да не было этого, порожняк несёшь без веса.       Турбо хмыкает и улыбается с чуть выпяченной нижней губой, выражая всё своё наигранное понимание и насмешку в глазах. — Было? — Варвара от вопроса дышать перестаёт, пока зелёные глаза прожигают дыру где-то в центре её головы. Взгляд у него легче чем ожидалось, но от этого не спокойнее. — Деньги брал у тебя? — Хотел.       И всё. Парень чертыхается и начинает что-то гнать на старшего — и Варя между тем слышит парочку оскорбительных слов в свой адрес, значения некоторых не знает, но суть в целом понимает. Бежать надо, пока эти двое разбираются.       Шанс выпадает секундой позже — кулак одного врезается в лицо второго и оба парня с кряхтением падают в снег. Старший наваливается сверху, коленом в грудь давит и с размаху ударяет ещё несколько раз, добивает, не даёт очухаться и ответить. Сквозь их шипение и рваные вздохи проскальзывает парочка жаргонных словечек, Варвара головой мотает, по сторонам смотрит и как дите малое пару шажков назад делает, ускоряется, уже увереннее ступает, а до следующего подъезда добравшись и вовсе бежать начинает. Не заботится с кем что случится — у победителя могут кардинально поменяться планы.

***

      Варвара пробегает мимо сидящих у подъезда бабушек и мысленно считает минуты до своего дома. В родном дворе и свет другой и погода лучше, ветер тише и деревья не шумят, холодно было уже не так сильно и виной тому была только-только разогнавшаяся в теле кровь. Пробежка вышла короткой и утомительной, ноги чуть гудели и горло от ледяного воздуха драло до боли, руки ныли от тяжести школьной сумки, в какой-то момент бега её пришлось снять с плеча из-за неудобств.       Девочка дышит сбивчиво, рвано, пытается восстановить дыхание и оттого давится очередным вдохом — горло болит, воздух колит изнутри. Кашляет она сильно и смаргивает навернувшиеся от давления слёзы. Ладно, физкультура тоже ей никогда не нравилась. Когда слюни во рту сделали своё дело и смягчили режущие ощущения, Варвара пошла дальше уже более спокойным шагом, неторопливо приближаясь к своему подъезду. Метров двадцать оставалось пройти, когда за спиной снова послышался чужой голос. Варя не успела испугаться. — Девушка, а девушка, а как вас зовут?       Варвара второй раз за вечер останавливается как по чужой команде, только сейчас поворачивается шустрее и не так зажато, как двадцать минут назад. Перед ней возник запыхавшийся высокий парнишка с заснеженной вальтовкой на голове и распахнутой сильнее обычного курткой. Руки свои он в карманах прятал и стоял чуть сгорбившись, пытаясь выглядеть расслаблено. Ткань его штанов в районе колен всё ещё была покрыта снегом — поди даже не подумал отряхнуться, прежде чем за ней помчаться, — и Варвара не сдержалась от того чтобы оглядеть его с ног до головы ещё раз.       Её интерес вызвал у него широкую улыбку и теперь он в открытую демонстрировал ровные ряды белых зубов, и глаз от неё не отрывал, дышал часто-часто отчего грудь и плечи у него вздымались сильно. Он сглатывает изредка и молчит. Ждёт. — Варвара я.       Она отвечает робко и голову в плечи втягивает больше, за шарфом спрятаться хочет и хоть как-то от взгляда его пронзительного укрыться. Парень смотрел внимательно и почти не моргал даже, Варваре от этого становилось и жутко и интересно одновременно. — Меня Валерой звать, или Турбо, как удобно будет, — он шмыгает и на парочку шагов ближе подходит. Останавливается у лавочки, в лице меняется и хмурится. — Родители не говорили что тут мальчики плохие по ночам ходят?       Варя видит смешинку в его глазах и даже напущенная на всё мальчишечье лицо серьёзность никак этого не перекрывала. Он не выдерживает её напряженного взора и уголки губ почти до ушей вытягивает, смеётся так тихо, что звук теряется в хрустящем снегу, когда Варя на месте переступает от холода. — Говорили, — кивает ему девочка, — а ещё говорили с незнакомыми дяденьками не разговаривать. — Так я и не дяденька вовсе.       Валера стоит в двух шагах от неё и голову вниз опускает. Близко так, что даже теплом от него веяло, а широта его плеч от ветра частично укрывала. Варвара зыркнула в сторону окон своей квартиры и подумала о времени — папа должен был прийти совсем скоро, а мама наверняка уже грела ей ужин. — На кой черт ты шастаешь по темноте? — Парень улыбку прячет и брови к переносице сводит, глаза у него темнеют и въедаются прямо в душу. — Считай повезло тебе сегодня. — А ты там что забыл? — Варя пальцы друг об друга трёт, совсем холодно. Валера хмыкает. — А мне можно. Это наша улица, наша земля. И забегающих нужно гонять назад.       «Универсам.» — Тот мальчик… чужой был? То есть не ваш? — Валера ей кивает. — И ты его прогнал? — И снова согласный кивок.       Похоже этот парнишка никуда не спешил. Он стоял вместе с ней у подъезда и теперь наоборот почти не смотрел на неё, крутил головой изредка, либо просто буравил взглядом снег под ногами. А Варя уйти не решалась, чувствовала что сказать что-то хочет, словно сердце не на своём месте было и об рёбра как сумасшедшее билось, добивалось своего. — Спасибо тебе за помощь. Я бы… я… — Не гони, — Валера как по щелчку голову поднимает и обрывает её грубым голосом, вот только в глазах это никак не отражалось, он их только прищуривает, — не за что тут это разводить, поняла?       Она ему кивает и сама улыбается по-счастливому глупо. Глазками хлопает и кивает почти как болванчик. Валера ей кивком головы в сторону подъезда указывает и ждёт. — Иди давай, здесь не цапанёт никто, слово даю.       Уже в квартире Варя с улыбкой на лице объясняет маме что задержалась по глупой случайности, а руки отморозила пока шла домой. Позже она пьёт горячий чай и карандаш в пальцах сжимает, вырисовывая тонкие линии чужих ресниц и тёмных глаз, нахмуренные брови и полные губы с приподнятыми уголками. Рисует парнишку с тёплыми лицом и вспоминает каждое его слово.       А за окном тем временем хлопьями падает снег. Ветер разносит их мягче и тише, холод отступает на дальний план и мальчишка, сидящий на тёмных скрипучих качелях, смотрит на горящие светом окна и сжимает в карманах леденцы, которые так хотел отдать именно сегодня.       Варвара выдыхает довольно и мирно выписывает его имя в правом уголке листа, рядом со своей подписью.