Восхитительное утро

Это было восхитительное утро, оно принадлежало только одному человеку. Оно было солнечным, но прохладным, ведь забытая вчерашним вечером открытая форточка обдавала холодными струями свежего воздуха. Утро было прекрасным, началось с контраста жарких объятий и ледяного сквозняка. Ещё достаточно рано, чтобы убедиться в этом, пепельноволосому парню пришлось нехотя, с некоторыми усилиями, открыть глаза. Всё плывёт, размывается нечёткими пятнами поначалу, но затем приобретает свои контур и форму. На старомодных круглых часах со стрелками на стене можно было разглядеть, что более длинная стояла, как волшебно удачно, на нуле, а более короткая указывала на семёрку. Можно никуда не торопиться. От этой мысли Сугавара сонно улыбнулся, зажмуривая глаза и проглатывая зевок с тихим мычанием впоследствии. Утром их спальня ещё красивее. Она итак достаточно хорошо оформлена, естественно, по прихоти Вакатоши: минималистично, в сочетании светлых и тёмных неярких тонов. Стены были почти белыми, Тоши упрямо называл этот цвет "молочным", на что, Сугавара обычно рассеянно кивал, закатывая глаза, ведь уже через минуту благополучно забывал о существовании такого оттенка. На стене висели какие-то особо нежные картины вроде как цветов и пейзажей, скучные до невозможности, но, в общем, вписывавшиеся в декор, против них никто и ничто сказать не имел права, так как очень уж Ушиджима долго подбирал эти картины специально для некоего "баланса". Линолеум был шоколадно-коричневым, однотонным с рельефной имитацией дерева. Их кровать была такой же, только ещё и мягкой, большой. Тоже выполненная лишь в двух цветах: сама основа кровати - дерево, того же оттенка, что и линолеум, а постельное бельё было банально белым. Как же Сугавара иногда мучался при его стирке, причиной которой стало то, что они ели там мороженное, на минуточку, шоколадное. С тех пор в их доме на кровати ели только тайком от Коши. На большой, из светлого дерева, шкаф попадали лучи солнца, которые жалюзи пропускали. Сейчас утренние лучи в их комнате были чем-то завораживающим, заставляющим улыбнуться, они были немым символом нового дня и пробуждения. Парень ещё не выпутался из уютных объятий своего спящего красавца. Пришлось действовать очень аккуратно: сначала не торопясь высунуть руки, затем лёгким поглаживанием по предплечью расслабить хватку любимого и быстро выкатиться на край кровати. Только теперь можно было встать на холодный пол. Коши тихо закрывает окно и, надев милые тапочки с кошачьи мордочками, которые явно были ему велики, потому что и не принадлежали ему, неспешно направился в кухню. Что сегодня на завтрак? Власть в его руках, и он выбирает блинчики. Проверка холодильника прошла успешно: для приготовления блинов есть все необходимые продукты. Сугавара любит готовить, и делает в их маленькой семье, из двух человек состоящей, это исключительно он. Прошла минута, пять, десять, пятнадцать. Достаточно, чтобы приготовить аппетитные блины и положить их на красивую тарелку аккуратной(насколько это возможно) горкой. Коши вновь полез в холодильник, у него были некоторые сомнения насчёт того, с чем есть эти самые блины. И правда: в холодильнике остался только сыр и колбаса. Вообще-то, по его задумке, блины должны были быть сладкими! Как это утро и как сны, которые ещë видел Ушиджима, сопящий в соседней комнате. Что ж, упрямости Сугаваре не занимать. С рассеянной печалью он вздыхает, Коши приходится всё с той же тишиной и осторожностью, которые, кстати, не обязательно было соблюдать, а так, из каких-то своих внутренних этических соображений, пройти в спальню и найти в шкафу какие-то свои штаны и первую попавшуюся толстовку(гардероб уже не разделялся на "мой" и "твой"). Он сидел на краю кровати уже надевая последний носок. В поход в круглосуточный магазин за сгущёнкой или каким-нибудь джемом готов! Слава богу, его парня - Ушиджиму и пушечным выстрелом не разбудить, так что все эти утренние махинации не слышны ему. Во всеоружии, парень выходит из дома, где сразу ощущается утренняя свежесть. Как же зелено утром! Днём всë это кажется блеклее. А тут и трава с каплями росы, и кусты, пропитанные влагой, и высокие деревья слегка покачиваются на ветру, который сегодня и разбудил Сугу. Он неторопливо разглядывет прекрасные умиротворяющие пейзажи. Сейчас так пусто. На улице, помимо него, всего человека два, и те только размытые силуэты через дорогу. Машин нет, привычной суеты тоже. Воскресенье у всех проходило лениво и начиналось не раньше девяти часов. А вот там - через дорогу, за углом виднеется небольшой продуктовый круглосуточный. Туда и спешит счастливый человек. Счастливые люди, как песчинки просачиваются сквозь неприятные и вязкие воды неудач, чтобы выплыть на берег и быть не дном болота, а пляжем у моря. Такие люди прекрасны и очаровательны, в любом случае. И в любом виде. Даже раздавленные ранним утром на дороге. Обычной чёртовой серой дороге. Из окна она смотрелась менее мокрой и холодной, чем когда лежишь на ней лицом и онемевшими, а может, и просто-напросто раздавленными частями собственного тела. И откуда взялась эта адская фура? Дорога была пуста… пуста! Уже нет. Теперь эта сволочь стоит прямо перед ним, одним глазом он даже успевает разглядеть лицо виновника шума и суеты, которые за одну минуту сменили тот порядок и покой. Сугавара слышит взволнованные крики той пары людей, кто они всë ещë неизвестно. Но на это становится тупо наплевать. Глаза потихоньку закрываются, а поднявшийся шум постепенно превращается в неразборчивую кашу и тонет в омуте, вслед за разумом. Картина такова: Серая нечищенная холодная и влажная дорога нагревается выхлопами автомобилей, скоплением зевак и любопытных персон, а также непосредственно горячей кровью. Шум, назойливые сирены, разговоры - какофония, неуклюжий этюд начинающего пианиста, несмешная шутка жестокого комика. Распластанное тело, пепельные волосы молодого человека стали коричнево-бордовыми в районе чëлки и висков. И без того непрезентабельная одежда также пришла в ещë более неопрятный вид. Прости, Вакатоши, твою толстовку придëтся выкинуть. И, возможно, не только еë… Не стоило надевать чужие вещи, как-то неприятно получилось. Если бы Сугавара смог бы сейчас что-то почувствовать, то, наверное, ощутил бы укол вины за испорченную вещичку. А ещë за то, что как-то глупо вышло: они только запланировали одну совместную поездку, даже уже отель нашли, а тут… Ну, вот так, паршиво. А самое паршивое, что, обычно отсыпающийся в выходные, Ушиджима проснулся в душной и пустой комнате, когда длинная стрелка на часах показывала на 0, словно издевалась, мол, ровно час назад ситуация была зеркальна, а миленькая - на 8. Тоши недовольно потянулся и встал, чтобы открыть окно, проветрить помещение. Его окна выходили на дорогу.