***
Последние несколько дней Рэндала мучает бессонница. Чтобы меньше пересекаться с братом, он большую часть своего времени проводит в кровати-гробу. На удивление два-три дня никто его не тревожит. Лютер не приносит обыденный стакан с водой утром, его крик не доносится из кухни, зовя на приёмы пищи. Хотя Рэндал слышал как под вечер включается телевизор, как гремит посуда. Коточелы бегают по коридорам. Если бы не нужда в кормёжке его питомца — Себастьяна — то Рэндал не выходил бы из комнаты ещё недельку. Дождавшись наступления темноты, младший Айвори решает спуститься вниз на кухню. Дверь в его комнате скрипит, но Рэндал тихо закрывает её за собой, стараясь никого не разбудить. Нана расползается по половицам, скрывает шум, будто пытаясь помочь подростку стать более незаметным. Она проводит его вниз по ступенькам, оставляет уже в самой кухне. Один. Вода из крана ударяется о металлическое дно раковины и разносит гул. Рэндал скрипит зубами. Лютер хорошо знает, что надоедливый звук очень просто выводит подростка из себя. Это как некая проверка — спускался ли Рэндал вниз или нет. Слишком раздражающий звук. Желание закрутить ручку становится сильнее, но юноша старается игнорировать стук. Открыв шкаф со специями, подросток берёт солонку, после чего периферийным зрением замечает тарелку. Полная тарелка сладостей. Сладостей. Обычно карамель надёжно спрятана в дебрях их комодов, но, видимо, у Лютера был какой-то план. «Слишком много ловушек на одной локации, плохой из тебя охотник» — мелькает мысль в больной голове подростка. Мысль о лёгкой победе заставляет ликовать. Немного распухшая после манипуляций рук брата десна сладко стянула болью. И желание съесть уже всю — что будет, то будет — тарелку накрывает подростка… …И только пальцы сжимают горсть конфет, свет на кухне включается. — Ох, как давно ты здесь? — томно вздыхает младший, оборачиваясь к проему. — Столько, сколько нужно, чтобы убедиться, что у тебя зависимость от сладкого, — голос обволакивает слегка вялого Рэндала, пока Лютер подходит тихими шагами к юноше. — У каждого находящегося в этой комнате есть зависимости, — Рэндал, коварно улыбаясь, ловит на слове старшего брата. — Но почему-то достаётся только мне… — Потому что ты ещё слишком юн, Рэндал… — рука опускается к макушке рыжих волос, пальцы начинают перебирать грязные локоны. — Мне уже 17. — О чём я и говорю. — Но мы же не простая семья, можно сделать исключение, — клык прикусывает губу в жесте игривости. — И в чём же это мы отличаемся от обычных людей? — Лютер наклоняет голову, чтобы рассмотреть искорки лукавости в глазах напротив. — Родные братья не ловят стояки, пока осматривают зубы, — взгляд Рэндала поднимается прямиком на лицо старшего. Настоящие глаза открываются слишком медленно, что заставляет подростка засомневаться в правильности своих слов. — То же могу сказать и о тебе… — О, а я этого и не скрывал, да и разве мог бы быть против? Это же мой любимый и родной братец! — совершенно невинно улыбаясь, Рэндал покидает кухню. Красный флаг на абсолютную свободу действий старшему. Но за ним никто не идёт. Рэндал знает, что это всего лишь вопрос времени…***
…Ему снится сон. Как зубы выпадают из кровоточащих десен. Слюна капает изо рта, подросток выплёвывает месиво на ладони. Клыки, резцы. О, тот самый зуб. Он дырявый, но зато очищен от кариеса. Братик замечательно постарался, впрочем, как всегда. Рэндал проводит языком по оголённым деснам, собирая кровяные сгустки, смакуя каждый. Все руки измазаны в слюне с розоватым оттенком. Кайф от абсолютно каждого движения. Вся гуща вытекает из открытого рта, пока ладонь опускается к ширинке брюк. Давящее чувство сковывает горло — Рэндал дёргается в приступе удушения. — Всё, что я делаю для тебя… — рядом слышится монотонное бормотание, — ты не заслуживаешь этого. Рэндал все ещё находится в дымке своего сна, поэтому не понимает, кто с ним рядом. — Вся эта мерзость в твоём рту. — Вырви их… Подросток вскакивает, но в комнате уже никого нет.***
Впервые за этот промежуток Рэндал спускается вниз, чтобы поесть что-то кроме стекла. Никого нет дома. Тишина. Только скрип половиц от передвижений Наны. На столе накрыты оладьи, пленка немного вспотела, а сама тарелка тёплая. Всё летит в бездну открытого рта прямиком в желудок. Так вкусно, что ничего не оставил. Тупая боль пронзает зуб, отчего колени сводятся, а рука спасительно опирается о стол. Горизонт заваливается, тело падает плашмя… — Боже, с тобой всё в порядке? — оглушающе доносится откуда-то из других реальностей. — Черт! Его старший меня убьет! Хлопок. Огонь распаляется по щеке. Из носа течёт тепло. — А у него ещё и кровь из носа пошла! — лицо Себастьяна мельтешит перед уставшим подростком. — Какой же ты громкий! — вопит Рэндал, отпугивая питомца, чтобы полежать ещё немного. — Погоди-погоди! — парень вскакивает с места и бежит к трубке телефона, — Ты знаешь номер чудовища, который побольше? — Номер побольше? — Нет! Ну, брата твоего номер?! — Без понятия…***
Первое, что видит Лютер при входе в дом, обеспокоенного питомца. Ожидая увидеть ободранный диван или разбитую вазу, мужчина немного успокаивается, когда понимает, что дело в брате. Тушка развалилась на кухне, пол заливает небольшая лужица. — Нион, разложи продукты по местам, — взгляд возвращается к подростку, — Ниен, отнеси непослушного мальчика ко мне в комнату. Тёмный коточел громко цыкает и отталкивает рыжего паникёра. Себастьяна же абсолютно устраивает оставаться не при делах, поэтому он предпочёл уйти вниз к себе. Лютер немного взбешён, но его эмоции не должны как-то отразиться на брате. Он готовится к худшему. У раковины Лютер снимает кольца с пальцев, достает спирт и вату. Каждая фаланга должна быть обработана, все отходы — в мусорное ведро. Нион продолжает свои дела, когда Ниен спускается к хозяину. — Готовьте ужин, а я пока займусь им… Оба коточела получают поглаживания по голове и возвращаются к рутине.***
Рэндал приходит в сознание, лежа на двуспальной кровати, от неприятного покалывания в области щёк. Пальцы ощупывают лицо, натыкаются на бугры от недавних швов. Аккуратные. Дело рук мастера. — Удивительно, как небольшая оплошность смогла вывести тебя из строя, — брат сидит за туалетным столиком, надевая кольца на свои отростки. — Понятия не имею, как так получилось, — растягивается в улыбке подросток, возвращаясь на приятные розовые простыни. Обычно брат не пускает Рэндала к себе в комнату, боясь, что тот нарушит тщательно выверенный порядок. — Осталось разобраться с твоими зубами, — пилка точит ногти рук. Из выдвижного ящика стола Лютер достаёт кожаные ремни от штанов в стирке. — Ты же понимаешь, что я делаю это во благо? — старший забирается к изголовью кровати, проговаривая это как мантру. — Что будет сейчас, и что потом… — смеется Рэндал, пока его руки закрепляют. Лютер пару раз дёргает, проверяя на прочность, а затем возвращается к столику. — Мне надо набрать шприц с обезболивающим. — Не нужно. — Лютер оборачивается к лежащему, — Разве, это не будет замечательным уроком для меня? Несколько секунд зависшего воздуха, и старший убирает шприц обратно. Лютер забирается на тело младшего, чтобы зажать его ноги между своими. Меньше неожиданных движений. Указательный и большой пальцы открывают рот для полного обзора ситуации. Другая рука кончиками когтей медленно по одному простукивает все зубы, проверяя целостность. Иногда снизу доносятся протестующие звуки — так Лютер понимает состояние зуба. Простучав каждый, он сползает с туловища, чтобы дать Рэндалу отдышаться. — Можно я обхвачу тебя ногами за талию, как мартышка дерево? — дурачится паренёк. — Это глупо. — Но так мне страшно, — а вот это уже давление на слабое место брата. Тот долго не думает, кивает. Когда старший возвращается, он позволяет юноше сделать задуманное. Ноги скрещиваются на талии Лютера, пока тот не начинает свои манипуляции с зубами. Счищать грязь. Для удаления более въедливого кариеса приходится надавливать когтем по эмали, от чего Рэндал выстанывает глухо и протяжно. Ноги подростка сильнее прижимают старшего, тем самым уменьшая расстояние между их телами. Рэндал пытается вырвать руки из крепких оков ремней, но только грубее становятся пятна на запястьях. — Один из твоих зубов кариес проел до корня, его уже бесполезно вычищать, — Лютер смотрит на раскрасневшегося Рэндала, ожидая услышать хоть какой-то внятный ответ. — В таком молодом возрасте ты уже без одного зуба, это будет напоминанием о твоём халатном отношении. Не успевает юноша сфокусироваться на задумчивом лице брата, как когти старшего пронзают десну, отрывая зуб с корнем. Звук разрывающейся плоти как услада для ушей, пальцы на ногах и руках сжимаются, чтобы создать ещё большее напряжение в теле. Из горла вырывается откровенный крик удовольствия, заставляющий забыться. Вытекшая слюна приобретает розовые оттенки. — Глупый Рэндал! — Лютер вскрикивает и отчитывает младшего за запачканное выстиранное постельное бельё. Хватает брата за щёки, чтобы приковать взгляд к себе. — Твое поведение переходит все границы! Ладонью Лютер стирает всё грязное с лица. Уже не заботясь о чистоте простыни, он сжимает ткань, оставляя смесь кровавой слюны и кариеса на ней. — Кто бы говорил… — доносится шепот с кровати, полуулыбка на лице юноши тонет в алом цвете его лица. — С твоей стороны читать мне нотации весьма забавно. Лютер понимает, о чем тот говорит, но старается делать вид, что все в порядке. Таз младшего елозит вверх-вниз по промежности Лютера, открыто доказывая оплошность. — Ты же знаешь, что я тебя люблю? — спрашивает мужчина, сжимая бедра подростка до белёсых пятен. — Конечно, — Рэндал тяжело дышит, предвкушая то, что скоро должно произойти. Лютер выпускает кожу из своих когтей, тянется к ремням, которые до сих пор фиксируют руки младшего, и с осторожностью убийцы выпускает. Старший ждет, пока Рэндал даст зелёный свет, хотя тот ещё с момента их разговора может делать, что задумывал. Юноша прикасается кончиками пальцев к щекам, в местах, где находятся его настоящие глаза, и нежно подносит губы к губам. — Я знаю, что ты играл со мной, пока я был не в состоянии… — руки Рэндала опускаются на плечи, сжимают рубашку. — Это была всего лишь забота. — Холодный и монотонный шёпот. — Называй это как хочешь, — взгляд Рэндала опускается вниз, будто подтверждая то, что он домыслил. — Но сейчас мне крайне нужна твоя забота, братишка. Подросток одной рукой стягивает штаны, а другой опускается к самому низу. — Я уже весь на взводе. — В очертании ткани нижнего белья видно, как пальцы проникают внутрь с влажным звуком. Лютер терпеливо ждёт, пока юноша пытается разгорячить и без того странное положение. Пальцы Рэндала покидают тёплое нутро, чтобы расстегнуть ширинку чужих штанов. — Опять наводишь грязь! — Руки старшего хватают запястья юноши, но движения не прекращают. — Немного грязных слов было бы неплохо обронить сегодня. — Пальцы ловко скользят по твердому основанию, цепляют резинку трусов и опускаются на влажную головку. — Ложись на кровать и постарайся расслабиться… — Оу, постарайся уж, всё-таки это мой первый раз. — Разводя ноги, чтобы подпустить старшего ближе. Кончик головки проникает внутрь достаточно легко, потому что весь низ уже был разгорячен. Сок вытекает, позволяя делать процесс неболезненным. Голова Рэндала запрокидывается, а пальцы сжимают ткань простыни. Медленное движение Лютера, заставляют жадно вдохнуть подростка. В первый раз Рэндал чувствовал наполненность, которая совмещала в себе частичку боли. Стенки растягиваются, до небольшого жжения. Рэндал вздыхает, просит большего. Внутри всё пульсирует. Руки Лютера обхватывают талию юноши, пальцы стараются проникнуть под школьную форму, чтобы увеличить соприкосновение кожи с кожей. Он увеличивает давление, вгоняя член глубже. Рэндал стонет во все горло, заливаясь истеричным смехом. Ему тяжело привыкнуть к размеру Лютера, к давлению на стенки со всех сторон его влагалища. Времени нет, движение возобновляется. Лютер толкается, затем отстраняется, заставляя тело юноши дергаться вместе с ним. Ощущения настолько потрясающие, что заставляют внутренности Рэндала сжиматься. Младший стонет и скулит, даже не стараясь себя контролировать. Из него все течёт. Что-то, будто перетягивает его горло. Давление внутри нарастает. Мышцы внутри напрягаются, удовольствие переполняет его тело. Он вскрикивает. Лютер не останавливается, не дает передышки. Шлепки становятся более мокрыми и грязными. Мысль о том, что Лютер может использовать его как инкубатор, пока не насытится им. Или пока им обоим не надоест. Рэндал не просит, чтобы старший останавливался, вместе с удовольствием приходит ноющая боль. — Ты кончишь внутрь? — шепчет младший, притягивая Лютера для поцелуя, тот не противится. — Ни в коем случае. Еще три толчка и мужчина вытаскивает член, чтобы кончить на полуоткрытый живот. Они оба тяжело дышат, пока Рэндал не размазывает сперму по пальцам. — У нас были бы замечательные дети. — Ты ещё слишком молод. Лютер в спешке одевается и приводит себя в порядок, направляется в ванную за влажными полотенцами. В спину он слышит негромкий смешок, но не обращает на это должное внимание. Пальцы Рэндала гуляют от пупка и ниже, размазывая сперму по телу. Окунув их снова в лужицу на животе, он опускает руку вниз. Кончиками пробегая по складкам, проникая внутрь.