***
Продрав глаза, парень стал хлопать рукой по прикроватной тумбочке, на которой ничего, кроме лампы и телефона, не было. Облокотившись, он оглянулся и вздрогнул. Молодой человек уселся на кровати, продолжая взглядом бегать по комнате. В помещении было так тихо, отчего собственное дыхание и сердцебиение казались громкими. Где он? Нет, не так. Кто он? Цукишима Кей. Вскочив на ноги, парень подошёл к небольшому зеркалу, что висело около шкафа. На него смотрели его медовые глаза, но всё остальное ему чуждо. Взъерошенные волосы, цвета вороньего крыла, вздернутый кончик носа и густые брови. Кей не был глупым парнем, поэтому сложив два и два, прекрасно понял, что произошло. «С днём рождения», — мысленно поздравив свою родственную душу, Цукишима стал оглядываться. Что ж, этот день всё-таки настал. Причём свалился он, как снег на голову. Стены, потолок, пол. Комната была небольшой, но достаточно уютной. Разглядывая фотографии на стене, Кей пытался осознать, что всё происходящее с ним — реально. Не каждый день просыпаешься в незнакомом месте. На столе был порядок, а посередине лежали листы бумаги. Цукишима бросил на кипу беглый взгляд, не желая лезть в чужие дела, но там было послание, адресованное ему. Что за поэт его соулмейт, раз он решил расписать чуть ли не всю личную жизнь. «Доброе утро! Меня зовут Акааши Кейджи и я твой соулмейт. Не знаю, как ты воспринял эту информацию, но тебе не стоит беспокоиться. Ты наверняка знаешь, что это явление было неизбежно. Чтобы чуть более прояснить ситуацию, пробегусь по основным моментам, больше подробностей сможешь прочесть на других листах. Моих родителей зовут Ясу и Мэзэру Не бойся попросить у них помощи, они очень милые люди. К тому же, мы готовились к этому дню, так что они наверняка сидят на кухне или в гостиной и ждут, когда ты спустишься вниз». — Как мило с твоей стороны, — полушепотом и несколько равнодушно проговорил Кей, продолжая читать основное послание. Дочитав последнюю строку: «жду нашей встречи», Кей решил последовать совету из письма, поэтому найдя телефон Кейджи (предусмотрительно было с его стороны убрать пароль), он стал искать свой аккаунт. С родителями своей родственной души он ещё успеет встретиться и познакомиться. Но какого же было его удивление, когда он заметил, что был в сети в последний раз аж первого декабря. Сегодня пятое число. С глазами, полными ужаса, Кей зашёл на свою страничку. Закрыто, ну конечно. Впервые он возненавидел тот факт, что постоянно старается закрыться от всех. Тогда план «Б» под именем: Ямагучи Тадаши. Друг всегда был открыт, во всех смыслах этого слова. Не став терять времени на сообщения, парень тут же позвонил через мессенджер. Противные гудки били по мозгам, отчего Кей вскочил и стал мерить комнату шагами. — Я знаю, что у тебя нет никаких дел, Тадаши, — сквозь зубы прохрипел Кей, лишний раз глянув на время. Трубку наконец-то сняли, — алло, Ямагучи, это Кей. Я поменялся телами со своим соулмейтом, поэтому… — Что? — Было такое ощущение, что абонент по ту сторону едва ли не рыдал. Не нравилось всё это, — это какая-то шутка? — Да какая шутка. Будто ты не знаешь, что это случается, когда… — Послушайте, я не знаю, какие мотивы Вы преследуете, но это, ни капли не смешно. Я только что друга похоронил, а Вы… — на том конце послышался отчётливый плач, — да идите Вы к черту! — Что значит похоронил? Тадаши, стой! Тадаши не… — но звонок прервали. Решив возобновить попытку, Цукишима заметил, что Ямагучи уже заблокировал аккаунт Кейджи. Пребывая в немом шоке, парень решил сесть на кровать. Обхватив голову руками, Цукишима стал обдумывать всё услышанное и произошедшее. Что значит «похоронил», если Кей, вот он, живой, хоть и не в своём теле. Если б он умер, то не поменялся бы с Кейджи. Шутка от самого Ямагучи? Бред, не стал бы он так делать. К тому же Тадаши плакал, и голос дрожал, такое не сыграешь. Медовые глаза распахнулись. Он был в сети в последний раз первого числа, а сегодня пятое. Где это видано, чтобы Кей не зашёл за всё это время хотя бы в одну социальную сеть. Да и он не помнит, что делал в период со второго декабря по четвёртое. Ничего не понимая, Цукишима решил вбить свои вопросы в интернет и найти ответы там. Соулмейты, встречи, необычные ситуации. Нет ничего похожего. Тогда парень решил вбить именно свой случай. Провалы в памяти, переутомление, стресс, психический шок, летаргический сон. Летаргический сон Открыв вкладку с данным видом человеческого сна, Цукишима тут же стал выискивать нужные ему строки. Звучало, как бред, но может всё так и есть? Тогда получается, что его и вправду погребли, только заживо. И то не его самого, а тело, в котором сознание… ох чёрт! Схватив телефон, парень пулей вылетел из комнаты, едва ли не срывая дверь с петель. Выскочив в незнакомое ему помещение, он стал оглядываться по сторонам. Вдалеке гремела посуда. Оставалось только идти на звук. В это время родители Кейджи готовились к завтраку. Ясу домывала грязную посуду после готовки, пока её муж смотрел утренние новости. Услышав топот со стороны комнаты их сына, они переглянулись, улыбнувшись друг другу. Родители Кейджи знали, что скоро в доме, в обличие их сына будет ходить его соулмейт. Они готовились ко многому: что она будет говорить на отличном от японского языке, или, что это будет вообще он. И вот перед ними предстаёт молодой человек с родными для них чертами лица, только вот медовые глаза были наполнены паникой и страхом. Что ж, они ожидали и готовились к подобной реакции. Но к чему они точно не были готовы, так это к тому, что первые слова родственной души парня будут: «Ваш сын в опасности! Они погребли меня заживо!» Тишина, а после лязг тарелки, которая выскочила из рук Ясы обратно в раковину, благо не разбилась. Что ж, по крайней мере, они его понимают, хоть смысл сказанного будто не дошёл. — Послушайте. Я понимаю, что это звучит местами дико и неправдоподобно, но я не в меньшем шоке, чем вы, — парень чувствовал, как собственный голос начал дрожать, слова он съедал. Самообладание и вежливость полетели к чертям, но сейчас было не до этого, — я пытался связаться со своим другом, но он сказал, что меня, вернее моё тело похоронили. Я думаю, что это из-за летаргического сна, хотя сам не знал, что у меня есть такие проблемы. Но в комнате после его слов всё так же было тихо. В висках пульсировало, а руки дрожали, сжимая телефон. Сглотнув, он бегал глазами по родителям Кейджи. Те всё ещё были точно статуи. Нижняя губа парня задрожала. — Прошу! Ваш сын задохнётся! Я не могу ни с кем связаться из своих близких. Нам нужно в Мияги!***
Шум поезда, гул голосов, вся какофония звуков была будто приглушена под толщей воды. Противные гудки в трубке выводили Цукишиму из себя, он уже готов был рвать волосы на голове. Ещё и Бокуто, как он понял из писем, друг Кейджи, постоянно названивал. А потом ещё и сообщения стал слать, причём тоннами. От такого у Кея в теле Акааши едва ли не глаза на лоб лезли. Ну не до этого ему было. Хотя, вспоминая поговорку «Скажи мне, кто твой друг и я скажу, кто ты», Цукишима задумывался, какой же тогда Кейджи. Наверняка такой же шумный парень, который не может усидеть на месте. Потерев переносицу, Кей продолжил насиловать телефон звонками. Мама, брат и Тадаши. Набрав номер в очередной раз, Цукишима понял, что остались только мама и брат. Чёрт, да как так вышло-то? Стараясь меньше обращать внимания на родителей Кейджи и недовольные лица других пассажиров, Кей стал искать в интернете информацию о том, сколько есть времени у человека, погребённом заживо, прежде чем он задохнётся. Прогнозы были не утешительными, оттого парень тут же закрыл вкладку и стал искать, что будет, если один из соулмейтов умрёт, находясь в теле другого. Ничего, сознания не поменяются местами, а значит, если они не успеют, Цукишима будет вынужден жить в личине Акааши. Тряхнув головой, желая выкинуть все негативные мысли из головы, Кей стал щёлкать пальцами. Не хотелось бы, чтобы из-за него погиб человек. Из-за него ли? Наверное, не совсем так, это просто несчастное стечение обстоятельств. Будет, если они не успеют. «Успеем», — подумалось Цукишиме, прежде чем к его рукам прикоснулись. Повернув голову, он встретился с заплаканными глазами Ясу-сан, которая продолжала сжимать ладони Кея. — Тоже, когда волнуешься, теребишь пальцы и залипаешь в одну точку? — Горько усмехнувшись, женщина отвела взор, — Кейджи также делает каждый раз, когда его что-то беспокоит. Неужели это и впрямь успокаивает? — А? Ну, да, есть немного. — Из-за этой неразберихи я даже не спросила, как тебя зовут. — Цукишима Кей, — чётко проговорил парень, глянув на экран телефона. — Не знаете, сколько нам ещё ехать? — Около получаса, — вдруг вклинился в разговор Мэзэру, глядя на свои наручные часы. Мужчина казался спокойней всех, однако постоянно дёргающаяся нога выдавала и его волнение. — Тебе так никто и не ответил? — Нет, — понуро проговорил Кей, в очередной раз набирая номер мамы. Пошли гудки, — наверняка оплакивают меня, не до звонков им.***
Открыть глаза и увидеть обволакивающую всё тело темноту — страшно. Кейджи даже трудно было вздохнуть, ноздри будто забиты. Проведя рукой, он понял, что в носу что-то вроде марли. Может, у его соулмейта ранее шла кровь из носа? Достав ватку, он пытался разглядеть, где находится. Темнота, ни одного источника света. Уперевшись руками о кровать, парень хотел было встать, но лишь ударился головой, рухнув обратно на спину. Пощупав руками окружение, Акааши почувствовал что-то мягкое, но это было не кровать. На грудь что-то давило. Взяв предмет в руки, Кейджи на ощупь понял, что это что-то небольшое и холодное. Повредив палец, понял, что это нож. — Помогите, — прощебетал парень, когда до него стало медленно приходить осознание, что он лежит в гробу, — помогите! Эй! Кто-нибудь! Вытащите меня отсюда! Дыхание участилось, парень стучал по стенкам и крышке гроба, стараясь хоть как-то докричаться. А когда понял, что такими темпами скоро задохнётся, задержал дыхание, продолжая бить по крышке гроба. Как вообще так вышло? Почему он, вернее его родственная душа, оказалась погребена, причём заживо? Врачебная ошибка или тёмное прошлое? Но раз они поменялись, когда двадцать исполнилось именно Кейджи, значит, человек, в теле которого он находится, младше. Неужто он уже успел перейти кому-то крупному дорогу? Как бы там ни было, Акааши не хотел умирать вот так. Продолжая задерживать дыхание, стараясь как можно дольше оставлять воздух в лёгких, Кейджи старался пробить крышку гроба ногами. Что ж, порой его тревожные мысли могут в чём-то помочь, например, на всякий случай глянуть, что нужно сделать, если падает лифт, накидывают удавку на шею или хоронят заживо. Кто ж знал, что пригодится. Попутно Кейджи стал вспоминать вчерашний вечер. Как он разговаривал с Котаро, как обнимал родителей на прощание, ведь не знал, как долго он будет пребывать в чужом теле. А сейчас он рискует умереть. Из глаз вновь брызнули слёзы. Наверное, это тот самый момент, когда люди переосмысливают всю свою жизнь, находясь на грани смерти. Не то, чтобы до этого Акааши хотел умереть, но сейчас остро ощутил, как сильно хочет жить.***
Тихий зимний денёк. Облака застелили небо, на землю падал первый снег. В доме семьи Цукишима было тише обычного. Хикару медленно поднялась на второй этаж, застыв перед дверью в комнату младшего сына, прикрыла на мгновение глаза. Она не хотела верить в произошедшее, но сама заколачивала гвозди в крышку гроба камнем. Отворив дверь, она зашла внутрь. Здесь всё на своих местах, всё, как оставил Кей. Её Кей, который любил запираться в комнате и слушать музыку, который любил динозавров и мечтал связать свою жизнь с изучением этих рептилий, который любил волейбол и хранил каждую свою спортивную форму и награду. Присев на кровать, Хикару провела пальцами по пушистому одеялу. Несколько лет назад оно было крышей для домика, который соорудили её сыновья, прячась от воображаемых монстров. А сейчас его хочется сжечь вместе с этой кроватью, на которой умер её ребёнок. Не в силах больше здесь находиться, Хикару покинула комнату Кея, зная, что ещё не раз сюда вернётся, но не сегодня. Спустившись на первый этаж, она прошла на кухню, где Акитеру заваривал чай на двоих. Лицо его было красным и опухшим. На самой церемонии захоронения он и слезинки не проронил, хотя Цукишима знала, что старший ребёнок просто держался и ждал, когда будет время выхлестнуть всю свою боль, чтобы его никто не видел. Поставив чашки на стол, Аки подошёл к матери, крепко обняв её. Родители не должны хоронить своих детей. Бережно гладя её по спине, Акитеру хотел что-то сказать, но это не та ситуация, где нужны слова. Послышались тихие всхлипы. Парень тут же отвёл женщину в зал, где был диван. — Ты устала, отдохни, — единственное, что он смог выдавить из себя Акитеру, присев на корточки рядом. Вытирая слёзы со щёк мамы, он продолжал что-то шептать. Хикару смогла чуть успокоиться, продолжая глотать слёзы. Мертвому они ни к чему. Пока старший из сыновей отлучился на кухню за приготовленным чаем, раздался телефонный звонок. Не хотелось отвечать, не до этого, не сегодня. Но попался кто-то чересчур настырный, раз в списке звонков один и тот же номер числился семь раз. Причём звонили из Токио. И вот на дисплее отображается входящий вызов. — Алло, — слабым голосом отвечает Цукишима, желая поскорее закончить этот разговор. — М-м, — слово по ту сторону трубки будто проглотили. — Алло, Вас плохо слышно. — Хикару-сан? — Да. — Прошу, чтобы Вы сейчас не услышали, не вешайте трубку, — протараторил юношеский голос, — можете пообещать мне, что выслушаете? — Говорите, — всё также сухо ответила женщина, краем глаза заметив, как рядом с ней присел Аки. — Это может прозвучать странно, но… — молчание, будто оппонент не был готов озвучить того, о чём хотел сказать, — мам это я, Кей. Я знаю, что ты похоронила меня, вернее, моё тело! Не бросай трубку, выслушай! Я думаю, что я был в летаргическом сне, из-за чего меня посчитали мёртвым. Но я жив! И я сейчас звоню с телефона своего соулмейта, который в данный момент находится три метра под землёй. Мам? — Я заведу машину, — протараторил Акитеру, услышав разговор. — Кей? — Хикару будто ещё не могла поверить, но надежда вспыхнула в груди, — где ты сейчас? — Подъезжаем к Мияги. — Мы будем на старом кладбище около второго входа. — Я знаю, рядом с бабушкой, ведь так? — Да, — Хикару проглотила слезы, которые так хотели вырваться наружу, но уже от счастья. Не сбрасывая трубки, она направилась следом за Акитеру, который уже выгнал машину, — я тебе перезвоню, будь на связи.***
Таксист не успел до конца остановиться, как двери распахнулись. Пока Мэзэру-сан оплачивал проезд, Кей уже несся по кладбищу, мысленно извиняясь перед покойниками за шум. Ясу-сан, придерживая подол платья, бежала вместе с ним. Где-то сзади раздалась сирена скорой помощи. Заприметив экскаватор, Цукишима рванул в ту сторону со всех ног. Такое чувство, будто он летел мимо могильных плит. — Мам! Оторвав взор от процесса раскопок, Хикару повернула голову на источник звука. Навстречу бежал молодой человек, которого она не видела ни разу, лишь слышала его голос. Но встретившись с карими медовыми глазами всего лишь на краткий, тут же бросилась навстречу, крепко обняв. И пусть это было не его тело, но то, как юноша обнял её, так прижимал к себе только Кей. Оторвавшись, она вновь заглянула в глаза. Обхватив щеки руками, женщина стала целовать скулы и нос. Медовые очи покрылись пеленой. В очередной раз обняв сына, Хикару глянула через плечо парня, где стояли Ясу и Мэзэру. Кей, заприметив это, тут же отстранился. Почему ему так паршиво от этой ситуации? Наверное, потому, как в гробу сейчас хоть его тело, но не его сознание. Все глянули на рычащую машину, которая продолжала рыть вниз. Послышалось громкое: «Глуши мотор!» — Что? Почему?! — Дрожащим голосом спросила Ясу, метая глазами искры. — Думаю, это как «минута тишины». И если Кейджи очнулся, он подаст звук, — проговорил Кей, глядя в сторону могилы. Все с замиранием сердца внимали каждому шуму, каждому звуку. Мэзэру придерживал свою жену за плечи, Хикару держала ладони у рта. Несмотря на то, что её сын жив, она желала также сильно, чтобы и второй мальчик выжил. Её сердце уже успело разбиться и опустошиться от потери, которой по факту и не произошло и она никому, даже собственному врагу, не пожелает такое пережить. В висках пульсировало, по голове будто били молотком, дыхание спёрло. Как же хотелось, чтобы это всё закончилось. Прошла минута, долгая и длинная, тягучая, точно мёд, что льется в глазах Кея, который сверлил взглядом работников кладбища. Почему так долго, почему так тихо? Или это так бешено колотится его сердце, что стук отдаётся в ушах? «Живой! Копайте дальше!» Все выдохнули с облегчением. Ясу тут же припала к груди мужа, роняя слезы. Мэзэру прижал её ближе к себе. Его глаза также блестят от слёз, но он держался ради супруги. К ним подошёл Акитеру вместе с работниками медицинской помощи. Кей тут же подскочил к нему, держа за плечи. Кто знает, может, если б тогда Аки не сказал, что пойдет заводить машину и это не стало бы толчком, никто б, кроме него и родителей Кейджи здесь не стоял. Послышался стук о дерево. Начали вскрывать гроб. Не помня себя, Кей тут же оказался около ямы, пока мужчины вскрывали верхнюю часть крышки гроба. Дерево затрещало, но отрывалось оно медленно и протяжно. Цукишиме казалось, что у него сердце быстрее остановится. Внутри деревянного ящика было слишком тихо. Но наконец-то узник был освобождён. И Кей не был готов увидеть, как он (его тело) вскакивает в положение сидя, глотая воздух. Опухшие глаза и красные щёки, по которым продолжали течь слёзы. Щурясь от резкого света, Кейджи тёр руками лицо. Сзади послышались крики, а Цукишима сиганул в яму. Получив неодобрительные возгласы, он подошёл к Акааши, который поднял на него глаза. Заплаканные очи цвета глубокого моря. Коснувшись рукой щеки собственного тела, невидимая сила заставила закрыть глаза. По телу будто пробежала искра, разлившая тепло по всей нервной системе. Открыв веки, Кей глянул на Кейджи, который с испугом смотрел на него. Юношеский скулёж разнёсся по кладбищу. Руки дрожали, слёзы текли градом. Цукишима не винил его, он и сам перепугался не меньше. Откинувшись назад, он положил голову на мягкую подушку. Вспомнив, откуда эта подушка и где он вообще находится, Кей попытался встать, но тело его не слушалось, а слабость давила на мышцы. Как Акааши смог сесть и, судя по ноющей боли в ногах и руке, бить по гробу? Неужели адреналин так двигал им? А самим Цукишимой он не хочет двигать, или парень уже просто своё отбоялся? Всё закончилось, всё позади. — Кейджи. Кейджи! — Акааши медленно повернул голову, продолжая со страхом смотреть на всё происходящее. И всё же, Цукишиме также было страшно, — с днём рождения. Повторным. В это же мгновение со стороны Акааши в Кея прилетел комок земли.***
В больнице было чересчур шумно. То тут, то там бегали медсестры. Кей бы и рад прикрыть глаза и отдохнуть, но в его ситуации это было страшно. Да и к тому же, он проспал почти четыре дня беспробудно. Томно выдохнув, он глянул на капельницу, а затем на свою руку, к которой шла трубка. Замечательный день, однако. В дверь постучались. Не так давно к нему заходили мама с братом, а затем ещё и Тадаши примчался. Парень чуть с ума не сошёл, когда увидел друга живым, благо в больнице был, успели бы откачать. Выслушав тонны извинений за то, что не поверил и не ответил, Кей лишь выдал: «Ямагучи, потише». А то раскричался тут на всю округу. Да и Цукишима не держал зла на друга, ведь понятия не имел, как сам бы повёл в такой ситуации. — Входите, — буркнул парень, собрав остаток сил. Эта нервотрёпка успела его вымотать. — Привет, извини, что беспокою, — закрыв позади себя дверь, Акааши стоял с виноватым выражением лица, — я бы хотел поговорить с тобой. Но если тебе сейчас трудно, я зайду позже. — Всё в порядке, присаживайтесь, — кивнув в сторону стула, Цукишима занял полусидящее положение. Акааши покорно присел, опустив взор в пол. Парень тут же, будто на автомате, начал щелкать пальцами. Что ж, Ясу-сан была права, в этом они схожи. В палате было относительно тихо, не считая пикающих приборов и хруста фалангов. Когда с пальцами было закончено, Кейджи начал диалог. — Прости, что швырнул в тебя землёй. И спасибо, что спас. — Не извиняйтесь, мы просто по-разному среагировали на данную ситуацию. Почему-то, когда у меня истерика, то я начинаю смеяться и глупо шутить. Хотя, в каждой шутке есть доля правды, не так ли? — Переведя дыхание, Кей продолжил, — да и не стоит меня благодарить. Я, наоборот, подверг Вас опасности. Не такой Вы встречи со своей родственной душой ожидали, не так ли? — Да уж, не такой. И всё же… — Акааши хотел было что-то добавить, но слова так и не лезли в голову. Он встретился со своим соулмейтом, но о чём им говорить? Тем более, после такой-то встречи. — Как Вы себя чувствуете? — Лучше. Хотя, думаю, у меня появилась новая фобия, если не две, — с натянутой улыбкой проговорил Кейджи, запустив пальцы в тёмные волосы, — мне кажется, я в ближайшее время не смогу уснуть. А если и смогу, то обязательно со светом. Ты как? — Порядок. Правда, скован немного, — кивнув на капельницу, Кей также грустно усмехнулся. Оно ведь и не удивительно, его тело находилось без еды и воды несколько дней. Как он вообще выжил, — а бояться уснуть Вы явно будете не одни. Я чувствую, как веки тяжелеют, но не хочу их закрывать. Так что я даже рад, что Вы пришли, а то моих уже выгнали из палаты. — Я как раз видел веснушчатого парня, который кружился около твоей двери. Он долго передо мной извинялся. Твой друг? — Ага. Ему б тоже к психологу сходить, а то так с ума сойдёт. Я ж ему первому через Ваш аккаунт позвонил. Он не поверил и заблокировал. Но его можно понять: он хоронит друга, а затем какой-то незнакомец говорит от имени покойника, — промолчав с секунд десять, Кей продолжил, — зато Ваш друг писал мне, чуть ли не каждые минут пять. Я, к слову, так и не ответил. Не до этого было. — Ты о Бокуто-сане? Тогда нужно будет ему перезвонить. Вновь молчание. Акааши украдкой глядел на Цукишиму, в то время как Кей пялился в упор. У парня слишком много вопросов и все они были связаны с этой неприятной ситуацией. Какого это, открыть глаза и понять, что ты в гробу, захоронен и находишься в трёх метрах под землёй? О чём думал Кейджи? Успел ли он уже распрощаться со всеми у себя в голове? Раскаяться за сделанное и не сделанное? Подобные странные вопросы были не только к Кейджи, но ещё и к маме, брату и другу. Какого это, хоронить близкого человека? Смотреть на его бездыханное бледное тело? Забивать гвозди в крышку гроба? Какое каймё ему дали? Как отреагируют на его воскрешение те, кто был на его похоронах или знают, что он умер? Что теперь будет с его местом захоронения? Вопросы кружились роем. Потерев костяшки пальцев, Кей чуть зашипел, забыв, что кожа на них содрана. Кейджи тут же перевёл взгляд на чужие руки. Глядя на чужие раны, Акааши будто почувствовал боль на своих ладонях. — Прос… — Не извиняйтесь за то, что хотели жить, — тут же перебил Цукишима. Совладать со своим любопытством он не смог, поэтому всё ж задался вопросом, — Вы помните, как мы добрались до больницы? А то у меня прям какой-то провал. — Ты потерял сознание, лёжа в гробу. Тело не выдержало такой нагрузки. Перепугал тогда даже работников кладбища. Я и сам отрывками помню, но что я точно запомнил, как твой брат отшутился, мол: «Не так я представлял знакомство с родителями соулмейта брата». Видимо, в стрессовых ситуациях не ты один шутишь. Отпаивали успокоительным нас всех. — Странно, обычно Аки плачет, а не шутит. Думаю, он говорил на полном серьёзе. Да и кто будет представлять знакомство родителей так? Ладно, закроем тему. Готовы к очередной шутке уже от меня? — Тебя, смотрю, тоже ещё не до конца отпустило, — усмехнулся Акааши уже более искренне. — Видимо. Так вот, теперь, когда нас с Вами похоронят по-настоящему, на надгробье можно написать: «Жил однажды, похоронен дважды» — Ты идиот? Но Кея уже было не остановить. Его просто распёрло от собственной шутки, иначе и выразиться нельзя. Но вслед за ним рассмеялся и Кейджи. Истерический заливистый смех растёкся по всей палате и за его пределы. Им плохо, дурно и страшно. Они сломаны и если не обратятся к специалисту, это выльется в проблему. Но сейчас их двоих ломало от смеха. Акааши, сидя на стуле, согнулся пополам, выдавливая из себя весь воздух, хотя несколько часов назад молил, чтобы тот задержался в лёгких на подольше. Вскоре всё затихло, лишь изредка вырывались смешки. А после пропали и они. На самом деле Кею было немного стыдно: этот кошмар из них двоих в основном пережил именно Кейджи, а он тут шутки про захоронение отпускает. Сам-то лёгким испугом отделался. — Простите, вырвалось, — поджав губы, Кей стыдливо отпустил глаза. — И, Акааши-сан, я пойму, если Вы не захотите больше иметь дел со мной после всего пережитого. Не всем же родственным душам суждено быть вместе, так что, всё в порядке. — Я не говорил, что не хочу иметь с тобой дел. Несмотря на всю ситуацию, я рад, что встретился с тобой и хотел бы узнать тебя. Если это взаимно, конечно же. С чего ты сразу сделал такие выводы? — Как меня зовут? — Ой, — тут же запнулся Кейджи. Прикусив щеку, он вернул взор на парня, — как тебя зовут? — Цукишима Кей. — Рад знакомству, Цукишима-кун, — в палату вошла медсестра, — что ж, думаю, тебе нужен покой. Я ещё зайду к тебе, прежде чем вернусь в Токио. — Буду ждать, Акааши-сан. «А на кладбище звал меня по имени», — подумал про себя Кейджи, улыбнувшись на прощанье. Его, к слову, ещё не выписали из больницы, поэтому стоило вернуться в свою палату. Но прежде было одно дело. — Бокуто-сан? Это я, Акааши, — прислонив телефон к уху, Кейджи тут же его убрал в сторону во избежание оглушения. — Акааши! Подожди, нет! Какой пароль?! — Неясыть расправила крылья, — ответил Кейджи с томным выдохом, потерев переносицу. — Рогатая сова тоже не дремлет! Хей, Акааши, это и вправду ты! Ты уже встретился со своим соулмейтом?! Как быстро! Хотя, должен сказать, что твоя родственная душа очень грубая. Она не ответила ни на одно моё сообщение, Акааши! — Он не грубый, просто был взволнован, спасая меня. — Спасая тебя? Акааши, что у тебя там случилось-то? — Что ж, это будет необычная история, — хмыкнул Кейджи, начиная свой рассказ. Но она со счастливым концом.