Театр трёх актёров

* * * Недели миновали незаметно. Быстро пролетели бессонные ночи за уроками и подготовкой к экзаменам. Наступил последний звонок, хоть и для нас, выпускников, ожидающих экзамены, он был не таким уж и последним. За все эти дни я старалась не пересекаться ни с Филом, ни с Артуром. Последний и сам ко мне не подходил — лишь изредка поглядывал, а Фил старался общаться со мной. На следующий день после нашего расставания я увидела его на улице с той девушкой, Кристиной, которую мы с ним встретили в день, когда пересеклись с Артуром. Я не зацикливалась на всём, что было связано с парнями — сдать экзамены было важнейшей задачей. Мы с Максом и Ильёй дружно встали вместе на линейке. После линейки и выступлений было запланировано чаепитие в классе. Школьники терпеливо ждали окончания душных речей и скучных выступлений. Одним из таких выступлений был вальс выпускников, коими мы и являлись. Однако выступали далеко не все, в том числе и я. Как только началась мелодия, я насторожилась в поиске Артура. На середину школьного двора вышли мои одноклассники, но среди них не было ни Артура, ни Юли. Неужели она тоже отказалась танцевать, как и я? Похоже, среди оставшихся стоять учеников были только мы с Юлей, а также куча мальчиков, среди которых были Артур и... — Ты в порядке? — Коля. Он положил руку мне на плечо, глядя в мои глаза. Я улыбнулась и кивнула куда-то в сторону. Он смотрел на меня ещё пару секунд и, вздохнув, отвернулся. Снова обернувшись в поиске Арта, я вдруг остолбенела. Как вкопанная, я уставилась невидящим взглядом, выражающим будто весь спектр эмоций сразу, колеблющихся от бесконечной ненависти до невыносимого отчаяния. Чуть отойдя от толпы, Артур танцевал с человеком, которого я с недавнего времени начала уважать. Положив ладонь ему на плечо, а второй держа его руку, Юля смотрела на Артура сияющими глазами, а он, приулыбнувшись, неловко повторял движения танцоров, держа девушку за талию. Для меня остановился весь мир. Музыка на школьном дворе, лёгкий ветерок, голоса выпускников. Всё это замерло вокруг двух неторопливо танцующих людей — человека, которого я любила, и человека, которого ненавидела. К горлу подступил комок, а глаза наполнились влагой от неудержимого потока слёз. Я не могла дышать. Я хотела развернуться, успокоиться и простоять этот момент. Но было так тяжело сдержаться. Слёзы уже застилали глаза, и я, бросив учителю что-то про то, что отойду в туалет, бросилась к запасному входу неподалёку, чувствуя на себе взгляды одноклассников и стараясь вести себя как можно спокойнее. Не помню, как я пробежала лестничную площадку и коридор — сознание вернулось только когда я уже стояла перед зеркалом, захлёбываясь в слезах. Невовремя вырвавшиеся эмоции громким рыданием раздавались из моего горла, и водопадом стекали слёзы. Хотелось закричать во всё горло, разбить зеркало или выпрыгнуть в окно. Я сползла на пол и, сидя на коленях на холодной плитке перед раковиной, затихла. Моя сумка одиноко лежала под раковиной. Через окна в коридоре была слышна праздничная мелодия, ученики шумно общались, радуясь этому дню. А я в тихой школьной уборной потеряла себя. В тишине этой боли было слышно лишь то, как я всхлипываю и шмыгаю носом. Я встала. И выпускница в зеркале, глядя на меня, приулыбнулась. Но в её глазах отражалась то ли горе, то ли сожаление, а за её улыбкой скрывался какой-то душевный надлом. Я умылась и снова посмотрела в зеркало. Глаза были такими же красными и блестящими, чуть подрагивали и будто улыбались. Тяжёлое прерывистое дыхание и всхлипы заполнили тихую комнату. Глубокий вдох... Выдох... Я потёрла глаза руками. Дыхание восстановилось. Я ещё раз вздохнула, скрестила руки на груди, продолжая всхлипывать. Слёзы всё ещё текли по щекам и капали на пол. Вдруг я услышала шум на лестничной площадке. Кто-то бежал на мой этаж. Я замерла. Ещё миг, и, осознав, что этот человек приближается, я быстро вытерла слёзы руками и, шагнув к раковине, включила воду. Неизвестный вышел в коридор и громкими шагами, что эхом раздавались по этажу, стал приближаться. Я осторожно умылась ещё раз и выключила воду в ожидании заблудшего ученика или даже учителя. Я искренне надеялась, что этот кто-то не из моих знакомых. Звук шагов приближался. В какой-то момент мне стало невыносимо тревожно — шаги казались знакомыми. Мой взгляд в напряжённом ожидании рассматривал приоткрытую дверь. Он будто намеренно шёл в мою сторону. Он знал, что я здесь? В дверном проёме показалась тень. А затем вышел и её владелец. — Маша! Твою ж... — Макс бросился ко мне, но под моим тяжёлым взглядом замер посреди уборной. — Ты... эй! Я, захватив сумку, прошла мимо него в сторону выхода, но он схватил меня за руку. Он открыл было рот, чтобы спросить что-то, но я его опередила: — Это женский туалет, чувак. Я снова попыталась уйти. К горлу подступил комок — то ли страха, то ли слёз. Макс не отпускал меня. — Почему ты здесь? — пустым взглядом я уставилась в пол, стараясь не смотреть на друга. А он настойчиво смотрел прямо на меня. — Что случилось? — он проигнорировал мой вопрос и, обойдя меня, встал напротив, взял за плечи и посмотрел на меня. Я закрыла глаза. — Это Артур, да? Друг смотрел на меня, ожидая ответа. Я отвернулась. — Не отворачивайся от меня, — он уверенно взял мои руки, сложив их вместе между своими, тёплыми ладонями. Я продолжала молчать. Взгляд бегал из стороны в сторону, то останавливаясь на полу, то на наших сложенных руках. В голове снова и снова возниках образ двух танцующих вместе людей. Их блестящие взгляды и лучезарные улыбки. Всё это отчётливо отпечаталось в моей памяти за какой-то миг. Глаза вновь покрылись влагой. Прикосновение мягкой руки друга к моей голове привело меня в чувство. Макс прижал меня к своей груди, поглаживая волосы. Я же, уткнувшись в него, мёртвым хватом держалась за его плечи. Какое-то время мы стояли молча. Затем я отстранилась, вытирая слёзы и подрагивая. Он снова потянул меня к себе. — Плачь, если тебе этого хочется, — нежно прошептал он, продолжая гладить меня по голове. — Положись на меня. Я всхлипнула. Сейчас я чувствовала себя уютнее, но... — Н-нет... — тихим дрожащим голосом выдавила я. Он посмотрел мне в глаза — я отвела взгляд и отвернулась к раковине. Я умылась. Макс стоял сзади меня в ожидании, когда я снова повернусь к нему, уже будучи в состоянии поговорить. Когда я развернулась, он смотрел в пол, чтобы не нагружать меня лишними гляделками. Я выдохнула. — Вернёмся? Он поднял взгляд. Между нами было напряжение, вызванное моей неразговорчивостью. Он шагнул вперёд и взял меня за руку. — Могу ли я тебе помочь? — он замер на миг, а потом, отведя взгляд, продолжил: — Я могу выслушать тебя. Не забывай это. Я приулыбнулась той самой грустной улыбкой, означающей: "Не волнуйся. Я в порядке." — Хочу вернуться и достоять до конца. Он кивнул. Я поджала губы. Не было сил рассказывать о произошедшем другу. Мысли уже не путались — их будто стало меньше. Не хотелось ни на линейку, ни на чаепитие, ни даже домой. Не хотелось совсем ничего. Мы вышли из уборной. Тихий коридор заполнился эхом наших шагов. Я отделилась от Макса и подошла к окну. На школьном дворе по-прежнему царила праздничная атмосфера — шум, крики, смех, весёлая музыка. Всё яркое, красочное. Большинство учеников провожают свои последние часы на территории школы перед каникулами. За исключением, конечно, выпускников, которым предстояла ещё одна задача. — Что такое? — Макс подошёл ко мне и тоже посмотрел в окно. — Ты всё ещё волнуешься из-за него? Я покачала головой. — Ясно. Хочешь тут постоять? Я кивнула, высматривая в толпе Артура. Но никак не получалось его найти. Вдруг весёлая музыка сменилась другой — более спокойной, почти схожей с той, под которую одноклассники танцевали вальс. Ещё одно выступление. В голове снова возник образ их танца, но я отогнала мысли об этом и отвернулась от окна, уставившись в пол. — Эй, — Макс аккуратно взял и поднял мою руку. Я подняла взгляд. — Станцуем? Я, опешив, отвернулась от него, но затем последовал короткий кивок. Я настороженно бросила взгляд на друга, оценивая его реакцию. Он приулыбнулся и положил мою руку на своё плечо. Через какой-то миг мы повторяли движения танцоров — я, запинаясь и неуклюже переставляя ноги, и он, уверенно и нежно ведя танец. Мы танцевали. Прямо как Артур и Юля. Я растерянно смотрела на его приоткрытые глаза, ещё не до конца понимая происходящее. Но и понимать не хотелось — мысли об Артуре терялись среди лёгких движений Макса. В голове промелькнула мысль, что мне хотелось бы, чтобы он сейчас увидел нас и приревновал. Я наслаждалась танцем, пусть мои движения и не были ровными и красивыми. Вдруг по коридору эхом пронёсся отчётливый громкий скрип. Дверь на лестничную площадку распахнулась, впустив на этаж... ... Артура. Он остановился отдышаться, а затем уверенно направился к нам. Я испуганно проследила за его приближением. И Макс тоже заметил незванного гостя. Но он продолжал танец, уже глядя на меня. Я бросала взгляды то на одного, то на другого, спотыкаясь всё больше. — Не останавливайся, — тихо прошептал Макс. — Игнорируй его. Я неуверенно продолжала поддерживать танец. Артур приблизился к нам и встал, сложив руки и ожидая внимания. Макс сжал мою руку крепче. Мне захотелось исчезнуть отсюда, лишь бы не выступать для Артура. Мелодия стала затихать. Артур молчал. А моё терпение длилось недолго. Я вырвалась из танца, немного оттолкнув Макса, и повернулась к Артуру. — Чего тебе? — громко спросила я, хмуро смотря на него. За спиной послышался то ли злой, то ли расстроенный вздох Макса. Артур ухмыльнулся. —Поболтать хотел. Я, глядя на его самодовольную ухмылку, уже не чувствовала прежнюю симпатию. Сейчас это было чувство отвращение вперемешку с... любопытством? Вдруг вперёд шагнул Макс, встав между нами. — Поболтать? — резким тоном спросил Макс. — О чём ты можешь с ней "поболтать"? По моему телу пробежали мурашки. Становилось страшно от резкого тона друга, который почти никогда не повышал голос. Артур презрительно взглянул на Макса. — Убедиться кое в чём, — после этих слов Макс вдруг будто с облегчением выдохнул, чуть успокоившись. Он с разочарованным взглядом отвернулся к окну. А Артур посмотрел на меня. — Идём? Я молча смотрела на него. Убедиться? В чём же он опять хочет убедиться? Он протянул свою руку ко мне, почти докоснувшись меня, но я отшатнулась в сторону. Бросив злобный, как мне казалось, взгляд, я торопливо направилась обратно на линейку, оставив парней наедине. Линейку я провела в волнении и размышлениях. Когда она закончилась, ученики ввалились в здание школы, словно в коробку высыпали разноцветные конфеты. Макс успешно нашёл меня среди движущейся в разные стороны толпы и отвёл к окну, где уже стоял Илья, разыскивая нас взглядом. — Валентин Геннадьевич созвал нас в кабинет, — сообщил друг, вставая рядом с Ильёй, как ни в чём не бывало. — Нас? — переспросила я. — Ты забыла про чаепитие, да? — перебивая, ухмыльнулся Илья. — Ой... Совсем из головы вылетело. Парни направились в сторону кабинетов. Я, пробиваясь сквозь толпу из выпускников, родителей и учителей, поспешила за ними — иногда было грустно, что я училась не в одном классе с Максом. Мы разделились на лестнице. Они с Ильёй ушли на второй этаж, а я поднялась выше. В кабинете меня встретил Коля и остальные одноклассники, прибывшие раньше. Столы были соединены в один длинный стол, в конце которого стоял учительский стул. Большая часть мест вокруг стола уже была занята, но учитель и ещё несколько человек отсутствовали. Коля подозвал меня к себе. Я села рядом с ним, поставив сумку сбоку, у стены. — Смотри, что есть! — заговорческим тоном сообщил он, приоткрывая свой рюкзак. Там лежала бутылка. — Ясно всё с тобой, — я улыбнулась и перевела взгляд на стоящие на столе закуски. — Чаепитие обещает быть весёлым, да? Он расплылся в улыбке. — Ага, — он достал бутылку и открыл её, пододвигая к себе пластиковый стакан. В класс зашли несколько человек, а за ними проследовал Артём Семёнович — классный руководитель и учитель химии. Он сразу заметил бутылку Коли. — Фомин! — Это лимонад, Артём Семёныч! — отмахнулся Коля. Я вздохнула, отвернувшись от них. Сразу же мой взгляд зацепился за Артура. Я тут же стала смотреть на стоящий перед собой пластиковый стакан — всё, лишь бы не Артур. Я достала телефон, чтобы отвлечься от всего происходящего. Мой план был сломлен Колей. — Собираешься есть что-нибудь? — А... Не знаю. — Может пиццу? Или, вот, булочка есть, будешь? — он взял булку с тарелки и протянул мне. — Наверное, нет... — я неуверенно посмотрела на еду. — Ну, давай же! — Коля держал в руках булочку и пытался покормить меня. Аппетита не было совсем, но разочаровывать друга не хотелось. — Или чаёчку? Он был как заботливая милая бабушка, пытающаяся заставить капризного внука съесть хотя бы булку. Но весь образ милой бабушки исчезал при виде колиной бутылки с алкоголем. Коля был довольно загадочным в этом — он выглядел как простенький невинный подросток, но при этом был словно хулиган, достающий запретные продукты с помощью связей и харизмы. Напиться на свой день рождения или покурить в школьном туалете, при этом ни разу не попасться учителям — его характер. Но он был довольно добрым и весёлым другом, к тому же довольно талантливым. — О! А карамельку? — он открыл упаковку конфет, лежащую на столе. Я покачала головой и посмотрела в чёрный экран телефона на своё отражение. Казалось, что я выгляжу не так, как обычно — слишком напряжённо, будто в ожидании чего-то, что должно случиться. Но пока ничего не происходило. И меня это тревожило. — Ох... Вариантов даже нет особо, — он провёл взглядом по всему, что находилось на столе - пицца, конфеты, шоколад, напитки. Затем он улыбнулся и положил руку на свою бутылку. — Или крепкого? Он дождался моей улыбки, означающей, что я оценила шутку, а затем стал откручивать крышку. — Разве что один глоток. Но, правда, совсем ничего не хочу. Он чуть удивлённо посмотрел на меня, а затем вскинул брови и кивнул. — Ну, напиться до полусмерти не предлагаю. Вредно. — Кто бы говорил, — я улыбнулась и взяла стакан, на дне которого было налито колино питьё. Я вздохнула. — Хотелось бы мне напиться, как ты часто делаешь, и забыть многое. — Что-то случилось? — Коля сложил руки на столе, глядя на меня, делающую глоток из стакана. — Или не скажешь? Я покачала головой. Он лишь вздохнул и отвёл взгляд, показывая, что не будет наседать и выпытывать. Горький алкогольный напиток будто обжёг горло, но так было даже лучше. Я почти не чувствовала ничего физически, лишь где-то внутри незаметно пожирала пустота, и было неясно, из-за напитка или чего-то ещё. Я взяла из корзинки пару конфеток в ярких обёртках и встала из-за стола. — Куда ты? — Коля проводил меня взглядом до выхода. Ответом ему было молчание. Я, стараясь вести себя непринуждённо, вышла из кабинета. Я не могла больше сидеть рядом с ними. Было невыносимо слушать шум и видеть Артура. Отвращение к нему полностью поглотило меня. Но, может, где-то в глубине души по-прежнему таилась наивная любовь. Я не хотела признавать это. Для меня их танец был потрясением. И чувство ненависти сплелось вместе с любовью, будто в точно таком же танце. Я вновь не могла определиться с мыслями и противоречила самой себе. Ускорив шаг, я спустилась по лестнице на первый этаж, а затем, открыв дверь, столкнулась с Максом. — Маша, — он взял меня за плечо, как только я попыталась проскользнуть мимо. — Ты куда? — Я ухожу, — я посмотрела на него. Он выглядел встревоженным. — Уходишь? Я тогда тоже. Я провожу тебя. Я кивнула. — Спасибо. Мы вышли из здания школы. Макс написал Илье о своём уходе, и мы начали шагать в сторону моего дома. Среди чистого голубого неба висело яркое солнце, греющее нас своими лучами. В любой холодный день это всегда радость. Но этот день был жарким. В какой-то момент я почувствовала слабость. Моё тело потянуло к земле, словно камень. Ноги подкашивались, глаза заслонило тёмными пятнами. Мысли спутались. Мои глаза закрылись... * * * Сквозь тёмную пелену я увидела свет. Зрение постепенно восстановилось. Голова совсем немного кружилась. Я лежала на чём-то мягком и смотрела в потолок, ослеплённая светом люстры. — Как себя чувствуешь? Я повернула голову в сторону голоса. Сбоку от меня на табуретке сидел Макс. — Нормально... — я повернула голову в другую сторону, осматривая комнату. Это была спальня с бежевыми стенами и тёмными шторами. За окном было по-прежнему светло, но уже вечерело. — Где мы? — У меня. Это спальня моих родителей. Моя мама беспокоилась за тебя. — Что случилось? — я села в кровати. Где-то шумела вода и что-то свистело. — Ты упала в обморок прямо на дороге. Я дотащил тебя до своего дома. Мама сказала, что температуры у тебя не было. Ты в порядке? — Да... — Скажи, если что-то почувствуешь. Ты очень напугала меня! — он улыбнулся и встал. — Мама сейчас на кухне. Сделать тебе чай? Я посмотрела на пол, то ли обдумывая предложение, то ли рассматривая ковёр. Вдруг мой живот заурчал. Я впервые за день почувствовала пустоту в нём. — Так ты голодная, — заключил Макс. — Ты вообще ела на чаепитии? Я многозначительно промолчала. — Может, ты от голода упала? — начал вслух размышлять друг, уже выходя из комнаты. — Скоро вернусь. Он вышел и я осталась в тишине. Через какое-то время он вернулся с подносом. — Спасибо! — я принялась за свежеприготовленную яичницу. В комнату вошла худая женщина со светлыми волосами и голубыми глазами, точно такими же, как и у Макса. — Привет, — она присела на край кровати, держа в одной руке кружку чая, а в другой тарелочку с пирогом. — Ты в порядке? Я кивнула, улыбнувшись. Если и быть рядом с кем-то в спокойствии и умиротворении, то только рядом с этой женщиной. — Поешь и полежи ещё немного. Я потом зайду померю температуру. Максим присмотрит за тобой, — она бросила взгляд на сына. Тот кивнул. — Хорошо, — я отдала пустую тарелку Максу и взяла кружку. — Спасибо! Мама, пожелав приятного аппетита, взяла грязную посуду и ушла на кухню. Макс остался сидеть возле меня до того, как я допила чай и доела пирог. После этого он ушёл мыть посуду, велев мне лежать в кровати. Друг долго не возвращался. Я закрыла глаза, прокручивая в голове произошедшие события, и не заметила, как погрузилась в сон.