Театр трёх актёров

* * * За окном послышался стук, будто с неба стало падать большое количество пластиковых шариков, но нет — это листья деревьев ловят капли дождя. Ветерок пробрался в комнату через приоткрытую форточку. Умиротворяющую утреннюю тишину прервал негромкий стук в дверь. Сначала я испугалась, но затем поняла, что стук был слишком тих для того, кто мог мне навредить. Я проверила глазок и отворила входную дверь. — Привет, — скромно поздоровался Макс, отводя взгляд, будто стесняясь чего-то. Я слабо обняла его в знак приветствия, но ничего не сказала, разворачиваясь и уходя обратно в комнату. В голове промелькнули мысли, что за последние дни многое изменилось, и было странное ощущение пустоты в сердце. Макс разулся и спрятал обувь — он знал порядок действий у меня дома. Я пропустила его в комнату и заперла дверь ключом, а затем села на кровать, ожидая действий парня. — Мне надо кое-что сказать тебе, — начал он, присаживаясь рядом. — Причём уже довольно давно. Я кивнула. Он продолжил: — Вообще... Знаешь, можно всю жизнь прожить, так и не сказав человеку что-то важное. Сначала это было "я хочу быть любимым в ответ", но затем я просто хотел видеть её счастливой. Я старался сделать как можно лучше, помогал и всё такое. Но надежд на то, что это взаимно, не было. Я страдал какое-то время, потом что-то пытался предпринимать. Всё не то. — Тебе нужна помощь? — перебила его я, понимая, что он влюблён в кого-то, хоть и никто из нас не говорил об этом напрямую. Я в первый раз видела, как он говорил о ком-то, и мне захотелось помочь ему. Как-никак, я могла дать советы по общению с девушками. Неожиданно появилось ощущение, что я могу быть полезной впервые за долгое время. — Нет, — он смотрел в пол. — Она была влюблена в другого человека какое-то время, а сейчас... — Что "сейчас"? Может быть, это и есть шанс? — Нет. Я думаю, что уже поздно. — Понятно... а... — я посмотрела на него. — А кто она? Он встал с кровати, не глядя на меня. — Об этом я и хотел сказать. Я встала за ним. Хоть мне и не было интересно, кто эта девушка, выслушать друга — задача высокой степени важности. И мне не было важно, что он — предатель. Вдруг стало страшно. Пугало его неожиданное признание в том, что он в кого-то влюблён, и то, что он медлит с ответом. Он встал совсем рядом, глядя в мои глаза. Голос его звучал тихо, но твёрдо. — Я люблю тебя. Я молча сверлила его взглядом. Голова неожиданно, будто после нажатия на кнопку выключения, перестала генерировать мысли. Он чуть увереннее продолжил: — И любил долгое время. Именно поэтому старался во всём помогать. Я не замечал в тебе признаков того, что мои чувства взаимны, поэтому, когда ты рассказала про Артура, я долго думал... И пришёл к выводу, что лучше видеть тебя счастливой с ним, чем дать трудный выбор между нами двумя и сделать несчастной. Но, когда я знакомил тебя с Филом, я не понял сразу, чем это может обернуться. Если бы не он, то, может быть, вы с Артуром были бы счастливы. И я, наверное, смирился бы с вашей любовью. Но с Филом всё стало гораздо труднее. Поэтому... прости. — Простить? Он поник головой. — Я рассказал Артуру о твоих чувствах. Я, хоть и догадалась об этом ранее, почувствовала неприятную боль в груди — да, меня предали, и теперь это подтверждённая правда. Если бы я сейчас была одна, то стукнулась бы со всей силы головой об стену или зарыдала так, что сорвала бы голос. Но присутствие Макса заставило меня устоять на месте, опустив голову вниз и скрыв глаза за волосами. — Я надеялся, что он заставит Фила отступить, но... Похоже, Артур провалился. Прости. Мне не хотелось говорить, да слов подобрать было трудно. Хотелось спросить: "Что теперь делать дальше?" — Не будем об этом говорить, если не хочешь. Может, прогуляемся? Есть одно место, где я хотел бы прогуляться с тобой. Он был прав. Отвлечься было бы полезно. — Угу. Он вышел из комнаты, дав мне время переодеться, а затем мы покинули квартиру. Однако как только к подъезду подъехал отец Макса, появились Артур и Фил. Друг расстроенно позволил им поехать с нами. * * * Всю дорогу я размышляла о Филе, сидящем у другого окна, пока между нами сидел Артур. Фил по-прежнему казался каким-то крутым парнем и заставлял меня чувствовать дрожь по телу, но... Почему-то эта дрожь не казалась таким же чувством, какое было у меня к Артуру. Да, были сходства — я ловила их взгляды и фразы и запоминала моменты с ними, но что-то было не так. Может быть, это и есть размытая грань между любовью и влюблённостью, которую я почти не понимала? — Давай тут, — указал отцу Макс, и машина остановилась у обочины дороги. Совсем рядом был поворот. — Я тогда в магазин заеду, — он кивнул в сторону здания у поворота. Макс кивнул. Все вылезли из машины, и отец уехал. По обе стороны дороги возвышался сосновый лес, а сама дорога уходила вдаль, туда, где текла широкая река. Макс повёл меня за собой вдоль дороги в сторону этой самой реки, предварительно кинув недоверчивый взгляд на двоих незапланированных попутчиков. Мы вышли на мост, под которым бурлила вода, протекая между большими камнями и плескаясь о берег и железобетонные опоры моста. Вокруг реки тоже был лес. Мы неторопливо пошли возле перил — Фил с Артуром ушли вперёд, а Макс зашагал около меня. — Нравится? — спрашивает он, кидая взгляд на уходящую дальше в лес реку. Я неуверенно киваю. Откуда-то дальше по дороге слышен громкий двигатель. Вижу автомобиль, несущийся на нас, которого качает из стороны в сторону. Фил спереди кричит: "Осторожно!", оборачиваясь к нам, а Макс хватает меня со спины, прижимая к себе, и отворачивает в сторону реки, вставая между автомобилем и мной. Я слышу, как звук колёс приближается к нам; крики парней и журчание воды снизу. Столкновение. Нас откидывает в перила, водитель выруливает и продолжает пьяную езду. Я падаю головой прямо на железное ограждение. Свет резко выключается. Я уже не слышу стука колёс, криков ребят — только стук сердца в ушах. Время замедляется — секунды начинают тянуться, словно на плёнке неторопливо меняют кадры. Раз. Я падаю. Два. Еле слышны крики ребят. Три. Сквозь тёмную пелену видны очертания чьих-то лиц. Четыре. В ушах звенит всё громче. Пять. Сквозь мрак мигают синие лампочки. Шесть. Чувствую, как меня подбирают. Семь. Снова силуэты, нависшие надо мной. Восемь. Шум в ушах чуть уходит — я слышу взволнованные знакомые голоса и сирену скорой помощи. Девять. Громко что-то захлопывается. Слышен звук стучащегося сердца. Десять. Всё погружается в мёртвую тишину. * * * Я открыла глаза под звук стучащих колёс и запах нашатырного спирта. Взгляд был затуманен и будто двоился. Всё тело ломило, а голова будто раскололась на несколько частей. Чувствовался неприятный запах рвоты. Миловидная женщина держала надо мной ватку и рассматривала меня. Я лежала на кушетке в машине скорой помощи. Рядом с дверью сидел парень, вскочивший, чтобы посмотреть на меня, а затем скорчившийся от боли и севший обратно. — Не двигайтесь, пожалуйста, — просит женщина, и мы послушно замираем на месте, перекинувшись взглядами. Вдруг кружится голова. Я ложусь и откидываю голову. Белый потолок вновь сменяется беззвучной темнотой.