Судный день Стигоносиса

Эта история произошла на Стигоносисе всего лишь за несколько дней до Нового Года. В это время станция неспешно шла по орбите далёкой безымянной планеты, покрытой снегом и льдом, а сами стиги готовились к празднику и не могли даже представить, какие испытания им предстоят. Этот Новый Год должен был стать первым, отмеченным жителями станции не на орбите Земли, но постоянные празднования в солнечном Монако уже приелись, так что многим стигам хотелось экзотики – горных лыж, ледяных скульптур и снежного ралли, а необитаемая заледеневшая планета могла предоставить всё это с избытком. Более того, основным орудием Стигоносиса можно было устроить шикарный фейерверк, а главное – провести все мероприятия, не включая генераторы невидимости, без которых не обходится ни одно действие стигов на Земле. Жители станции активно готовились к предстоящему празднику – наряжали полимерные ёлки золочёными шариками, напоминающими гоночные шлемы, натирали до блеска кубки для шампанского и закладывали в пусковые шахты тысячи ракетниц-фейерверков, а стигии из группы грид-гёрлс разучивали праздничные танцы. Зелёные стиги крошили сельдерей, французские стиги готовили салат оливье (для всех) и жаб в кляре (для внутреннего пользования), а вот Виталя и Джош Кэнак были назначены ответственными за горячительные напитки и с энтузиазмом взялись за их изготовление. Шампанского на Стигоносисе и так всегда хранилось с избытком, поэтому друзья решили приготовить что-то другое и принялись перегонять благородные коньячные спирты, но уже скоро эти спирты сменились водкой – пшеничной у Витали и кленовой у Кэнака. Правда, напиток из перегонного куба тёк по капле и парни изнывали от скуки, наблюдая за этим утомительным процессом. Больше всего на свете стиги любят скорость, и меньше всего – чего-либо ждать, так что работа мечты скоро превратилась в мучение, но потом Виталя придумал, как ускорить производство. Передав пару бутылок надоевшего шампанского механикам команды Формулы-1 «Уильямс» (последние годы этот коллектив был не избалован победами и шипучего напитка почти не видел), Виталя получил от них коды доступа к энергосистеме Стигоносиса и перенаправил резервную мощность на свой аппарат. Однако производительности реактора в гонке (а точнее – перегонке напитка) ему все равно было мало, тогда он деактивировал еще и два из четырех двигателей Стигоносиса. Производство пошло ускоренным темпом, но прирост продуктивности в 1 млрд литров в час всё равно показался друзьям недостаточным. Провозгласив – «кто не рискует, тот не пьёт шампанское и водку!», они перевели на перегонный куб всю энергию, что привело к довольно неожиданному результату – электропроводка не выдержала такой нагрузки и перегорела, энергоснабжение станции отключилось и Стигоносис, тяжело скрипнув, рухнул на заледеневшую поверхность неведомой планеты. Только мощнейшие поля искусственной гравитации, продолжающие работать на аварийных источниках питания, позволили населению станции выжить во время этой катастрофы, но крушение всё равно нанесло экономике стигов небывалый ущерб. Вся стеклянная и фарфоровая утварь, которая была на борту, разбилась вдребезги, а тысячи дорогих автомобилей оказались сломанными или исцарапанными (что впоследствии принесло небывалую радость механикам, заработавшим на ремонте машин огромные деньги). Гражданское население не пострадало, если не считать моральный и материальный ущерб, но вот полетать стигам довелось изрядно – Розовые стиги, Могучие Рейнджеры станции, взлетели на реактивных ранцах посмотреть, что происходит, и долго ещё рикошетили от стен, словно петарды в кастрюле, некоторые мотостиги не по своей воле совершили кругосветку по внутренней стороне обшивки Стигоносиса, а Стиг-Художник, безуспешно уговаривавший сидящую на диване натурщицу раздеться, через секунду уже лежал на полу, приваленный сверху позировавшей ему девушкой. «Ни хрена себе, крутой же я!» – подумал Художник, а спустя мгновение на них приземлился и сам диванчик... Короче, первые минуты после крушения ушли у жителей на то, чтобы осознать произошедшее, а заодно выбраться из своих домов и гоночных боксов. Искуственная гравитация работала с перебоями, так что верх и низ иногда менялись случайным образом, заставляя граждан регулярно падать на мягкое место, но главной проблемой стало даже не это, а то, что температура на борту станции начала резко падать. Поначалу потеря тепла проявлялась только в виде лёгкой прохлады и стиги плотнее кутались в свои комбинезоны, но постепенно становилось всё холоднее, моторы машин начали глохнуть, а на дорогах стал намерзать лёд. Содержащаяся в воздухе влага тоже сконденсировалась и замёрзла, и на борту станции впервые в истории пошёл снег. Это привело в ужас гражданское население, и лишь рождённые уже в космосе юные стигята были в восторге от незнакомого природного явления и принялись играть в снежки. Когда стиги добрались до центральной площади и поинтересовались у Ордена Стюардов, какого светофора здесь происходит, столбики термометров опустились уже на пять градусов ниже нуля, а снега местами намело по колено. Пар, вырывающийся сквозь дыхательные фильтры шлемов, густыми клубами висел в воздухе, нагнетая и без того напряжённую атмосферу. Стюарды вежливо объяснили всем и каждому, что похолодание связано с падением Стигоносиса, а вот причин падения им выяснить не удалось – за такие сложные технические вопросы отвечали стиги-механики, но все представители этой организации таинственным образом исчезли после крушения. Из этого следовал неутешительный вывод, что Стигоносис уже отлетал своё и пора думать об эвакуации, но на всестигничном собрании было решено, что у станции есть ещё шанс на спасение. Для этого нужно всего лишь дождаться Механиков и отправить их ремонтировать энергосистему, а пока эти любители ржавых железяк не объявились, всем стигам было рекомендовано укрыться в пункте обогрева, наскоро оборудованном в стиго-Спа-салоне – единственном месте, где ещё существовали настоящие печи. Правда, дров в запасниках саун оставалось маловато – печи по большей части нужны были только для создания атмосферы, поскольку воду годами благополучно нагревали электробойлеры. Мотостиги предложили использовать в качестве топлива бензин, запасов которого в городе могло хватить на месяц, но после взрыва двух экспериментальных печей они согласились, что это не лучшая идея, и приступили к поискам альтернативных источников энергии. Первыми на дрова пошли деревянная мебель и аксессуары, дальше в топку полетели тонны документации – просроченные контракты, старые бухгалтерские отчёты и платёжные квитанции Ордена Стюардов. Решено было сжечь даже тенты, которыми накрывают боксы, а также шланги, которыми заправляют болиды во время гонки, Хэмилтоностиг пожертвовал два шкафа с брендовыми шмотками, а ФеттелеСтиг в качестве топлива предоставил свой дубовый шлем. Особенно хищно кочегары посматривали на кедровую бочку-офуро Сутиги-сан, но японка отстояла его благодаря убедительным доводам и частично – навыкам каратэ. Большинство жителей станции впали в анабиоз и апатию, и только два стига не подавали никаких признаков уныния – Виталя бодро колол дрова, а Кэнак с самым невинным лицом раздавал согражданам водку для согрева. Президент Клерк даже лично отметил оптимизм парней и поставил их другим шлемистоногим в пример. С наступлением сумерек на ледяной планете температура внутри Стигоносиса опустилась до минус двадцати градусов по стигию (та же шкала Цельсия, только значок «°С» по-другому истолкован), и все его обитатели собрались греться в стиго-СПА. Никогда ещё в сауне не было такого аншлага! Автомобильные и мотоциклетные стиги, очаровательные грид-гёрлс и суровые стюарды– все прижимались друг к другу, стараясь пробраться поближе к тёплым печам и браня так невовремя исчезнувших Механиков самой отборной руганью. А тем временем в глубинах станции началось экстренное совещание, на котором, собственно, и должна была решиться судьба Стигоносиса. Инженерные стиги, ушедшие в подполье сразу после крушения, чтобы избежать многочисленных вопросов от гражданских, разрабатывали и обсуждали десятки возможных планов спасения. Самым простым и понятным был бы ремонт отказавшей энергосистемы станции, но механики привыкли решать все проблемы кардинально, так что этот вариант отложили на потом. Строители автодромов считали, что логичнее всего будет терраформировать саму заледеневшую планету, разогреть её и превратить в новый дом стигов, биотехники предлагали модифицировать самих стигов, чтобы сделать их устойчивыми к сверхнизким температурам, а программисты ратовали за создание огромных серверов виртуальной реальности и всеобщее переселение в цифровой мир. Дальше пошли менее амбициозные замыслы – команда «Макларен» предлагала построить по всей станции английские камины, «Феррари» – римские термы, сотрудники «Ред Булл» советовали выпить одноимённого напитка и улететь, оставив Стигоносис на произвол судьбы, и только бригада механиков «Уильямс» скромно молчала, но, на их счастье, новые проекты заботили инженеров больше, чем причины крушения. По итогам консилиума было постановлено, что единственным верным решением станет строительство нового, более прочного Стигоносиса, в котором смогут принять участие все шесть отделений инженерного корпуса. Главы отделений проголосовали «за» и уже принялись проектировать предстоящую станцию, но так как деньги на столь масштабную стройку могли выделить только соответствующие инстанции Ордена Стюардов, механики вынуждены были вынести проект на рассмотрение потенциальным инвесторам. Когда посланцы инженерного корпуса поднялись на поверхность в поисках инвесторов, улицы Стигограда были безлюдны и по пояс завалены снегом. Выдав по этому поводу пару бинарных междометий, механики плотнее застегнули комбинезоны и отправились разыскивать руководство. Тепловизоры быстро указали им, где засели стюарды (и почти всё гражданское население), но когда механики пришли к гоночным стигам в сауну и представили на рассмотрение несколько проектов будущего объекта, комиссия стюардов без лишних слов приняла решение – и незамедлительно выперла механиков на мороз. К чести инженерного корпуса стоит заметить, что они не стали взламывать двери банного комплекса (хотя вполне могли бы). Поняв, что денег на строительство нового Стигоносиса им не видать, техники тяжело вздохнули и отправились ремонтировать реактор, стуча зубами от холода и распевая бинарные гимны, прославляющие Дух Машины и Великого Механика... По крайней мере, так говорится в летописях станции. На самом деле бригады ничего не пели – как и большинство стигов, они предпочитали вообще не издавать звуков, но работу свою постепенно делали, и спустя девять часов перегоревшая проводка была заменена на новую. Этого оказалось достаточно – реактор станции не пострадал во время падения, и когда появились новые линии электропередач, энергия послушно потекла по ним. Светодиодное небо начало постепенно светлеть, встроенные обогреватели включились на полную мощность и температура медленно поползла вверх. Покрывающий улицы и гоночные трассы снег стал таять, повсюду зазвенела капель, а на небоскрёбах и многоуровневых дорогах выросли гигантские сосульки – так наступила первая и единственная в истории Стигоносиса весна. Сотни тысяч стигов и стигий выбирались из укрытий, любуясь открывавшейся перед ними картиной пробуждения родного мира от ледяного сна, а наиболее отчаянные даже пробовали прокатиться по лужам, но проехать дистанцию смогли только внедорожники, в то время как байки и автомобили на сликах закончили заезд в придорожных заграждениях. После всего случившегося жители станции единодушно решили что снег – это предрассудок, и проложили обратный курс на солнечное Монако, чтобы встретить Новый год там – в тепле и комфорте. Стигоносис заскрипел ржавыми болтами, медленно поднялся на орбиту и поплыл в бесконечном вакууме космоса...