Во имя веселья

Чимин закрывает один глаз, не жмуря, расслабляя мышцы века, а вторым — косится, слегка щурясь. В руке — аппликатор с белой подводкой, и он едва не утыкается носом в зеркало, размышляя, нанести сверху, или снизу? Дверь ванной комнаты распахнута и слышно, как Тэхён на кухне уговаривает Чонгука пойти с ними в клуб. — В инстаграме провели следующий социальный эксперимент — блогерша, выкладывая фотографии красивой жизни, обязательно помещала в кадр бокал или бутылку, ежедневно. Вино, шампанское, коктейли, на бортике бассейна, в гостиной, за столом — всегда присутствовал этот элемент алкоголизма, который никто из многочисленных подписчиков и не заметил, и, следовательно, не осудил. Чонгук молчит, и Тэхён, после паузы, продолжает: — Общество стигматизирует, демонизирует, и лицемерит. Пока ты относительно успешен и популярен, многое разрешается и прощается. Пока ты адекватен, не самые здоровые привычки считают незначительными слабостями. Если оно всё в соответствующем антураже, чинно и благородно, как в рекламе. Ну, или в клипе, у нас же будет перманентно музыка на фоне… Представь, что мы приглашаем тебя на съёмки массовки, и тебе вовсе не обязательно при этом выпивать с нами. Проводить время в клубе, развлекаясь, это не только про потребление спиртного, Гук-а. Самый младший в их компании недавно психанул и выдал, что ему скучно без них по вечерам в выходные и бесит, что никуда не вытащить с утра. К алкоголю Чонгук относится как к зловещему зелью, выпускающему внутренних демонов на свободу, а увеселительные места, работающие в ночном режиме — Ад для интроверта и нахер туда вообще ходить. Особенно сильно ему не понравилось видео с Тэхёном, крутящимся на пилоне — полностью в одежде и ещё с двумя, смеясь. Чонгук хочет в крытый парк развлечений Lotte World — экстремальные аттракционы, игровые автоматы, соревновательный дух, призовые очки, плюшевые награды, газировка в кафетерии. ...Хочет в аквапарк, в планетарий, в кино, покататься на великах, засесть с приставкой или устроить домашнее караоке. Оскорбительно, когда Чимин, теребя лямку джинсового комбинезона вздыхает и с хитрющим выражением лица подмигивает Тэхёну: «На следующей неделе отдохнём по-взрослому», как будто разделение увлечений Чонгука это лепка куличиков в песочнице, и они уходят в иную реальность, неизведанную младшим, против чего тот протестует и кривится, отказываясь следовать за ними. В клубах пьяные, потные толпы. Ещё и танцевать при всех… — Нет. Тэхён снимает и присылает множество коротких видеозаписей. Изображает из себя разрушителя легенд, независимого репортёра, эксперта. Прикидывается случайным прохожим, пришельцем, женщиной, берёт у Чимина интервью, подсовывая ко рту палец, сигарету, бутылку. — Как вы себя чувствуете? — Как вам атмосфера? — Испытываете ли вы тошноту? — Порекомендовали бы это место друзьям? Он последовательно фиксирует основные моменты — поездку на такси, очередь у входа, барную стойку, меню, танцпол, диванчики по углам. Рум-тур туалета. Расспрашивает повстречавшихся знакомых об ощущениях. Показывает ди-джейский пульт, прося поставить один из любимых треков Чонгука, и переводит камеру телефона на танцующих. Улыбчивый бармен подробно рассказывает о рецепте коктейля, смешивая его. Никто не толкается, не блюёт под ноги, не распускает руки. Чимин выпаливает скороговорку не заплетающимся языком и с победным: «Ха!» опустошает рюмку в один глоток. Закусывает сухариками с сырной корочкой и поспешно стряхивает крошки с пальцев, когда подошедшая девушка приглашает его на медляк. — Что скажешь? Чонгук знает, что было вчера, принюхивается к стакану с растворяющейся в прохладной воде таблеткой от похмелья, прежде чем передать Тэхёну. — Это в точности так, как в том эксперименте в инсте. Красивенько, пьяненько, и всё ещё не круто, если по фактам разобрать. — Мы делаем это не каждый день, а периодически. — Но зачем? — Это весело, — Чимин отрывает голову от подушки, и со стоном опускает её обратно. — Послушать музыку на полной громкости не потревожив покой соседей. Вечеринка, но не в чью-то честь — без повода, просто разные люди, пришедшие отдохнуть. Тебе не нужно кого-то впечатлять, флиртовать, если не ставишь такой цели. Смысл в том, чтобы хорошо провести время. — И вам было хорошо? — Да. — А сейчас?.. — Ой, отстань. Где-то в глубине, за стеной отрицания, Чонгук втайне боится опозориться тем, что не умеет пить и к тому же социально неловкий. Что, если его унесёт с половины бокала пива и он сам станет таким, каких осуждал — распутным, навязчивым, дурно пахнущим идиотом?.. Тэхён предлагает сходить на концерт и поёт, светя фонариком. Чимин зазывает в бар, легонько взбалтывая янтарный виски, пока Чонгук залипает на рыбок в аквариуме. И, в конце концов, они втроём идут в клуб, тот самый, снятый со всех углов. Даже бармен за стойкой — заочно известный, уточнивший о предпочтениях и презентовавший авторский коктейль на основе бананового молока с каплей спиртного. Чонгук наблюдает за происходящим, потягивая напиток через соломинку. Тэхён не отлипает от него, не давая заскучать и заглядывая в глаза с ласковым: «Ты как?». — Мне… Нормально? — Потанцуем? — спрыгивая со стула, Чимин дурачится, комично двигаясь на месте под попсовый трек. — Разве так можно? — смеётся младший, качая головой. — Можно, Гук-а, давай. И, окей, всё проходит гладко. Бессонная ночь вне дома, траты на транспорт, алкоголь, еду. Красочный рассвет, чуть заложило уши и охрип голос, но в целом это было будоражащим опытом, в котором Чонгук не оплошал. Он возвращается из клуба окрылённым и обалдевшим от собственной смелости, познавшим и вкусившим прежде запретный плод. Ничего особо взрослого в подобном досуге он не нашёл — и особо порочного в том числе. Ему не подсовывали наркотики, не подкатывали, не нарывались на драку, не оценивали. Люди вокруг были на нейтрально-дружелюбной волне, большинство — в компаниях. «Повторим как-нибудь?» — пишет Тэхён. Чимин присылает подмигивающие смайлики.

*

Где-то месяца через три Чонгук выкладывает в сеть кусочек видео, на котором он лежит на полу с бокалом вина на сцене неподалёку от ди-джейского пульта, подпевая с такой искренностью на лице, будто сам сочинил. Яркий, неоновый свет раскрашивает кожу в волшебные тона, на скулах — блестит хайлайтер. Он в традиционно чёрной одежде, колени согнуты, обувь на толстой подошве — и одной ногой он отстукивает ритм. — Йа! Это как понимать? Его хён, друг и враг в институте — пример для подражания и недостижимый идеал, преуспевающий во всём — Сокджин, цокнув языком, трясёт телефоном. — Я не поставлю на такое лайк. — Да и пожалуйста, мне и не надо. — Что с тобой стало? Ты связался с плохими ребятами? Кто это снял? — Мои лучшие друзья… — Они тебя спаивают? — Учат выпивать грамотно... Всё в порядке! Намджун разнимает их, отвешивающих пинки в коридоре и дерущихся не всерьёз, но непонятно из-за чего. Родители не отчитывают Чонгука за походы в клуб, но хёны — да, рассуждая о рисках и возможных последствиях. — Будь осторожен, ребёнок. Чонгук закатывает глаза. …Ещё через месяц он думает, что Чимин и Тэхён всё-таки не самые образцовые близкие, вечно подбивающие сотворить какую-нибудь херню. Научиться втроём трюкам на скейте? Прикольно, да. Пойти в секонд, купить друг для друга полный лук, и в таком виде заявиться вечером в клуб? Спасибо, нет. — Что ты начинаешь опять отступать, — Тэ толкает в спину, пытаясь запихать в магазин. — Вы нарядите меня чёрт знает во что. — Лишь один из нас, мы разыграем на камень-ножницы-бумагу, кому кто достанется. Не ограничивай свою фантазию, вперёд! Чимин загадочно закапывается в ворох одежды в поисках, Тэхён перебирает рубашки на вешалках, обвесившись галстуками и нацепив сразу две шляпы на голову. Чонгук осторожно трогает кружевные рукава у корсета в цветочек. Очень красиво. Чимину пойдёт. Чимин в сердцах и с размаху пинает алюминиевую банку, а потом бежит подбирать с асфальта и ищет мусорный бак. Когда он наклоняется, какой-то парень с противоположной стороны дороги свистит, пялясь на зад, обтянутый штанами с ажурными вставками по бокам. У Чонгука есть вкус, и он делает вид, что вовсе не мстил, подбирая романтично-откровенный образ. — Я как нежная шлюшка. — Ты как Лана Дель Рей, — возражает Тэхён. Длинные стрелки, укладка на волосах — волнами. Персиковые румяна, на каждом пальце по кольцу. Ему некомфортно, и он пытается обернуть всё в фарс, обыграть, обшутить, жеманно себя ведя, и не так страшно выходить из зоны комфорта, когда ты не один — у Чонгука блестящие шорты и шляпа с пером, Тэхён вообще с плащом-накидкой и пластиковой короной. Охранник на входе пропускает их, узнав и поинтересовавшись, в честь чего маскарад. — Мы идиоты, — пожимает плечами Тэ. Ему единственному откровенно плевать на мнение общества, и он не устаёт нахваливать Чимина, пробирающегося первым к бару. — Ты самая горячая детка, бро! — Завали! Со сцены раздаётся задорное: «Эй, эй!», музыка гремит и отдаётся вибрацией по полу. Сегодня всех раскачивает Эл, помимо него на сцене есть и ещё кто-то. Кажется, он рассказывал, что его друг должен вернуться из тура. Успешный рэпер, Чимин даже заценил топ треков в спотифае. И… — ЩИИИИИБАААААААЛЬ! Чимин замирает, уставившись широко распахнутыми глазами и мысленно повторяя матерное слово. Вот именно оно в голове, и ничего больше. — Ты чего завис? — Я сейчас буду или убивать, или плакать. Мне нужна нормальная одежда. — Это схера ли? Мы договорились так проходить до конца дня. — Там… Там Агуст. Тэ-я, я хотел с ним познакомиться лично. — И чего? — И ЧЕГО?! Я в блядском корсете! — Если он не заценит тебя в таком виде, то не заслуживает и в ином! Чонгук бежит к Хосоку, заказывая соджу и газировку. Орущий Чимин, взмахивая руками, еле дышит из-за тугой шнуровки и переполняющих эмоций. — Кодекс братанов. Никакие рэперы не станут помехой нашим дружеским приколам. — Пожалуйста, блять? — Не-а. Поднесённый стакан с соджу он выпивает как воду, не морщась. Отступает ближе к стене, чтобы не мешать танцующим. Хмурящийся Тэхён сосредотачивает всё внимание на себе, Чонгук прикусывает губу, а подошедший к ним парень, засунув руки в карманы, наблюдает, склонив голову на бок. — Часто здесь бываешь? — спрашивает тот, дождавшись паузы и приблизившись к Чимину. — Да пошёл ты нахер, — отмахивается Пак, переводя взгляд на сцену, где один лишь Эл сейчас. — А где… Нет, Боже, не-не-не! — Объясните, что происходит? — Чонгук сжимает свои раскрасневшиеся щёки. Тэхён давится смешком и утаскивает Гука в эпицентр веселья.

*

Сокджину тяжело даётся осваивание современных технологий. Современный мир вообще вызывает у него много вопросов. — Реально? Вот так просто? Чонгук кивает, передавая телефон-раскадушку. Не розовенький девайс с крошечным экраном, который был у Джина лет сто назад, а самсунговский флип, стоящий дохрена дорого и имеющий множество функций. — Я тебе всё настроил, пользуйся. И в наш общий чат добавил, уведомления будут приходить со звуком, захочешь — поставь на беззвучный. — Сомнительно, но окей. На заставке чата — рука Чонгука в татуировках, он пальцами показывает сердечко. Идея собрать всех вместе пришла ему в голову, когда он устал скакать по разным локациям в выходные, перезнакомив всех хёнов. Сокджин не мог поверить, что Чимин и Тэхён не отбитые бездельники-алкоголики. Не мог поверить, что лапочка в пушистом свитере — это тот же человек из видео, лежащий там на барной стойке, которому в пупок наливали текилу и её выпивал потом, и облизывал соль с рёбер известный музыкант, чей трек у Чонгука установлен на входящие звонки. Не мог поверить, что дружба с барменом возможна за пределами клуба, и долго допытывал, принимает ли Хоби нечто запрещённое, отчего всегда на позитиве и сверх-энергичен. Поразительно, но. Оказывается, Эл рассказывал Агусту, что у него в постоянниках есть зажигалочка-парень, чьи танцы побуждают и остальных присоединиться, заполняя танц-пол. Что он милый и с заразительным смехом и понравился бы Юнги стопроцентно. Поразительно, но — именно так и случилось. Не верилось, что отношения на расстоянии возможны — когда один часто в разъездах, а второй шляется всюду, и никто никому не изменяет. Не верилось, что разные и по возрасту, и по увлечениям люди сойдутся, рассаживаясь у Сокджина на кухне, что ставит на стол огромную кастрюлю со светло-зелёной пастой. — Угощайтесь. Юнги помогал готовить мясо, Намджун и Хоби — сделали соус, восторгаясь тёркой и жуя кедровые орешки в процессе — горстями. Намджун, кстати, тоже поразителен — заумный искусствовед, в быту — полная катастрофа, как парень — идеален. — Чем будете сегодня удивлять, молодёжь? Чимин, с полным ртом еды, хихикает. Юнги поднимает брови с шутливым укором: «Паста это смешно, по-твоему?». — Эм… — Хосок откручивает и отщёлкивает крышечку у бутылки спрайта. — Ой, извини, я сейчас подниму… — Я хочу встречаться с Чонгуком, — изучая потолок, Тэхён кивает невидимому кому-то, и повторяет. — Встречаться с Гуком. Младший отчаянно краснеет, сминая салфетку. — А… Это… Эмм, мы в клуб сегодня идём, да? — Идите вдвоём, — зловеще улыбается Чимин. — Мне страшно. — Да ладно, Юнги так уже множество раз делал. — Так это Юнги… — Гук-а, всем похер, правда. — Мы в публичном месте. — Закрой глаза, пугливый крольчонок. Музыка меняется на медленную, лиричную. За закрытыми веками — всполохи света. Чонгук судорожно вдыхает, и выдыхает уже в приоткрытые губы Тэхёна, целующего его на виду у всех. В ночном клубе, выпив до этого несколько коктейлей и вспотев от танцев. — Ты как? — Великолепно.