Эй, маленькая

— Джордж, почему мы оказываемся в хуевых ситуациях? — я изогнула на раскинувшего напротив меня на скамейке рыжего парня накрашенную бровь и потеребила гипюровые края своего платья. — Потому что мы хуевые люди, Т/И? — Джордж привычно сморщил лоб и пожал плечами.

*** «Анджелина Джонсон идет на бал с Фредом Уизли!» Дьявол работает быстро, а мельница слухов еще быстрее и этот слух то, что я слышу из каждого угла школы. Симпатичная и сильная девушка из команды Гриффиндора и половина дуэта, который прозвали «в них нельзя не влюбиться», что было правдой, в той или иной степени в близнецов Уизли были влюблены почти все и каждый, как платонически, так и нет. Их мало кто знал на самом деле и тем более различал, поэтому влюблялись без разбору в обоих, но дальше восхищенных взглядов это не заходило: близнецы всегда выглядели и преподносили себя так, что они могли флиртовать буквально с любой девушкой в школе, но никого всерьез не звали на свидания. Немым правилом было то, что никто из них никогда не заигрывал со мной. Я не знала, причиной была наша странная история дружбы или их личные убеждения, но это плохо сказывалось на моем самолюбии. Мы познакомились, когда я училась на третьем курсе, и честно признаться, в отличие от моих сокурсниц, которые уже начали выглядеть, как молодые девушки, я всё так же оставалась милой щекастой девушкой, чьи вороньи волосы, унаследованные от отца Сириуса Блэка, вились так же безумно, как и у него самого. Я видела только его старые фотографии, со школьных лет, которые сохранились у моего дядюшки Римуса, который взял меня на воспитание после того, как отец предал своих лучших друзей. Мой отец в Азкабане и естественно, эта новость разлетелась сразу же, как я поступила в Хогвартс: информация о том, что Т/И Блэк, дочь преступника, учится вместе с остальными детьми, разумеется, не положительно сказалась на моей биографии, и первые два курса я провела вместе с милой Полумной Лавгуд, которая немного отрешенная от мира, плела мне милые браслеты и говорила, что несмотря ни на что, я хороший человек. Когда Гарри на третьем курсе узнал, что Сириус Блэк предал своих друзей, то бросился на меня, опрокинул на пол и практически ударил бы, если бы не подбежали близнецы Уизли и не оттащили его от меня. Я помню, как плакала тогда и кричала, что я не виновата, и Рон смотрел на меня с ненавистью. Тогда Фред и Джордж оттащили меня к потайному выходу из замка, где я обрушилась на землю и плакала бы, наверное, много часов, выпуская все накопившееся за столько лет, но они всеми силами старались меня рассмешить, показывая свои маленькие изобретения, и в итоге это сработало, и я смешная, щекастая и с гривой черных волос на голове, буквально влюбилась в них двоих, самым платоническим образом и начала бы преследовать их обоих, но была слишком застенчива. Поэтому я просто восхищалась их проделками за чаем с дядюшкой Римусом, который убеждал меня, что в моих венах кровь того, что умел не хуже разыгрывать и подшучивать, и я начала, уподобляясь кумирам, тоже устраивать небольшие проказы. Я помню день, когда ближе к концу третьего курса, после того, как дядюшка Римус долго и старательно пытался помирить меня с Гарри, и ему это удалось, и он даже извинился, я шла с занятий по коридору, гордая собой, что растянула небольшую ловушку около кабинета дяди. Я поворачивала за угол, когда увидела, что в коридору Малфой с громилами толкнули Джинни Уизли и она упала на пол, рассыпав книги. Малфой громко смеялся, и тогда я достала палочку и решила использовать недавно выученное заклинание: швы на брюках Малфоя с отвратительным звуком поползли в стороны и в коридоре раздался громкий характерный звук. — Хорошая работа, — я почувствовала, как мое ухо обдало горячим дыханием и подскочила на месте, — но надо чуть-чуть поработать над техникой. Один из близнецов стоял и ухмылялся мне. — Как думаешь, Джорджи, стоит нам взять маленькую мисс Блэк себе в подмастерьи и обучить ее настоящим проказам, а не растяжкам из заколдованных ниток? — Фред держал в руках спутанную нитку, которую я растянула около кабинета дяди, и по моей задумке, человек должен был споткнуться о нить, и она должна была развязаться и связать его ноги нераспутываемые узлами. Я почувствовала, как мое лицо нагрелось, и я смущенно опустила глаза, потому что чувствовала, что полностью облажалась в приколе перед королями проделок, а я всегда мечтала однажды сделать что-то такое грандиозное, чтобы они похвалили меня. — Хм, — хмыкнул Уизли, взял в руки мою нитку и внимательно ее рассмотрел. Потом он кинул на меня оценивающий взгляд и кивнув сам себе, заключил, — ну, у нее есть задатки, пока что хромает исполнение, но в силу возраста, думаю, мы сможем вырастить из Т/И нашу замену. Нельзя прерывать проделки в Хогвартс! Я удивленно подняла на них наполненные обожанием глаза, старательно пытаясь не разразиться песнями и плясками — сейчас было не время. Так мы стали общаться, иногда близнецы брали меня с собой на «миссии», как они называли это в шутку, если они были не очень серьезными и позволяли придумывать и испытывать вместе с ними небольшие изобретения. Каждый раз, когда дядюшка Римус видел нас, он мотал головой и ухмылялся, и я была готова поклясться, что в его глазах мелькала гордость. Наказания я не отбывала — оба брата умело скрывали мое участие в розыгрышах, и никто не знал этой тайны, кроме моей лучшей подруги Полумны. Фред и Джордж постепенно помогли мне подружиться с Джинни, рассказав ей, как я ее защитила. Когда дядюшка уволился из школы и я узнала, что мой папа — крестный Гарри, мы сблизились с золотым Трио и стали с Гарри друг другу немного надоедливыми родственниками. Лето пролетело, и перед четвертым курсом мы вместе с отцом оказались на собрании перед началом учебы. Я продолжала жить с дядюшкой, но папа практически все лето провел рядом. Он немного ругался на дядю Римуса, что тот не растит меня, как девушку, на что тот отвечал, что не знает ничего о «женских штучках». Папа мотал головой, и заставил дядю отвести меня к парикмахеру, которая научила меня ухаживать за копной кудрявых волос и научила краситься так, чтобы это не выглядело вычурно. Папа гордо приобрел мне несколько журналов, которые ему посоветовала Молли Уизли, чтобы я могла научиться шить, и за лето я научилась заклинаниям шитья и вязания, поскольку у дяди и папы все еще не было достаточно денег, чтобы приодеть меня, но я покупала ткани, в маггловском магазине, подрабатывая за маггловские деньги официанткой, и перешила свою старую одежду по новым фасонам. Я заметила, что у меня изменилась фигура, и смотря на себя в зеркало в конце лета я была убеждена — папа лучшее, что могло со мной случиться. Благодаря участиям в розыгрышах и жизни с папой я стала увереннее, и дверь в поместье на собрание открыла уверенная, предварительно проверив, что я достаточно уложила волосы при помощи магии, раскрывая переставшее быть таким пухлым, лицо. Когда я вошла, тетя Молли бросилась на меня с объятиями: — Моя дорогая, ты такая красивая! — она крепко сжала меня, а потом взяла за предплечье и рассмотрела, — отличная работа с выкройками! Я еще научу тебя новым заклинаниям! — она широко улыбалась мне, и я немного смутилась. Потом она развернула меня к отцу, — ну, Сириус, дамский угодник! Дочка у тебя настоящая красавица, так важно научить девочку шить и следить за собой, Т/И расцвела, посмотрите, мальчики! — она обратилась к кому-то за своей спиной и развернула меня, и передо мной предстали близнецы. Я посмотрела на них со смущенной улыбкой и немного опустила глаза, пока миссис Уизли продолжала меня держать за плечо. Фред присвистнул, игриво изогнув на меня бровь, когда Джордж мягко улыбнулся: — Вероятно, в Хогвартсе подрастает конкуренция Анджелине Джонсон, — он пихнул локтем брата. — Пока только подрастает, — пожал плечами Фред и ухмыльнулся мне. Слова Джорджа повеселили меня, но на реакцию Фреда я почувствовала, что смущаюсь. Я пожала плечами и посмотрела на папу, который выглядел гордо. Гарри и Рон не разделили восторга Молли, а вот Гермиона и Джинни попросили меня научить делать макияж, а Гермиона очень интересовалась тем, как укладывать волосы. Учебный год начался суматошно. Приехавшие ученики Дурмстранга, дорвавшиеся до симпатичных девушек Хогвартса и Шармбатона, были тут и там, и я не могу сказать, что отбивалась от них палкой, но ловила на себе навязчивые взгляды. Мне оставалось не близко это хихиканье девушек, поэтому я продолжала сбегать с Полумной подальше от глаз, но и ей тоже иногда доставалось внимание. Я помогала близнецам с распространением товара и выдумками, но моя инициативность немного погасла — я перестала видеть в них кумиров, но признала, что они стали симпатичными молодыми людьми, и то небольшое количество времени, что мы проводили вместе, было действительно веселым. Они не флиртовали со мной, как с другими, но перестали трепать по голове и за щеки. Теперь они держались со мной почти статно, и это одновременно вызывало во мне ощущение того, что я для них особенная, но том же, мне было немного обидно и я задавалась вопросом, почему я недостаточно красивая, чтобы Фред заигрывал со мной так же, как со всеми. *** Я шла с Полумной по двору заснеженного Хогвартса, когда мне навстречу показался Джордж, который был, на удивление, без своего брата. До бала оставалось несколько дней, и когда по коридорам поползли слухи, что первую красавицу Анджелину позвал на бал никто иной, как Фред Уизли, мне вдруг стала противна эта идея бала и всего, что с этим связано. Полумна пыталась меня успокоить, и закусив губу призналась, что ее позвал худой юноша из Шармбаттона, и я улыбнулась и сказала, что рада за нее. Я вообще не собиралась на этот бал. Папа прислал мне ткани для платья, которые ему подсказала купить Молли, и у меня в комнате лежал прожигающий мои глаза сверток с тканью темно-бордового цвета и письмо от папы, что он надеется, что я отлично проведу время. Это расстраивало и злило меня одновременно — я так разозлилась, что Уизли не сказали мне, с кем идут, что в тот же день грубо отказала вежливому юноше из Дурмстранга, а ни с кем из мальчиков Хогвартса я особо не дружила, из-за моей славы дочери убийцы. Я осталась одна, и казалось, что всех уже пригласили, все парни были заняты, и даже Невилл шел с милой озорной Джинни. Я облажалась и собиралась плакать все время бала, а из ткани сделать какое-нибудь хорошенькое повседневное платье, чтобы она не пропадала. Меня расстраивала ситуация, не то, чтобы я надеялась, что Фред позовет меня, у нас не было какой-то химии или чего-то в этом роде, но это хотя бы точно было весело. Он всегда был лидером, генератором идей и заводилой всего на свете, и это бы сделала вечеринку запоминающейся, но жизнь решила испортить мне бал. Джордж подошел ко мне с привычной улыбкой на губах. — Эй, Т/И, есть вопрос, — он мягко мне улыбнулся и я переглянулась с Полумной, — я тут услышал, что наша подрастающая разбивательница сердец ни с кем не идет на бал, — начал он и мои глаза расширились, — я не хотел бы делать вещи странными, но может, ты захочешь пойти со мной? Я одинокий волк… — он неожиданно поумерил свою браваду, — я не зову тебя на свидание, не пугайся, — сказал он и это было не совсем то, что меня пугало, — просто девушка, которую я хотел пригласить уже пригласили и я подумал, что смогу тогда быть рыцарем для маленькой принцессы, чтобы ее никто не обидел, да и дяде Сириусу будет спокойнее, если ты будешь под присмотром. Я переглянулась с Полумной, которая ободрительно мне улыбнулась. — Ну, — сказала я с улыбкой, — парень, с которым я хотела пойти тоже уже кого-то пригласил, а ты больше всего похож на него из всех людей, — усмехнулась я, — так что да, зато нам гарантированно будет очень весело! И мы сможем с тобой смеяться над всеми этими влюбленными неловкими парочками, — добавила я веселым тоном. Лицо Джорджа нахмурилась и он немного задумался. — Ты хотела, чтобы тебя позвал… Рон? — неуверенно спросил он. Я покачала головой и закусила губу, чувствуя, что мои щеки начинают наливаться. — Оу, — сказал Джордж и вдруг посмотрел на меня другим взглядом, будто бы он впервые видел меня перед собой. Я заметила, как его глаза прошли по моей фигуре, задержавшись на бедрах и вернулись к моему лицу. Он ухмыльнулся, — ты так повзрослела, а я не обратил внимание, — вдруг сказал он и его голос сменился с того, каким он говорит с Джинни на тот, которым он говорил при мне с девочками со своего факультета, но без заигрывающей интонации, — ты отлично выглядишь, ты знаешь? Я улыбнулась ему и наклонила голову. — Спасибо, Джордж, эти слова от тебя много значат, — мягко сказала я, — я сделаю для тебя галстук из ткани для платья, хорошо? Я хочу совпадать. Джордж рассмеялся и кивнул. — Сделай кашне, ладно? Галстук не подходит под костюм. Я кивнула и мы с Полумной продолжили свой путь к гостиной Равенкло. — Есть варианты, как ты сошьешь платье за несколько дней? — спросила она. — Без понятия, — честно призналась я. Полумна пожала плечами. — Я сделаю тебе ожерелье, покажешь ткань? — таким же спокойным плавным голосом продолжила она, и я в ответ кивнула. *** Я смотрела на Джорджа, который сидел около меня на скамейке. Все вокруг танцевали медленные танцы уже, кажется, который раз подряд, и Джордж сказал, что мой отец убьет его, если узнает об этом, поэтому после формального вальса, когда дело дошло до романтики, мы просто неловко сидели на скамье, притворяясь, что нам правда весело шутить над влюблёнными парочками. Я посмотрела на счастливого Фреда, и поняла, что внутри меня что-то сжимается. Мои глаза нагрелись и я смахнула слезу. Все девочки, которые по общему признанию считались симпатичными, давно уже ходили на свидания, и мне итак было грустно, что никто не хочет пойти со мной, но и единственный парень с кем я могла бы представить себя в углу «Трех метел» в уединении от глаз, прямо сейчас танцевал на моих глазах с красивой и взрослой девушкой. Я почувствовала себя несуразно в своем платье, которое я сделала такими чтобы оно спускалось по плечам и расходилось свободной юбкой ниже колен, потому что мне казалось, что такие платья носят принцессы из моих детских книг. Старшие девочки были в обтягивающих платьях, на каблуках и я в своих балетках на маленьком каблуке все больше осознавала свою нелепость и детскость. Я не могла соревноваться с этими девушками, и не помогало даже то, что я часто слышала в коридорах, как даже девушки Шармбаттона хотели бы пойти на бал с близнецами Уизли, и буквально один из них сидел рядом со мной и был моим официальным спутником. Я знала, что это, вероятно, очередной его акт доброты — вероятно оба Уизли видели мою неуверенность и он просто решил меня поддержать, будучи добрым человеком. Они шутники, им легко даются многие вещи, в том числе, не воспринимать всерьез какой-то там глупый школьный бал. — Что обычно парочки делают на свиданиях? — спросила я, рассматривая свои красные ногти. Джордж пожал плечами. — Меряются ладонями и умиляются, какая у девушки маленькая рука? — наобум ответил он. Я протянула ему ладонь с растопыренными пальцами и он прислонился своей здоровой лапой к моей руке. Мои пальцы едва достигали начала его третьей фаланги. — Пиздец весело, — выдохнула разочарованно я и убрала руку. Джордж пожал плечами. Фред завидел своего брата, и когда Анджелина пошла к столу с напитками, подошел к нам. — Эй, Джорджи, ты так и не сказал какую горяченькую девушку привел с собой сегодня, — Фред ухмылялся, идя к нам подпрыгивающей походкой. — Вообще-то я… — начал Джордж. — Я еще подумал о продолжение банкета, классы будут пусты, мы могли бы уединиться с барышнями, я знаю пару мест… — весело продолжал Фред. — Уединимся, Джордж? — лениво спросила я, давая понять, что я вяло шучу. — Да, можно, — так же вяло ответил он, поняв мою шутку и подыгрывая мне, — у тебя еще есть те маггловские карты? Я кивнула и заметила, как взгляд Фреда бегает между мной и Джорджем. — Ты привел… Т/И? — Фред удивленно посмотрел на меня. — Да, это проблема? — Джордж выглядел невозмутимо. — Но… — Что не так со мной, Фред? — вспыхнула я, — я как-то не так выгляжу, чтобы прийти на бал с парнем? — Нет, ты выглядишь отлично, просто ты же еще маленькая… ты знаешь, отношения на шестом курсе отличаются от отношений на четвертом… — он потер затылок, — и ты еще маленькая для таких отношений, вот и все. — Отлично! Я слишком маленькая для отношений, слишком маленькая, чтобы брать меня на свидания, и слишком маленькая, чтобы меня звали на бал, — я смотрела его с вызовом в глазах, а потом покачала головой и отвела взгляд. Я почувствовала, как одна слеза стекает по моей щеке и быстро моргнула. Фред и Джордж переглянулись и оба пожали плечами. Фред подошел ближе ко мне и присел перед скамейкой. — Эй, маленькая, — он почти невесомо взял мой подбородок и заставил посмотреть на него, — подрастешь еще чуть-чуть и возьму тебя на свидание, ладно? — ухмыльнулся он и нежно стукнул мне по носу пальцем. Я шмыгнула носом и улыбнулась ему. — Ну хорошо, — Фред выпрямился и потянулся к моей руке, нежно обнимая мою ладонь длинными пальцами, — а теперь пойдем, хочу танец с маленькой принцессой. — А Анджелина? — я нахмурила брови. — Потанцует с Джорджем, — махнул он рукой, — мы одинаковые, она не заметит подмены. Я обернулась на Джорджа, который улыбался мне, словно знал секрет, который неизвестен мне. Фред гордо вывел меня ближе к середине танцпол и аккуратно положил свои руки мне на спину. Он держал Анджелину за бедра близко к себе, когда они танцевали, и я сразу снова почувствовала, что я недостаточно хороша. Он взял мою руку в свою, и не придвигая к себе слишком близко, начал вести, чтобы мы медленно покачивались. Он фыркнул и толкнул меня назад, схватив за руки, а потом покрутил, чтобы я проходила у него под рукой. Потом он закрутил меня руками к себе и снова отвернул, а потом снова вернул в исходное положение. Я рассмеялась и он самодовольно улыбнулся. — Наконец-то маленькая принцесса улыбается, — мягко сказал он, все еще говоря со мной голосом, каким говорил с Джинни. — Тебе нравится Анджелина? — вдруг спросила я. Он посмотрел на меня с мягкой улыбкой. — Она симпатичная, — спокойно ответил он, — и она мне нравится, но не так, как ты имеешь ввиду. Я посмотрела на него вопросительно. — Ты маленькая, — ответил он, — не всё делится на нравится и не нравится, — он подумал и стал немного серьезнее, — иногда человек нравится тебе ровно настолько, чтобы ты просто хотел проводить с ней время. — Тебе не нравится проводить со мной время? — обиженно спросила я. Фред усмехнулся. — Нравится, нравится, не загоняйся, — посмеялся он. — Тогда почему ты позвал ее, а не меня? — я подняла на него искренне любопытный взгляд. Фред оглянулся по сторонам, увидел, что Анджелина занята разговором с Джорджем и мягко оттянул меня в сторону. Мы подошли к стене и он взял меня за две руки и смотря в глаза, тихо прошептал: — Ты маленькая, — он посмеялся, — я не мог позвать тебя в том смысле, в котором позвал ее. — Но Джордж позвал, — настаивала я. Фред неуверенно кивнул и осмотрел мои голые щиколотки и обнаженные плечи. — Он по-другому тебя позвал, понимаешь? — Фред вздохнул. — Нет, если честно, — я смотрела на него вопросительно. Фред оглянулся на других учеников. — Хочешь сбежать ненадолго? — вдруг спросил он. Я кивнула и он потащил меня к двери. Мы медленно шли по замку, не уходя далеко от вечеринки. Фред выглядел задумчиво, словно собирался объяснять мне арифмантику. — Понимаешь, — он закусил губу, — мне нравится проводить с тобой время, и с Анджелиной нравится… но тебе может по-разному нравиться проводить время с девушками. — Я тебе нравлюсь как друг, а она, как девушка? — неуверенно спросила я, не зная, хочу ли я ответ. Фред немного покачал головой. — Маленькая, это сложнее, понимаешь? — он ласково посмотрел на меня. — Почему ты называешь меня маленькой постоянно? — надула я губы. — Потому что ты и есть, — он мягко откинул мои волосы назад, не касаясь обнаженных плеч. — Я на два года младше, — пробурчала я. — Сейчас это вечность, — рассмеялся он, а потом задумался, — я бы хотел провести с Анджелиной время, но не хотел б звать ее на свидание или много гулять или делиться секретами… — Всё ещё не понимаю, чем это отличается от дружбы. — Ребята постарше делают некоторые вещи в отношениях, — начал он, стараясь говорить расплывчато, — а некоторые делают эти же вещи без отношений. И иногда ты хочешь и делиться секретами с человеком, и держать его за руку, и делать эти вещи, а иногда ты просто хочешь делать эти вещи с приятным тебе человеком, понимаешь? И они оба нравятся тебе по-разному, но оба ни как друзья. — О, — я выпустила вздох и в моей голове начало проясняться, — тогда почему ты не хочешь гулять с Анджелиной, если хочешь делать эти вещи? — Чтобы гулять с кем-то, нужно чтобы он нравился тебе не только для этих вещей… это другие чувства. И если эти чувства есть, ты даже готов подождать этого человека с этими вещами, потому что тогда это не просто вещи, а это уже ваши вещи, которые вы делаете только друг с другом, потому что вы хотите их только вместе, и тогда они значат гораздо больше, чем с тем другим человеком… — А у тебя есть такой человек с которым ты хочешь ходить на свидания и делать эти вещи? — с любопытством спросила я. — Всё-то тебе надо знать, маленькая, — он потянулся по привычке потрепать меня по голове, но потом заглянул в глаза и мягко заправил прядь волос за уши, а потом усмехнулся, — ты так выросла, а я не заметил. Джордж оказался внимательнее, — блеснул он в мою сторону глазами, — но он же пригласил тебя не так, как я Анджелину, верно? — с любопытством, но слегка нервно спросил Фред. — А если бы он это сделал, что тогда? — дерзко спросила я. Лицо Фреда стало очень строгим. — Я бы очень его ругал, — серьезно ответил он. — Потому что я еще маленькая для свиданий? Он снова посмотрел на меня и его лицо стало мягче. — Ты не такая уж и маленькая для свиданий, — Фред задумался, отводя взгляд, — но ты маленькая для вещей, — потом он снова посмотрел вперед и добавил, — и ты маленькая для свиданий с кем-то возраста нас с Джорджем. — Потому что я на четвертом курсе, а вы на шестом? Фред кивнул. — Гермиона встречается с Виктором Крамом, а ему семнадцать, — протестовала я. — Он очень не прав, если он не просто водит ее на свидания в кафе мисс Падифут,— снова серьезно сказал Фред. Я пожала плечами. — Она говорит, что он любит другим заниматься, — неуверенно сказала я и взгляд Фреда скользнул по мне. Он медленно, но уверенно взял меня за руку и серьезно посмотрел. — Он не прав, хорошо? Очень не прав. — Она тоже маленькая? — Да, она тоже, — Фред улыбнулся и отпустил мою руку. — Почему нельзя ходить на свидания с мальчиком постарше, но без вещей, если ты маленькая? Если вы просто друг другу нравитесь, — смущенно прошептала я, рассматривая полы под ногами. — Если только ты уверена, что ты нравишься ему настолько сильно, чтобы он мог подождать с вещами, — задумался Фред, как-будто эта идея ему не приходила в голову, — а что, есть какой-то мальчик, который старше тебе и зовет тебя на свидание? — спросил он с любопытством. — Нет, — выдохнула я, — такого мальчика нет. — Ну и хорошо, — улыбнулся Фред, — пойдем обратно на бал. *** На зимние каникулы я осталась в школе. Луна вежливо предложила остаться со мной, но на Рождество мы ездили в гости к ее отцу на пару дней, и туда приехали дядюшка Римус и папа. Мы с Луной и Джинни шли по коридорам, когда услышали шум в каморке для швабр. Дверь распахнулась, и оттуда вышел самодовольный Фред, который заправлял рубашку в штаны, и Анджелина, смущенно вытирающая рот. Ли Джордан, который сидел напротив каморки с Джорджем каким-то парнем из Пуффендуя присвистнул, и когда Анджелина ушла, то дал пять Фреду и прокомментировал: — Хорош, брат, в десяточку, — и по-братански обнял Фреда. Джордж поймал мой взгляд и смущенно поджал губы, опуская глаза его на свои ботинки. Я почувствовала, что мои щеки наливаются красным. — Эй, маленькая, — помахал мне беспечно Фред. Джинни быстро посмотрела на меня, потом на Фреда, который выглядел крайне счастливым, но когда увидел, что я опустила глаза, начал выглядеть сконфуженно. Уизли младшая бросила взор на Луну, и у них произошел молчаливый разговор глазами. Полумна ничего не подтверждала и не отрицала, но Джинни снова посмотрела на мое расстроенное лицо и на Фреда, который казался запутанным и виноватым. — Придурок, — прошептала Джинни и потянула меня, — пойдемте, девочки, — громко сказала она и еще громче добавила, — нас ждут мальчики из Дурмстранга в «Трех метлах». Я подняла на нее вопросительный взгляд. — Ну тот, который интересовался у меня про тебя, с друзьями, — гордо сказала Джинни и намеренно не смотря на братьев, утащила меня. — Джинни, — прошептала я, — нас не ждут парни. — Моим братьям не обязательно этого знать, — подмигнула она. Через пару дней, когда вечер начал ложиться на Хогвартс, мы с Джинни и Полумной сидели на скамейке в одном из коридоров, обсуждая, как лучше будет провести остатки выходных. — Как прошла встреча с Дурмастрангом на днях? — изогнул бровь Джордж и скрестил руки на груди, приближаясь к нам в вразвалочку с братом на буксире. — Все отлично, — гордо ответила Джинни и посмотрела Джорджу прямо в глаза. Он не верил ни единому ее слову, это было видно, но в ответ промолчал. — Эй, маленькая, — Фред опустился передо мной на корточки, и одна из его рук была плотно сжата в кулак, — я бываю тупым, очень тупым, ладно? — он нежно посмотрел на меня, — и я постараюсь исправить это, хорошо? Я неуверенно кивнула и поежилась. — Мы с Джорджи тут работали над… — он закусил губу и посмотрел на брата, — кое над чем для нашего будущего магазина, — задумчиво сказал он, — и я подумал, что было бы неплохо сделать для тебя вот это, — он протянул мне небольшой розовый флакон с винтовой ярко-фиолетовой крышкой. Я изогнула бровь и перевела взгляд на флакон в его руках, а потом снова на него, и лицо мое выражало недоверие. — Это духи, не переживай, — ухмыльнулся он, взял мою руку и аккуратно положил в нее флакон, — они будут пахнуть корицей, если ты расстроенна или устала и мятой, если тебе весело. Я посмотрела на флакон, удивленная, что он не взорвался в моих руках, а потом опять недоверчиво сначала на Джорджа, чье лицо было нечитаемым, а потом на Фреда. — Это шутка, да? — я изогнула бровь, — что это на самом деле? Я буду пахнуть рвотой или чем? — я начала хихикать, — ребята, я знаю вас. Фред медленно покачал головой. — Ты пьешь кофе с корицей, когда устала и пьешь чай с мятой с мятными конфетами, что на мой взгляд извращение от количества свежести, — хихикнул он, — когда тебе весело, — а потом снова стал серьезным, — я просто хочу знать, когда тебе грустно, чтобы не допускать этого, ладно? Я переглянулась с Луной и Джинни, одна из которых выглядела тронутой, а другая недоверчивой. Я закусила губу, взвешивая риски, если это шутка и пытаясь не умереть на месте от смущения, потому что это было мило. Я открыла флакон, прищурившись, если он взорвется на меня и понюхала крышку. Запаха не было. Краем глаза я заметила, что Фред в упор смотрит на меня, а Джордж выжидающе поджал губы. Я прислонила горлышко к пальцу, позволив жидкости немного обдать мой палец, а потом прислонила его к запястью. Я закрыла флакон и немного поводила рукой по воздуху. Через несколько секунд воздух вокруг меня наполнился насыщенным запахом корицы, и я оглянулась на подруг, которые обе мне неуверенно кивнули. — Я буду за тобой следить, маленькая, — Фред щелкнул меня по носу, улыбнулся и медленно поднялся, оглянувшись на нас уходя, чтобы помахать. — Интересно, что они такого готовили, что им в голову пришла эта идея? — я улыбнулась флакону. Джинни пожала плечами, а Луна посмотрела на меня с мягкой понимающей улыбкой, но ничего не сказала. *** Январь прошел быстро, и ближе к середине февраля все студенты были в предвкушении Дня Всех Влюбленных. Я плюхнулась на скамейку рядом с Гермионой и Джинни и заныла. — Я ненавижу это, — я облокотилось на Гермиону и она нежно погладила меня по волосам, — любовь витает в воздухе! — я скорчила гримасу, — все такие довольные, счастливые, обожрутся конфет и будут месяц ходить в прыщах от дешевого шоколада. Джинни и Гермиона сочувственно переглянулись. — Милая, может, тебе тоже кто-то подарит конфеты? — сочувственно спросила Джинни. — Да? — протянула я, — вы забыли, что меня боятся, потому что «я дочь жестокого убийцы», — я сделала воздушные кавычки, — никто не пригасит меня на свидание. — У Виктора есть свободные друзья, — пожала плечами Гермиона. — Фред и Джордж убьют друзей Виктора, если они приблизятся ко мне или к Т/И, — Джинни мягко покачала головой. — Это несправедливо! — я всплеснула руками, — Фреду отсосала Анджелина в подсобке, Джордж крутит шашни одновременно с двумя шармбаттонками, — я оглядела девочек, понимая, что он рассказал мне это по-секрету, когда мы говорили о том, что он все еще расстроен, что Анджелина предпочла ему Фреда, — вы этого не слышали… а как только со мной начинает заговаривать парень, они берутся из-под земли, пугают его приколами и он сбегает от меня, как от прокаженной! Джинни и Гермиона переглянулись. — Фред больше не общается с Анджелиной, — как-будто бы невзначай бросила Гермиона, — он попросил ее остаться просто друзьями после… — она немного покраснела, — этого… и она разозлилась. — Весь факультет шептался, — добавила Джинни, — мы думали ты знаешь. Я изогнула бровь. — Я с другого факультета, помнишь? — саркастически заметила я, но потом смягчилась, — в любом случае, это не имеет значения, они все еще портят мою личную жизнь. — Скажи, кто портит твою личную жизнь и мы с этим разберемся, — слева от меня показалась ярко-рыжая голова Джорджа. — Уизли! — заныла я, — откуда вы беретесь в моей жизни, ну… всегда. — Ты так злишься, что запах корицы слышен в гостиной Гриффиндора, — Фред появился прямо передо мной. — Т/И не нравится, что в воздухе витает любовь, а вокруг нее витает только запах ваших рвотных батончиков, которыми вы угостили бедного мальчика из Шармбаттона, — Джинни вызывающе подняла бровь. Близнецы засмеялись. — Так или иначе, — пожал плечами Фред, — Т/И, протяни руку. — Нет, — фыркнула я, — я не подопытная свинка. — Тебе понравится, обещаю, — мягко хмыкнул Джордж. Я оглянулась на девочек и протянула руку. Фред засмеялся и перевернул ее ладонью вверх, а после положил прямо в центр моей ладони маленькое светло-желтое зернышко. Я посмотрела на зёрнышко, потом на близнецов, потом снова на зернышко и свела брови к переносице. Фред цокнул и аккуратно своими большими ладонями прикоснулся к моей руке. — Сожми ладонь, — он сложил мои пальцы, — вот так, крепче, — он обхватил мою руку и почти до боли сжал мой кулак, — а теперь… открывай, только медленно. Я почувствовала легкое покалывание в моей руки, когда я медленно раскрывала пальцы. На моей ладони что-то закружилось, появился комочек, который постепенно начал разворачиваться, и я увидела ярко-синие лепестки, медленно и лениво раскрывающиеся. Чудо парило над моей ладонью, и когда я присмотрелась, я поняла, что прямо на моей руке распускается ярко-синяя роза, мягко блестящая и отливающая серебряным светом. Близнецы гордо улыбались, смотря на наши пораженные лица, когда я от удивления приоткрыла рот. — Надеюсь, тебе не будет теперь так грустно нюхать любовь, — подмигнул мне Фред всё в том же привычном тоне, который у него появился за последний месяц — это повисло между его стилем общения с Джинни и с хорошенькими девушками и в моей голове выделяло меня в какую-то абсолютно отдельную категорию. Фред знал, что я наношу духи на шею под корни волос, и немного нагнулся, чтобы различить сильный мятный запах, который начал распространяться. Его лицо стало довольным и они с Джорджем быстро сбежали, оставив нас троих в недоумении. — Любовью запахло? — аккуратно спросила Гермиона, будто бы я больной, состояние которого она проверяет после операции. — Это булочки из кухни, — отшутилась я, не отрывая взгляда от розы, — скажи, что они издеваются надо мной, да? — с надеждой спросила ее я, но Гермоина хихикнула и отвела глаза. *** Через пару дней я сидела за столом Рейвенкло на завтраке, лениво помешивая свою овсянку. — Мне нужен кофе, — ныла я, — я всю ночь делала это чертово задание по астрономии, полтора метра свитка! Я никогда не писала таким размашистым почерком, Мерлин, дай мне силы, терпения и где сегодня на столе чертов кофе! Мой сосед с пятого курса понюхал воздух. — Эх, корицей пахнет, — пожал плечами он и поежился от прохлады. Я ударилась головой о руки сложенные на столе и Полумна мягко погладила меня по волосам. Вокруг меня зашумели сокурсники, и я подняла голову, чтобы посмотреть на причину. К столу Рейвенкло летела стайка сложенных из бумаги японских журавликов. Однажды на занятиях по маггловедению преподаватель рассказал нам, что у японцев есть легенда, что если сделать тысячу журавликов, то можно исполнить любое желание. Это было на третьем курсе, когда Гарри услышал о том, что Сириус Блэк предал его родителей и я часами делала журавликов, чтобы успокоиться и мечтала, чтобы меня перестали воспринимать, как дочь убийцы и у меня появились друзья, кроме Луны. Когда близнецы узнали об этом, они притащили стопку бумаг разного размера и несколько часов к ряду делали со мной журавликов, пока я не уснула головой на книжном стеллаже, а проснулась в гостиной Рейвенкло, а надо мной парили журавли. Я до сих пор не знаю, кто из Равенкло отнес меня в комнату, но Луна говорила, что близнецы донесли меня до двери комнаты, а дальше я дошла сама и упала на кровать. Попасть в чужое общежитие было нарушением, но Луна на мой вопрос, как она помогла им пробраться, всегда отшучивалась, что рядом с Уизли все шалеют, поэтому она разгадала для них загадку на входе. По ее словам, они еще около часа накладывали на журавликов заклинание левитации из-за двери. Очень похожие журавли летели сейчас в мою сторону и несли небольшую коробочку. Все столы внимательно смотрели, куда приземлятся журавли, и когда коробочка осела прямо передо мной, за столом зашептались. Журавли сели на мои голову и плечи, я аккуратно отвязала красную перемотанную черной лентой коробку и осторожно ее открыла, оставляя на расстояние вытянутых рук, ведь я знала, чьи это были проделки. Как только я сняла крышку, наверх полетел небольшой фейерверк, а за ним взметнулись журавлики, следуя хвостом в причудливом закрученном танце. Фейерверк взорвался в паре метров надо мной, немного пошумев, а журавли, закончив кружиться вылетели в открытое окно. На моем лице расползлась улыбка, и мои глаза заблестели. Я посмотрела на восторженную Луну и мы вместе начали смеяться. Я кинула взгляд на стол Гриффиндора, откуда Фред смотрел на меня с мягкой улыбкой и наши взгляды задержались друг на друге немного дольше, когда я вопросительно склонила голову в бок, а он коротко пожал плечами. Я закусила губу и захихикала, смущенно отводя взгляд и прислонилась головой к Полумне, шутя про то, что моя голова сейчас определенно полна мозгошмыгов. *** Я ежилась под зимним солнцем, медленно прогуливаясь по двору около Хогвартса. На мир постепенно спускались сумерки, и я наслаждалась прохладным февральским ветром, который трепал мои кудрявые волосы. В такую погоду никто практически уже не гулял, и одиночество и холод помогали мне очистить голову от шумихи вокруг турнира и влюбленных парочек, которые зажимались в каждом углу в предвкушении легендарного праздника. — Эй, маленькая, — сзади раздался озорной голос, — почему ты гуляешь так поздно и без охраны? Я закатила глаза. — Я сама себе охрана, меня все боятся, — я пожала плечами. В последний год боевая и почти такая же громкая, как Джинни Уизли, я всегда становилась в присутствие Фреда кроткой и спокойной. Мы могли говорить на простые и понятные темы, но я смотрела на него большими глазами и та аккуратность, с которой он говорил со мной, без притворной бравады и вечных шуток, всегда меня успокаивала, превращая хулиганский характер дочки одного из мародёров, просто в девушку. В моей душе никогда не бывало спокойствия, пока я не повстречала Луну и близнецов, и только с ними я таяла, млела и затихала. Спокойный голос Луны перевешивал мой громкий, а ее рассудительность сберегала меня от ошибок и излишней грубости, заложенной в девушке, которая не знала материнского тепла и росла на отшибе с неродным дядюшкой, который стабильно раз в месяц оставлял меня ночевать то у случайных соседей, то у непонятных знакомых. Близнецы сделали из прежней замкнутой меня, которую то шпыняли одноклассники, то клеймили их родители, громкую и озорную девушку, которая умеет давать сдачи. Обожание к ним воспитало во мне такие черты, как сила и храбрость, прежние неотесанность и грубость, которые струились в моих неловких движениях девочки я собрала в крепкие слова, которыми иногда кидалась, но в целом они остались в характере и выражениях, сменившись на сильную женственность. Теперь рядом с одним из них я таяла, превращаясь из громкой и сильной в кроткую и почти милую, и я никогда не могла до конца объяснить себе эти метаморфозы от близнецов Уизли. Наверное, как Колин и Деннис Криви вопреки всему верят в Гарри Поттера, я всегда буду верить в Дреда и Форджа Уизли, несмотря на то, что мое отношение к ним переменилось и вместо предметов обожания я вижу реальных людей. Джордж ощущается как хороший и добрый друг, который после бала неожиданно стал смотреть на меня как на равную, и с ним я могу вести себя почти так же, как с Джинни или Гермионой. Он редко говорит до конца серьезно, но умеет слушать, когда это нужно, и никогда в общении со мной его игривость не выходит за рамки платонической, в отличие от того, как он общается с другими. Мы не говорим много о личном, и мы не говорили об Анджелине после бала, но с ним я остаюсь сильной, какой они меня с братом, сами того не зная, сделали. Иногда я думаю, могу ли я прийти к Джорджу в минуты слабости и понимаю, что с ним минуты слабости становятся минутами силы. Фред, наоборот, раскрыл во мне ту мягкую сторону, которая всегда была, но которую я никогда не знала, как выражать. Луна долго пыталась помочь мне научиться выражать привязанность, но только с ним я до конца поняла чувство, когда хочется быть нежной, и научилась транслировать это на окружающих. Теперь не только Луна меня, а я могу обнять Луну в трудную минуту, поддержать Невилла, с которым мы вместе плакали, когда я рассказывала ему правду о своем оклеветанном отце, а он, что его родителей свели с ума пытками. Фред стал тихой гаванью сюрпризов для самой меня, когда за его обаянием и шутками я разглядела мешки под глазами от постоянной работы нал проектом магазина, когда он жалел всё, что только движется, и когда он порой был немного грубым и жестоким, и его розыгрыши начинали граничить с вредительством и злобой. Во многих его поступках я увидела не безобидные шутки, а порою даже небольшую жестокость, и он мог затащить в передрягу любого, а потом вытащить из нее ценою собственного благополучия. Он вел за собой. Джорджа, меня, всех, кто был вокруг — мы все всегда поддавались влиянию не близнецов Уизли, а Фреда Уизли и иногда я даже начала замечать, что Джордж порою превращается в тень брата. Но этого никто не видит, потому что они слившиеся воедино, не разделяются в глазах людей. Я признала его силу и научилась на него смотреть не идеализируя. Он, пользующийся девушками и способный продать лед эскимосам, выработал для меня иную манеру общения, не похожую ни на что другое. Я была маленькая, что бы это ни значило на самом деле, и я не была сестрой, но и не была одной из тех девушек, с которыми он запирался в каморках. Мысленно я выделила эту категорию «маленькая» и оставила те чувства, которые у меня есть по этому поводу, в глубине моего сердца и сознания, потому что они были слишком большими и трудными, чтобы я могла сейчас в них разобраться. — Эй, маленькая, о чем думаешь? — мягко спросил Фред, подстраиваясь под мой шаг. Я покачала головой и улыбалась, смотря под ноги. Мы некоторое время шли в тишине, но серьезных голос Уизли разрезал молчание. — Тебя не все боятся, ты же знаешь это? — Что? — с моих губ сорвался клубок тяжелого воздуха. Фред остановился, повернулся ко мне и нежными руками поправил на шее мой рейвенкловский шарф, чтобы он больше закрывал грудную клетку. — Ничего, — покачал головой Фред, словно передумал говорить. Мы прошли еще немного. — Знаешь, Гермиона рассказала, что магглы продают эти конфеты с записками, и… — он порылся в карманах и достал небольшую пеструю коробку причудливой формы. Я подняла испуганный взгляд на высокого Уизли и тот хихикнул. — Не бойся, не отравлено. Просто мятные, — он отдал мне коробку и коротко кивнув быстро убежал в сторону замка. Я убрала коробку в карман, еще немного подышала воздухом, не желая анализировать поведение старшего близнеца, но когда заходила в замок, то увидела, что Фред сидит на окне и задумчиво смотрит на меня. Как только я пересекла порог Хогвартса, он быстро спрыгнул и ушел, оставляя меня в замешательстве. Вечером в комнате я решилась открыть коробку и передо мной предстали мятные конфеты, откровенно сделанные самостоятельно при помощи магии, и вокруг каждой была обернута маленькая записка. Я достала одну и развернув пергамент, прочитала «ты еще поразишь всех, маленькая». *** Наш с Луной смех разливался по коридорам школы. Лавгуд-старший прислал Полумне оригинальную статью о влиянии мозгошмыгов на работоспособность магглов, и мы обсуждали жидкие мозги маггловских преступников. Высокая фигура выпрыгнула из ниоткуда прямо передо мной. — Чем пахнет? — быстро спросил Фред, сунув мне под нос маленький флакон. — Что?.. — начала я, но он меня перебил. — Чем пахнет, не задумываясь? — Фейерверками, — я вдохнула, — трибунами на поле для квидича. Почему?.. Фред быстро закрыл флакон и они с Джорджем скрылись в противоположной стороне, обеспокоенно переглядываясь. Полумна посмотрела на меня своим привычным мягким и заботливым взором. Потом она обратила взор в след близнецам и беспечно заметила: — Ты знаешь, что это была амортенция, верно? — она смотрела на меня немного искоса и закусила губу после вопроса. — Что? — ахнула я, — но как ты?.. — Содержимое колбы для меня ничем не пахло, — пожала плечами Лавгуд и продолжила путь по коридору, проверяя, следую ли я за ней. *** На Хогвартс напало ненастье — день всех влюбленных. Утро началось с того, что когда мы с Луной вышли из общей комнаты, мимо нас пронеслась стайка девочек, который щебетали о том, что их позвали на свидание, а другой кто-то подарил огромную коробку конфет в форме сердца. — Луна, — заныла я, — ну почему все так… Лавгуд посмотрела на меня ласково, и я на ходу положила ей голову на плечо. — Почему тебя это так беспокоит? Это всего лишь отношения на средних курсах, — Луна всегда терпела мои переживания о том, что меня не зовут на свидания, но всегда жалела меня и никогда не спрашивала. Я остановилась и посмотрела на Луну. В моей голове пролетели тысячи мыслей, как я могу объяснить ей то, что я чувствую. Луна смотрела на меня выжидающе, но так же мягко, как и всегда. Я открыла рот, как рыба хватая воздух, а потом закрыла его обратно. Луна смотрела на меня еще недолго, потом подошла и провела рукой по лбу, убирая волосы со лба. — Ты не обязана отвечать, ладно? — Луна заглянула мне в глаза, — пойдем скорее в столовую, может быть, там будет пудинг? Я тоже любила пудинг, кажется, в какие-то моменты наша дружба держалась именно на нем. Я энергично кивнула и позволила Луне тащить меня за собой. Когда мы вошли в столовую, там было громче, чем обычно. Голоса девушек были выше, чем обычно, а парни хорохорились, немного краснея, но не отпуская своей бравады. Я завидовала Полумне, которой было абсолютно все равно на происходящее. Она сразу же посмотрела в сторону столов, ища на них взглядом пудинг и ее глаза загорелись, когда она разглядела знакомые креманки. Я шла за Луной, немного неловко склонив голову, и она довольная стащила нам две креманки с середины стола. Луна выглядела крайне довольной, когда я дулась, оглядываясь на восторженных сокурсников. — Луна, — потянула я ее за рукав, — пойдем отсюда, а, Луна? — я не вывожу. Луна грустно посмотрела на пудинги. Я надулась и отпустила ее, уставившись в свою тарелку. — Да-а-мы, — раздались сзади знакомые голоса. Я вздохнула. Только их шуток не хватало. — Уизли, — саркастично ответила я, — чего вам? Близнецы торжественно переглянулись. — Я бы на твоем месте так не дулся на тех, кто пришел тебя поздравить, — весело сказал Фред. Я переглянулась с Луной и внутренне застонала. За прошедшую неделю я испытала, кажется, тысячу эмоций от их шуток, от восторга и бабочек в животе до раздражения и обиды от их поведения. Я выжидающе посмотрела на близнецов, притворяясь, что держусь, а потом выдохнула. — Пожалуйста, сегодня без шуток, ладно? — прошептала я и посмотрела в глаза Джорджу, потому что знала, что Фред не отступится. Джордж задержал на мне свой взгляд и положил руку Фреду на предплечье. Я поняла, что мои глаза наливаются слезами — все эти чувства восхищения, желание идти на бал с Фредом, мое желание рвать и метать, когда я видела его то с одной, то с другой девушкой, наши странные разговоры и переглядки, его духи, которые он сделал очевидно после того, как они разрабатывали с Джорджем амортенцию краткого действия и причина по которой он подсунул мне такой флакон под нос, вдруг все это сложилось в единую картину: мне нравился Фред Уизли. Между милым и мягким Джорджем и жестоким и упёртым Фредом я выбрала того, кто может встречаться с девушкой, чтобы она ему просто дала, вместо того, кто может взять на бал младшую подругу, потому что очевидно, Джорджу не некого было пригласить — с ним бы пошла половина Хогвартса — он позвал того, кого никто не позовет, потому что боятся и осуждают. И Фред знал. Фред знал это задолго до меня, он понимал мои чувства. Лучше, чем я сама понимала. Я застыла. Я посмотрела на Луну в поисках поддержки, но она не могла читать мои мысли, но знала ли она? О моих чувствах, о том, что у меня в голове? Я молча умоляла ее осознать то же самое, что я осознала сейчас, я молча умоляла ее отослать их сейчас же любым заклинанием, я была готова умолять избавить меня от осознаний посреди столовой. Луна не умела читать мысли, и выглядела растерянно. Она привыкла к близнецам около меня, привыкла к тому, что я вечно натягиваю все воображаемые нити вокруг, а потом взрываюсь. Близнецы Уизли возвышались надо мной, грозя пролиться градом. Фред знал, он шутил со мной… потому что не хотел обижать? Потому что хотел поддержать? Я знала, что в нем есть мягкость и за эту мягкость я ненавидела его еще сильнее — если бы он был просто жестоким шутником, я могла бы списать эти чувства на подростковую девчачью глупость, но это он делал со мной журавликов, это он отбил заклинанием парня, который опрокинул меня на первом курсе, чтобы задрать юбку, и я узнала об этом факте случайно в разговоре с Джорджем. Я выбралась из-за стола и попыталась их обойти, но Фред шутливо встал передо мной и я потеряла голос, чтобы сказать ему, чтобы он отошел. Я метнула глаза на Джорджа, который, казалось, начал жалеть меня. Он ведь тоже всегда знал и видимо, всегда жалел. Это не его была идея подсунуть мне амортенцию, я знаю это. Со стола Рейвенкло на меня косились, и я почувствовала эти взгляды. — Пропусти, Фред, — тихо сказала я, — хватит со мной играть, хватит на этом, ладно? Я подняла на него глаза, и озорство его лица сменилось замешательством. — Я хотел тебя поздравить, — начал он, но я перебила. — Нет, на самом деле не хотел. Я обогнула его и быстро выбежала из зала. Спустя некоторое время меня догнала Гермиона. — Эй, Т/И, — позвала она, — ты в порядке? Я покачала головой из стороны в сторону. — Ты знала? — я остановилась и посмотрела ей в глаза, — ты знала, Гермиона? Гермиона смотрела на меня нечитаемым взглядом, и вежливо уточнила: — О чем? — Что мне нравится Фред, — я выдохнула и посмотрела на потолок, — вы все знали, кроме меня, ведь знали? — мой голос больше был похож на шипение. Лицо Гермионы смягчилось. — Т/И… — Почему никто мне не сказал? На лице Грейнджер отразилось искреннее замешательство. Она посмотрела на меня, словно я сказала какую-то несусветную глупость. — Но это, — Гермиона немного наклонила голову, — твои чувства? — будто бы Гермиона была неуверенна в том, чьи это чувства на самом деле или в том, какого цвета ее собственные глаза. Я пару раз хлопнула на нее глазами, выпрямилась и откашлялась. — Да, — подытожила я, — верно. Я кивнула вежливо Гермионе и побежала прочь. От жалости к себе и осознания я забралась в самый дальний угол коридоров, который только могла найти. Я не решила, хочу ли плакать или кричать или сделать что-то, вероятно, очень глупое, когда услышала рядом шаги. Я забилась немного глубже в угол. — Тоже невесело? — спросил незнакомый мне голос и я подняла на него удивленные глаза. Передо мной предстал темноволосый хаффлпаффец, неловко переминающийся с ноги на ногу. — Хочешь на вечеринку жалости к себе в день великого праздника? — недоверчиво изогнула я бровь вдобавок к саркастическому тону. — Вроде того. Могу? — парень кивнул на пол рядом со мной, игнорируя мою иронию. Я вздохнула и кивнула. — Почему ты здесь? — спросил неуверенно парень. — Осознала чувства к парню, который относится ко мне… — я задумалась как можно охарактеризовать отношения Фреда ко мне, не выдавая того, кто это был, — ну никак не относится, — нервно закончила я. Малознакомый парень кивнул, а потом подумал. — Хочешь сходить куда-нибудь? Я изогнула бровь и посмотрела на него вопросительно. — Ты ведь знаешь, кто я? — неуверенно уточнила я. — Т/И Блэк, — парень кинул на меня нечитаемый взгляд, потом добавил, — я Джастин Флин-Флетчер. Я медленно покивала, надеясь, что он не разберет, что я не была в курсе кто он. Вообще-то я иногда забывала как зовут моих собственных одноклассников с Рейвенкло. — И ты не боишься меня, Джастин? — я хихикнула, вспоминая о том, что я вроде как персоны нон-грата. — Мой лучший друг, Эрни… он что-то вроде родственников Блэка, ты знаешь? Я покачала головой. Вообще-то я ничего не знала о родственниках отца, они никогда не задавались целью меня найти, а я не думала о перспективе того, что они существуют. О матери я не знала даже имени, и папа тоже никогда мне ничего не говорил, а я не решалась спрашивать. Обычно происходит наоборот, но я так понимаю, что мать меня подбросила отцу, который не имел обо мне особо понятия, но кровная магия показала, что я действительно его ребенок. — Ну вот, — неуверенно продолжил Джастин, — он хороший, так что думаю, что и ты тоже не обязательно убийца… — он прикусил губу, — я имею ввиду… Я подняла руку и легко положила ее на предплечье Джастину: — Я знаю, что ты имеешь ввиду, — я хмыкнула и убрала руку, — спасибо. Джастин неуверенно кивнул мне. Я вспомнила о том, что у меня шутливый характер, и что я не должна позволить его сломать тому, кто мне помог его в себе найти. Я ухмыльнулась сама себе. — Так возвращаясь к твоему вопросу, — я звучала притворно-весело, убеждая сама себя в этом, — ты зовешь на свидание малознакомую девушку в День Святого Валентина? Мои ладони стали холодными и я решила, что если он сейчас скажет да, у меня будет шанс провести этот день если неправильно, то хотя бы формально неплохо, а если нет, я могу убедительно сказать, что это была шутка. Джастин посмотрел на меня слегка испуганным взглядом, а потом резко кивнул. — Да, именно это я и имел ввиду. Мы с Джастином отправились после уроков гулять по территории школы, и если свидания выглядят так, то я больше не хочу на них ходить. Мы вяло говорили то о ситуации о том, что Гарри обвинили в нечестном присоединении к турниру, то о домашних заданиях и перекинулись парой комментариев о наших друзьях, но я не знала ни Ханну Эббот, ни Эрни, который был моим родственником, полагаю, в каком-то смешно-далеком поколении. Я немного рассказала о своей милой Полумне, но Джастин покосился на меня, потому что если меня сторонились, потому что боялись, что я кину в них непростительное заклятие, то от моей лучшей подружки Лавгуд шарахались потому что считали ее странной. Я ее увлечения находила прелестными и если бы было бы нужно, то, вероятно, действительно кинулась бы на тех, кто говорит о ней гадости, если не с непростительным заклятием, то точно бы дала им в морду кулаком. Джастин мялся, то поглядывал на меня, то в сторону, перескакивал с темы на тему и мне становилось до тошноты скучно. Наши прогулки продолжились и после трагического праздника. У меня получалось избегать близнецов, что было удивительно, поскольку тут был вопрос, кто кого избегал, ведь если бы они хотели, то точно бы меня поймали. Но они, казалось, позволяли мне отворачиваться завидев их в коридорах, и бежать в другую сторону так быстро, как я могу. Я извинилась перед Гермионой и она пылко обняла меня, пробормотав что-то о ее собственной вспыльчивости. С тех пор с ней, Джинни и другими знакомыми мне ребятами из Гриффиндора, я держалась настолько позитивно, насколько могла, разговаривая на общие темы и заканчивая разговор ровно в тот момент, когда он пересекал черту формальной беседы. Пару раз мы с Шеймусом взорвали пару небольших бомб, напугав девчонок из Шармбатона, из-за чего Финниган прихлопывая хихикал и во второй раз заслужив презрительный взгляд какого-то привидения. Джастин, с которым мы наши отношения не обсуждали, но формально обозвали романтическими, покачал на меня головой и сказал что-то о том, что странно, что я проводила время наедине с Шеймусом и я презрительно хмыкнула, но кивнула и больше так не делала. Мы с Джастином ходили в Хогсмид и гуляли после уроков, и наше общение становилось лучше. Я держалась так же немного отстраненно, но больше говорила о Полумне и познакомила ее с Джастином так же, как он познакомил меня со своими. Пару раз мы даже ходили гулять все вместе, и Ханна с Эрни были почти очарованы странностями моей Полумны, чем я в тайне гордилась. Прошло порядка месяца, но наши отношения с Джастином никуда дальше прогулок не двигались. Он не поддерживал мои розыгрыши, косился, когда я разговаривала с гриффиндорцами и мне начинало становиться скучно, но я торжествовала! У меня был парень. Ну, или мы оба так решили его обозвать, хотя наше общение и дружбой можно было назвать с натяжкой, с сильной натяжкой, но я решила сказать себе, что я переступила черту Фреда Уизли, что вот, меня зовут на свидания и у меня даже есть парень! Когда я думала раньше о том, что у меня появится парень, то видела теплые и близкие отношения, где мы будем родными друг другу людьми и занимать особое место в жизни друг друга. На деле это оказалось то, что в каком-то смысле меня обременяло, но я уверенно держала себя, гордо нося звание чьей-то девушки. Без приключений мне становилось скучно, и Луна видела это, и иногда, когда меня трясло разыграть кого-то, что не очень нравилось Джастину, и поэтому я этого не делала, она позволяла мне положить мою голову ей на колени, и пока мои слезы усталости текли по моим щекам, Луна гладила мои волосы бормоча что-то вроде сказок, пока я не засыпала от усталости. В один из дней слегка за половину Марта мы с Джастином собирались пойти погулять на опушке леса. Мы не ходили за руки, потому что Джастин, кажется, не решался это сделать, а я не хотела держать его ладонь, поэтому мы чинно вышагивали рядом, когда мое платье свободно болталось по бледным коленям, до которых не доходили мои высокие сапоги. Я посмотрела на свое пальто, которое закрывало эти самые колени, но поскольку пальто было перешито из очень старого пальто, купленного мною в комиссионном магазине, немного сильнее болтаясь на мне, чем хотелось. Я захлопнула пальто, как халат, прикрывая трикотажное платье оранжевого цвета скучным серым цветом пальто. Джастин вяло рассуждал о том, как проходит турнир, а я притворялась, будто бы мне это интересно. Краем глаза я заметила две оранжевые макушки, и нахмурилась — я постоянно видела близнецов поблизости в последний месяц, но они лишь показывали свое присутствие, то ли потому что я не заслужила разговоров после того, как не приняла шутку, то ли потому что уважали то, что я решила их избегать. Джордж, вероятно, этого не заслужил, но ловить его намеренно отдельно от брата мне не хотелось — непосильная задача с малым КПД. Мимо меня пролетело несколько огоньков. Я не придала этому значение, продолжая смотреть на свои голые колени, пока рядом не раздался испуганный крик Джастина. Я подняла голову и увидела, как его окружили огоньки, то взрываясь, то появляясь снова, и он испуганно оглядывался на них, неуклюже размахивая руками. — Джастин, остановись на минутку, — я бросилась к нему и начала бегать вокруг него, — да прекрати же ты вертеться, и они успокоятся, — я попыталась схватить его за плечи, но огоньки ударили по моей руке и я отдернула ее. Они взмыли ввысь через несколько секунд и посыпались на Джастина камушками. Он отряхнулся, выглядя смущенным, но прежде, чем я успела что-то сказать, на Джастина вылетел преувеличенно огромный комар и с сумасшедшим жужжанием понесся прямо в лицо. Я выхватила свою палочку и быстро крикнув «петрификус тоталус», заставила его остановиться и упасть прямо к ногам напуганного Джастина. Джастин смотрел то на меня, то на комара. Я нервно нахмурила лоб и услышала, как из кустов доносится хохот. Фред, имевший наглость быть довольным собой, вышел первый, а за ним смеющийся, но под моим взглядом слегка пристыженной Джордж. Джастин ахнул. Он посмотрел сначала на меня, потом на близнецов, и потом прочистив горло, сказал: — Знаешь, Т/И, твоя проблема не в фамилии Блэк, а в том, что твоим друзьям стоит перестать приставать к парням, что находятся рядом, — промямлил он мне и мое лицо вспыхнуло, — Уизли, отстаньте, ладно? Я больше не хочу этих игр, мне не нужно такое общение, — он кинул на меня взгляд и поспешно развернулся в сторону замка. — Джастин, — я потянулась за ним, но когда услышала сзади презрительные улюлюканья знакомыми голосами, быстро развернулась обратно и мое тело налилось гневом. — Ты, — взревела я и набросилась на Фреда, начиная с силой бить его в грудную клетку. Краем глаза я заметила, что Джордж было протянул руку в мою сторону, но Фред едва заметным жестом показал ему остановиться. Из моих глаза начали литься слезы, — ты последний мудак, Фред Уизли! — мои удары стали беспорядочнее, — ты знал, ты всё знал! Я не понимала, что происходит, но ты — отлично понимал! — я начала захлебываться в своей истерике, которая вырвалась из меня впервые с момента осознания, — ты водил меня вокруг пальца, ты играл с моими чувствами, ты никогда на имел ввиду маленькая, ты имел ввиду глупая, глупая девочка, которая смотрела на тебя огромными глазами, чтобы ты мог играть с ней прикрываясь разговорами о вещах, — я закричала еще громче, — тебе плевать на всех, кроме твоей тупой мечты о магазине, на меня и мои эмоции, на тех, кто сосет тебе в кладовках, а потом ревет ночами, когда ты их кидаешь, а ты даже не знаешь об этом, — я оторвалась и посмотрела ему в глаза, и прочитала бы там боль, но я слишком злилась, — тебя не заботит сколько пролито из-за тебя слез, не заботят последствия твоих шуток, не заботит ничего, кроме твоих жестоких розыгрышей, потому что у тебя нет гребанного сердца, — несколько раз я сильно ударила ему правой рукой в левую область груди и почувствовала, как меня буквально покидают физические силы, — и теперь, когда твоя глупая игрушка сбежала, ты все портишь, ты всё испортил, — я закричала еще пуще прежнего и осознала, что мое горло сорвалось на хрип. Мне стало больно и я закашлялась, но продолжала колотить его, пока на моем лбу не выступили капли пота и волосы не прилипли к щекам. — Т/И, давай поговорим, — Фред попытался прижать меня к себе и провел рукой по макушке, но я с силой оттолкнула его, и поскольку он был коренастый и высокий, то я сама отшатнулась в сторону и полетела бы на тропу, если бы Джордж не выступил бы быстро вперед и не подхватил меня за плечи. Я отскочила от его прикосновения и посмотрела на Фреда, который стоял с пустым выражением лица и жалостливо смотрел на меня. — Ты всё уже сказал и сделал, — прошипела я, — я яростно выхватила палочку из кармана пальто, и бросила в него первое пришедшее мне на ум заклинание, — ешь слизней! Я застыла, когда поняла, что Фред, который все это время держал в руках палочку, не сделал ничего, чтобы отразить мой удар. Он позеленел и его кадык дернулся и ошеломленный Джордж сначала потянулся к Фреду, потом ко мне, и в итоге замер с расставленными руками, а потом вздохнул. — Ребята, — начал было он, но в этот момент слизни начали лезть из Фреда наружу, и я отвернулась от этого отвратительного зрелища. Я стремительно пошла в сторону замка, громко всхлипывая. — Ну почему ты это не отразил? — с отвращением пролепетал Джордж. Я услышала тихое «заслужил» хриплым голосом Фреда и побежала быстрее. *** Следующие пару недель Джастин шарахался от меня, будто бы слизней пришлось есть ему. Рон было хотел то ли поругаться, то ли поговорить, но Гермиона треснула ему учебником по башке и он смотрел на меня еще несколько дней круглыми глазами. Сама Гермиона своего поведения не изменила, но следила, чтобы Гарри и Рон вели себя в моем присутствии чинно. Джинни бодро бегала вокруг меня и убеждала, что я обязана поговорить с Фредом. Я избегала близнецов Уизли любыми магическими и нет, способами. Затыкала Фреда заклинаниями, отталкивала Джорджа, проходила мимо них, хватала случайных людей под руки. Я рассказала эту историю Невиллу, который раньше был в стороне от наших передряг, и он сочувственно покачал головой, но сказал, что нам с Фредом стоит поговорить нормально. Я не бывало злилась! Я написала папе письмо, и он тоже сказал, что я должна поговорить с Фредом. Только дядюшка Римус в ответ на письмо с жалобами отправил мне посылку с шоколадом. Моя Полумна всегда была на моей стороне. Она держала лицо, не комментируя происходящее, но к моему сожалению, даже она начала склоняться в сторону того, что мне стоит поговорить с Фредом. В дверь моей комнаты постучали и я со стоном подошла ее открыть. На пороге стояла маленькая девочка, вероятно, курса первого и вежливо сообщила, что меня ждут у входа на факультет. Я спросила, кто это и она серьезно мне ответила, что не знает, хотя уши ее вспыхнули. Я бросила учебник на кровать и зарычала. Я вышла из гостиной, ожидая увидеть там кого-то очередного из Гриффиндора, призывающего поговорить с Фредом. К моему удивлению, там стоял Джордж. Не то, чтобы он не был тем, кто не уговаривал меня ежедневно поговорить с его близнецом, но его вид меня все равно удивил. Он не выглядел серьезным, как обычно при таких разговорах, скорее подавленным. — Чего тебе? — я скрестила руки на груди. — Пройдемся? — мягко спросил он. Я кивнула. — Я не хочу слышать о том, что должна поговорить с Фредом, после всех его проказ. — Я не об этом пришел с тобой говорить. И даже не о том, что он стал чаще злиться последние две недели и даже не о том, что мне приходится одному справляться с продажами, потому что он всё чаще взрывает и всё больше превращает всё в хаос. Ты зря сказала так о магазине… — начал Джордж, но я перебила его. — Я знаю, ладно? — вздохнула я, — и ты знаешь, что я не имела этого ввиду. Джордж помолчал. — Т/И, ты не думала, что все истории могут быть рассказаны по-разному? Я покачала головой. — Понимаешь, разные люди расскажут разные вещи с непохожих точек зрения, и не значит, что кто-то будет не прав… — Джордж, к чему ты клонишь? — Ты не знаешь историю со стороны Фреда, — выпалил Джордж, — и прежде, чем ты прервешь меня, она правда отличается от той, что расскажешь ты. — Но мы видели одно и то же! — я посмотрела на Джорджа с отчаянием. Джордж провел рукой по волосам. — Я знаю его, ладно? Я знал всё и обо всём с самого начала, но ты не узнаешь, если не поговоришь с ним… и ты перестала использовать духи. Я потупила глаза в пол. — Ладно, — я сдалась, — если он хочет поговорить со мной, то пусть докажет это. Джордж ухмыльнулся. — Ты выросла до того, что парни теперь добиваются разговоров с тобой? — он задумался, — это произошло быстрее, чем планировалось. Я посмотрела на него вопросительно, но Джордж покачал головой. — Ты поймешь. Так чего ты хочешь? — Пусть придумает, — я пожала плечами и повернулась в другую сторону, — я свободна завтра после двенадцати дня. С этими словами я ушла. *** Немного за полдень в мое окно постучала сова Гарри. Я была удивлена, но открыла Букле, которая передернула перья и отдала мне записку из клюва. «Маленькая, я буду ждать тебя на берегу черного озера в 13:30. Ф.У» Запустить чужую сову в мое окно не казалось мне убедительным способом добиться девушки, но я оставила возмущения и пришла к назначенному месту в нужное время. Фред кидал плоские камни по воде, одетый в свитер мамы Уизли и потрепанные штаны. Когда я подошла, он протянул мне один, но я покачала головой. — Не посоревнуешься со мной, кто дальше? — ухмыльнулся он, и когда я покачала головой, вытер руки об штаны и промямлил, — ну и кто тут теперь взрослый. Я начала идти вдоль берега, и Фред последовал за мной. Мы шли молча какое-то время, и это начинало меня раздражать, но я не хотела, чтобы Уизли видел, что снова вывел меня на эмоции. — Ты хочешь узнать, что произошло, верно? — он разрушил молчание. Я стрельнула в него недовольным взглядом и кивнула. — Ладно, я думал это случится позже, — Фред остановился и огляделся, потом подошел к корням большого дерева, — ты не будешь меня перебивать, хорошо, маленькая? — я уже открыла рот, чтобы сказать, чтобы он перестал меня так называть, но закрыла обратно, — итак, когда мы познакомились, я, конечно, заметил, что ты смотришь на нас с Джорджем влюбленными глазами, и я знаю, что это платонически, не отвлекай меня, — он бросил на меня взгляд, но я сложила руки на коленях и внимательно смотрела на его нервное лицо, — итак, меня забавлял этот факт, но я, конечно, ничего не был готов с этим делать. Мы начали видеть твои ловушки по школе и всегда притворялись, что они работают, хотя на самом деле почти во все мы попадали, потому что ты радовалась, что у тебя получается, — я открыла рот, но закрыла его обратно, от досады клацнув зубами, — когда ты тогда заступилась за Джинни, и я увидел, как ты смущаешься, но твои глаза гордо сияют, и сам факт, что ты заступилась за мою сестру, хотя вы не были подругами, расположил меня и именно поэтому мы тогда стали тебя обучать. Однажды вечером ты сидела с нами двумя, болтая ногами за пределами окон на первом этаже замка и восторженно рассказывала, как смогла напугать второкурсника маленьким взрывом, и ты выглядела счастливой. После этого я решил обсудить с Джорджем наше общение и тогда я сказал ему: «я влюблюсь в эту девушку однажды», — он проверил мой взгляд, и хотя внутри меня всё повернулось, я продолжала просто смотреть на него, — тогда он спросил меня: «почему не сейчас?» И я ответил ему: «она еще маленькая». И вспомни себя, ты была маленькая. Обожающая, смешная и щекастая. Я был на пятом курсе, а ты на третьем, это в этом возрасте огромная разница, понимаешь? Но я знал, что однажды два года будут смешной цифрой, и я обязательно влюблюсь в тебя, — он перевел дыхание, — помнишь, как мы говорили, что чувства сложные, да? — я кивнула ему, — я знал тогда, что твое сердце наполнено платоническим обожанием, и это грело мне сердце. Потом появился Сириус и после лета ты предстала совсем другая. В тебе изменилось не только то, что я разумеется заметил, что у тебя оформилась фигура, что наша мама нервно помогала Сириусу учить тебя шить, но изменилось твое к нам отношение. Я осознал, что ты взрослеешь — с твоими щеками ушло обожание, ты стала становиться девушкой, которая любит себя. И тогда я знал, что процесс запущен, но ты всё ещё маленькая… я поставил себе задачу оберегать тебя, от всех, кто может воспользоваться тем, что ты жаждешь любви, которую никогда не получала достаточно, из-за отрешенности Римуса и отсутствия родителей, и разумеется, ты гналась избавиться от одиночества, а не за реальной любовью, и ты думаешь, что тебя просто так никто не позвал на бал? Мы с Джорджем запугали всех, кто приближался к тебе, — он закусил губу, — ты обвинила меня в том, что я использую девушек, но разница в том, что они старше и отлично отдают себе в этом отчет, по твоим глазам, одежде и поведению я видел, что ты не готова и не мог допустить того, чтобы ты оказалась в лапах того, кто не сделает для тебя всё идеальным… мне нравилась Анджелина ровно настолько, насколько я тебе сказал тогда на балу, как будто бы было еще рано, чтобы я влюбился в тебя… и когда тебя привел Джордж, это будто что-то переключило во мне, я не просто заметил, что ты взрослеешь, я осознал это. Вот в тебе нет обожания, и хоть твое платье еще наверняка сшито по детским лекалам, ты обнажаешь плечи, и, о, как я рад, что Джордж пригласил тебя, потому что я думал об этом, но так боялся сделать вещи странными, я знал, что ты не понимаешь свои чувства… и просто упустил из виду то, что распугав всех кавалеров с целью тебя защитить, я оставил тебя одну и, вероятно, если бы не Джордж, испортил бы настоящий первый бал и заставил думать, что ты не достойна приглашения. Он прикрыл мою спину, — Фред улыбнулся кончиками губ, — когда ты тогда увидела меня с Анджелиной, я понял, что если продолжу в том же духе, то разобью тебе сердце, и хоть ты до сих пор не понимаешь, что происходит, я не должен портить всё до того, как это началось. Я искренне хотел тебя порадовать перед 14 февраля, и моя выходка, что, как ты уже, вероятно, догадалась, мы подсунули тебе амортенцию была шагом подтолкнуть тебя к тому, чтобы ты осознала свои чувства, потому что я не знаю, как крутятся шестеренки в твоей милой голове, но я ожидал увидеть такой повзрослевший взгляд у тебя к концу этого года, а ты перемахнула всё за месяц, будто я чего-то не увидел, не заметил. Я и сам осознал, что уже влюблен, только когда мы с Джорджем варили эту чертову амортенцию, через пару дней после того, как ты увидела нас с Анджелиной в каморке, и поэтому тогда разорвал все связи, — мне не плевать на этих людей, но я обманывал сам себя. Я был уже тогда влюблен в тебя, не в ту детскую наивность, а в ту девушку, которой ты становилась, и сейчас это не имеет для тебя смысла, но имеет смысл для меня. Я искренне хотел тебя радовать, и не поздравил по-настоящему, потому что снова сказал себе, что рано, что ты маленькая, что мне нельзя форсировать события, потому что я не хочу, чтобы это была просто та история, когда вы влюбились, а после летних каникул не помните имен. Я затягивал, как-будто если бы мы были старше на какие-то глупые несколько месяцев, то это бы сохранило наши отношения до одной фамилии, — его уши слегка порозовели, когда он выплюнул это, — мы поменяли романтичную стратегию на шутку в последний момент, и я знал, что облажался, когда ты даже не поверила, что я могу всерьёз прийти тебя поздравить. И мне стало больно… — Фред потупил глаза на землю, а потом перевел их на озеро, — а потом появился этот Джастин, и я решил, что будет неплохо, если ты погуляешь с парнем своего возраста, понимаешь, ты ведь всё ещё маленькая, я всё ещё на два года старше… но чтобы он не переходил границы, мы начали его немного травить, напоминая, что ты под присмотром… и мы услышали, как он говорит с Эрни, чтобы поцеловать тебя, и я так разозлился… даже не из-за пресловутого украденного первого поцелуя, а потому что я снова не заметил, как ты резко выросла и стала к этому готова… и тут речь не о возрасте, а о том, что ты была таким забавным ребенком, когда мы встретились, по поведению и по взглядам на мир, и так резко повзрослела головой и мыслями, что я не успел за тобой. Не успел осознать, как ты стала мудрее, как в глазах вместо обожания появилась строгость, озорство сменилось на игривость… и ты казалась мне такой маленькой тогда, еще тогда, на балу… и только когда ты перестала со мной разговаривать после дня святого валентина, я понял, что это ты со мной была такой, что со мной смущалась, потому что ты так ко мне относилась, а я снова это не заметил, — Фред нахмурился, — твое детское обожание переросло во влюбленность, но ты сохранила в себе застенчивость, только для меня, — подытожил он, — и я не хотел тебе все портить, я хотел, чтобы этот Джастин был для тебя достаточно храбрым, потому что видеть тебя со стороны, шумную и сильную и понимать, что я сам потерял то, что хранил в тебе — твое тепло и твою душевную чистоту… я так старался это не очернить, что в итоге сам же всё испортил. Знаешь, перехитрил сам себя, — он грустно ухмыльнулся, — прости, что запутался, прости, что не устроил романтичное свидание, когда ты этого хотела, прости, что не придумал плана лучше… я осознал, что мог взять тебя на бал, что мог делать красивые жесты не пытаясь очернить твой свет только в эти пару недель, и тогда же понял, что масштаб того, что я облажался, оказывается, еще больше. Я хотел защищать тебя, даже от самого себя, дистанцией, а в итоге лишил тебя того, чтобы мог бы дать, защищая будучи рядом. Я смотрела на расстроенного Фреда, и мое сердце колотилось от того, что он сказал. Я видела всё это совершенно по-другому, я обвинила в манипуляции человека, который разглядел в щекастой одиночке своего, можно сказать, соулмейта, и просто хотел сделать всё в лучшем виде. Не хотел подталкивать к тому, к чему я не была готова, но рвалась лишь потому, что мне отчаянно хотелось любить и быть любимой, заботиться и принимать заботу. Быть кому-то близкой, и чтобы близки были ко мне. На ум шла эта глупость про то, что если любишь — отпусти, и вдруг все картинки в моей голове, каждый разговор, каждое прикосновение, обрели смысл. Он просто не хотел делать вещи грязными. — Что нам делать, Фред? — почти жалобно спросила я и он быстро поднял взгляд в мою сторону. Я поняла, что он не понимает, — я имею ввиду да, ты облажался, но ты сделал это из лучших побуждений, верно? И ты сделал мне больно, очень больно тем, что не рассказал раньше, но и я бы, если честно, не поняла. И возможно, если бы ты поступил иначе — мне было бы еще больнее, и я бы сделала много глупостей, чтобы соответствовать девушкам с которыми ты… — я закусила губу и покраснела, — это не важно сейчас. Важно, что я тоже осознала какие-то вещи про отношения, и если ты хочешь поговорить, то я открыта к этому разговору. Я подползла к нему ближе, и несмотря на то, что мне не хотелось говорить ему, что я осознаю, что влюблена в него сейчас, я положила голову на его плечо, ощущая под щекой колючий материал свитера, и он понял, что происходит, прижал меня двумя руками к себе, укладывая мою голову в область своей ключицы, и откидываясь на дерево. Фред вздохнул. — Пойдешь со мной на свидание? — Нет, — рассмеялась я, что заставила его выпрямиться и слегка меня отодвинуть от себя, увидя его замешательство, я решила прояснить, — это не ты, понимаешь? Фред не говорит девушке просто так «пойдешь со мной», Фред выдумывает что-то смешное или дерзкое, — я смотрю ему в глаза, и он мягко улыбается. — Я понимаю, о чем ты, — мягко сказал он, — и это имеет смысл. Я снова прижалась к его плечу. *** — Так он сказал тебе, — через несколько дней меня нагнала в коридоре озорная Джинни, вместе с Гермионой. — Кто сказал? Что? — я нахмурилась. — Фред. Обо всем своем плане. Я остановилась и Гермиона врезалась в меня плечом. — Ты знала? — я удивленно посмотрела на Джинни. — Ну да, — пожала плечами она, — все на Гриффиндор знали, уже как пару месяцев. Я ахнула. — Да вроде как не только на Гриффиндор, — медленно сказала Гермиона, — после того, как Уизли напугали Джастина, вся школа гудела, что один из них точно к тебе неровно дышит. Мельница слухов, ты знаешь. Я усмехнулась. — Да, верно, — мы вышли в людный коридор. Сокурсники и старшеклассники по-весеннему гудели, младшие классы бегали и хихикали. Мы с девочками обещали посмотреть тренировку по квиддичу, на которую капитан команды Гриффиндор смог вытребовать разрешение, иначе за год все уже и так растеряли свои навыки, и Дамблдор сдался. Мы поднялись на трибуны, совершенно по-девчачьи хихикая. Я села рядом с Гермионой и мы обратили внимание на поле, где гонялись ребята на метлах, которые действительно играли ощутимо хуже, чем обычно. Я разглядела близнецов, которые громко подбадривали команду. Это было на них похоже. Погода была по-весеннему ясная, поэтому я смогла поймать взгляд Джорджа, который нам весело помахал. Мы помахали в ответ. Фред сначала нас не заметил, но после того, как Джордж поздоровался, он полетел в нашу сторону и остановился около трибун. Команда обратила внимание, и капитан что-то крикнул ему. — Эй, маленькая, — Уизли завис на метле около трибун и громко крикнул, — пойдешь со мной на свидание? Джинни разорвал хохот, а на фоне я услышала улюлюканье Джорджа. Мое лицо залило красным, а щеки потеплели. Вся команда выжидающе смотрела на меня. — Да, — пропищала я, кивнув и услышала, как Джордж закричал «я ждал этого полтора года!» Фред подмигнул мне. — Я заберу тебя в субботу в 11, — он улетел обратно, на ходу давая пять кому-то из парней. — Это несправедливо, — пробурчала я, — он меня смутил. — Если бы ты знала, что пережили Дурмастрангцы, которые оказывались слишком глупы, чтобы сказать вслух, что думают тебя пригласить, тебе бы стало еще более неловко, — хихикнула Гермиона. — Откуда они знали? — Они нашли сторонников, которые им сообщали, если слышали что-то такое, — ответила Гермиона. — Получается, я думала, что все знали о моих чувствах, а на самом деле, буквально вся школа и гости были в курсе чувств Фреда, но никто, черт подери, мне об этом не рассказал? — я была ошеломлена открытием. — Их побаиваются, никто не хочет стать объектом шутки, — заметила Джинни. Я оглянулась на нее и задумчиво пожала плечами. *** В субботу утром я стояла среди кучи своих вещей и с ужасом для себя сказала типичную женскую фразу: — Луна, мне нечего надеть! Луна отвлеклась от своего журнала, окинула глазами мою одежду и вернулась к чтению. — Ты разозлилась на Уизли и сшила то трикотажное платье по фигуре, такое черное, помнишь? Отличный повод его выгулять, — заметила она. Я ахаю и сажусь на кровать. — Я не собиралась его носить, Луна! Оно же обтягивает! И все видно! Луна нахмурилась на меня. — Разве не с этой целью платья делают обтягивающими? — неуверенно уточнила она. Я кивнула. Точно. В 11 ровно в мою дверь постучала маленькая девочка и сунула мне в руки красный цветок. Он точно из школьной оранжереи. — Тебя там ждет этот, — лепетала она, — о, рыжий такой! Я расхохоталась и почти поцеловала милую малышку в макушку, потому что внутри меня трепетал восторг. Я возвратила лицо на место и бодро пошла к выходу, поправляя кожаную куртку своего отца, которую он прислал мне недавно почтой. Фред стоял облокотившись на стену и перекинув ноги. Он выглядел буднично и я выдохнула. — Эй, маленькая, — его глаза заметила меня и он обнял меня за плечи руками, прижимая к груди, словно я могла бы сбежать, — ты пахнешь цветами, а это плохо, я не смогу узнать твое настроение. — Я смущена, — прошипела я, — в Хогвартс вообще можно обниматься? Он аккуратно отодвинул меня и захохотал. — Мы нарушим порядка полсотни школьных правил сегодня, — пошутил он и посмотрел на мои белые руки, потом аккуратно протянул свою огромную лапу к моей, медленно переплетая наши пальцы. Я почувствовала, что у меня перехватило дыхание и посмотрела на наши руки, шумно выдыхая. Фред мягко рассмеялся тому, что я покраснела и потащил меня в сторону тайного выхода их замка. Это был выходной и мы могли бы выйти как нормальные люди, но это бы никогда не было Фредом Уизли.